История одного сталкера: записки Деда Миши

Михаил Климчук, 2017

Действие книги происходит в 2042 году, но все рассказы написаны по реальным событиям, произошедшим во время внедорожных соревнований по трофи-рейдам в 2014-2016 годах. Повествование с головой окунает читателя в атмосферу событий происходящих с экипажем S.T.A.L.K.E.R.tanka, позволяя изнутри прочувствовать накал соревнований, вкус победы и горечь поражений.

Танковый прорыв — 2015

— Это было в апреле 2015-го, на танковом полигоне в окрестностях Хабаровска. Оттев Николай (Kwife) проводил там соревнования «Танковый прорыв — 2015». Соревнования состояли из трех спецучастков:

СУ-1 — «Живые». Участникам предлагалось пройти не сложную, но насыщенную поворотами скоростную дистанцию, выполнить упражнение в стрельбе из пневматической винтовки по надувным шарам и повторно проехать спринтовый СУ. В случае неудачи при стрельбе — пройти равное числу промахов количество штрафных кругов.

СУ-2 — «Живые и мертвые». GPS-ориентирование в окрестностях танкодрома для четырех классов: «стандарт», «туризм», «рейд» и «спорт».

Ну и СУ-3 — «И живые позавидуют мертвым…». GPS-ориентирование по наиболее тяжелым точкам в локации танкодрома.

СУ-1 — это, по сути, джип-биатлон. Интересный, зрелищный этап. Сложностей не было никаких, за исключением того, что часть участка, буквально триста метров, проходила по дороге общего пользования, с обычно отсутствующим движением. Но нам тогда не повезло. Оба раза (до стрельбы и после) мы натыкались на этом участке на какого-либо ротозея, который «пенсионерил» в попутном с нами направлении, из-за чего Руслан не имел возможности безопасно развить хоть какую-то «шоссейную» скорость на единственном скоростном отрезке. В принципе, на этом СУ-1 мы не стремились сорвать аплодисменты, поскольку используемый тогда нами тип передней блокировки не позволял эффективно гонять в спринте. Руслан, смекнув, что движение на СУ происходит в основном в правую сторону, выключил правый передний хаб, чтобы за счет левого машина агрессивнее входила в правый поворот. Но на штрафных кругах это сыграло с нами злую шутку: штрафные выполнялись в обратную сторону, влево, и залоченый, гребущий левый хаб не позволял эффективно выполнять левый поворот. В результате это приводило к более пологой дуге поворота и выносу машины с точки торможения перед поворотом за границу набора скорости в повороте. Итог в СУ-1 неутешительный — 19-е место из 24.

— Да уж, «не айс».

— «Не айс», — подтвердил дед. — Но главной фишкой этого СУ был… Как раз «Гелендваген»! Да-да, внук, именно о нем мы сейчас и говорили!

— Блин, видать, у хозяина денег было — полные карманы, раз такой аппарат выставил в гонку?

— Ну… По внешнему виду я бы не сказал… Машина была хороша, но происхождение ее нам показалось довольно сомнительным… Ну да это хозяина дело. Парни, заявившиеся на нем в соревы, собирались «сделать всех», и мы с нетерпением ожидали заезда этого «чуда германской мысли». Но… «Гелик» был заявлен аж в конце второй десятки. Прошедшие спринт участники терпеливо ждали, созерцая, как взлетевший в воздух ЦЕЛЫЙ «Джим» братьев Максима и Михаила Кочетовых (они же — «братья Опоссумы») приземлился без заднего стекла (потерял в полете, выбив изнутри незакрепленной лопатой).

— Все живы остались? Никого не прибило?

— Та не-е… А еще насладились моментом, когда единственный представитель «АвтоВАЗа», «Нива», вспорхнув, будто бабочка, в конце первого круга, приземлилась с вырванной правой шаровой и подверглась эвакуации оргами!

— Ну сейчас-то «АвтоВАЗ» уже о-го-го!

— Это сейчас. А тогда — «ни Боже ж мой»! А я так и до сих пор считаю, что лучше 76-го «Крузака» ничего не придумано!

Короче, после того как половина участников откатала СУ-1, орги объявили, что можно возвращаться в базовый лагерь и готовится ко второму СУ. Представляешь? Конечно, такое предложение вызвало волну смеха в рядах участников!

— Неужели все «Гелика» ждали?

— А то! Впереди звезда сезона, можно сказать, самая «постсанкционная интрига», а нас в лагерь отправляют! Ни один экипаж не шелохнулся! Сказали: «Смотрим всех!».

И вот… на старте «Гелендваген». А пилот, видать, юморной, надел на голову шлемофон мотострелковый.

— Это который?

— Ну, такой же, как танковый, только зеленый! Ну, он, очевидно, думал, что так брутальнее выглядит, а на самом деле выглядел как командир Panzerwagen’а!

Внук зашелся смехом.

— В общем, все прямо-таки предвкушали: ну… счас ты, фриц, узнаешь «грязь на день победы»! Даже тотализатор начали устраивать!

«Три… Два. Один! ПОШЕ-О-О-ОЛЛЛ!»

А вот фиг там, внучок. Этот СУ-1 «Гелик» прошел настолько быстро, точно и… КРАСИВО, что все просто онемели от удивления!

— Ха! А я, если честно, ожидал, что ты сейчас другое скажешь! Прямо противоположное, дед!

— Ну… Что мне врать, говорю, как есть. Прям вот «очень зачетно» прошел. Очевидно, имевшиеся на борту «Панцервагена» всякие системы курсовой устойчивости очень качественно делали свое дело. Отлично прошел! Так что смех смехом, но для… скажем так… «твердого бездорожья», с грязью глубиной… ну, может, по щиколотку — вполне себе неплохой аппарат.

— А если грязь поглубже?

— А ты слушай! После выступления «Гелика» все, кто прошел СУ-1, двинули в базовый лагерь. Поехали и мы. Ну как «поехали»… полетели, конечно! Кто же «ездит» по танкодрому? Там летать надо. Но! «Нива» и ее беда оказались заразными. Не успели отъехать от СУ-1 и километра, как шедший впереди нас «Джим» с наклейкой «FIT-сервис», не вписываясь в левый поворот дороги, начал выходить на встречку, а затем через нее выкатился и на левую бровку. Хорошо, что в этом месте был затяжной левый поворот, и «Джим», идя по широкой дуге, не ушел в кювет. Удивившись, что за дела такие, остановились, вышли поглядеть… А у него левое переднее колесо набекрень, как правое у предыдущей «Нивы»! Причем так набекрень, что даже видно рубашку рассыпавшегося ступичного подшипника!

— Никак «инфекция»! — пошутил внук.

— Да «зарраза» настоящая! — поддержал шутку дед. — Никогда не трогай, внук, «чужие поломатые машины»! Если ты, конечно, их не ремонтируешь. Карму на себя переймешь! Шедший следом за нами Паша Kafka (он же Дусь) остановился помочь, имея какой-то аварийный запас инструментов, мы же двинули дальше. К старту СУ-2.

Кстати! Мы не сильно удивились, когда буквально часа два спустя увидели этот «Джим» уже в здравом виде на площадке базового лагеря!

— Неужели «Джим» — такая машина, что ему можно ступичный подшипник прямо посреди дороги поменять?

— Ну а я тебе о чем толкую? Прямо на обочине Kafka фактически перебрал ступицу, и парни снова были готовы к гонке! Факт есть факт!

Итак, СУ-2. Старт в порядке очередности, которая образовалась по результатам СУ-1. Мы аж на далеком-далеком 19-м месте, поэтому стартуем девятнадцатыми со штрафным временем в восемь с половиной минут.

— А «Гелик»?

— «Гелик» далеко впереди нас.

— О! Интригует!

— Да. Обычно — точки раздали, дали время на вбитие в навигацию, и — «На старт — внимание — марш!». И сразу нету никого. Всех сразу как ветром сдувает! Половина ломится в одну сторону, половина в другую, во всех ближайших точках возня-суета, будто голые в баню несутся. А тут — все по расписанию, чинно, благородно: лучшим пришел на СУ-1 — первый ушел и на СУ-2. Все по результатам СУ-1.

Обязательная точка была только одна. Совсем не сложная, довольно близкая, немножко грязи, да и только. А вот вторая — порадовала! Располагалась она аккурат возле насыпи дорожного полотна, примерно на три метра ниже уровня дороги. Зайти-то мы на нее зашли и даже взяли, но обоими мостами попали в старую колею какой-то техники. Ни взад, ни вперед, несмотря на блокировки. Пришлось метра полтора полебедиться, а после этого смекнули, что выбираться лучше не прежним путем, а… прямо вверх по насыпи дороги. Пока я возился с корозащитой, «Джим»-«тридцатьчетверка» Руслана уже выполз на насыпь.

В принципе, особенно трудных точек не было. Все они были доступны. Но вот дороги к ним вызывали исключительный восторг с большой примесью ужаса!

Точка «HiLift» была закреплена на обратной стороне бревна в довольно неприятном на вид болоте. Если заходить носом — нечем будет вылебяживаться (в туризме только одна лебедка разрешается). Если оставить себе шанс лебедиться на выход — будут трудности со взятием точки. Буквально перед нами из этого болотца выскочил и на всех парах умчался дальше ТЛК-80. А чуть ранее (как узнали позже) точку брали Женя Сыськов с Леной Maalenkayaa. Промеряя ногами дно, кричу Руслану в рацию: «Задом! Ходом!». Руслан разгоняется и пробивает болото аккурат до самого бревна. Взяли. Ну, думаю, пойду лебедку разматывать… А «Джим» с Русланом просто взял и выехал! Вот что значит правильная прокладка плюс резина плюс полный блок! И с этого момента, внук, я перестал бояться за нашу удачу в этой гонке. Все остальные точки уже не пугали.

Сухие точки, наподобие «ТехАсса», брали на автоматизме. Не перестаю восхищаться проходимостью «Джима»! Заплывшие грунтом старые солдатские лесные окопы «Джим» проходит вообще как корабль по волнам.

— А «Гелик»?

— А «Гелика» мы встретили через несколько точек после «ТехАсса», поднявшись прямо вверх по склону старого, заваленного мусором карьера на проходящую выше него дорогу. Парни из экипажа «Гелика» брели, понурив головы, а завидев нас, подбежали со словами: «Вы туда не ездите, там жопа, мы там колеса пробили, глушитель оторвали, и „Гелик“ теперь ехать не может!».

— Да ладно?!

— Вот тебе и «ладно»! Русская земля забугорному фраеру не по зубам оказалась! Гелик переполнен электроникой. Оторванный глушитель, вероятно, привел к неверным показаниям каких-то датчиков, после чего инородная техника признала невозможным свою работоспособность! И заметь — это они еще даже в болото не окунулись! По «чуть мокрому» шли! А теперь представь, что там с подвеской у «Гелика»? Крепкая, говоришь?

— Угу, — промычал внук.

— А что с ней будет, если она в течение часа-двух постоит по радиатор в болоте? Не в глине, а в жидкой болотине! Все «дадчиги» выживут? Все «подключалки» после этого работать будут? А хваленная антипробуксовочная система? Она же за счет активного торможения колес работает?

— Ну да.

— А в грязи у тебя диски — сухие?

— Нну-у… Нет, конечно, — пролепетал внук.

— И как она у твоей «мечты» «антипробуксовывать» будет?

— Как? — Внук был по-настоящему расстроен.

— Никак, внучок. Никак… «Не мостовые», то есть «приводные» подвески хороши в ралли. На спринте. Может, даже в триале! Но не в трофи. Не то чтобы совсем для них не было места в болоте, нет. Они хорошо себя показывают, некоторое время. Я бы даже сказал — первые пару-тройку часов гонки. А потом — становятся очень «дорогими» и… дохнут.

— Как это?

— Ну как, как… Ну вот представим мостовую схему. Что у нас на передней подвеске?

— Ну… Мост. И управление блокировкой. И сапун. А, ну еще рулевая тяга и панара.

— Правильно. Что из этого будет страдать при ударе колесом о пенек или камень, скрытый под водой?

— Так ясно же, в первую очередь будет страдать рулевая. Максимум — шкворень и его подшипник.

— А если твоя мечта?

— «Гелик»? Ну… шаровые, привода и та же рулевая. Да, дед. Мостом, похоже, безопаснее пенек ловить!

— Это да. А теперь давай запустим обе подвески, и геликовскую и джимовскую — в чапыжник с буреломом. То есть тебе придется давить бампером сухостой и продираться через редколесье. Что в мостовой схеме будет наиболее уязвимым?

— Эммм… Сапуны, тормозные шланги, управление блокировкой?

— Молодец! Теперь про «Гелик» думай!

— Ну… — задумался внук. — Тормозные шланги и… пыльники приводов! Да?

— Отлично, внук! Садись, пять! — одобрительно воскликнул дед. — А теперь усложним задачу! После порыва своих пыльников ты заезжаешь в болото и двигаешься по нему часов пять-шесть. Что с приводами будет?

— Блин, дед… Я уже все понял! Не надо «Гелику» в болота ездить!

— То-то! — широко и довольно ухмыльнулся дед. — А для наши с Русланом Алексеичем «Джимов» болото — это была самая родная стихия!

Тлеющие в костре бревна давали еще достаточно тепла, чтобы дед и внук не отправились в палатку, но комариный звон стал настолько пронзительным, что двое сталкеров, подхватив с углей костра старенький эмалированный чайник, все-таки ушли в палатку, через антимоскитную сетчатую крышу которой можно было еще долго смотреть на звезды и разговаривать…

— Дед… — прошептал внук через какое-то время.

— Мм…

— Ты спишь?

— Нет. Так… дремлю…

— Дед, ну а что дальше-то было, в том «Танковом прорыве»?

— Нормально все было. Победили мы, — глубоко зевнув, длинно выдохнул дед.

— Дед, ну расскажи! Как дальше дело было? Какая точка самая трудная была?

— Да точек-то трудных особо не было. Трудными дороги были… Нам все время попадались наши соучастники. Кто ехал, кто летел, кто-то сидел…

Когда мы взяли все точки на востоке — северо-востоке локации танкодрома, настало время переместится через район соревнований примерно по диагонали… с северо-востока на юго-запад. Между этими двумя «углами» — примерно 15–20 километров. Наиболее приемлемое было — обойти район соревнований по «дороге руководства».

— Это что за дорога такая?

— Ну, то есть там, где командирские УАЗы ездят. А это примерно 30 километров крюк.

Но решили посмотреть на танковую дорогу…

— О! Это интересно, дед! — оживился внук.

— Основной наш боевой танк в то время — «Т-90». Ширина его колеи — три метра. Клиренс — 300 миллиметров. Представь, что будет представлять из себя «танковая дорога»?!

— Ну… Все еще не очень…

— Ну… Если в колею этой дороги опустить 38-дюймовый «Боггер», то он скроется в нем почти полностью.

— Ого!

— Вот тебе и «ого». Но мы прошли эту дорогу на «Джиме»! Вдоль! Один раз остановились из-за захлестнувшей лобовуху волны глиножижи, потому что средний уровень грязелина был таким, что ватерлиния проходила чуть ниже оси вращения вентилятора радиатора. Из-за этого камни и грязь непрерывно барабанили по капоту изнутри. Грязь была настолько качественной, что даже колокол автомата хапнул свою порцайку!

— Да… Представляю, что стало бы там с «Геликом»! — протянул внук.

— Забудь, внучок! Забудь про «Гелик»! Что русскому хорошо — то немцу смерть! Мечтай о чем-нибудь поновее и подешевле! Мдя-я-я. Очень жаль, что не осталось тогда никаких свидетельств того нашего «танкового марша». Многие видели, как мы шли, но ни одной фотки так и не нашлось. Ладно. Ближе к середине дороги, после очередного поворота, мы наткнулись на группу квадров, которые стояли посреди более-менее «мелководной грязи» и с удивлением смотрели на «нечто, появившееся из лесу». Когда они опознали в комке грязи «Джима», видно было, в какое замешательство они пришли! Спустя минуту начали провокационно махать руками, как бы подбадривая: «давай-давай, двигай дальше, там мелко!»… А ведь мне их «добродушные» улыбки сразу показались злорадными…

— Подкололи вас? В засаду завели?

— Ага. Это они так думали! — хитро ухмыльнулся дед. — Короче, не предполагая никакого подвоха, мы продолжали ломиться по танковой дороге, уже мимо квадров. Пройдя чуть далее ста метров, ощущаем, что… куда-то погружаемся. И не просто погружаемся, а… как бы «с дифферентом на нос»! Руслан вовремя останавливается и говорит: «Давай выйдем». А как? Погрузились так хорошо, что двери даже не открываются! Ну… вперед, назад, туда-сюда — выползли обратно. Выхожу, нахожу для пилота более-менее твердый участок под слоем жижи. Руслан не без труда штурмует, но успешно проходит. С радостью бегу в машину, чтобы двинуть дальше. Бросаю взгляд в сторону квадров — немая сцена. Все стоят, офигев от того, что мы продолжаем ползти дальше. Ну… в общем, взмахнули мы «тривосьмерками» и погребли по дороге…

Как потом оказалось — это была самая тяжелая «танковая дорога», которая нам попалась. Другие экипажи тоже пробовали ее штурмовать, но такого подвига, как мы, — совершить не смогли!

Короче — СПАСИБО ПИЛОТУ, который, зная возможности своего «Т-34», поверил штурману, который сказал: «Мы тут проедем, и если проедем — будем первыми». Пройдя эту дорогу, мы реально сэкономили целый час времени, внук! Штрафные восемь минут доставшиеся нам от СУ-1, уже не имели значения! После этой дороги мы взяли все оставшиеся точки, поднялись на лебедке на крышку бункера, чтобы взять «крест» на вентиляции, спустились в окоп и недалеко от него взяли пятибалльный сюрприз Коли Квайфa!

— А что за бункер?

— А… Не бери в голову… Не знаю! — отмахнулся дед. — Главное, что все взяли! Летим в лагерь. Прилетели. Тормозим. Сматываем лебедку.

Проезжаем еще двадцать метров. Бегу фиксировать время. 16 часов! Ждем десять минут, кто нас догонит. Никого. Та-а-а-а-ак… Штрафные минуты уже были пофиг! Ждем тридцать минут! Час! Никого!! Круто!!!

Благодаря безбашенности пилота и вере штурмана в светлое будущее мы всех сделали аж почти на два часа форы! Вот так-то, брат внучок!

— А «Гелик»?

— Да забудь ты про «Гелик»! Никто его больше никогда не видел после этих соревнований! Да ты сам посуди! Кто в здравом уме такую дорогую тачку в трофи выставит?! Там не всякий «Паджерик» без потерь выйдет, а ты — «Гелик»… Вот уж, действительно… «Колымага»… «Гелику» место на асфальте! В крайнем случае — на брусчатке или гравийке! Вот они для него — «бездор»! А в наших трофях не жилец он. И вообще, сдался тебе этот раритет…. Лучше уж древний «Джим», чем древний «Гелик»! В общем, к середине ночи завершилась эвакуация «прилипших» участников.

В лагерь потихоньку стала возвращаться жизнь.

Потом… не помню… релакс…

— Вот ты алкоголик, дед! — подтрунил внук.

— Отвянь, босота! — миролюбиво отмахнулся дед.

— Так, а что на третьем-то этапе было, дед?

— Утром, объявив «И живые позавидуют мертвым!», Николай Оттев раздал координаты всего пяти точек. Вбиваю в навигацию и с замиранием сердца понимаю: все эти точки мы уже знаем!

На старте специально ориентирую пилота в ДРУГУЮ от всех сторону. Несмотря на сомнения, говорю: «ТУДОЙ!».

Молодец у нас Руслан Алексеич! Поняв, что снова едем «на танковую», лишь молвил: «Как скажешь». И поехал… Только выматерился как-то особо витиевато. Я даже и не вспомню сейчас! В общем, взяли точки на танковой, рванули в карьер, где вчера брали пару точек. А там уже суета, как на базаре. Точки были простые, кроме одной. Но взять их нужно было быстрее всех.

Последнюю, сложную точку мы нашли быстро. Но для ее взятия нужна была тонкая связь между пилотом и штурманом. Карьер каменный. Осколки камней — очень острые. Пробить корд или мост — нефиг делать. Я стал как мог быстро таскать камни и выкладывать для «Джима» пандус над особо крупными валунами, а пилот, не видя, что у него под колесами, смотрел на меня и… целиком полагался на мои команды. И так ехал.

— О! Интересное упражнение!

— «Интересное»… — передразнил внука дед. — Хорошо зашли. Пандус сделал свое дело, и «Джим» нигде даже не коснулся булдыганов. Взяли. Разворачиваемся. Склон очень крутой. Повисаю на корзине, чтобы «отвесить» «Джима» от опрокидывания.

Выходим обратно. Опять строю пандус.

— Так, а он же уже построен был!

— А шишка моста? Она же не посередине в «Джиме»! И теперь сместилась относительно валунов! Проходим без касаний. Вышли! Бегом в лагерь! Финиш! Фиксируем время! Снова первые!

— О! Молодцы!

— Считаю дельту времени до следующего участника: пять минут. Десять. Одиннадцать. Одиннадцать минут! Неплохой отрыв для пятиточечного СУ! В целом СУ-3 был не столько «тяжелым», сколько очень насыщенным. В пяти точках орги уместили и триал, и трофи, и скоростные перегоны, и соревновательный эффект! Очень насыщено и очень плотно во времени. Прямо вот… очень! Не знаю, насколько там «живые завидовали мертвым», но СУ-3 очень понравился! Но… Не обошлось и без «ушей».

— Что это значит?

— Это значит — машина перевернулась. «На уши встала». «Ушанула»…

— Ну… Хоть без жертв?

— Да. Никто не пострадал.

— Так и что, дед? Вы с Дедом Русланом заняли первое место?

— Ага! Так и было!

— Класс, дед!

— Это был мой самый ценный приз, внук! «Быть первым на танковом» — это было моей мечтой. И в том году она сбылась!

— Ничего себе, дед, какой ты у нас молодец! Я не знал!

— А ты больше в интернетах своих сиди, вообще ничего знать не будешь!

— Да ладно тебе, дед!

— Шучу, шучу… Давай спать уже…

— Оаэх… — зевнул внук. — Давай. Завтра же еще дальше поедем, да?

— А то как же! Бабушка нас же аж на три дня отпустила, родители твои все равно на курортах, «Крым колесят»… Давай спать!

Утром, аккуратно собрав пожитки, кои дед называл «шмурдяк», трое сталкеров двинулись дальше, по старой лесовозной дороге, намереваясь к обеду пройти по ней почти сто километров и выйти к полуразрушенному деревянному мосту, чуть ниже по течению от которого перейти на галечную отмель и встать лагерем, чтобы в укрытой от ветра излучине с наслаждением отсидеть еще одну рыбацкую вечерку, а за ней и зорьку.

Большую часть дороги ехали молча. Внук, не выспавшийся из-за раннего подъема, вцепившись левой рукой в ручку под потолком над пассажирским сиденьем, с закрытыми глазами балансировал головой в такт движению «Джима». Сидящий за рулем старый Flanker, небрежно держа руль, сосредоточенно следил за дорогой. Каждый был погружен в свои мысли. Внук, как мог, досматривал прерванный сон, а сознание деда просто стелилось над поверхностью дороги, позволяя годами выработанным рефлексам самостоятельно управлять определять, куда рулить и как ехать, где поддать газу, а где пройти накатом.

Дорога была простой. Две глубоких, но довольно разбитых колеи с покатыми склонами, что позволяло новой версии «тривосьмерок» легко «перешагивать» из колеи в колею, а при необходимости выходить из нее в подлесок и обходить особо засадные места впритирку к деревьям, а то и подминая их пятидесятой трубой переднего бампера.

— Ну, как твоя мечта, внук? Еще теплится?

— Дед… — сквозь дремоту промычал внук. — Как жить без мечты?

— Да я все никак в толк не возьму, чем он тебе так приглянулся? — пытаясь расшевелить внука, спросил дед.

— Ну вот нравится мне «Гелик», и все! Знаю, что очень дорого и вообще самому не купить, а отец будет против, но… Хочу. Да, да! Знаю, что на такой дороге ему верная смерть была бы, но… Хочу, и все!

— Да, мечтать не вредно. А представляешь, если бы ты купил его и… поцарапал! Как бы ты себя чувствовал?

— Что ты, дед… Я бы этого не пережил! Наверное… Дед, а как вообще происходят… «первые соревнования»?

— Ты знаешь, я не стану тебе рассказывать, какими были мои первые соревнования, но зато я расскажу, как выглядят первые соревнования вообще в сообществе!

— Что это значит, дед? Где это ты мог увидеть «первые соревнования в сообществе»?!

— Ну… Каждая земля имеет свои традиции. И соревнования — это тоже своего рода традиция. Так вот, в одних местах люди традиционно тяготеют к лыжам, в других — к рейсингу, а в третьих — к трофи.

— Хм… А я как-то не задумывался об этом! — оживился внук.