Перунова роса. Реконструкция истории России

Михаил Кокорин, 2022

Автор книги «Перунова роса» своим трудом ставит цель привлечь внимание к цивилизованному диспуту по славяно-русской истории и состоянию народа. Ставя перед читателями глобальные вопросы, автор рассуждает, не повторяя других историков и публицистов. Для подачи обширного материала М. Кокорин разработал свой жанр: повесть с реконструкцией, где реконструкция выполняет основную роль, а повествование носит вспомогательную, но важную задачу по оживлению реконструированной русской истории накануне смены веры, как своего рода приложение к общественно-политическому характеру этой работы. Безусловно, рассматриваются и острые моменты, ибо без них не обходится история ни одного народа. Книга актуальна в свете всех происходящих ныне на планете событий. А эксклюзивное прочтение русской истории и современности вселяет уверенность в славном будущем нашей родины – России. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

По желанию автора все средства от продажи его книги, которые полагаются в качестве выплат автору, будут переданы на нужды мирных жителей Донбасса

© Кокорин М.К., 2022

© ООО «Издательство Родина», 2022

«…кто в Киеве первым начал княжить…»

(Повесть временных лет)

1

Мы, русские (славяно-русы), можем и имеем право поговорить о своей истории, жизни и проблемах, не беспокоя власть и не касаясь ее законов. Правдиво и публично поделиться думами о прошлой, настоящей и будущей своей судьбе.

Будь в структуре внутренней самоорганизации славяно-русов общенациональное объединение с вечевым собранием, можно бы там поговорить по душам. К сожалению, нет национальных институтов самоправства и самоорганизации. В социальном смысле сирота без мати и отца.

Давайте по-сиротски поговорим сами с собой.

Отсылы к нашей грешной истории («все за наши грехи») уже не успокаивают, а то и смахивают на дежурность, лукавство и лицемерие. Потомки ковбоев, фашистов и рахнодитов во многом за наш счет построили мощные державы с высоким качеством жизни, хотя их грехи надобно бы не одну тысячу лет отмаливать, и отмаливать в больших страданиях. Однако славяно-русы, положившие себя на алтарь победы над теми же фашистами, оказались самым раздавленным и разделенным народом за всю историю человечества. Его же еще продолжают гнобить «западные партнеры», а кое-кто и изнутри той земли, которую народ освоил и обороняет с исторических времен.

О нашей истории и поговорим. В целом человечеству неведома его древняя колыбель, что объяснимо с учетом уровня науки, знаний и принятой картины мира. Но славяно-русы, в отличие от остального человечества, не знают свою историю за пределами IX века от Рождества Христова. Расхожие слова об иванах, как жвачных животных, не помнящих своего родства, не просто так осели в общественном сознании, ибо народ прорастает в будущее своей исторической памятью. Его кормчим является прошлое.

К новому веку русские пришли незавидно, в большой тревоге, с огромными потерями во всех сферах жизни, будто заложники призрачного поезда, направляющегося к конечному причалу своей истории — ее крематорию. Робкие попытки остановить эшелон пресекались поездной бригадой проводников, удерживающих основную массу в беспамятстве, наиболее въедливых устраняя доступными способами.

Ныне вроде как пересели на другой поезд, с другой поездной бригадой, пока пассажирами, когда легко снова превратиться в заложника очередного машиниста.

Нам нужно восстановить свою историческую память со времен прапращуров, пращуров, дедов и отцов, окормить свою землю и этнический суверенитет для потомков. Пусть хотя бы они не мучаются проблемами, которые преследуют нас. Задача сложная, а решить надо. Самые ранние, начальные летописи о русской истории, которые дошли до наших дней, вышли из монастырей в начале XII века. Прежняя русская история в них представляется «яко не бывшей», греховной, бесовской. Русские отнесены в ней к носителям некого прошлого «коллективного греха» и наказаны за него лишением памяти о своей истории.

«Коллективным грехом» может быть мировоззрение, в основе которого был вселенский Закон, воплощенный в земные обычаи славяно-русов. Тем самым к греху отнесен и космос, ибо космос был воспринят в обычаях со времен индоевропейцев. В дошедшем до нас монастырском летописном своде, известном как Повесть временных лет (далее — также летопись), образ жизни славяно-русов по вселенскому Закону соотносится с некой тьмой, в нем нет ни единого доброго слова о вере и ее носителях.

Следовательно, поиск истоков «коллективного греха» нужно начинать с познания «тьмы», после чего перейти к познанию «света». И сравнить, в чем их отличие. Как уже отмечено, задача не простая. Ставим ее перед собой не ради того, чтобы кого-то разоблачить, прижучить, оскорбить или оклеветать, а разобраться, в чем был грех народа в его мировоззрении, повлекшем смену всей духовности, включая даже язык, отнесенный к варварским языкам.

Косвенно об этом напомнил славяно-русам Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл в интервью телеканалу «Россия» 21 сентября 2010 года:

«В каком-то смысле мы Церковь Кирилла и Мефодия. Они вышли из просвещенного греко-римского мира и пошли с проповедью к славянам. А кто такие славяне? Это варвары, люди, говорящие на непонятном языке, это люди второго сорта, это почти звери. И вот к ним пошли просвещенные мужи, принесли им свет Христовой истины и сделали что-то важное — они стали говорить с этими варварами на их языке, они создали славянскую азбуку, славянскую грамматику, славянский язык, перевели на этот язык Слово Божие. Эта традиция настолько глубоко живет в нашей Церкви, что для нас все народы равны, среди них нет варваров. Когда мы были варварами, а на самом деле варварами никогда не были»^[1].

Согласитесь, что какими бы греховными и звериными не были наши прежняя духовность и история, их вправе знать, как знали предки, восстановить в памяти, по меньшей мере, уважительно относиться. Любые — пусть поганые, пусть звериные, как утверждают монахи в летописи, и их современные последователи, лишь бы правдивые. Через них смена космического мировоззрения приобретет дополнительный весомый аргумент, когда сам без посредников осознаешь, что смена та была верной. Иначе ошущаешь себя то заложником, то пассажиром, оказываясь то в одном, то в другом поезде, направление которого знают только посвященные в него проводники во главе с их очередным машинистом.

Патриарх, и тот запутался, кто варвары, кто не варвары, хотя вроде как разобрался, кто относится к людям первого сорта: Кирилл и Мефодий, что «вышли из просвещенного греко-римского мира и пошли с проповедью к славянам», соответственно — второго сорта. По поводу зверей надо рассуждать с летописью в руках, о них упоминают монахи, опять же, как оспаривать их слово: «написано пером». Допустим, дали азбуку, грамматику, язык — ради этого сменить веру? Однако историки подтвердят, да и Библия тоже — все это было: и азбука, и грамматика, и язык, который, по сообщению историка Л. Гумилева, был распространен помимо самой Руси.

Хотелось бы во всем этом самим убедиться или опровергнуть. Народ не будет творцом своего настоящего и будущего, если не знает и не бережет память о прошлом или потчуется своим прошлым с чужого голоса, а то и штыка. Все хорошее и плохое в жизни народа, его настоящее и будущее, так или иначе определяется его прошлым, потому определяться должно им самим. Задуматься о себе следует, ибо ныне мы самый разделенный народ в мире, растерявший историческую перспективу и державную волю.

Переход славяно-русов от тьмы к свету должен иметь объяснение и мотивацию, чтобы конкретно уяснить, что такое «тьма» и что такое «свет»; почему потребовалось от прежнего мировоззрения перейти к принятию религии честолюбивой Римской империей, которая праведностью не страдала. Ее уклад и образ жизни никак незавидны, о чем даже патриарх Никон сказал во время суда над ним. Неслучайно исчезла.

«Отрицательное же отношение…обусловлено прежде всего разлагающим влиянием византийского образа жизни — роскоши и неустойчивой морали — на славянские племена, жившие «по справедливости» и закону «что лишнего, то не надобно». Прочно связалось с «огречиванием» и последующим введением христианства на Руси, вызвавшее естественную реакцию неприятия у славянских волхвов — хранителей древних ведических родовых традиций» (Ю.В. Гнатюк, В.С. Гнатюк, «Довелесова книга», изд. «Амрита-Русь», стр. 95). Повсеместное сопротивление народа слому прежнего мировоззрения признал в своем академическом исследовании историк И.Я. Фроянов («Древняя Русь», Русский издательский центр, 2012 год).

Мотивы смены духовности славяно-русами с подачи миссионеров Римской империи могли быть сугубо имперскими, сопровождаться разрушением духовного стержня, на чем держалась Русь многие тысячелетия. За прошедшие века имперская религиозная политика, перенесенная на Русь, скорее отдалила, чем приблизила к учению Иисуса и строительству его царства. Мы теряем себя и землю. Это лишний раз подтвердили события на Украине, ставшей в 90-е долей «западных партнеров» за разрушение СССР.

Вряд ли найдется благопристойный пример из истории Римской империи по отношению к русскому народу, перенявшему ее религиозную политику. И даже когда она исчезла, погрязнув в своих пороках, ничего не изменилось. Авторитет ее владык в рясах оставался непререкаем, патриархия продолжала слать на Русь своих иерархов и была высшим судьей в вопросах веры. Московский царь в XVII веке подтвердил это в разговоре патриарху Никону: «Не ты мой отец, а святой патриарх Антиохийский воистину мой отец». Нет никаких сомнений в том, что восточные владыки спровоцировали трагедию русского народа, вошедшую в историю как Раскол. Историк И.Л. Андреев красноречиво описал их поведение накануне и во время Раскола в своей книге «Алексей Михайлович Тишайший», изданной в 2018 году. Именно ему принадлежит приведенное царское признание, кто его отец.

Описывая поведение восточных владык, историк отмечает, что Антиохийский патриарх Макарий и Александрийский патриарх Паисий во всем угождали этому царю-узурпатору в его стремлении к абсолютной самодержавной власти, избравшему для достижения своих целей и оправдания массовых убийств русского народа ромейские церковные уставы: «Оба давно лишились кафедр и пребывали в положении „бесприходных попов“… Что же касается „бескорыстия“ судей, то оно обошлось казне чуть ли не в 200 тысяч рублей на каждого. Именно на такую сумму были оценены услуги патриархов. К этому стоит добавить содержание остальных греков,…Последние были равнодушны к коренным интересам русских…»^[2]

Подобные добродетели стояли за сменой русского мировоззрения с конца X века, завершившейся при Романовых кровавой расправой над русским народом. Какие основания считать их апостолами Иисуса на Руси?

Нынешний константинопольский патриарх Варфоломей, как глас вопиющего в пустыне, носится над сгнившими имперскими развалинами. Незавидная судьба вынуждает его опираться на влиятельных и богатеньких сторонних кормильцев и подсуживать им. Вселенский патриарх, под носом у которого Святая София служит мечетью, тут же окормил отторгнутую часть русского мира отдельным томосом, разделив паству и землю русского мира на два лагеря, окопавшихся после его томоса окопами. Подобные деятели способны разве что изводить род человеческий, а не спасать, как Иисус. История их не учит.

Если в ходе поисков «коллективного греха» среди руин прошлого обнаружатся осколки прежнего духовного стержня, их надо собрать, вернуть нашей земле опору былого благородства и величия, в том числе построить мир (царство), о котором при земной жизни мечтал Иисус.

К сожалению, монастырские летописи не содержат мотивов смены духовности, несмотря на то, что как раз мотивы должны проходить красной линией через весь процесс ее смены. Летописи не скрывают одного: унижения народа и его прошлого. Если народ жил погано, как декларируют монахи, остается неясным, почему произошла смена духовности с тотальным стиранием исторической памяти.

Вроде все на виду: оставь память о прошлой жизни для потомков, чтобы видели разительные отличия с привнесенной ромейской благодатью. Однако соскребли, из-за чего остаешься на распутье — в какую сторону происходил переход: от тьмы к свету или от света к тьме? Логически вроде как от тьмы к свету. Но ведь могло происходить наоборот, да еще с безвозвратными цивилизационными последствиями для всего славяно-русского мира?

Историк Л.Н. Гумилев допускал такие последствия, сделав свое величайшее научное открытие, сформированное им в виде формулы: «Племя, сменившее веру отцов, по сути дела иное племя»^[3].

Нынешние славяно-русы не те славяно-русы, что жили до смены своего мировоззрения, в котором вера в религиозном понимании была лишь его частью, причем вспомогательной, в отличие от той, которая пришла на смену, занявшей в душе каждого обращенного доминантное положение, заботясь о его послушании и терпимости к любым страданиям. До смены веры формирование и развитие русских как этноса проходило по родовому укладу и образу жизни, после смены — исповедальному.

Прошло свыше тысячи лет, как народ начали выводить из тьмы к свету, и мы вправе опять же спросить себя: почему, оборонив от внешних врагов свою землю, ее богатства и располагая собой как сообществом изобретательных людей, многие века живем, будто садовники чужого рая, в нищете, унижении, бесправии, оставаясь в послушании и терпении? За исключением советского времени длиной не более двух-трех десятков лет в двадцатом веке за всю тысячелетнюю историю, когда был сделан огромный прорыв в жизни русского человека с получением мандата (пропуска) в космос, надежность которого первым проверил наш соотечественник Юрий Гагарин.

Это — объективно. Автор книги «Русский холокост» М.В. Матосов, человек математического склада ума, физик по обрзованию, убежденный монархист, противник большевизма, искренне переживающий за народ, признал ценность СССР:

«Появилась и получила развитие система социальной защиты населения, благосостояние людей стало повышаться, возобновился рост численности населения в соответствии с нормальным демографическим законом. Страна стала одной из ведущих держав мира, и гордость за свое Отечество была в людях искренней и имеющей свои основания. В послесталинский советский период в жизни людей было немало положительного, что следовало сохранить и приумножить» (изд. «Алгоритм», М., стр.150).

Некорректно сравнивать древнерусское мировоззрение с идеологией СССР, но пример СССР — лишний повод обратиться к восстановлению скрытой от нас русской истории, поскольку между ними есть общее, чего не было в предыдущий период жизни народа, обреченного доставать каштаны из огня для новоявленных душеприказчиков-крепостников.

Советская идеология перекликалась с прежним мировоззрением славяно-русов, она опиралась на общенародную собственность, коллективизм, народоправство, заботу о людях в настоящем и будущем.

Советский человек находился в реальном социальном равенстве без выделения господствующей над ним тусовки, как в прочие времена.

Общенародная собственность позволяла воспитывать добродетельных, умных профессионалов, иметь высокообразованное население, создать качественную и доступную медицину, социальную оздоровительную и образовательную инфраструктуру, эффективную систему управления снизу доверху.

Продвижение по службе проходило с учетом деловых и моральных качеств. Экономика подчинялась интересам всего народа и его государства, многие государственные институты буквально слились с народом, имели общинные корни, как милиция, органы народного контроля, местные исполнительные и представительные органы, парткомы на местах. Особое место занимали профсоюзы с их обширными полномочиями по сбережению трудящихся.

Советские люди не страдали депрессией, были гарантированы работой по профессии, получением квартиры, мест в детских садах, проводили свободное время в многочисленных кружках по интересам, широкой сети домов отдыха, санаториях, пользовались уважением при старости.

Церквей было немного, русский народ это обстоятельство не особо трогало, хотя их служителей, по-видимому, задевало. Понять их можно: люди хорошо и счастливо живут, не заглядывая или редко заглядывая к ним, помнят о боге, однако редко молятся, живя по пословице: на бога надейся, а сам не плошай, на которую, похоже, наложилось праславянское мировоззрение.

Все потому, что государство само во многом представляло собой общий храм со своим Новым Заветом — Моральным кодексом строителя коммунизма, перекликающимся с учением и проповедью Иисуса, в основе которых не столько молитва (он даже осуждал тех, кто молится на публику), а праведная жизнь по его учению.

Древняя Русь во времена СССР как будто вернулась в русло своей истории. Но этот опыт Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II очень даже не одобрял. Чтобы не быть голословным, приведем его слова, произнесенные на внеочередном Съезде народных депутатов СССР 2 сентября 1991 года:

«…на нашу долю выпала глубочайшая ответственность быть свидетелем и участником недавних драматических событий в истории нашего Отечества. Перелистывается еще одна страница великой летописи, уходит в прошлое 75-летняя эпоха.

Рушится искусственная модель устроения общества, основанная на разрыве с тысячелетним духовным и естественным опытом человечества…

На наших глазах проходит крушение системы, оставляющей после себя тяжелое наследство духовной опустошенности, экономического краха и экологического бедствия.

Мы не имеем никакого колебания в определении позиции Церкви по отношению к трагическим событиям августа, потрясшими нашу страну и мир. Обеспокоенность судьбой демократической законности вполне понятна в свете выстраданного Церковью опыта существования под гнетом тоталитарного режима, истребившего миллионы несогласных, он подвергал репрессиям все социальные группы соотечественников.

Наша Церковь всецело поддерживает естественное стремление каждого народа к национальной самостоятельности, созданию условий для благоприятного раскрытия творческого потенциала и построения жизни, максимально соответствующей национальному достоинству…».

Патриарх много чего еще наговорил, но его главная мысль такова: «…существующая модель Союза дискредитировала себя…», «…единство, которое лишь внешне административно скрепляло страну, уравнивает населяющие ее народы лишь в бесправии, уступая место единству суверенных республик».

Просто диву даешься: разве можно унижать народ и его страну, ставшую самой грамотной, второй экономикой и военной державой? Народ создал широкую инфраструктуру развития, проголосовал на референдумах за сохранение существующего государства, его политической, экономической и социальной системы. Заранее было ясно, что от ее ликвидации наибольшие потери понесет русский народ, о котором патриарх при выступлении не упомянул.

Прошло свыше 30 лет после его призывов покончить с Союзом, можно подвести итоги.

Если отталкиваться от трагического примера СССР, то смена духовности в прошлом по лекалам тогдашней мировой империи, по всей вероятности, проходила с разрушением древнерусского государства и единства его народа. Волхвы древней Руси не подпевали ее врагам и первыми принимали удар на себя.

Конечно, причины развала СССР глубже. Тот же патриарх Никон в XVII веке, претворяя в жизнь русофобские деяния московского царя Алексея Михайловича, поклонника восточных владык и иезуитов, не убедил в их праведности русский народ, который за патриархом, царем и восточными владыками не пошел, за что подвергся суровым репрессиям.

У большинства из нас, живущих на Севере, Урале, Сибири и Дальнем Востоке, староверские корни. На наше поколение выпала доля встать на защиту СССР. Однако, в отличие от наших предков, пошли за «прорабами перестройки», поскольку не имели национальной самоорганизации как при протопопе Аввакуме. Те, кто окормлял нас по пути к «свету», почему-то оказался на стороне наших недругов, поддерживал руководящих чекистских и партийных деятелей, затеявших эту самую «перестройку». Конечно, можем заблуждаться, хотя мемуары М.Н. Полторанина, очевидца процессов 90-х, не оставляют никаких сомнений, позволяют высказать такое мнение. Сразу же после избрания патриархом Алексий II в своем интервью призвал «в перестройке повернуться друг к другу лицом» и терпимости.

•В.В. Макаренко называет мировоззрение русов православием: «Древнее православие как исповедание Права — «законов, управляющих миром» — было основой религиозного мировоззрения славян… Скорее всего, древнее православие не было народной (языческой) религией, для которой основное — ее изолирующая функция… Осколки первоначального православия проявляются и сейчас в ослабленной старообрядческой идеологии и практике…» (стр. 42, 43).

Безусловно, историк прав: древнее русское православие не было язычеством, ибо являлось восприятием Вселенной, ее Закона, по которому она живет, находясь в постоянном движении миллиардов объектов, в числе которых и человек. Все прочие мировоззрения по сравнению с философией Вселенной локальные или субъективные отражения ее реальности, не способные претендовать на вселенкость, хотя такие попытки были со стороны их последователей.

Известные определения язычества не внушают доверия: славянское яычество — система дохристианских представлений о мире и человеке, основанных на мифологии и магии. О какой мифологии и магии идет речь, когда в основе инодоевропейских (славянских) представлений единый вселенский закон мироздания? Они могут и были в отдельных обрядах, праздниках, обычаях инодевропейских народов. Все мы жили по одним и тем же обычаям. История человечества не может не перекликаться, когда люди стали осозновать свое место в мире, делиться между собой открытиями, советами, представлениями и мировоззрениями.

Есть и такое определение: язычество — религия, основанная на верованиях в нескольких богов одновременно, а не одного Бога — создателя.

Основные земные добродетели развития человечества открыты индоевропейцами через восприятие вселенского закона — в том числе Правда, Порядок, Равенство, Справедливость, с помощью которых ими сформирован свой земной порядок, уклад и образ жизни. В той или иной семейной, родовой, социальной форме вошли в обычаи, обряды, традиции. Без них не обошлись и религии, ныне отнесенные к мировым. Библейские тексты полны заимствований из индоевропейского мировоззрения. На его ценностях, полагаем, воспитан Иисус при земной жизни, в его учении есть родственные параллели.

Так что отнесение древнего славяно-русского православия к язычеству протитворечит Вселенной, к освоению которой приступает человечество.

Десятый век сопровождался успешным правлением князей Вещего Олега, Игоря и Святослава. Были повержены хазары, а ромеев от поражения спасло предательство. Однако гибель Святослава привела к смене духовности Руси и событиям, о которых историк Макаренко сказал:

«О целостном русском…этносе, начиная с Х в., говорить не приходиться…» и продолжил: «С Х века в течение многих столетий последовательно искоренялась правда о древней вере предков, многократно переписывалась история, редактировались летописи, а те, которые нельзя было сфальсифицировать, уничтожались. В результате русский народ, имевший к моменту крещения при Владимире многотысячелетнюю историю, был лишен знаний о своих исторических корнях и до сих пор представляется себе и другим народам как народ неисторический, пробудишийся к цивилизации лишь при помощи миссионеров из Византии. Но это не соответствует действительности» (изд. «ООО «Издательский дом «Вече», М., стр.10).

Историография не расположена к всестороннему исследованию мотивов, практики и последствий смены духовности славяно-русами, ограничивается летописями монахов, которые, как выше сказано, сведены в единый свод, известный как Повесть временных лет. Ее авторы премного потрудились над отторжением славяно-русов от своей веры, подвергнутой в летописи самым непристойным ругательствам и проклятиям, которые и положены в основу канонизированных мотивов по ее смене, ибо иных доводов в летописном своде не прозвучало. Поганые — вся вам цена. Сами ругательства напоминают войну супротив тех, кто служил вере своих отцов — волхвов, представляемых бесами.

Если бы не Библия, не Новый Завет, скорее всего не знали бы самого слова — волхвы. В Библии, к которой не раз обратимся, в отличие от летописи проромейских монахов киевского монастыря, наоборот, отдана дань признания волхвам, от которых мир узнал о рождении Спасителя. Мы вряд ли задумываемся об этом библейском эпизоде, с которого начинается повествование Нового Завета. Он имеет исторические корни, указывая на духовную связь волхвов с Иисусом и на признание Библией исторического места волхвов и их мировоззрения в системе мировой духовности, которого имперские миссионеры вселенского патриарха могли умышленно лишить Русь.

В Священном Писании сказано: «Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему… Тогда Ирод, тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды и, послав их в Вифлеем, сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему. Они выслушали царя, пошли. И се, звезда, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец. Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и, войдя в дом, увидели Младенца с Матерью Его, и, пав, поклонялись Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну. И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою. Когда же они отошли, — се, ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет… Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался…»^[4]

В приведенной цитате не скрывается принадлежность волхвов к последователям вселенского Закона, косвенно подтверждается интеллектуальная связь с космосом, прозрачна духовная связь с Иисусом и небесными силами.

Волхвы первыми навестили Иисуса и спасли его от местного царя Ирода, намеревавшегося убить младенца!

Разве бы библеисты допустили «поганых», людей второго сорта, а то и зверей к рождению Иисуса и приведению этого факта в Священном Писании? По Библии волхвы поставлены на один уровень с пророками, возможно как раз ими и являясь. За ними, по меньшей мере, грамотность, мудрость, высокий духовный и социальный статус и признанная связь с космосом, исторически подтвердившаяся во время рождения Иисуса.

Неужто (спросить бы имперских миссионеров), радуясь рождению Спасителя, волхвы держали в некой тьме свои народы? Этот вполне корректный вопрос поставлен с одной целью: восстановить историческую справедливость относительно наличия или отсутствия в нашей истории «коллективного греха» в части духовности: ни в одном государстве мира помимо нас не лают на свое прошлое как бесовское — с этим пора разобраться и привести к соответствующему причалу.

Куда ни взглянь — одни вопросы, на которые нет ответов. Историки обычно не упоминают о волхвах как духовной составляющей древнеславянского и древнерусского общества при описании истории до крещения Руси. В одном исследовании утверждается, что в состав дружины должны были входить волхвы, обеспечивавшие милость Перуна и языческих идолов. Такой взгляд, с элементами пренебрежения, не отличает волхвов от истопника, кузнеца, шорника и им подобных, обеспечивающих дружину дровами, пиками, хомутами и т. д. Это важные функции по обеспечению жизнедеятельности дружины, но все же волхвов (помня о Новом Завете) нельзя позиционировать в одном ряду с ними, сводить их роль к шаманству ради милости идолов.

Приведенная точка зрения, отражающая если не ничтожную, то подчиненную, второстепенную роль волхвов, подразумевает или указывает будто бы вероятные мотивы смены духовности из-за ее слабого влияния на людей. Но это не так. В ней проявилось непонимание отдельными историками места и роли прежнего мировоззрения и его служителей в социальном обществе, организованном в соответствии с космическим мирозданием на основе народовластия, чего не могло состояться без космических знаний и высокой степени влияния их носителей на уклад и образ жизни славяно-русов. Здесь не слепая вера — здесь задействован разум.

Для примера: велика ли была Иудея как некий бастунат в составе Римской империи, а ее жителями заправлял верховный синедрион, обрекший Иисуса на побитие камнями, хотя перед тем Праведник излечил тысячи ее жителей, а правитель отказался его судить. Этот факт свидетельствует о силе влияния духовных институтов на окружающую их социальную среду. Духовные лица порой обладали большим влиянием на людей, чем правители.

Русь в отличие от Иудеи была просторна, свободна и независима, ее духовные обручи должны быть даже крепче. На этот счет есть ценное историческое свидетельство ромейского исследователя VI века Прокопия Кессарийского, которое цитируют многие историки и публицисты: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и потому у них счастье и несчастье в жизни считаются общим делом». Речь идет о вечевой самоорганизации славяно-русов, подчиненной интересам всего народа.

За этим кто-то бдил, занимая высокое и уважаемое положение в обществе. Бдили — волхвы.

Наиболее развитой и устойчивой оказалась вечевая система власти в Великом Новгороде, продержавшаяся вплоть до Ивана Грозного. Исторически этот феномен объясним тем, что Новгород был дублером Асконы, как общеславянского духовного центра, его не топтали «цветные мягкие монгольские сапоги», в отличие от того же разоренного ими в 1240 году Киева. Историки справедливо отметили, что русские удельные князьки способствовали утверждению ордынского ига, а сами ордынцы уничтожению духовности, культуры и народовластия славяно-русов. Разного рода боголюбские с 1169 года не раз осаждали и зорили тот же Киев, один из крупнейших городов мира того времени, между прочим, нашу Мати.

Новгороду, безусловно, повезло. Он ушел вперед в своем развитии по сравнению с Киевом, в чем-то успел соединить в своем народоправстве и укладе жизни отчее православие с учением Иисуса, но дальнейшего развития этот опыт не получил.

Обычаи новгородцев в нынешней русской жизни звучат как письма из рая, а для кого-то приговором, когда публицисты приводят историка Н.И. Костомарова, выделяя его слова: «Из договоров, оставшихся до нашего времени, видно, что князь был поставлен, сколько возможно, вне связей с жизнью Новгорода. Вся волость считалась достоянием Святой Софии и Великого Новгорода. Князь не мог приобретать в Новгородской Земле имений, ни покупкой, ни принятием в дар; не мог брать закладников, следовательно, совершать сделок; это правило распространялось и на его родню, и на его дружинников».

Россияне затруднятся назвать правителей страны или их людей, кто жил или живет по договору, подобному новгородскому вече. Тем не менее публицисты не преминули провести параллель с русской старовиной в одном из посланий Федеральному Собранию: «Российская демократия — это власть именно российского народа с его собственными традициями народного самоуправления, а вовсе не реализация стандартов, навязанных извне… Мы должны уделить большое внимание развитию прямой демократии непосредственного народовластия». С таким упрощенным пониманием русского народовластия невозможно согласиться.

Лояльность или нелояльность здесь ни при чем: серое есть серое, а белое есть белое. И тут хоть тресни, засади или убей, но серое будет серым, а то и черным, а белое останется белым и после нас. Народовластие славяно-русов и «демократия» в существующей форме несовместимы между собой. Древнее народовластие — это правда: порядок, уклад, образ жизни, равенство и справедливость всегда и во всем, как отражение абсолютной воли народа, а не самоправства, когда депутаты разве что не просвечены рентгеном на свою лояльность. Порой доверие попахивает ассигнациями и договорняком. Только что в Германии отобрали несколько квартир у одного из депутатов, который вроде как по партийной принадлежности должен находиться в лагере бессребреников.

Потомки Асконы были близки к восприятию ведических знаний в сочетании с новозаветными мотивами, но в 1570 году опричники Ивана Грозного залили Новгород кровью многочисленных жертв. Как можно подобное оправдывать хотя бы с точки зрения «света» и учения Иисуса? И чем Иван Грозный в этом эпизоде лучше тех готов, которые безжалостно расправлялись с балтийскими славянами в годину их слабости?

Однако вернемся к поиску ответов на те вопросы, которые поставили перед собой, определив период своего исследования русской истории временем смены славяно-русами отчего православия на господствующую религию Римской империи. Ее побудительные мотивы связаны с рабовладельческой политикой Римской империи, использовавшей свою религиозную идеологию в качестве орудия для обращения суверенных народов в вассальную зависимость от страны — «донора веры», в которой, по всей вероятности, были имя и лики бога, но не было его учения.

На роль первопроходца, выводящего славяно-русов из тьмы к свету, империя не подходила; логичнее было славяно-русам выводить империю из тьмы к свету. Эта империя подходила на ту роль, которую успешно выполнила, прежде чем, погрязнув в пороках, исчезнуть. К сожалению, разрушила сложившуюся на протяжении тысячелетий интеллектуальную, культурную и ведическую славяно-русскую цивилизацию, включая язык, письменность, духовность, самобытную культуру вплоть до музыки и музыкальных инструментов. Не говоря о том, какого уровня все это было, лишили естественного исторического развития и инициативы в управлении собой в рамках собственного исторического процесса. Какой интерес у Римской империи озаботиться твоим благополучием вплоть до того, чтобы дать тебе азбуку, язык, грамматику? Скорее всего, ее методы могли быть ближе к тем, которые использовали при разрушении СССР и русского мира: дать свое, а местное убрать.

Империя и Русь враждовали на протяжении веков. Русь являлась для империи альтернативным по образу жизни могущественным государством, которое не было возможности сокрушить с помощью меча. К тому же внутри империи существовало острое противостояние между вселенским патриархом и Ватиканом. В рассматриваемые времена Римская империя территориально, этнически и духовно делилась на западную с центром в Риме и восточную со столицей в Константинополе, откуда возглавлялась вселенскими императором и патриархом. Господствующая религия сохраняла некое условное единство, но между римским Ватиканом с его Папой и константинопольским патриархом не сложилось духовного согласия после перехода столичного статуса от Рима к Новому Риму, как в то время назывался Константинополь.

Несмотря на то, что константинопольский патриарх по мировоззренческим представлениям называл себя вселенским патриархом, а церковь — вселенской церковью, римский Ватикан проводил независимую от него религиозную политику. По церковной линии росло соперничество, что впоследствии привело к отделению Ватикана от патриарха, размежеванию и разделению веры на католицизм и православие, появлению римских крестоносцев в самом Константинополе. Религия, сформированная в условиях торжества рабовладения, хотя и с единым богом, но без его учения, развалила мировую сверхдержаву на две части, а затем и искрошила обе эти части.

Русь в этом противостоянии оказалась в константинопольской зоне влияния, хотя Ватикан не упускал возможности перетянуть ее к себе. Крещение Руси происходило в период, когда Ватикан и патриархат, конкурируя между собой, пытались расширить зону своего влияния за счет обращения в свою веру другие народы, не позволяя единоверцу-сопернику поглотить себя. Каждый присоединял к себе новые канонические территории, ограничивая их суверенитет, в том числе на прежнюю историю и этническое самосознание.

Учение Иисуса и религиозная политика восточной части Римской империи — не одно и то же: они антиподы. Последнюю определим как ромейство по названию народа, ее исповедовавшего, которое и переняла Русь в X веке. Ромеями в отличие от ромов-римлян называли жителей восточной части Римской империи. Об этом свидетельствует «пограничный столб, поставленный в 904 г. между болгарами и ромеями»^[5]. Этот столб свидетельствует, что Рим оказывал влияние на общее название народа империи, позднее замещенное именем местного коренного населения — греки. Мы же для реконструкции будем оперировать прежним имперским названием, которое в наибольшей степени раскрывает мотивацию политики, проводимой по отношению к Руси, хотя историки его уже не используют.

Много лет прошло, прежде чем народы западной части Римской империи разобрались, что к чему, скорректировали воспринятую ими имперскую религию Рима, преломив ее под свои национальные интересы. К сожалению, не Русь. Она в наибольшей степени пострадала от ромейства, восприняв не столько учение Иисуса, как ромейскую религиозную политику с ее пороками, устроив систему власти по константинопольскому образцу с его роскошью, обогащением, убийствами, узурпацией, автократией, бедностью, нищетой и бесправием народа с потерей им исторического развития.

Однако даже при наличии критического взгляда на подспудные мотивы вмешательства миссионеров вселенского патриарха в духовную жизнь Руси остается открытым вопрос: почему славяно-русы сменили отчее мировоззрение на религию, предложенную их недругом? Неужели она была так плоха, как своими ругательствами поминают ее монахи в Повести временных лет?

Для поиска ответа на поставленные вопросы не обойтись без обращения к прошлому, предшествовавшему крещению Руси. Сведений о нем почти не сохранилось. Внимание привлекла работа историков Ю.Д. Петухова и Н.И. Васильевой: «Русы Великой Скифии»:

«Главным достижением цивилизации Скифии можно назвать социальную справедливость, отсутствие того, что называют эксплуатацией человека человеком. Взамен этого государственно-общинный строй требовал от каждой личности подчинения своих интересов интересам общества в целом… Никакого рабства ни по отношению к своим соплеменникам, ни даже по отношению к врагам, военнопленным…»

Приведенная цитата будто не о скифах, а из нашей советской жизни, построенной по подсказке Карла Маркса. При этом историки сослались на римского историка Помпея Трога: «Понятие о справедливости внушено им умом собственным, а не законами. Самым тяжким преступлением у них считается воровство. К золоту и серебру они не питают страсти подобно остальным смертным…»

Скифы родственны славяно-русам. В восточной части Римской империи между ними не знали разницы. «Византийский патриарх Фотий в 860 г. прямо называет русов, осаждающих Константинополь, — скифами». Ю.Д. Петухов и Н.И. Васильева объединяют скифов, алан, славян, антов, русов по сходным образу жизни нравам, любви к свободе, соблюдению прав женщин и других социальных добродетелей, презрению к рабству в родственную этническую группу племен, приводят высокий уровень жизни скифов, новейшие по тем временам технологические достижения, справедливый уклад жизни по сравнению с рабовладельческим миром, что вызывало ненависть и зависть: «Ненависть и зависть представителей тогдашнего „цивилизованного мира“ к свободным народам Великой Скифии была столь же сильна, как в наше время. Существовала целая традиция скифофобской литературы, и следует отметить, что именно эта литература дошла до нас в хорошо сохранившемся виде — видимо, на нее постоянно существовал спрос»^[6].

Если сравнить описание уклада и образа жизни скифов с новозаветной библейской тематикой, то будто сам Иисус учил скифов праведной жизни, то и скифы учили его праведной жизни, прежде как прийти ему в Иудею. Казалось бы от добра добра не ищут. Однако скифы, за ними весь славянский мир, сменили отчее православие на ромейство, лишая себя прошлого.

Из цитаты видно, что ромеи руководствовались мотивами установления вассальных отношений со скифами и славяно-русами, которые дополнялись ненавистью и завистью. Если официальная историография и ромейские богословы подскажут, что ромеи исходили из благородных побуждений, привнося свою духовность на Русь, следует принять в случае приведения достоверных фактов, отложив при этом азбуку, язык и грамматику в сторону.

Вмешательство в духовную жизнь земли Русской привело к разнузданной междоусобице измельчавших русских князьков, разрухе и ордынскому игу. В той исторической литературе, с которой удалось ознакомиться, очень хотелось найти примеры благородства ромеев к славяно-русам и привести их здесь. Пока не найдены. Будем искать, не теряем надежды.

Наш разговор никоим образом не затрагивает учение Иисуса — речь о религиозной политике и способах поведения сверхдержавы того времени по отношению к Руси, использующей для ее духовного, военного и политического подавления свою идеологию, когда все русское объявлялось «яко не бывшим» с разрушением исторической памяти народа. Она напоминает США с их правами человека по принципу: Богу богово, Бокову боково. За бога естественно США, но мы же видим — они ведут себя по диаволу. Только диавол мог вовлечь себя в разрушение СССР, это им еще аукнется, но нам от того не легче.

Агрессивность проромейских монахов-летописцев, кстати, варягов по происхождению, во многом определявшая внутреннюю политику на Руси с конца X века, противоречит библейской мысли, изложенной в Новом Завете по отношению к волхвам и их мировоззрению, благодаря которым в младенчестве спасен Иисус. Здесь имперские интересы явно разошлись с библейской истиной.

Для установления подлинной истории в ее событиях и лицах профессиональные исследователи обращаются к археологии и реконструкции. В свое время советский антрополог Герасимов привлек внимание общественности к опытам по реконструкции внешнего вида Ивана Грозного и древних славяно-русов по черепам. Эти опыты показали: внешне Грозный и славяно-русы не отличались от современников ученого — советских мужчин и женщин. Реконструкция позволяет приблизить к исторической реальности тот период русской истории, который предшествовал смене прежней духовности славяно-русами. Возможно, реконструкция приведет к пониманию настоящего и представлению будущего народа.

Доромейские летописи русской истории до наших дней не дошли или недоступны, возможно находятся в хранилищах Ватикана (что косвенно подтвердил в своих мемуарах и интервью бывший ельцинский министр М.Н. Полторанин, допущенный в его архивы), Стокгольма, Москвы и иных мест.

После смены веры ведение и обновление летописного свода, составление летописей перешло от волхвов к монастырям в соответствии с религиозной ромейской политикой по отношению к Руси, позволявшей разве что использовать отдельные сведения из доромейских русских летописей в зависимости от степени самостоятельности князей.

Примером тому — летописи с описанием княжения Рюрика, Вещего Олега, Игоря и Святослава накануне смены духовности, которые не дошли до нас. Эти сведения монахи могли почерпнуть из древних летописей. Сама Повесть временных лет дошла до нас в списке. Но даже в списке, при любом критическом взгляде, является бесценным источником для реконструкции русской истории — своего рода череп по Герасимову. С его помощью с учетом археологических открытий и исследований историков восстановим забытый период русской истории, приблизим к исторической реальности и уясним мотивы и причины смены веры, возможные последствия.

Применительно к нашей тематике внимание привлек ответ Святослава княгине Ольге в летописном изложении: «Ибо для неверующих вера христианская юродство есть». В летописи нет объяснения, почему он назвал христианскую веру юродством. Сам ответ приведен в изложении брани монахов в адрес князя.

Ныне, глядя в реальность, как в глаза смерти, одной бранью от истины не отмахнешься. Хочется докопаться до сути, поскольку смена отчего православия на ромейство преподносится как переход русского народа от тьмы к свету, а Великий князь земли Русской Святослав этот самый свет назвал юродством.

Историки такой вопрос перед собой не ставили, полагая, очевидно, что все прозрачно и просто. «Но если даже, — думалось, — историки на стороне монахов, почему бы не отделить зерна от плевел, не привести вместо монастырской брани свои доводы, поскольку умолчание способствует умалению роли этого князя в избавлении от хазарской неволи, что стало возможным благодаря не столько мечу, как духовному слову, а оно было отчим».

Чтобы подступиться к расшифровке злополучной фразы, казавшейся кощунственной, не обойтись без Библии. Это священное писание займет ведущее место в предстоящей реконструкции, поскольку учение Иисуса никак к юродству не отнесешь и слова князя, как показала реконструкция, не относятся к учению Праведника.

Римское рабовладельческое общество оказалось живучим. Их империя погибла, но рабовладельческая идеология, прикрытая праведным учением, преобразовалась в приемлемый для ее носителей новый порядок с наемным характером отношений. Различие между ромейской религией и верой христианской обусловлено Ветхим Заветом и Новым Заветом. В Новом Завете нет упоминаний о рабстве. Ветхий Завет, наоборот, построен на рабстве, как и римское общество и Римская империя в целом. Не без влияния этих двух факторов верующие объявлены божьими рабами, их уравняли перед богом, создали иллюзию равенства и социальной справедливости, когда каждый терпеливо и послушно несет свой крест с надеждой на то, что своим «усилием» войдет в Царствие Божие, обретет вечную жизнь: и римская знать, и горожане, и рабы. Не потому ли Святослав назвал римскую веру юродством? Однако не будем спешить с выводами до проведения реконструкции.

По ходу ее описания станет понятно, что имел в виду Святослав. Об одном можно сказать утвердительно — киевляне в обиходной речи называли веру не христианской, а ромейской. Да и правообладатели церкви, названной Христовой, окончательно еще не определились к тому времени, кто из них является ее центром.

Реконструкция касается не учения Иисуса, а ромеев, принесших на Русь религиозную политику. Она, возможно, ответит на вопрос: были ли у Святослава основания называть именно ромейскую веру юродством, которую проромейские монахи по истечении более века выдавали за христианскую. Вряд ли она таковой была. Они выдавали себя за центр вселенской Христовой Церкви, но их образ жизни расходился с представлениями Иисуса о его царстве, которыми Праведник поделился с римским наместником Понтием Пилатом, когда толпа, исповедующая диавола, требовала его казни. Их царство было рабовладельческим, не могло быть царством Иисуса и истоком его учения. Его еще предстоит создать там, где оно действительно станет источником вселенской праведности.

При наложении прошлого на настоящее условимся уходить от ссылок на государство, в котором живем. Оно имеет конституцию, форму власти, название и прочие законодательные основы своего суверенитета, которые следует уважать, его законодательство к этому обязывает, а мы, русские, — законопослушные граждане.

Исследование русской истории середины X века, может вскрыть те или иные истоки нашей современной жизни, расходящиеся с государственной идеей, заложенной в действующей конституции. Но чтобы каждый раз не объяснять, о ком идет речь, используем термин, вброшенный в общество «прорабами перестройки» горбачевской и ельцинской поры: «новая Россия», которая территориально, социально, идеологически не идентична прежней России, а конституционно — нынешней Российской Федерации. «Новая Россия» — это проект, в реализации которого «прорабы перестройки» сильно продвинулись, много чего успели порушить, прежде чем им пришлось то ли поделиться своей властью, то ли ее лишиться. Пока не понятно, что произошло и что нам ждать дальше.

Однако авторы и исполнители проекта не испарились, наверняка до сих пор представлены своими последователями в государственных, общественных и религиозных институтах в ожидании своего очередного выхода на политическую сцену. Потому будем говорить о них, имея в виду проект «новой России», который они держат в своих умах, планах и деяниях, мечтах и реалиях, скрытых от нас и просчитанных на годы вперед. Будем говорить о них, чтобы не позволить вернуться к власти и добиться того, чтобы подчистить остатки в действующей власти.

Их проект и есть тот призрачный поезд, в который нас загнали в 90-е прошлого века, чтобы разогнать и сбросить в бездну. Они же — его призрачные служители со своими призрачными машинистами, готовые в любое время из призраков обратиться в конкретных злодеев. Кто-то по естественным причинам ушел в мир иной, оставив за себя продолжателей своих деяний, кто-то постепенно покидает нас, спускаясь на парашютах на земли обетованные, освоенные за счет разрушения СССР и русского мира, кто-то остается среди нас. Наша задача вернуть память, а может и сорвать стоп-кран, если все еще остаемся в их поезде, обрести свою реальность.

Исследованию славяно-русского мировоззрения посвятил себя историк М.Л. Серяков, нашедший в укладе жизни славяно-русов проекцию общего наряда (порядка). Слово «право» ученый перевел как земную проекцию вселенского закона справедливости и напоминает, что славян в древности называли славами, непременным в поведении которых была клятва верности следованию вселенским порядком — ротой. Подобные представления сохранялись и после князя Владимира: в договорах между собой местные князья практиковали принятие клятвы с использованием роты и креста; приводили к роте: «заводити кресту», «крест целовать ротою». Термин «рота» неоднократно упоминается в «Русской Правде» (Великий закон славян, М., 2012, стр. 1–8, 110–114,120-122, 222, 230, 253). Жизнь русов напоминала реки, а русла рек — порядок, цепь или вервь.

Его работы станут важным научным и экспертным подспорьем для написания повести с реконструкцией русской истории накануне смены мировоззрения. Историк вернул русскому народу знания и память о вселенском законе. О его открытии знают лишь мотивированные специалисты, широкому кругу читателей оно вряд ли известно, несмотря на то, что вселенский закон — это основа мировоззрения и самоорганизации русского народа как этноса. По нему наш народ при духовной поддержке волхвов жил своими обычаями тысячелетия.

Русские стихи, песни и загадки, сказания, предания подчинены раскрытию философии мироздания — шла интенсивная работа по его восприятию: открытия и достижения в этой области накапливались в изустной памяти. В них знания, разум и вера сочетаются между собой также, как рациональная часть мировоззрения с его духовной частью. Славяно-русы подглядывали за Вселенной и впитывали ее мудрость, ища подсказки, ответы и советы для насущной земной повседневности.

Исследований по русской истории, какое проделал Серяков, немало. Но их не популяризируют, а сами историки живут скромно, финансовыми возможностями и спонсорской помощью не располагают.

Реконструкция истории — это версия в заданном историческом диапазоне с целью выявления скрытой от нас связи смены отчей веры с положением славяно-русов в условиях современности.

X век литераторы не обошли вниманием, ими созданы и повести и романы, в частности с описанием военных походов Святослава. При этом называют множество литературных героев, формирующих у читателя через их образы и поступки весьма реалистичную историю. Однако единственным источником исторических сведений того периода являются летописи, по ним до нас дошли сведения об отдельных исторических личностях на уровне ханов, князей и царей, их военноначальников и близкого окружения.

Как же нам в таком случае поступить? Образно говоря, будем обходить те ягодники, которые обобраны до нас. В одном из произведений подробно описана резиденция киевских князей — княжеский терем, вплоть до названия отдельных палат, которые воспринимаются как реальные, хотя являются художественным вымыслом. Исторически достоверно то, что терема имели крыльцо, сени, прихожую, помещение для охраны (гридницу), приема пищи (трапезную), служебные помещения (светлицы), помещения для отдыха (покои, опочивальни), помещение для суда и для приема послов и посланников, проведения советов и дум, торжественных пиров.

У нас есть, где разминуться с сугубо художественными произведениями о том периоде русской истории, по которому предстоит провести реконструкцию: посвятим ее нюансам, приведшим к смене прежнего мировоззрения. При реконструкции будем исходить не из названий, а предназначения помещений. Любопытно, конечно, вместе с романистом пройти по лестнице на самый «верх» терема и в деталях рассмотреть интерьер того или иного помещения от дубовых лавок до военной экипировки легендарного князя Кия. Однако удержим себя от увлечения деталями интерьера помещений и прочими моментами, не влиявшими на ход истории, держа в руках «череп» — Повесть временных лет. Для нас эти детали побочны, в отличие от Управы (правительства) и святилищ волхвов, о которых у романистов нет упоминаний, как будто их не было. Хотя на ход истории оказывали влияние не интерьеры княжеских помещений, а институты вечевой власти, на них и обратим внимание.

Для сравнения: в администрации соседней Хазарии «на хозяйстве» сидело четыре тысячи чиновников. Такое их количество никак не упоместишь в царском дворце. Они располагались в Казаре, административном центре столицы. У другой соседки, Римской империи, правительство с развитой структурой управления возглавлял евнух, чье влияние перебивало порой влияние самого императора. В обеих державах наряду с административной властью действовала разветвленная сеть храмовых объектов священнослужителей, выполнявших важную роль в обеспечении устойчивости власти.

У Великого князя русского должно быть и было все то же самое. Русских священнослужителей называли волхвами. Нам предстоит восстановить их в памяти потомков.

Без участия волхвов нашим недругам не составляет труда относить русских к неисторическим народам, а то и к зверям. Проигнорировать волхвов как людей просвещенных и даровитых и их связь с Иисусом не решились даже авторы библейских текстов, за что им низкий поклон. Несущественно, где располагались управа Великого князя русского или киевское святилище с его духовной управой; важно понять, какую роль сыграли в сбережении земли Русской, отчей веры и народовластия накануне их смены и в чем значение и роль в системе современной жизни русского народа. Да-да, они не утратили своей актуальности, в случае восстановления, а Библия и Иисус тому гаранты, станут своего рода «вторым дыханием» для народа и страны.

Хотя появились и личные мотивы для объективности. С.Д. Синчук опубликовала статью «Образ „дерево-конь“ в славянской народной культуре» в Вестнике славянских культур. Внимание привлекла ссылка на происхождение слова «кокора» — детская кликуха, так старшие сверстники называли за глаза. Оказывается, кокора — это самая прочная часть дерева, угол перехода толстого корня в нижнюю часть ствола (комель). В древние времена кокору использовали в качестве кочерги («кокорюки») и конька, являющегося верхней частью крыши русских домов на приморском севере, своего рода оберега. Оба эти предмета являются отражением космологических символов славян. «В древнеславянском мировоззрении, — отмечает автор, — образ коня и образ дерева (мировое дерево — это мифологический архетип, вселенское дерево, объединяющее все сферы мироздания) — отождествлялись. И оба имели сакральный смысл».

В статье приводятся примеры мифологической связи кокоры с вселенским деревом. В частности: «Наиболее наглядным примером отождествления образа коня и дерева является довольно распространенная традиция размещать на крышах северорусских изб охлупень с изображением коня, выполнявшимся из комля дерева, — так называемый конек… Ствол дерева, из которого изготавливался такой охлупень, в своем горизонтальном положении как бы воспроизводил „тело“, „спину“ коня, а его верхушка, выступающая над задним щипцом избы, — его „хвост“… Аналогичным способом когда-то изготавливалась и кочерга. Как известно, у кочерги более позднего происхождения лишь рукоятка выполняется из дерева. Но изначально это была полностью деревянная кочерга, сделанная из кокоры… То есть ее изготавливали примерно так же, как конек на крыше или как детскую игрушку „лошадка“. Поэтому в загадках о кочерге: „Черный конь прыгает в огонь“, „Полно поле рыжих лошадей; одна вороная придет — всех выгонит“, или в аналогичной загадке с ответом „кочирьга и горячая угальля“: „Гарбатыя кабыла золытым званила“ кочерга предстает то в образе черного коня, то в образе вороной лошади, то горбатой кобылой… На кочерге „скакали“ во время святочных гаданий, на свадьбах, ряженые на масленице и во время других славянских праздников. Часто использовали „езду“ верхом на кочерге в ритуалах, направленных на то, чтобы изгнать из хаты клопов, тараканов, блох, сверчков. С полей и огородов таким же образом изгоняли гадюк, кротов и птиц-вредителей; такое же ритуальное „скаканье“ на кочерге проделывалось в процессе отпугивания болезней и демонических существ. Так что получается, что „кочерга“ или „конек“ — это не просто некие бытовые предметы или элементы конструкции, а еще и воплощение космологических образов славян, напрямую связанных одновременно и с конем, и с мировым деревом».

Приведенная статья — дополнительный стимул разобраться в своих родовых корнях.

Для выполнения поставленной задачи об установлении русской истории, предшествовавшей смене отчего мировоззрения, воспользуемся своеобразным литературным приемом в жанре повести с ее реконструкцией на основе летописного свода и материалов историков, оптимально отвечающем условиям ее реалистичности.

2

В декабре 2014 года перед встречей с президентом России группу региональных уполномоченных по правам человека провели по залам московского Кремля — в Грановитовой палате Ивана Грозного перед ними предстала настенная роспись с обликами князей Рюрика, Игоря и Святослава без внешних отличий. Их облик привлек внимание. Черный цвет их глаз не присущ даже современным новгородцам. Летописец Римской империи Лев Диакон довольно подробно описал князя Святослава во время его встречи с императором Цимисхием. Однако экскурсовод не была готова обсуждать, почему глаза у писаного Святослава не голубые, каким его запечатлели ромеи и какими они должны быть у белого человека с новгородским именем Святослав. Однако его облик соответствовал духовно-нравственному восприятию новгородских князей во времена Грозного. Все три лика написаны в смирении, послушании, отстраненности от земной жизни, как ромейские святые, коими не были.

В реальной жизни каждый из них — сильный ратник, волевой воитель и жизнерадостный правитель, готовый встать в первую линию во время сражения и вести рать на врага, что и позволило стать первыми среди равных. Доромейский дух новгородских русских князей не перешел на своды царских палат Ивана Грозного. Нам же предстоит воссоздать его таким, каким он был в них и какой, возможно, еще остается в нас, если до сих пор не угасли в намерении иметь достойное место в истории.

Для реконструкции воспользуемся летописными сведениями о происхождении земли Русской. Название первой главы взято из подзаголовка, предваряющего летопись: «Это повести минувших лет, откуда пошла русская земля, кто в Киеве первым начал княжить и с коих пор известна русская земля».

Боковые ветви ромейского и варяжского влияния на русскую историю из описания летописи уберем, сердцевину оставим как наиболее пригодную для историко-литературного восстановления русской истории, предшествовавшей смене духовности как «коллективного греха». В качестве летописного материала воспользуемся работой Института русской цивилизации, посвященной исследованию Повести временных лет, изданной в 2016 году издательством «Родная страна».

На «подрос» Русской земле для перехода в ромейство летопись выделила один век — время царствования ромейского императора Михаила, занявшего престол в 856 году. Наша земля пошла и стала называться Русской с этого императора, якобы впервые упомянувшего о ней примерно в одно время с приходом к славянам варяга Рюрика.

Хотя в IX веке славяне вовсю платили дань хазарам. Как пояснил Гумилев: «Увеличение подданных, плательщиков дани, было в интересах… правительства. Поэтому во второй половине IX в. западной границей Хазарии стал Днепр. Славянские племена — северяне, вятичи и радимичи — стали хазарскими данниками, тиверцы и уличи, обитавшие в низовьях Буга и Днестра до устьев Дуная, видимо, были союзниками хазарского царя…»^[7] В этот список историк не включил полян и древлян. За полянами приглядывала Римская империя, которой удалось обратить к крещению киевского князя Аскольда, ставшего ее вассалом, и открыть в городе митрополию.

В 879 году в Киев пришел Вещий Олег с варяжской дружиной. При содействии киевских полян избил Аскольда, изгнал ромейских служителей, вернул киевлян к жизни по прежнему мировоззрению.

Князь занял киевский стол в условиях, когда общеславянское единство было подорвано постоянным внешним давлением со стороны правителей, живущих военной добычей, данью и рабовладением. В его распоряжении была боеспособная дружина, хорошо вооруженная и закрытая щитами. В сече экипировалась в «толстовки» из льна. Внешне неуклюжая в своих «ватниках», образно говоря, каталась как колобок в масле. Монах-летописец оставил запись: «Идуть Русь, русь — людье вси рустии, всем людям гречь».

Объединение славянских земель облегчалось тем, что все жили по «закону русскому»^[8]. В 883 году Вещий Олег подчинил древлян, затем северян. При Аскольде, согласно летописи, «хазары брали с поля, и с северян, и с вятичей по серебреной монете и по белке с дыма». Вещий Олег поменял характер дани, взяв на себя обеспечение общей безопасности — обязательство, не известное хазарам; вместо вассальных отношений установил союзные отношения, отказался платить дань хазарам и запретил ее давать союзным князьям. Хазарский каган взбесился. Послал на Киев наемников. Но как отметили монахи в летописи: «иде Олег на козары, Олег повоева же козары» — князь прогнал хазар со своей земли.

Политика Вещего Олега не устраивала ромеев и хазар. Обе могущественные державы мира (Римская империя и Хазария) блокировали его торговлю, диктовали свои условия, унижали купцов, провоцировали военные конфликты. Хазария, пожалуй, сильнейшее военное государство того времени, не давала князю ходу на Кавказ. «Хазария, взимая огромные пошлины (десятину) с купеческих кораблей и караванов, резко увеличила сначала свое экономическое, затем и военное могущество. Контролируя путь „из варяг в арабы“, хазары смогли содержать очень большую наемную армию из числа иностранцев…, превратившись за 100–150 лет в мощную военную державу»^[9].

Ромеи изгнали русских купцов из своих пределов, хазары закрыли Кавказ, съежив русский торг с внешним миром. Прекратилось поступление серебра с Кавказа.

Князь с горечью признался своим людям: «Аз им противен!» Торговая блокада означала потерю рынков. Посредники забирали львиную долю доходов, обделяя русских купцов и княжескую казну. Не хватало серебра, чтобы изготовлять оружие и доспехи, содержать двор и дружину, покупать товары, укреплять стены Киева и рыть глубокие оборонительные рвы. Попытки «построить мир и положить ряд межи Русью и Грекы», не увенчались удачей. В его положение входить не собирались, вынуждая мечом добыть мир и согласие.

Вещий Олег собрал войско. Дошел до Царьграда, намереваясь взять его «на щит». Ромеи, опасаясь захвата столицы и ее разграбления, уладили конфликт выгодным для князя бессорным договором, заключенным 2 сентября 911 года. Он обязал их выплачивать Киеву ежегодную дань, проплатить на каждого воина «по 12 гривен на ключ» (2,4 кг серебра), отстегнуть «уклады» на города Киев, Чернигов, Переяславль, Ростов, Любеч и другие, «где властвуют князья, Олеговы подданные», предоставить режим благоприятствования его купцам.

Русь с заключением этого договора вошла в число «друзей и союзников» империи с правом на беспошлинную торговлю, содержанием русского подворья на 50 купцов с бесплатным питанием и безвозмездным выделением корабельных снастей^[10].

В ответ на преференции князь обязался оказывать ромеям военную помощь. За ним признали титул великого князя русского: «Мы от рода руского, Карлы, Инегелд, Фарлоф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид, иже послан от Олга, великого князя русского, и от всех, иже суть под рукою его, светлых и великих князь, и его великих бояр и от всех иже суть под рукою его сущих руси».

Прежде римские императоры именовали правителей Руси архонтами — не титулованными владыками, равными старейшинам своего народа. Вещий Олег признан Великим князем русским. В договоре с его согласия оговорен только один запрет: русские купцы не имеют права на постоянную базу с зимовкой в устье Днепра: «И да не имеют русь власти зимовати в устье Днепра, Белобережа…» Они опасались, что иначе устье Днепра и контроль торгового пути по нему («из варяг в греки») перейдут к росам, как они называли наших предков. Князь уступил, намереваясь вести торг с ромеями, быть с ними в согласии в условиях формирования единого государства. С заключением договора («сотвориша мир и уряд положиша») с ведущей мировой державой создавались благоприятные условия для развития Руси.

Мыслил сакрально, космическими категориями, называя Киев матерью: «Се буде мати градам русским» («Это будет мати городам русским»)^[11]. Одной этой фразой открыл свою сущность, державную даровитость.

Впоследствии с появлением удельных князьков, разных иванов, не помнящих своего родства, Русь понесло вразнос. Однако слово Вещего Олега и ныне актуально, особенно после того как «прорабы перестройки» размежевали землю Русскую «по долям и весям».

Историк М.Л. Серяков дал достойную оценку деяниям князя: «Сделав свою новую столицу „мати“, или, по иранской терминологии, рату, то есть не только главой, но и хранителем-защитником всех остальных русских городов, Олег установил космический миропорядок в только что созданном им Древнерусском государстве, включив Киев, а через него и всю страну в общий контекст вселенского закона роты. Военно-политическая акция по объединению страны была завершена и надежно закреплена сакральным актом»^[12].

Князь установил общий порядок в связи с космосом и взял на себя обязательство обеспечивать его соблюдение. Он вложил в свое завещание важную сакральную мысль: быти Киеву мати городов русских в том ее значении, которое Закон имел во Вселенной, а мати имела в русской духовной традиции.

Народ назвал его Вещим, закрепив за ним историческую роль в создании единого государства с установлением равноправного («бессорного») мира с Римской империей, положившего «межю христианы и Русью бывшую любовь», означающей терпимое отношение друг к другу, включая мировоззрение.

Княжил долго, успел много, что не устраивало соседей-рабовладельцев, стремившихся к своему господству над миром, — Русь укреплялась и превращалась в опасный для них альтернативный выбор, как позднее СССР, для закабаленных народов.

Сведения о дате смерти самого князя разнятся. Согласно летописи, князь умер после заключения договора с ромеями. Углубленный в эту тему историк С.Э. Цветков, ссылаясь на предания, утверждает — на пятый год после возвращения из похода на ромеев^[13]. Историк А. Беляков не без сомнений отметил: «заключить такой шикарный договор и сразу умереть»^[14].

Летопись связывает смерть с боевым конем и волхованием, мифологизируя смерть коня и князя в единую историю: «И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла осень, и помянул Олег коня своего, которого когда то поставил кормить, решив никогда на него не садиться. Ибо когда то спрашивал он волхвов и кудесников: „Отчего я умру?“ И сказал ему один кудесник: „Князь! От коня твоего любимого, на котором ты ездишь, — от него тебе умереть!“ Запали слова эти в думу Олегу, и сказал он: „Никогда не сяду на него и не увижу его более“. И повелел кормить и не водить его к нему, и прожил несколько лет, не видя его, пока не пошел на греков. А когда вернулся в Киев, однажды вспомнил своего коня, от которого когда то волхвы предсказали ему смерть. И призвал он старейшину конюхов и сказал: „Где конь мой, которого приказал кормить и беречь?“ Тот ему ответил: „Умер“. Олег же посмеялся и укорил того кудесника, сказав: „Неверно говорят волхвы, но все то ложь, конь умер, а я жив“. И приказал оседлать себя коня: „Посмотрю на кости его“. И приехал на то место, где лежали его голые кости и голый череп, слез с коня, посмеялся и сказал: „Не от этого ли черепа смерть мне принять?“ И ступил ногою на череп, и выползла из черепа змея и ужалила его в ногу. И оттого разболелся и умер он. Оплакивали его все люди плачем великим…»^[15]

Странно в этой трагической истории то, что любимый княжеский конь не был захоронен, будто специально брошен в степи под Киевом, чтобы убить князя.

В смерти князя заподозрили ромеев и хазар, а монахи при составлении летописи обыграли обе смерти в своих интересах: русская вера не истинная, даже державный князь, названный «Вещим», смалодушничал, доверившись лукавому предсказанию волхвов, сам перед смертью засомневался в вере отцов, назвав волхвов лжецами.

Со стороны монахов в противостоянии с прежней верой, предсказаниями, волхвами это был сильный ход: вера волхвам равнозначна смерти. Из волхвования в отличие от спасения молитвой создавался образ опасного «коллективного греха» с «дьявольским наваждением и сатанинскими делами, творимыми врагами рода человеческого и слугами зла».

Не все современные историки разделяют подобную скорбь монахов: «Какие симптомы от укуса змеи? А от отравления? Похожие»^[16]. В ссылке к этой фразе историк обратил внимание на то, что летопись составлялась при киевском князе Святополке, сыне Владимира, при котором хазары после гибели Святослава доминировали в Киеве.

Князя и коня соединила змея, свидетельствуя о ритуальном характере отравления, остановившего князя на пути собирания и укрепления Руси (укус ноги из головы коня). Он почил, успев собрать русские земли в единой державе. Его гибель в летописи расписана так, что даже такой великий и вещий князь, оставаясь в прежней вере, обречен в его благородных планах. Всякий следующий князь ставился перед тем же выбором — ты обречен, если пойдешь тем же путем.

Иван Грозный то ли не оценил заслуги Вещего Олега в собирании земли Русской, то ли исходил из династических соображений: не поместил Вещего Олега рядом с Игорем и Святославом на стене Грановитовой палаты. Хотя для памяти потомков его светлого образа рядом с ними не хватает. По признанию летописи, до него «каждый своим обычаем жил».

С его смертью печенеги, державшиеся Руси, перебежали к империи, с 920 г. возобновили набеги на Русь. Император Константин Багрянородный в своем литературном труде «Управление империей» отмечал: «Когда император ромейский живет в мире с печенегами, то ни русы, ни турки (венгры) не могут совершить вред нападением на ромейскую державу».

Хазары захватили Волжскую Болгарию, мурому и мерян, возобновили строительство опорных крепостей в западном направлении^[17].

Русь осталась без достойного преемника. Кто им стал, точных сведений в летописи нет. Историки ограничиваются предположительными версиями, сходясь разве что на имени — Олег. По мнению С.Э. Цветкова, киевский стол занял один из светлых князей по имени Олег^[18]. Институт русской цивилизации, издавший «Повесть временных лет», полагает, что княжеский стол занял сын Вещего Олега по имени Олег^[19]. Некоторые историки ставят Игоря на место Олега, хотя был мал летами и воспитывался на новгородчине.

Смутная память о преемнике объясняется его невыразительным княжением. Повоевал с печенегами, однако торговый путь по Днепру оставался безопасным, как и прежде до устья Сулы, где стоял последний русский город Воинская Гребля, после него на протяжении многих верст речной путь у днепровских порогов стерегли печенежские засады, охотившиеся за купеческими караванами.

Торговый сплав по Днепру изменился к лучшему с ухудшением межрелигиозных и межгосударственных хазаро-ромейских отношений. В тридцатые годы десятого столетия дружба между ними перешла в фазу враждебности, когда империя при императоре Романе I Лакапине (920–945) потребовала от хазарской общины принять их религию, подбадривая свои требования репрессиями. Императору подсказали, как многолюдна, влиятельна и непредсказуема хазарская община купцов и ростовщиков, не несущая обязательств перед империей и вхожая во враждебные арабские кочевья.

Выдвигаются разные версии по поводу антихазарской политики Романа I Лакапина, в том числе и такие, будто купцы-рахдониты открывали противнику ворота городов Сирии, Палестины и Египта. Ежели даже так, вряд ли их поступки отнесешь к предательству в понимаемом смысле, поскольку чувство отечества и оседлости для них было вторично и второстепенно.

У любого самоорганизованного социального явления имеется, говоря современным языком, своя дорожная карта. Побудительными мотивами хазарских рахнодитов было выживание, обогащение и господство. Открывали ворота столиц, следуя прагматичным представлениям об опоре на сильных властителей за счет слабых как общей добыче, тем самым обогащаясь и усиливая свое влияние. Никогда не выступали на стороне слабых, опасаясь разделить с ними судьбу.

Выбирали тот способ выживания на пути к выживанию, богатству и влиянию, в котором достигали своих целей.

Их мировоззрение за тысячелетие не изменилось, разве что благодаря своей дорожной карте поднялись на высшую ступеньку мировой господствующей пирамиды, подчищая остатки тех, кто представляет угрозу для их господства.

Зная о подобной дорожной карте, можно представить, что ждет ту или иную страну, если их контроль над ней доходит до критической массы, охватывает правительство, идеологию, СМИ, финансы, банки и спецслужбы. М.Н. Полторанин, по всей вероятности, подобную критическую массу назвал «властью в тротиловом эквиваленте».

У русских до смены веры дорожную карту формировало вече вместе с волхвами. После смены веры основой жизни стала молитва о спасении, разбившая вечевую самоорганизацию русского народа на отдельных индивидуумов.

Наши предки обитали на пути переселения племен и народов, что вынуждало восприять образ жизни, адекватный очередной угрозе. Ведя оседлый образ жизни, они находили применение себе в рядах завоевателей, вынужденно подчиняясь им и исполняя их волю. Но, следуя своему закону и обычаю, избавлялись от завоевателей при первой же возможности. Назвать их поведение неблагодарностью по отношению к завоевателям нельзя, ибо в данном случае первичен грех завоевателя, имя которому вор, если не перенял язык, культуру, традиции и не растворился в их среде.

Готы, заклятые враги славяно-русов, потерпев поражение в войне с ними, позвали знаменитого князя Буса и его 70 ближайших сподвижников для заключения мира, устроили по этому поводу пир, на котором всех славяно-русов распяли и на века предопределили печальную судьбу их потомков, вынужденных покинуть обустроенные ими западноевропейские земли.

Маргарет Тэтчер обоснованно называла русских наивным народом, живущим в агрессивном мире своей правдой. По-видимому, Бус полагал, что враги перестали быть врагами, доверился их лукавому слову, однако живущие диаволом никогда не вернутся к правде. В этом нас убеждает судьба самого Иисуса, излечившего тысячи жителей Иудеи от физических и психических недугов, но его миссия не увенчались успехом, толпа требовала его казни, сделав выбор в пользу разбойника и убийцы Вараввы.

После обезглавливания готами Руси славяно-русская цивилизация утратила единое управление и развитие. Мерзкий поступок не назовешь иначе как злодеяние, но благодаря ему готы заняли благодатные земли по Одеру и побережью Балтийского моря, выдавив прежнее славяно-русское население на восток или онемечив и окатоличив тех, кто остался. Ныне, несмотря на все превратности судьбы, Германия благополучная и успешная страна, куда мигрирует русская молодежь.

Германия как проект США никогда не будет жить правдой, не переняв пример ГДР, за мохнатой рукой с мягкой шерстью ее руководства прячутся когти все того же диавола, адептом которого был Гитлер. А русские никогда не будут жить диаволом. Мы представители разных миров и царств. Не партнеры, а противники на подсознательном мировоззренческом уровне с исторических времен.

Об этом нельзя забывать. У нас нет своей дорожной карты. Оттого так хреново и обреченно живем. У любого самоорганизованного народа таковая имеется. Примером тому евреи — снимем шляпу перед ними. Пусть шляпы ныне не в моде. Они живут не по моде, а сами по себе. И это дорогого стоит.

Хазарские купцы выбирали тот способ на пути к господству, в котором достигали своих целей. Окружение императора Романа I Лакапина как раз просчитывало вероятные угрозы в своей внутренней политике по мере усиления различных внешних вызовов и пыталось на них реагировать в соответствии со своей дорожной картой. Хазарская община разрасталась, имела свою автономию от местных властей, накапливала богатства, не делясь с казной, не спеша вливаться в ромейское общество, оберегая свою идентичность и самоуправление.

Несмотря на профессиональное мнение историка В.Е. Шамбарова, положительно оценивающего правление представителя армянской царствующей династии, можно склониться к тому, что Роман Лакапин был еще тот самодур. Его внутренняя политика привела к обострению отношений с Хазарией, такой же империей, владевшей многими землями и народами и управляемой монархом, равным ромейскому царю. Хазарский каган Иосиф в ответ на притеснения хазар и разрушение синагог разрушил храмы, убил священников^[20], расправился с ромейской общиной, причем жестоко, уничтожив «многих необрезанных»^[21], что вызвало гнев императора, вылившийся в локальные столкновения на религиозной почве.

Словом — столкнулись два самодостаточных правителя; кто из них круче, следует крепко подумать. Ромейский убоялся идти на хазарского, увеличил закупки зерна и прочих припасов на случай войны, дал печенегам отмашку не чинить препятствий его торгу с Киевом. От похода на Хазарию для спасения своей общины уклонился, избрал привычный для ромеев вариант склонить киевского князя Олега (уже не Вещего) померяться силами с хазарами. Для заключения военного союза в Киев прибыли императорские послы, убеждали принять их предложение, вручили богатые дары и обещали свою военную поддержку.

Князь не спросил себя, почему ромеи, находясь в ссоре, сами воевать Итиль не хотят, подставляют его. Может, и спросил бы, значения не придал, поскольку хазары находились еще в большей ссоре с самой Русью из-за постоянных набегов за полонами.

Князь собрал совет воевод, на котором объявил:

— Пойду на хазар. По прямой до Итиля недалече. Силами киевской дружины и воев из городов победу справим, ромеи вместе с нами пойдут.

Против похода выступил настоятель киевского святилища Православ — волхв по обычаям славяно-русов благословлял дружину на военные походы.

Здесь следует дать историческую справку о его появлении на совете. Ни одна держава не жила без своего духовного сопровождения. На Руси таким сопровождением до смены прежней духовности были волхвы, как носители знаний о законе и обычае, в соответствии с которыми выстраивался наряд и образ жизни славяно-русов. В городе Асконе на острове Рюген в Балтийском море располагалось святилище Верховного бога Святовита, наиболее точно отражающего его космическую сущность даже на современном русском языке — белый свет, в современной научной транскрипции — эфир. Из-за постоянного давления готов (германцев) островитяне вместе с жителями прибалтийского побережья в поисках более безопасной земли для проживания их родов отошли на восток, осели на реке, известной как Волхов, поставили новый город вместо Асконы, вошедший в историю как Великий Новгород.

Историки почему-то умалчивают о том, что покидая под давлением германцев балтийское побережье и остров Рюген, славяно-русы не могли бросить святилище Верховного бога Святовита, его сборники летописей, предметы культа. Безусловно, что-то досталось Ватикану, но основное привезено в Новгород и испеплено во времена войны с Законом и обычаем славяно-русов или выкрадено.

Есть разные версии о происхождении Волхова, Новгорода и новгородской земли, называемой в летописи Русской. Для закрепления именно этих имен нужен существенный исторический повод и исторические события, каковым и стало постепенное переселение большого народа, почитавшего Верховного бога Святовита и отвечавшего за содержание и сбережение его главного святилища на острове Рюген, народа известного как руны, руги, русы, росы. До их прихода эта земля называлась словенской, поскольку на ней обитали славяне — словене со своим княжением.

Вслед за ними пришел Рюрик с варяжской дружиной. Всех прибывших вместе со словенами летопись называет новгородцами, а землю поселения — Русской^[22]. К появлению и происхождению варягов нужно относиться без ревности. Обычные наемники, ничем не отличавшиеся от хазарских наемников — туркмен и других мусульман, составлявших самую боеспособную часть хазарской армии. В сложный период выживания рюгенские русы наняли крещеных варягов в качестве наемной военной силы.

Историк А.В. Гудзь-Марков верно подметил: «Варяги немало послужили Руси в 9-11 вв., но роль их стояла в общем ряду с ролью приглашенных в 9-12 вв. польских и венегреских отрядов, служивших орудием в спорах князей» (Домонгольская Русь в летописных сводах 5-13 вв.).

Туркмены вошли в историю под своим этническим именем. В отличие от них, наемников хазарской армии, варяги впоследствии выступили в качестве духовного сословия, пришедшего на смену волхвов. Они открывали монастыри, участвовали в составлении начальных летописей. Варяги за труды свои праведные отнесли себя к славянам и русам, дав себе сразу три имени: варяги, славяне и русы, чтобы наверняка застолбиться на русской земле в качестве ее основателей, что свидетельствует об их высоком положении в системе киевской власти. Неслучайно одним из основателей русской земли записан варяг Рюрик с братьями, пришедшими на новгородскую землю: «И от тех варягов прозвалась Русская земля».

Однако многочисленным и ведущим народом на этой земле были русы, восстановившие Аскону и Верховное святилище Святовита на новгородской земле. Они дали ей свое название. Православ как раз прошел обучение в их духовном училище, прибыл в Киев из Новгорода. Был молод, муж ратный, посвящен в перуновы воины; крепок, костист, высок — хоть самого поставь в молодую дружину. Киевская дружина такого волхва приняла, к нему прислушивалась.

В жизни люди чаще всего ведут себя, будто спички в коробке: укладываются друг к другу головка к головке, чего не скажешь о Православе. Он не вкладывался в привычную жизнь, сложившуюся при преемнике Вещего Олега: по-иному мыслил, по-иному вел себя, всякую мысль пропускал через себя, прежде чем слово молвить. Как раз на военном совете у него произошел конфликт с Олегом, ожидавшем одобрения молодым волхвом его похода на хазар, — Православ его не одобрил:

— Ты, князь, согласился выступить первым. Император не спешит объявлять хазарам войну. Непознаевши замысла принял его условия. Почнешь войну с хазарами один — Киев недолго потерять. Какая выгода в таком походе? Ромеи сами воевать не хотят, тебя подставляют, убедятся в хазарской силе, бросят и забудут. У нас без хазар есть что ладить. Союзные земли сами собой живут, воевать за императора не пойдут или пойдут без желания. Еси хазары или печенеги на Киев нападут, выхода нет, придут на помощь. Никому не хочется положить животы за ромеев, враждебных не меньше, чем хазары. Пусть они меж собой бранятся, а ты будь в стороне от них. Ныне от хазар угрозы войны нет — занимайся своей землей. Не благословлю твой поход.

По традиции, чтобы участники совета могли определиться в своем мнении, Православ говорил вторым после князя. Его слову участники совета изумились, да и прислушались. На Руси почитали как князя, так и волхва — святителя, как называли по жизни. От его слова зависело, выступит или не выступит дружина в поход. Его слово почиталось за благословение Перуна, защитника русского воинства.

Повторимся: волхвы воспринимались иначе, чем прочие служители, как прошлого, так и настоящего, что нашло отражение в Новом Завете в сообщении о рождении Спасителя, о чем узнали как раз от волхвов; да и в летописном рассказе о смерти Вещего Олега сделана ссылка на предсказания волхвов, совпавшие с ее трагическими обстоятельствами. Это были особые люди, известными им тайными путями получавшие знания из космоса чего ожидать, что нам ныне неведомо.

После выступления Православа участники совета разошлись в решении о походе на хазар. Кто-то поддержал князя, намеревавшегося заключить военный союз с Царьградом на его условиях. Но и Православ не остался в одиночестве: совет склонился не в пользу князя. Выступая супротив воли волхва, князь в случае неудачного похода воспринимался вестником беды, не прислушался к слову вещего человека.

Выслушав совет, Олег отложил заседание для дополнительных переговоров с ромейскими послами, чтобы обсудить возможность менее масштабного участия его дружины в предстоящем походе:

— Совет не дал согласия идти войной на Итиль. Могу воевать хазарские владения на побережье моря, оттуда вместе с императором идти на Итиль.

Для ромеев выгодно участие русов в военных действиях в качестве их зачинателей, что позволяло проверить хазарскую силу и отвлечь Хазарию от своей внутренней религиозной политики. Но посол заерепенился:

— Моему посольству даны другие наставления. Император исходит из оценки твоей силы, считает тебя способным в одиночку одержать победу над хазарами. На твоем месте не звал бы императора на помощь, чтобы оставить всю добычу себе как победителю.

Князю приятна речь посла, будто его мысли читал, только, помня о решении совета, напомнил ему:

— Быти или не быти войне — последнее слово за волхвом и вече. Не соглашусь с решением совета, волхв выйдет на вече. Оно призовет к выходу другого князя. Теде уже не мне решати, а вам.

— Твое предложение нарушает взятые обязательства по оказанию военной помощи в обмен на ежегодную дань. Император может прекратить выплаты.

— Не отказываюсь от военной помощи. В обход вече могу пойти в набег на приморские владения хазар, будто за добычей, захвачу и буду стоять до подхода императора.

Ромей оглядел участников посольства, произнес:

— Не будем усугублять положение князя, уступим союзнику.

Эту уступку Олег посчитал за свою удачу, возобновил заседание совета, сообщил его участникам:

— Окажем ромеям помощь — пойдем в набег на хазарские владения на побережье моря. Мне по силам взять на щит приморские города хазар. Оттуда, еси император пожелает, вместе пойдем войной на Итиль.

Однако Православ и на этот раз князя не поддержал:

— Хазары соберут большую силу, под их рукой многие племена, степняки и союзники. Захватишь их грады — без многочисленных сторожей на стенах не удержать. Расставишь по стенам дружину, останешься без войска.

— Разграблю города и уйду.

— Как же ты уйдешь. Ромеи не согласятся. Пойдешь грабить хазар сам по себе, хазары в свою очередь начнут грабить твои города и сбывать невольников тем же ромеям. Пока хазары избегают войны с нами, самим напрашиваться на их выступление супротив Киева не советую.

Далее между ними произошел спор, в котором князь не уступал Православу, а Православ князю, оба пытались друг друга переубедить:

— Ромеи не останутся в стороне, приплывут по морю на помощь.

— Откажись от похода, пока ромеи не объявят войну хазарам и не начнут ее. Может им твоя помощь не понадобится, одни справятся?

— Ромеи выступят первыми — заберут всю добычу, мне оставят разграбленные грады. Еси хазары соберут многочисленную армию, оставлю их грады, уйду в Киев — зато с богатой добычей.

— И приведешь хазар к его воротам, — продолжил ход его рассуждений Православ.

— Закроемся за стенами, выдержим осаду. — Олег в раздражении обратился к участникам совета: — Уже хазар испугались? Хазары к осаде стен не способны, император не оставит одних, придет на помощь.

Воеводы согласились с князем при условии призыва в поход ополчения, чтобы поднять их на стены захваченных хазарских городов и не распылять дружину.

Православ остался при своем мнении. Ему следовало собрать вече и выразить недоверие князю, однако за неимением опыта молодой волхв не решился обращаться к народу.

Князь заключил с ромеями военный союз на тех условиях, которые согласовал с советом воевод, не приняв во внимание возражения волхва.

Из-за призыва ополчения подготовка к походу затянулась, собирали отовсюду, подучивали ратному делу обычных земледельцев, рыбаков, охотников, ремесленников, хотя и державших оружие в руках, но не имеющих навыков сражения с врагом в пешей рати или утративших их.

С дружиной и ополчением князь совершил набег на придонские и приморские владения хазар, достиг моря, перекрыл сухопутные и морские пути, взял хорошую добычу, захватил Самкерц и другие города, имевшие малочисленные хазарские гарнизоны.

Все шло на удивление успешно, потому как хазары не ожидали нападения киевского князя, которого не считали равной себе угрозой. Болезненной для них оказалась потеря Самкерца, крупного города на море. Историк свидетельствует: «По небрежности местного начальника реба Хашмоная воины внезапно ворвались в город и разграбили его».

Князь ждал появления императора, которому через херсонесского наместника Калокира сообщил о своих победах; радовался добытой победе над хазарами, не догадываясь, что его «взрослые» игры впереди — ромеи не собирались на войну, а хазары готовились все вернуть и наказать князя за разбой.

Весть о захвате Самкерца донеслась до Итиля. Хазарский каган Иосиф посчитал ниже своего достоинства возглавить армию, поручил разобраться с князем управителя области у Керченского пролива Песаха, вошедшего в историю архонтом Боспора и начальником хазарского гарнизона.

Православ находился среди участников похода, во время сражений с Песахом вставал в первую линию дружины. Его шлем возвышался над ратью, вселял дружинникам уверенность в сече. Однако военные действия складывались не в пользу киевлян, хазары возвращали отнятые у них грады. Песах оказался способным воителем. Кочевники печенеги стали большой бедой для неопытных ополченцев.

После очередного тяжелого поражения, нанесенного Песахом, князь оставил свое войско. Его следы теряются в суматохе событий. Мы не последуем за ним, чтобы не оказаться на обочине истории. Его современники терялись в догадках, куда исчез князь. Никто толком не знал, что с ним приключилось. Нет ясности у историков: одни считают, что попал в плен, стал вассалом Песаха, выступил по его требованию против ромеев, отправивших армию для восстановления крымских владений, был ими разбит, бежал к хазарам, от них ушел на Кавказ, где и убит, другие свидетельствуют об уходе князя к моравам и полякам за помощью, откуда не вернулся.

В отсутствии великого князя Православ увел остатки русского войска в Киев. Песах устремился за ним, чтобы по пути разбить или на его плечах войти в город. Однако кочевые орды, бросившиеся грабить местное население, задержали хазарское войско. Русы закрылись в городе, прежде чем Песах появился под его стенами.

Об избиении русов хазарами сообщает Гумилев: «Хазарский царь ответил на удар ударом. Полководец „достопочтимый Песах“ освободил Самкерц, отбросил русов от берегов Азовского моря, вторгся в Крым, взял три греческих города, где „избил мужчин и женщин“, но был остановлен стенами Херсонеса… Затем Песах… подступил к Киеву, опустошил страну…»^[23]

По прибытии в Киев Православ отправил гонцов к молодому новгородскому князю Игорю, призывая его с дружиной на великое княжение. О княжении Игоря новгородцы оставили летописную запись: «был храбор и мудр».

Между тем хазары тешились захватить Киев. Изматывали его защитников попытками подняться на стены и требованиями сдать город, обещая иначе пожечь его. Представители влиятельной хазарской общины в условиях безвластья, условий осады и безисходности требовали от тысяцкого сдать Киев в обмен на милости Песаха, обещавшего ему благополучие и безопасность.

Киев тяжело переносил осаду при сосредоточении большого количества беженцев. В отсутствие князя и неопределенности в исходе осады тысяцкий с условиями сдачи Киева Песаху вышел на вече, где объявил:

— Хазарская община встречалась с хазарским воеводой Песахом, что осадил наш град. Угрожает сжечь его, еси не преклоним перед ним колено, не откроем ворота и не примем его царя в свои правители. Обещает не разорять в случае принятия его условий, сохранить меня вашим тысяцким.

По его словам получалось, что сдача града к выгоде киевлян. Однако тысяцкий не учел, что на вече пришли и те, кто сталкивался с хазарами, пережил хазарские набеги и полоны. Они были против сдачи, требовали всю хазарскую общину спустить в темницу, сжечь ее в пожаре вместе со всеми.

Рядом с тысяцким стоял Православ, после его речи обратился к киевлянам со словами:

— Пока хазарская община из града не сбежала, Песах не осмелится без одобрения своего кагана сжечь его. Ему стоять и стоять в ожидании царского слова. Наши гонцы в Новгороде просят князя Игоря прийти в Киев со своей дружиной. Князь посвящен в перуновы воины. Киев не сдадим, будем стоять на стенах, он середа нашей земли, мати русских городов, никак не можем сдать врагу. Его сдача закроет русский торг по Днепру.

Дивлюсь тому, как тысяцкий юродствует. Будто не были поляне в хазарской кабале, будто не знают хазарской неволи, не пополняют их полоны, не платили им дань, пока Вещий Олег не освободил от хазарского ярма! Нет моего благословения сдаче града хазарам, будем стоять на стенах, не пустим хазар! На стенах сторожа в согласии со мной. Иссекут всякого злоумышленника по закону и обычаю, будь то общинник или сам тысяцкий, чья голова и без того ждет вечевой плахи. Впредь выходу за ворота не бывати.

По сути Православ объявил о принятии всей власти в Киеве в свои руки до призыва нового князя. В подтверждение своей решимости вынул меч, висящий на ремне поверх белого одеяния. Тысяцкий от неожиданности сделал шаг в сторону хазарской общины, пришедшей на вече. Волхв оглядел его сверху донизу с явной суровостью, произнес:

— Благословляю на то дружину своим мечом. Впредь зачинать вече по удару вечевого колокола, а не по твоему сговору с общинниками. Всем горожанам и беженцам, способным носить оружие, подняться на стены. Ты, тысяцкий, с радением позаботься об их кормлении, горожанам принять беженцев в свои семьи, ни одной семьи не оставить без нашего догляда. На том зову меня поддержать.

В ответ раздались отдельные голоса:

— Жидов в темницу…

— Гореть им в аду…

— Тысяцкого на плаху! Зовите мечника…

Однако вече поддержало Православа.

Песах возобновил приступы. Во время очередного из них, когда готовились забраться на стены, земля вдруг осветилась ярким светом Ярилы и вся округа разверзлась грохотом, вслед за ним в ряды хазар, осаждающих Киев, с небес слетел огонь в ярких брызгах, коими раскидал воинов по сторонам.

Опомнившись, киевляне восприняли случившееся как особый знак Перуна, взявшего их сторону. Первым среди них был Православ, обратившийся к воинам:

— Перун призвал нас на сечу с козарами, жечь их мечами как каленым железом. Слава Перуну!

— Слава! Слава! Слава! — раздалось в ответ.

Дружина с киевлянами открыли ворота и вслед за Православом кинулась на врагов, которые еще не пришли в себя после того, как на них с небес снизошел страшный грохот и огонь, который рассыпался над ними, разбросал, уязвил до страшных жгучих ран, гибели, контузии и горения одежды.

Никто не остался на ногах. Все лежали на земле. Многие лошади кочевников пали. Те, что устояли, кинулись в разные стороны, сбрасывая всадников. Кого не задело, кто опомнился — убежал; остальных — побили.

Воля небес возбудила русов и подавила хазар.

Бежал и Песах со своей свитой, став станом далече от Киева. К стенам города не вернулся. Послал гонцов, пытался в посредники вовлечь общину (в чем была его ошибка), требовал платить дань и идти походом на ромеев. В ответ началась междоусобица с погромами хазарского анклава, что помимо прочего не способствовало дальнейшей обороне города от хазар. Православу пришлось пойти на переговоры, чтобы снять со стен дружину, избить и разогнать погромщиков. Однако, не преступив к переговорам, Песах снял осаду, когда его лазутчики донесли о подходе новгородской дружины. В Киев пришел новгородский Игорь с варяжской дружиной Свенельда.

То ли сдавшись в плен хазарам, то ли ушедший за подмогой незадачливый князь Олег в Киев не вернулся^[24]. Княжение его забыто.

Примечания

1

Цитата приводится по интервью и по версии для печати телеканала «Россия».

2

М., «Академический проект», 2018, с. 143, 307, 330, 346.

3

«Открытие Хазарии». — М., «Транзиткнига», 2006, с. 114.

4

М., РБО, 2002, гл. 2, с. 1012.

5

В.Е. Шамбаров, «Войны языческой Руси». — М., «Вече», 2018, с. 260.

6

«Русы Великой Скифии». — М., «Вече», 2007, с. 392, 394, 400.

7

«Открытие Хазарии». — М., 2006, с. 214.

8

ПВЛ. — М., Институт русской цивилизации, «Родная страна», 2016, с. 77.

9

А.В. Казаков, «Загадки и легенды русской истории». — М., 2005, с. 9.

10

В.Е. Шамбаров, «Войны языческой Руси». — М., «Вече», 2018, с. 261.

11

ПВЛ. — М., Институт русской цивилизации, «Родная страна», 2016, с. 70.

12

«Голубиная книга». — М., «Вече», 2018, с. 362.

13

«Русская земля». — М., «Центрполиграф», 2012, с. 7.

14

«Подлинная история Древней Руси». — М., 2010, с.79.

15

ПВЛ. — М., Институт русской цивилизации, «Родная страна», 2016, с. 81.

16

А. Беляков, «Подлинная история Древней Руси». — М., 2010, с. 79.

17

В.Е. Шамбаров, «Войны языческой Руси». — М., «Вече», 2018, с. 267–268.

18

«Русская земля». — М., «Центрполиграф», 2012, с. 20.

19

М., «Родная страна», 2016, с. 23.

20

В.Е. Шамбаров, «Войны языческой Руси» — М., 2018, с. 274,

21

С.Э. Цветков, «Русская земля». — М., «Центрполиграф», 2012, с. 61.

22

М., Институт русской цивилизации, «Родная страна», 2016, с. 59, 62, 67.

23

«Открытие Хазарии». — М., «Транзиткнига», 2006, с. 248.

24

«Повесть временных лет». — М., Институт русской цивилизации, «Родная страна», 2016, с. 23.