Корона и тьма: Сердце хаоса

Михаил Шварц (2024)

В мире, где холодный ветер приносит шёпоты древних проклятий, а замки скрывают тайны прошлого, судьбы героев пересекаются на пути борьбы за выживание и искупление. В разрушенных храмах, на заснеженных равнинах и среди ледяных вод каждый ищет своё место: кто-то бежит от боли прошлого, кто-то плетёт интриги во имя власти, а кто-то пытается защитить тех, кто дорог. Тьма, скрывающаяся не только в руинах и тенях, но и в сердцах людей, вплетает их судьбы в общий узел. И чтобы выжить, каждому придётся решить: поддаться ей или найти силу сдержать её. Потому что тьма живёт в каждом из нас — и её невозможно игнорировать.

Глава 1. Безмолвный враг

Пустошь раскинулась перед Айлредом, словно заброшенное кладбище древних кошмаров. Тёмное небо, тяжёлое, будто готовое обрушиться, давило на плечи, а воздух был таким густым, что казалось, его можно было разрезать ножом. Полуразрушенные статуи причудливых животных выступали из земли, будто когти, что пытались выбраться из своей каменной тюрьмы. У одной статуи было три головы — все искривлены в ужасающей гримасе боли. Камни, некогда бывшие зданиями, лежали разбросанными, как останки давно погибших гигантов, а обрывки чёрного мха, прилипшие к их поверхности, создавали иллюзию, будто они ещё живы.

Шаги Айлреда эхом отдавались в этой мёртвой тишине. Лёгкий ветер шевелил сухие травы, издавая звук, похожий на шёпот. Он остановился, чувствуя чужое присутствие. Кто-то следил за ним, и это"кто-то"не умел скрывать себя.

Айлред усмехнулся, глядя перед собой:

— О, да ладно тебе. Если ты хочешь поговорить, то, пожалуйста, не стесняйся. Буду безмерно рад составить тебе компанию, особенно в этой милой, гостеприимной пустоши. Но, прошу, прекрати сверлить меня взглядом, — он развёл руками, как будто обращался к старому другу. — Займись чем-то более полезным, например, пересчитай те статуи. Их явно не хватает.

Ответом ему была тишина. Только тень скользнула за спиной. Лёгкая, почти незаметная, но достаточно наглая, чтобы он уловил её уголком глаза. Айлред даже не повернул головы.

— Что, с разговорчивостью у нас нынче плохо? — он усмехнулся. — Надо признать, у меня не часто бывают собеседники. Даже тени чаще выбирают молчание.

Тишина прервалась грубым мужским голосом, низким, как раскаты далёкого грома:

— Ты забрёл не в то место, путник.

Айлред, даже не удостоив собеседника взглядом, продолжил в своей привычной манере:

— В отличие от тебя, я тут по своей воле, — он выдержал паузу, затем медленно повернулся. — Давно не виделись.

Перед ним стояло существо, словно материализовавшееся из кошмаров. Высокое и худое, оно укрывалось тёмным, почти чёрным плащом, из-под которого виднелись длинные тонкие руки с когтями, острыми, как ножи. Голова была скрыта капюшоном, но в его глубине поблёскивали два ярко-жёлтых глаза, зловеще сверкнувших, как фонари в тумане. Когда существо обнажило свои зубы, они напоминали оскал хищника: острые, тонкие, готовые вцепиться в любое неосторожное слово.

В руке оно держало посох, который словно жил своей собственной жизнью. Его поверхность мерцала, будто внутри текла кровь, тёмно-красная и пульсирующая. Свет, что исходил от него, делал пустошь ещё мрачнее, словно вытягивал последние отблески света из окрестностей.

Существо шагнуло ближе, его дыхание было слышно даже на расстоянии. Айлред взглянул на него с ухмылкой, будто перед ним стоял не кошмар, а старый знакомый, который всё никак не мог успокоиться.

— Да ладно тебе, — произнёс Айлред, сохраняя свою надменность. — Ты всё ещё злишься?

Существо шагнуло ещё ближе, и его глаза, сверкающие ярко-жёлтым светом, будто проникали в самую душу Айлреда. Голос, низкий, как раскаты грома перед бурей, прорезал воздух, пропитанный гнетущей тишиной:

— Это из-за тебя я привязан к этому проклятому месту. Ты осмелился снова ступить сюда? Раньше ты был умнее, Айлред.

С каждым словом голос существа становился глубже, зловещее эхо расходилось по пустоши, заставляя тени колыхаться, как будто сама тьма откликалась на его ярость.

Айлред слегка наклонил голову, как бы насмешливо изучая своего собеседника. В его глазах не было ни страха, ни тревоги, только ледяное спокойствие, которое раздражало больше, чем любые слова. Он тихо ответил:

— Десять лет, всего-то десять лет. Разве этого достаточно, чтобы так сердиться? — Он хмыкнул. — Но я пришёл не выяснять старые обиды. У меня дела поважнее, чем вспоминать, кто кому что испортил.

Существо, не отвечая, за мгновение стало тенью, с которой вдруг сорвался порыв ветра, и мгновение спустя оно оказалось всего в нескольких шагах от Айлреда. Его дыхание, тяжёлое и неравномерное, ощущалось, словно жар печи. Воздух вокруг стал гудеть, будто сама пустошь напряглась, предчувствуя взрыв. Гнилостный запах, исходящий от существа, проникал в нос, вызывая желание отвернуться, но Айлред стоял, не шелохнувшись, не сводя глаз с существа.

Существо снова заговорило, и каждое слово било по ушам, словно удар молота:

— Ты даже сейчас не понимаешь… твоя самоуверенность будет стоить тебе жизни, глупец.

Из глубин его плаща снова вспыхнул пульсирующий посох. Его кровавый свет стал ярче, и казалось, он дышит, словно живой организм. Внезапно из его поверхности с жутким звуком выдвинулся острый шип, зазубренный, как кость древнего чудовища. Не медля, существо резко взмахнуло посохом, намереваясь вонзить его прямо в грудь Айлреда.

Но шип с громким звоном ударился о невидимую стену. Вокруг Айлреда мелькнула зелёная аура, тонкая, как дымка, но плотная, как броня. Она вспыхнула на миг, погасив удар, и исчезла, будто её и не было.

Айлред стоял всё так же спокойно, не убрав своей насмешливой ухмылки:

— Ты совсем не изменился, Драксар. Всё такой же нетерпеливый, всё такой же… предсказуемый.

Имя, произнесённое Айлредом, словно замерло в воздухе. Драксар, тот, кто некогда был человеком, а теперь стал чудовищем, лишь сильнее сжал свой пульсирующий посох, но его следующая атака так и не последовала.

Драксар обнажил свои острые зубы, его зловещий шепот эхом разлетелся по пустоши:

— Это ты сделал меня чудовищем…

Айлред, не давая ему закончить, поднял руку, словно отмахиваясь от скучной речи, и усмехнулся:

— Чудовищем? Драксар, да ты им всегда был. Просто раньше твоя внешность не соответствовала твоей сущности. Теперь всё на своих местах.

Гнев в глазах Драксара вспыхнул ярче, но он ничего не сказал. Несколько секунд стояла тягучая тишина, пока существо не пророкотало низким, почти угрожающим голосом:

— Тогда скажи, зачем ты пришёл?

Айлред чуть наклонил голову, словно обдумывая ответ, с явной попыткой удержаться от очередной колкой фразы. Его голос, наконец, зазвучал мягче, хотя лёгкая насмешка всё же сквозила в тоне:

— Мне нужна помощь. Помощь моего старого друга… или того, что от него осталось.

Драксар склонил голову, в его глазах пылала затаённая ненависть, которая, казалось, оживляла вокруг него воздух, наполняя пустошь ощущением угрозы. Его силуэт вдруг дрогнул, словно тень, пойманная ветром, и он оказался дальше, растворившись в угольной темноте пустоты.

— Тогда освободи меня, — прошептал он, голос отдавался эхом, как будто звучал из всех углов сразу.

Айлред медленно провёл рукой по складкам своего пояса, доставая длинный ритуальный кинжал. Артефакт выглядел древним: чёрное лезвие, как будто выкованное из осколков ночи, испещрено незнакомыми символами, которые, казалось, дышали, меняя свою форму. Рукоять — из тёмного дерева, гладкая и покрытая отпечатками тысяч рук, державших его до Айлреда. Острие кинжала мерцало слабым красноватым светом, похожим на капли крови, навсегда впитавшиеся в металл.

— Ты же знаешь, — сказал Айлред тихо, но с твёрдостью в голосе, — что я не могу этого сделать.

Его глаза метнулись к кинжалу.

— Но я могу помочь тебе покинуть этот мир.

Слова разорвали тишину, как молния в ночном небе. Драксар издал ужасающий крик, оглушительный и нечеловеческий. Воздух вокруг завибрировал, словно сама земля дрогнула от его гнева. Гулкий ветер, вызванный этим воплем, чуть не сбил Айлреда с ног, но он, невозмутимый, стоял как камень, не отводя глаз от пустоты перед собой.

Посох в руке Драксара вспыхнул кроваво-красным светом, его пульсация стала ярче, сильнее. Существо бросилось вперёд, выпуская ярость в мощных ударах. Однако каждый из них ударялся о невидимую стену, которая с каждым касанием посоха мелькала тонким зеленоватым светом. Вибрации щита отдавались в воздухе низким звуком, будто барабанный бой где-то издалека. Каждый удар был яростнее предыдущего, но защита Айлреда оставалась непробиваемой.

— Всё, выговорился? — сказал он, еле заметно усмехнувшись. — Может, наконец, выслушаешь меня?

Драксар остановился, его силуэт задрожал, как у пламени на ветру. Он медленно растворился в тенях, затем вновь появился напротив, но на этот раз поднял капюшон плаща. Теперь его лицо было видно.

Его голова была изуродована до неузнаваемости. Потрескавшаяся, обожжённая кожа покрывала череп, лишённый волос. В углублениях, где должны быть глаза, тлели тусклые кроваво-красные огоньки. Рот был пересечён уродливыми шрамами, но при этом острые зубы всё ещё были видны. Лицо Драксара было одновременно жутким и трагическим — взгляд на него вызывал ледяной страх, смешанный с неясным чувством сожаления.

Он опустил голову немного ниже, вглядываясь в Айлреда:

— Я тебя слушаю, друг, — сказал он с мрачной, почти отрезвляющей насмешкой.

Айлред сделал небольшой вдох, сдерживая себя, чтобы не усмехнуться.

— Не хотел бы снова тебя провоцировать, — начал он. — Меня беспокоит то, что надвигается тьма.

Драксар не сдвинулся с места, лишь слегка склонил голову в сторону, его тонкий голос наполнился ледяной насмешкой:

— Тьма возвращается, Драксар, — начал он, стараясь держаться нейтрально. — Ты знаешь, о чём я говорю.

Драксар наклонил голову набок, его клыки блеснули в слабом свете.

— И что с того? Меня это не пугает. Я, возможно, даже найду в этом смысл своего существования.

Айлред раздражённо вздохнул, но всё же сдержался.

— Дай я закончу, — сказал он, сверкнув глазами. — Я был у Эльзарта, и, как ты можешь догадаться, он в своей обычной манере умудрился ничего не сказать.

Драксар склонил голову и издал низкий смешок, больше похожий на рычание.

— Это на него похоже, — согласился он. — Но скажи, что же ты хочешь узнать у меня? Чего тебе не хватает?

Айлред нахмурился, вспоминая события.

— Я открыл портал, используя кровь, — наконец проговорил он, его голос стал тише. — Ты научил меня этому ритуалу, помнишь? Говорил, что это всегда будет лишь односторонним окном. Но на этот раз… — он замолчал, вспоминая. — На этот раз тот, кто был за пределами, увидел меня.

— Он смотрел на тебя? — переспросил Драксар, его глаза, казалось, вспыхнули ярче.

— Да, — подтвердил Айлред, чуть запнувшись. — Как это возможно? Ты же говорил, что это всего лишь одностороннее окно.

Драксар на мгновение замер, словно обдумывая услышанное. Затем, как тень, он снова переместился, появившись теперь за спиной Айлреда. Его голос прозвучал ещё более мрачно:

— Как же давно это было… — он слегка наклонился вперёд. — Опиши, как он выглядел.

Айлред обернулся, его лицо приобрело напряжённое выражение.

— Черные доспехи, — начал он, обдумывая каждое слово, — словно сотканные из самой ночи. Корона. Лица я не видел… как будто он хотел его скрыть. Но глаза. Свет этих глаз… он смотрел на меня. И я знаю, что он знал, что я тоже смотрю.

Драксар растянулся в зловещей улыбке, снова обнажая острые зубы.

— Ты боишься, Айлред, — сказал он, растягивая каждое слово. — Да, тебя это напугало, так что ты пришёл ко мне. В клетку, в которой сам меня и запер.

Айлред прикрыл глаза, чтобы не закатить их.

— Давай уже без этого, — сказал он устало.

Драксар усмехнулся, но на этот раз его тон был почти философским.

— Мы наблюдаем, но не вмешиваемся, — произнёс он задумчиво. — Но возможно… — он сделал долгую паузу, его голос потемнел. — Ты сделал выбор, который повлёк последствия. И тот, кого ты видел, знал, что ты смотришь.

Он обошёл Айлреда по кругу, словно хищник, оценивающий свою добычу.

— Тот, кто хорошо тебя знает… или узнает. И ты же помнишь мои уроки? Как только мы заглядываем в будущее, оно сразу начинает меняться. Поэтому мы не вмешиваемся.

Его голос был мягким, почти шёпотом, но в каждом слове звучала угроза, словно удары кинжала в темноте.

Айлред оставался неподвижным, вглядываясь в Драксара, как будто взвешивал каждое его слово.

— Как только мы заглядываем в будущее, оно меняется, — повторил он медленно, с ноткой иронии. — А ты всё так же любишь говорить загадками. Ты всегда наслаждался этим — недосказанностью, ложной мудростью. Но ты не ответил на мой вопрос.

Драксар слегка наклонил голову, его посох вновь начал пульсировать алым светом, словно дышал в такт своему хозяину.

— Ты уже знаешь ответ, — наконец проговорил он, его голос звучал чуть мягче, но всё ещё пропитан презрением. — Ты открываешь окно, и не думаешь, кто может заглянуть внутрь. Ты настолько уверен в себе, что забываешь о главном: всё, что ты видишь, может увидеть тебя. А тот, кого ты описал… — Драксар усмехнулся, его зубы блеснули в тусклом свете. — Он наблюдает за тобой давно.

Айлред нахмурился, но не дал эмоциям выдать себя.

— Почему ты так уверен? — спросил он, скрывая беспокойство за насмешливым тоном. — Ты ведь даже не знаешь, о ком я говорю.

Драксар поднял посох, и его свет усилился, отбрасывая длинные жуткие тени на мрачный пейзаж.

— Я знаю больше, чем ты думаешь, Айлред, — его голос прозвучал как шёпот, разнесённый ветром. — Я видел тех, кто идёт за тобой. Видел, как они ищут тебя, как их тьма простирается за пределы времени. Ты заглянул в портал, думая, что контролируешь его. Но ты лишь открыл дверь в их мир, и теперь эта дверь не закроется.

Айлред хмыкнул, сложив руки за спину, будто это был всего лишь пустой разговор.

— И что ты предлагаешь? — спросил он с лёгкой усмешкой. — Сдаться, бросить всё? Это не в моём стиле, Драксар.

Драксар, на миг замерев, вновь растворился в тени, а затем появился прямо перед Айлредом, настолько близко, что тот мог почувствовать холодное, гнилостное дыхание своего собеседника.

— Ты всё ещё думаешь, что это игра, — прошипел он, его глаза пылали кровавым светом. — Но скоро ты поймёшь, что поставлено на карту. Ты боишься. Ты боишься не их, а себя. Боишься того, кем ты станешь.

Айлред не отвёл взгляда, его лицо оставалось холодным, почти неподвижным.

— Если ты закончил свои лекции, — произнёс он, с трудом скрывая раздражение, — может быть, мы перейдём к делу?

Драксар, словно наслаждаясь напряжением, медленно отступил, посох перестал пульсировать, но его свет всё ещё едва заметно исходил из тёмного дерева.

— Ты хочешь знать, кто он, — наконец сказал он, голос его вновь стал спокойным, почти дружелюбным. — Но ты не готов услышать ответ. Не сейчас.

— Тогда помоги мне понять, — резко ответил Айлред, сделав шаг вперёд. — Ты знаешь, что он хочет. Ты знаешь, что происходит.

Драксар улыбнулся, но в его улыбке было больше тьмы, чем радости.

— Ты играешь с тенями, друг мой, — произнёс он тихо. — Но помни: иногда тени играют с тобой.

И с этими словами он снова растворился в темноте, оставив Айлреда в пустоши, среди руин и статуй, которые, казалось, наблюдали за каждым его движением. Ветер пронёсся между разрушенных стен, шепча древние слова, которых никто не мог понять.

Рассвет наступал неохотно, медленно отступая перед ползущим светом. Неяркие серые полосы рассекали тёмный горизонт, пробиваясь сквозь густую пелену облаков. Но даже это несло с собой не облегчение, а новую порцию напряжения. Мир вокруг Айлреда, казалось, оживал, издавая те звуки, которые бывают только на стыке ночи и дня: шорохи, треск далёких камней, скрипящие от ветра обломки. Воздух стал холоднее, и даже утренний ветер, пропитанный сыростью пустоши, приносил с собой запах гнили и пыли.

Айлред медленно прошёлся вдоль одной из полузасыпанных трещинами статуй. Статуя была чудовищна: её каменное тело изогнуто в нечеловеческой форме, будто оно было слеплено из противоречивых частей. Широкие плечи, покрытые трещинами, переходили в тощую шею, которая держала голову с вытянутой мордой, полной каменных клыков. Одно из её каменных глазниц пустовало, а второе, окружённое сколами, будто следило за каждым шагом Айлреда. Под её ногами валялись мелкие осколки разрушенных фигур — кажется, тех, кто осмелился стоять здесь до него.

Тени снова метнулись за её спиной, еле уловимые, но несомненно настоящие. Айлред замер на миг, прислушиваясь, затем тихо пробормотал, будто обращаясь к тому, кого уже нет:

— Ты меня не обманул, друг мой, — сказал он, ирония в голосе соперничала с лёгкой усталостью.

Он сделал уверенный шаг в сторону статуи, его шаги эхом отдавались в тишине. Вытянув из дорожной сумки небольшой флакон, он покрутил его в руке, глядя на светло-голубую жидкость внутри.

— Ничего личного, — пробормотал он, кидая колбу в сторону мерцающей тени.

Стекло разбилось с глухим треском, и голубой дым начал клубиться, заволакивая пространство вокруг. Он двигался с почти живой силой, обвиваясь вокруг того, что скрывалось в тени. Сквозь завесу начала проявляться фигура. Она была похожа на человеческую, но с каждой секундой её очертания становились всё более неправильными. Руки вытянутые, слишком длинные для тела. Голова слегка склонена набок, а силуэт мерцал и дрожал, как пламя в ветре. Чернота её формы была абсолютной, поглощая даже рассветный свет. Это было нечто из другого мира, бесплотное, но зловеще реальное.

Айлред вскинул руку, прищурив глаза:

— Что тебе нужно? Кто ты? И, главное, какая у тебя цель? — крикнул он громко, его голос пробил тишину, разнесясь по пустоши.

Фигура шевельнулась, и с глухим звуком, будто камень тянулся по металлу, ответила низким голосом. Но слова, что она произнесла, были на древнем языке, едва ли напоминающем человеческую речь:

— Лак'зор… Верш'нет харак.

Айлред нахмурился, его лицо на миг исказилось от раздражения.

— Я не тот, кого вы ищете! — выкрикнул он, его голос стал жёстче, но всё ещё сохранял тон ледяного спокойствия.

Силуэт вновь издал несколько слов, громче, чем в первый раз:

— Нарахтен… Вер'силак!

Айлред тяжело выдохнул, его терпение, казалось, начало иссякать.

— Да чтоб вас всех! — рявкнул он и быстрым шагом приблизился к фигуре, выхватывая свой ритуальный кинжал.

Клинок снова отразил тусклый свет, как будто он сам ожил в ответ на появление этого существа. С неожиданной точностью и резкостью Айлред вонзил его в сердце черной фигуры. Существо издало глухой, рвущий слух крик, будто одновременно кричали тысячи голосов, сливаясь в один. Звук был глубоким и пронзительным, как будто камень трещал под давлением невероятной силы, смешанный с жутким эхом, которое, казалось, дрожало в воздухе даже после того, как фигура начала исчезать.

Черное создание начало растворяться, его форма рассыпалась, как дым, затянутый невидимым ветром. Воздух вокруг наполнился едва слышным шёпотом, который исчез вместе с последними остатками фигуры.

Айлред, небрежно убрав кинжал за пояс, посмотрел на пустое место, где только что стояло нечто, и тихо усмехнулся, будто говорил сам с собой.

— Наблюдаем, но не вмешиваемся, — пробормотал он, подражая словам Драксара. — Как же.

Он покачал головой и сделал несколько шагов прочь от статуи, стряхивая пыль с плаща. Рассвет продолжал пробиваться сквозь мрак, но в этой пустоши даже первые лучи света казались чем-то чужеродным. Айлред оглянулся через плечо, будто проверяя, не остались ли ещё тени, и двинулся дальше с ледяным спокойствием, как будто всё происходящее было для него лишь частью обычного дня.