Игроментариум

Михаил Одиноков, 2020

Одно неудачное интервью – и школьный учитель становится беглецом от правосудия. Одно неверное решение – и тележурналистка проваливается в безумный мир, живущий по странным законам. Один смелый эксперимент – и наша вселенная начинает трещать по швам. Неоднозначные персонажи, неловкие ситуации и негероические поступки – в сюрреалистическом путешествии по ускользающей реальности, наполненной загадками из прошлого, которые придётся разгадывать в настоящем.

Глава 5. Непредвиденные последствия

Вскоре после выхода интервью в жизнь Виктора могучим потоком ворвались долгожданные перемены. Их было столько, что, едва начав бороться с захлестнувшими его волнами, Виктор быстро скис и решил отдаться их непостижимой воле. Получая очередной удар судьбы, он стискивал зубы покрепче и старался поверить, что не испытывает по этому поводу никаких эмоций.

Сначала от него ушла жена.

Несколько дней всё продолжалось как обычно, разве что Тамара с ним почти не разговаривала и старалась на него не смотреть, но такое случалось и раньше. Она равнодушно выслушивала возмущения Виктора по поводу коварства современных журналистов, молча принимала его оправдания и извинения. Она даже кивала на его просьбы согласиться с ним по каким-то отдельным моментам. Кивки казались Виктору какими-то уж слишком рефлекторными, однако он быстро убедил себя в том, что они указывают на скорое и несомненное прощение.

Однажды Виктор пришёл домой, а Тамары там уже не было. На кухонном столе он нашёл записку:

«Виктор!

Я ухожу от тебя.

Так больше продолжаться не может.

Сразу скажу, чтобы ты знал — дело не в твоём дурацком интервью. В нём, конечно, тоже — оно стало последней каплей и во всей красе показало, с кем я живу… Но не только в нём.

Дело в том, что я устала воевать с твоими вечными страхами и желанием всем понравиться. Ты всего боишься, ты не можешь за себя постоять, ты ни к чему не стремишься и живёшь совершенно бесцельной жизнью. Ты винишь в своих неудачах всех вокруг, кроме самого себя.

И это, наверное, никогда не изменится.

Мне немного стыдно, что я сдаюсь и бросаю тебя, но… У меня больше нет сил.

Я так долго пыталась тебе помочь!

Все эти годы я думала, что должна поддерживать тебя во что бы то ни стало, что должна быть для тебя хорошей женой, верной подругой. Но в ответ на все мои старания ты выставил идиотами всех наших знакомых и меня саму. Теперь мне безумно стыдно, что когда-то я расхваливала тебя перед друзьями, защищала тебя, оберегала от нападок.

Я унижена и растоптана, я чувствую себя полной дурой.

Я ухожу, и больше ты меня не увидишь. Я ушла насовсем, и мне жаль, что я не сделала этого раньше.

Прости, Витя. Может быть, мы когда-нибудь станем друзьями. Но и в этом я совсем не уверена.

За меня не беспокойся, поживу пока у мамы.

Желаю удачи, Тамара.

P.S. Не забывай питаться. Я наварила тебе гречки на первое время. Кастрюля на столе.

P.P.S. Стаса уволили с работы. Кто-то из руководства посмотрел твоё интервью и сказал, что в их компании нет места лесным извращенцам».

— Да насрать мне на твоего Стаса! — прорычал Виктор, размазывая слёзы по щекам.

***

Нельзя сказать, что он достойно принял первый удар судьбы.

Всю ночь он плакал, проклинал Алису и друзей Тамары, а под утро — даже и саму Тамару. Еле пережив следующий рабочий день, помятый и опухший Виктор купил на остановке букетик цветов и поехал на окраину города, туда, где жила тёща. Стыдливо озираясь, он поскрёбся в ржавый домофон, дождался гудков, но трубку никто не снял. Виктор раздумывал, как проникнуть в подъезд, когда ему пришло смс от Тамары:

«Уходи. Это бесполезно».

Она увидела его в окно! Она ждала его!

Виктор сразу же написал ответ:

«Я никуда не уйду. Не могу без тебя».

Потом он долго сидел на лавочке под тёщиными окнами, надеясь, что Тамара в этот момент смотрит на него и жалеет. Он ждал, что она вот-вот растает и выйдет, чтобы хотя бы поговорить. Через пару часов от неё пришло ещё одно смс:

«Меня нет дома, я у друзей. Мама мне пишет, что ты сидишь во дворе и караулишь. Перестань её пугать. Хватит быть дураком».

Когда уже совсем стемнело, к дому подъехала машина породистого эльфа. Эльф выбежал первым и открыл дверь перед Тамарой, после чего они бодро зашагали к дому. Оскорблённый и пристыженный Виктор в этот момент прятался в заросшей клумбе за лавочкой и был рад, что успел туда залезть, пока его не заметили. Он не умел открыто конфликтовать и боялся выставил себя слабаком перед теперь уже бывшей женой.

Машина уехала, и Тамара прислала ему ещё одно смс:

«Когда я увидела тебя сидящим в кустах, то решила не выдавать, чтобы Стас тебя не побил. Иди домой».

Оказалось, что Стас, которого уволили, — это породистый эльф. Сглатывая слёзы обиды, Виктор на секунду порадовался вражеской неудаче.

Больше он к тёщиному дому не возвращался.

***

Ещё через четыре дня Виктора вызвали в директорскую, где завуч Лидия Михайловна сообщила ему неприятную новость.

Отец Пашки-программиста перевёл своего ребёнка в какой-то новомодный лицей и попутно свернул все свои спонсорские проекты, связанные со школой. Пришлось закрыть театральный кружок, мастерскую и, разумеется, класс информатики. Старые компьютеры в нём всё ещё оставались, но вот для Виктора Сергеевича места уже не было.

— Вы должны нас понять, — убеждала его Лидия Михайловна, — отец Павла очень рассержен. Он считает, что вы дурно влияете на его ребёнка. Может быть, если вас здесь не будет, он передумает, вернёт к нам Пашу и… И…

— И деньги, — мрачно подытожил Виктор.

— Ну а чего сразу деньги? — холодно уставилась на него завуч. — Дело не только в них. Наша профессия вещь тоже непростая… Не для всех… Кстати, как ни странно, нам всем очень понравилось ваше интервью. Вы всё правильно сказали.

— Угу, разумеется.

— Искренне желаем вам удачи на новом месте.

Виктор собирал свои вещи и думал, что хуже стать уже не может, когда в кабинет информатики зашёл Пашка, виновник увольнения.

— Виктор Сергеевич! Вы слышали? Меня переводят в другую школу. И все говорят, что вас уволили. Вас что правда уволили?

— Да, Паша. Меня отстранили от занятий.

— И как теперь? Как мы будем доделывать игру? Мы же всё равно доведём дело до конца?

— Павел, ты знаешь… — Виктор потёр лоб. — Я… Я, наверное, не смогу.

— Но вы же пообещали, что будете помогать!

— Да, но я тогда не знал, что меня уволят. Да и ты здесь больше не учишься.

— Но можно же что-то придумать? — Паша заходил по кабинету. — Давайте где-нибудь в другом месте встречаться. У меня дома не получится, родители. Может быть, у вас?

Виктор во всех красках представил, какие слухи поползут среди соседей, когда к нему в гости станет регулярно заходить девятиклассник.

— Нет, Паша. Так тоже не получится.

— Ну так придумайте что-нибудь! Что мне теперь делать? Эта игра — дело всей моей жизни!

Губы Виктора скривились в ухмылке.

Ему нестерпимо захотелось посоветовать Паше, чтобы тот спросил, что делать, у своего папы. И чтобы заодно поблагодарил его за то, что тот испортил жизнь несчастному школьному учителю с зарплатой дворника.

Виктор подумал, что не лишним было бы сказать, что богатенькому мальчику, чьё обучение в лицее обойдётся дороже, чем апгрейд всего класса информатики, не стоит волноваться о судьбе своей глупой видеоигры.

Он даже почувствовал, что вот-вот сорвётся и просто наорёт на Пашку, чтобы выплеснуть всё, что накопилось в душе за последние дни.

Однако инстинкты педагога всё же взяли верх, и, отбросив эмоции, Виктор Сергеевич только хмыкнул:

— Да брось, Пашка! Всё будет хорошо.

— Не будет! — на глазах у Паши выступили слёзы. — Ничего не будет! Всегда так говорят, что будет хорошо, но никогда не становится! Само — никогда! Вы должны всё исправить!

— Почему это я должен? — скривился Виктор. Его терпения уже едва хватало, чтобы выносить хамские претензии школьника. Тот не сбавлял свой напор:

— Потому что всё случилось из-за вас! Всё из-за вашего дурацкого интервью! Это ваша вина! Зачем вы его дали?

— Потому что я не знал, что так получится!

— Всё вы знали!

Виктор широко открыл рот, чтобы ответить, но замер на вдохе. Сказать было нечего.

Он ведь и правда знал, что так будет!

Он знал! С самого начала знал!

Понял в тот момент, когда взял трубку!

Ему было ясно, что будет подвох, он чувствовал, что есть подстава — и всё равно шагнул в ловушку.

Вот же блин!

Дурак, дурак, какой же он был дурак!

Сделав грустное лицо, Виктор Сергеевич растерянно развёл руками:

— Да откуда же я мог знать?

Пашка прищурился и, глядя прямо в глаза, сказал:

— Значит, вы такой же тупой, как и все остальные. Зря вы ругали других учителей за их тупость. Сами не лучше.

Павел развернулся и ушёл. В следующие дни Виктор Сергеевич часто вспоминал, как треснул дверной косяк, когда его бывший ученик захлопнул за собой дверь.

Хотелось бы ему иметь такой характер.

***

У телеканала «Семейный досуг» была очень небольшая аудитория. Можно даже сказать, что его почти никто не смотрел. Однако интервью Виктора всё же получило широкую огласку — кто-то залил запись в сеть и она стала вирусной.

О безумном сюжете писали на игровых порталах, его обсуждали блогеры и стримеры — и очень скоро Виктор превратился в героя мемов и символ безнадёжной отсталости. Крайне популярным стал стоп-кадр, на котором он с идиотским выражением лица чешет в затылке. Сетевые остряки придумали к этой картинке десятки подписей, разнеся её по сотне ресурсов.

«Когда внезапно понял, что дружишь с лесными извращенцами»;

«Когда миллионы людей вокруг тебя ущербны»;

«Когда ты всегда по колено в крови и кишках».

Эта картинка преследовала Виктора повсюду.

Последней каплей для него — после её падения он перестал сёрфить в интернете — стал ютюбный ролик, заново запустивший моду на автотюнсы. В этом шедевре народного искусства грубо анимированный Виктор пел электронным голосом про ролевые игры и детей. Видео бешено набирало просмотры, тем самым окончательно добивая надежду на возвращение к нормальной жизни.

От затяжного запоя Виктора спасало только тяжёлое финансовое положение. Выходное пособие быстро иссякло, а новую работу с его сетевой историей найти было невозможно. Виктору пришлось быстро скатиться на профессиональное учительское дно — он стал писать рефераты для нерадивых студентов. Заказов было много, но заработка едва хватало на доширак и колу. Деньги на съём квартиры пришлось занимать у мамы.

***

Нельзя сказать, что Виктор не пытался исправить ситуацию.

Он пытался.

Целыми днями он названивал Алисе в надежде пробудить в ней остатки совести и заставить её выступить с опровержением. Он выслушал почти тысячу гудков, но трубку никто не брал. Виктор набирал все номера «Семейного досуга», какие смог найти в интернете, и даже смог достучаться до какой-то продюсерши. Она перевела его на ассистента, а тот, в свою очередь, скинул его на монтажёра. На жалобы Виктора молодой человек по имени Егор сказал следующее:

— Чувак, я тебя прекрасно понимаю! Конечно, этот сюжет — бред собачий. Просто треш. Нереальный тупняк.

— А можно об этом как-то сообщить? — с надеждой поинтересовался Виктор. — Чтобы все узнали? Опровержение выпустить…

— Нет, конечно, братан! Ты чего, с дуба рухнул?

— Но ты же сам согласен, что сюжет фейковый!

— Да, но я же не решаю! Чего ты от меня-то хочешь? Мне платят, я монтирую, такая работа. А что там правда, что не правда — это не ко мне.

— Совесть не мучает?

— С чего она должна меня мучить? Если не я, то это делал бы кто-то другой.

— Деньги не пахнут, да?

— Да какие деньги? У меня куча кредитов и бич-пакет на завтрак, обед и ужин. И ты думаешь, ты один такой обиженный? Знал бы ты, какое дерьмо мне тут иногда приходится собирать! Редакторы уже даже съёмки ленятся проводить — чтобы заклеить сюжет, приходится воровать видосы с «Ютюба»! Прикинь, какой треш! Это полная жесть! И мне тут весь день тыкают — это сюда, это туда, поставь громкий звук, поменяй музыку, сделай веселее, сделай страшнее…

Виктор даже слегка проникся сочувствием к этому галерному рабу телеэфира, который точно так же, как и он сам, сидел на дошираке, но при этом ещё был вынужден терпеть приказы недожурналистов вроде Алисы.

— Ладно, я понимаю… — вяло протянул Виктор. — А мне-то что делать?

— Просто подожди немного, — посоветовал монтажёр, — и про тебя все забудут. Так всегда бывает.

***

Шли недели, но никто не забывал. Мемы множились, работу не давали, жизнь встала на паузу.

Когда-то Виктора от тяжких размышлений спасали игры. Но теперь не помогали и они. Стоило ему размазать по асфальту пешехода во время очередного безумного заезда по Лос-Сантосу, как на ум приходили «кровь и кишки». Фашисты из альтернативного будущего теперь казались ему настолько беззащитным пушечным мясом и гибли под его пулями в таких ужасающих количествах, что было совершенно невозможно всерьёз считать себя польским героем-ополченцем.

Отстреливая альтернативных немцев, Виктор изо всех сил уговаривал себя, что очищает мир от коричневой угрозы, но когда на экране появилась полуголая фройляйн в полувоенном садо-мазо костюме, он вспомнил про «лесных извращенцев» и совершил рейдж-квит, выдернув кабель питания из сети.

— Полная жопа… — пожаловался он своему давно небритому отражению в потемневшем мониторе.

***

Одним пасмурным вечером, когда Виктор сидел на подоконнике и прикидывал, разобьётся ли он, спрыгнув с третьего этажа, ему позвонили с незнакомого номера.

— Здравствуйте! — произнёс суровый женский голос. — Вы Виктор Сергеевич Глумов?

— Да, Глумов. Что вы хотели? — Виктор не ожидал от звонка ничего хорошего.

— Вас беспокоят с телеканала «Семейный досуг». Меня зовут Варвара Лапошникова, я ведущая программы «Домашние тайны». Мы хотели бы пригласить вас на съёмки в нашу передачу в качестве…

— Пригласить на съёмки?! Да что вы говорите?! — Виктор аж соскочил с подоконника. — А вы в курсе, что я уже снимался для вашей программы? И знаете, чего мне это стоило?

— Нет, не знаю. А что с вами случилось?

— От меня ушла жена! Меня уволили с работы! Все считают меня придурком!

— Сожалею, так бывает, — без тени сожаления ответила Варвара, — понимаю ваше негодование. Но тут у нас особый случай, вы нам очень нужны.

— Для чего?

— Помните журналистку, которая брала у вас интервью? Алису Мишину?

— Разумеется, что я помню вашу журналистку! Она сломала мне жизнь!

— Сожалею. Но тут такая история… В общем, Алису похитили.

Виктор пару секунд помолчал, раздумывая, что сказать. А потом снизил тон:

— Похитили, серьёзно? Не могу сказать, что расстроен, но это печально, конечно. А кто её похитил?

— Мы не знаем. Она уже два месяца не выходит на связь, никто её не видел, полиция завела уголовное дело. Пока ничего не ясно, но мы считаем, что это как-то связано с её журналистской работой.

— Вообще не удивлён. А что вы от меня хотите?

— Видите ли, у нас в эту пятницу будет программа, посвящённая Алисе и её исчезновению. Такое небольшое ток-шоу, на котором мы обсудим произошедшее, построим версии, выскажем догадки и всё в таком духе. Учитывая, что вы один из последних собеседников Алисы и у вас есть какие-то недовольства по поводу её работы, нам будет очень интересно вас услышать.

— Как вы сказали? «Недовольства»? — Виктор хохотнул. — Я бы назвал это по-другому! Я бы сказал…

— Подождите! — остановила его Варвара. — Придержите свой запал для ток-шоу. Согласитесь участвовать, и у вас появится возможность заявить о своих обидах и претензиях. Расскажете зрителям, чем вы недовольны, и всё прочее.

— Это звучит соблазнительно, но…

— Так вы придёте?

Виктор почесал в затылке.

— Не знаю, надо подумать.

— Обязательно подумайте, но только недолго. Если честно, мне уже сейчас надо знать, придёте вы или нет. У нас уже был заготовлен спикер, но он отвалился, поэтому я обзваниваю запасных. У меня тут целый список, и, пока вы будете думать, я буду обзванивать дальше. Что решаем, Виктор Сергеевич?

— Даже не знаю. В прошлый раз вы там так всё перемонтировали — я одно говорил, а в результате вышло совсем другое. И поймите меня правильно, но я серьёзно опасаюсь, что и на этот раз…

— Уверяю вас, в этот раз так не будет. У нас планируется прямой эфир, поэтому зрители увидят только то, что вы скажете. Так что решаем?

— Точно прямой эфир? — ещё раз уточнил Виктор. — Вы обещаете?

— Самый прямой! — заверила Варвара. — Я обещаю.

— Ладно, хорошо, куда надо подойти? И во сколько?

— Съёмка состоится в эту пятницу. Я пришлю вам смс с подробностями. Ну всё, спасибо вам, будем ждать. До встречи!

Варвара отключилась.

— До свидания, — пробормотал Виктор, хотя его уже никто не слушал.

Несколько мгновений он стоял неподвижно, а потом пустился в пляс.

У него появился реальный шанс всё исправить!

Его танец напоминал одновременно ламбаду и сиртаки. Пол скрипел под его ногами.

Наконец-то он сможет объяснить людям, что произошла чудовищная ошибка!

Прыгая и извиваясь в полумраке своего жилища, Виктор задел боком торшер, и дрогнувшие тени с взметнувшейся пылью придали пляске радости вид мистического ритуала.

Он мог откатить всё назад!

Ещё не зная, что он снова совершает чудовищную ошибку, Виктор оборвал танец и метнулся в ванную — готовиться к прямому эфиру: вертеться перед зеркалом, стричь усы и мыть голову.