Книга демона

Михаил Кликин, 2008

Они не знакомы, хоть и занимаются общим делом. Гай – вольный путешественник, он молод и ищет работу. Тильт давно заточен в темнице, где под присмотром загадочных людей переписывает таинственную книгу. Встреча этих двоих предначертана так же, как была предначертана великая война и пришествие в мир людей бессмертного демона Драна. И предначертанное уже исполняется: племена дикарей жгут города, мертвецы встают из могил, древние чудовища пробуждаются ото сна… Судьбы двух писцов пересекутся за миг до того, как рухнет привычный им мир. И встреча их изменит многое.

Тильт. Флаг за деревьями

Похлебку принесли, когда весь хлеб был съеден.

— А-а! — обрадовался чему-то знакомый разбойник. — Голод — он кого угодно скрючит. Да только ты, мастер, наверное, настоящего-то голода еще не знаешь.

С этими словами он разрезал веревки, связывающие Тильта, и сильно его пихнул — кажется, таким образом он помогал пленнику подняться.

— Ешь, мастер, ешь…

И мастер, повозившись и покряхтев, стал есть. Похлебка оказалась незатейливой: мясной навар (ни одного куска мяса пленнику не досталось), картофелины, какие-то разваренные овощи… Повар, судя по всему, особенно себя не утруждал — в бульоне попадалась паленая щетина, но все равно это была еда, жидкая и горячая… Ложка в ослабевшей руке Тильта дрожала, стучала по зубам, по краям миски. Разбойник с удовольствием смотрел на пленника, губы его шевелились, будто проговаривая неслышимые слова.

«Вот и хорошо, вот и славно…»

К повозке подошли еще два человека: один — огненно-рыжий, конопатый, другой — с корявым пористым лицом, похожим на подгорелый каравай.

— Ну что, Ферб, вести остальных? — спросил корявый, почесывая бедро жутковатого вида палицей.

— А поели они?

— Да.

— Всё готово?

— Давно уже, — недовольно отозвался рыжий. — Только тебя ждали, с четвертым.

Тильт понял, что четвертый — это он, и отложил ложку, зачерпнув напоследок с самого дна.

На него не смотрели. И он вдруг подумал, что сейчас очень удачный момент для бегства: рвануть полог с другой стороны фургона, перекатиться, упасть — и — стремглав, вслепую, на авось — в лес. Он — быстроногий мальчишка. Они — неповоротливые мужики. Ну-ка — догоните…

Тильт приподнялся, напружинился, глянул остро на отвлекшихся разбойников.

— Барон опять к нам подбирается, — озабоченно сказал рыжий. — Да и мужички местные ропщут. Пора менять место, слишком уж мы здесь задержались.

— Ишь, слово-то вспомянул: «ропщут»… — усмехнулся Ферб. — Скоро перестанут. Сдадим писак — и тут же двинемся. Осталось подождать два-три дня. А касательно барона не бойся. Сам знаешь, у нас ловушки по всему лесу понапиханы. И посты всюду. Тихо он не пройдет… А громко пойдет — так тут мы покамест хозяева, не он, как ни крути. Да и дружина его только кабанов горазда по балкам загонять, а мы небось не кабаны, а?

Тильт, разом обмякнув, опустился на солому. На глаза навернулись слезы. Он дернул головой, вытянулся, будто кролик, получивший удар по затылку, — и зацепился ступней за веревку. Ему вдруг ярко представилось, что ногу его оплела струна самострела, спрятанная в траве. Он даже услышал тихий щелчок и посвист короткой стрелы, сорвавшейся с арбалетного ложа…

— Кабанов, говоришь… Как бы там ни было, а вот Бондарь исчез, — негромко сказал корявый. — Говорят, к барону в руки попал. Может, и врут. А ну если правда?

— Барон умеет людей разговорить, — заметил рыжий.

— А Бондарь много чего выболтать может. Особенно, если его за ногти как следует потянуть, да пятки раскаленным железом принежить.

Разбойники покосились на притихшего пленника и отошли. Их голоса сделались невнятными, и лишь отдельные слова доносились до ушей Тильта.

— Поспешим… Денег хватит… Прячутся… Да, приходил… Тралланский корабль… Ждут…

Громко щебетали лесные птицы, готовясь к отлету в теплые края, и этот веселый щебет казался Тильту злой насмешкой.

Товарищей по несчастью Тильт увидел издалека: их долго выволакивали из малоприметной землянки, а потом вели через весь разбойничий лагерь к ручью. Пленники пошатывались на нетвердых ногах, озирались, жались друг к другу и вздрагивали, если их окликали. Выглядели они жалко. Очевидно, под землей они провели не один день.

Что происходило возле ручья, Тильт толком не разобрал. Кажется, разбойники хотели заставить пленников вымыться, а те думали, что их собираются топить, и потому слабо, но вполне действенно сопротивлялись. Ругань и причитания привлекли внимание едва ли не всего лагеря — и теперь Тильт смог оценить, насколько же велик разбойничий отряд. Пожалуй, помянутые Фербом баронские дружинники и в самом деле получили бы хороший отпор — к тому же терять лесовикам было нечего, в отличие от дружины, у которой дома семьи, жены, дети, хозяйство…

У ручья тем временем победила сила. Пленников раздели и сбросили в ледяную воду. Те сразу же полезли на берег, но им не дали выбраться, сталкивая обратно ногами и палками. Раз за разом голые испуганные люди карабкались по глинистому берегу, падали в ручей — и всё громче становились крики и хохот разбойников.

Впрочем, забава головорезам вскоре наскучила, и относительно чистые пленники сумели-таки выбраться из воды. Они еще долго стояли на берегу, заметно дрожа и прикрывая руками срамные места, прежде чем им кинули новую одежду — простую, крестьянскую, наверняка отобранную у жителей какой-нибудь из близлежащих деревень.

Одевались несчастные быстро, и было в их движениях нечто такое, что заставило Тильта отвернуться. Вновь увидел он пленников лишь когда они оказались в нескольких шагах от повозки. Руки у них были связаны за спиной. Конвоировал их только один человек — огромный, бритый наголо разбойник с кривой саблей в руке и двумя широкорылыми пистолями за поясом. Был он, наверное, из моряков — его могучую шею и руки покрывали бессчетные татуировки, изображающие корабельные сражения и морских чудовищ. Он и шел — словно по качающейся палубе ступал.

— Принимай друзей, — рыкнул разбойник, заметив, что Тильт на него смотрит. — Все сплошь — почтенные мастера…

К почтенным мастерам здоровяк отнесся, впрочем, без должного почтения — одного за другим закинул их в повозку, спутал каждому ноги, вытер со лба пот усердия и отступил на шаг, замерев и поглядывая то в сторону лагеря, то на возящихся в соломе пленников.

— Здравствуйте, уважаемые… — первым решился подать голос Тильт. — Меня Тильтом зовут. Писец я… А вы давно тут? Не знаете часом, что с нами сделают?

Ему ответили не сразу. Лишь когда охраняющий пленников здоровяк потянулся, позевывая, кто-то быстро шепнул:

— Не знаем мы ничего… Ты помолчи…

Тильт повнимательней пригляделся к соседям. Если и было у них что-то общее, то в глаза оно не бросалось. Один — бородатый старик с лицом, похожим на моченое яблоко. Другой — белобрысый парнишка на вид чуть постарше Тильта. Третий — худой, нескладный мужичок, невысокий и, должно быть, легкий, словно мешок соломы. Они, не отрываясь, напряженно смотрели на лесной лагерь и бродящих по нему разбойников, и заразившийся их настроением Тильт почувствовал, что его тоже начинает зябко колотить. Он сцепил зубы и тихонько ругнулся.

Татуированный страж тотчас повернулся к повозке. На лицо его словно маска пала — свирепая, жуткая маска.

— Не вякать! — прорычал он, пуча глаза. — Еще услышу — отдубасю так, что душа в теле перевернется!

Тильт притих. Соседи так и вовсе дышать перестали. Лежали будто мертвецы. А может и правда со страху вмиг перемерли?

— То-то же мне, — довольно сказал бритоголовый и отвернулся.

Вскоре к повозке вернулся знакомый Тильту разбойник.

— Ну что, почтенные мастера, готовы ли в путь? Сыты ли, умыты, здоровы? — Он улыбался. Точно такую улыбку Тильт видел на лице своего прежнего хозяина, когда тому удавалось провернуть особо удачную сделку. — Нет ли пожеланий каких? Жалоб?..

Разбойника звали Фербом — это Тильт запомнил. Был ли он предводителем банды? Вряд ли. Похоже, у лихих людей главаря не имелось вовсе, а основные решения принимали совместно несколько человек, пользующихся всеобщим уважением.

Ферб, очевидно, и был одним из них.

— Молчите? Стало бы, жалоб нет. Ну и хорошо, вот и славно.

Он отступил в сторону, пошептался о чем-то с бритым здоровяком, покивал, глядя на пленников. Вернулся, ухватил Тильта за ногу, потянул к себе.

— Ты, почтенный мастер, не думай, что я забыл тебя связать. Ишь, руки-то спрятал, а ноги в солому зарыл. Давай-ко их сюда, руки-то…

Противиться было бесполезно. Тильт лишь, как мог, напряг мышцы, да постарался развести запястья пошире, когда разбойник связывал ему руки. Но Фербу такие уловки были знакомы, и он только усмехался, глядя на потуги пленника, да накручивал тугие сложные узлы, против которых и более хитрые уловки были бесполезны.

— Значится, так… — проговорил Ферб, управившись с веревками и оглядев пленников. — Бояться вам нечего, убивать вас мы не собираемся, ежели будете себя вести, как полагается. Потому не шумите, держитесь смирно и послушно. Если кто встретится в пути — не удумайте кричать. С вами здесь поедут три моих человека — они вмиг угомонят орущего кинжалом. Чтоб не видно вас было, мы рогожу накинем, да чуть соломы сверху натрусим — лежите, не шевелясь, особенно, когда остановка какая в пути случится. Дорога не шибко далекая — стерпите. Да и теплее под рогожей. Спите, что ли, оно и не скучно будет.

— А куда мы едем? — не удержался от вопроса Тильт.

— Разговорчивый ты слишком, почтенный мастер, — недовольно зыркнул на него разбойник. — Может, рот тебе заткнуть? Так ведь задохнешься под рогожей да под соломой… Хотя может оно и к лучшему? Может, прямо здесь и придушить тебя, чтоб потом сложностей не возникло?

Тильт крепко сжал губы и помотал головой.

— Понятливый… — хмыкнул Ферб. — Ладно, не удушим пока, не для того ловлен. Куда мы едем, я не скажу. Ни к чему это вам. А вот зачем, объясню. Для того объясню, чтобы спокойней вам было, чтоб глупости разные в голову не лезли… Нужны вы, почтенные мастера, чтобы книгу какую-то переписать. Хорошие деньги за вас обещали…

— Кто? — вырвалось у Тильта.

— Добрые люди, почтенный мастер, — ответил Ферб. — Я таких добрых людей прежде никогда не встречал… По мне, от книг этих одно недоразумение, сомнение в голове, понавыдумывали их невесть зачем… Вот сказку какую или там быль интересную и так из уст в уста передают, а в книгах, говорят, и вовсе насочиняют что попало…

Разбойник явно хотел сказать что-то еще, но его отвлек посторонний шум: словно ветер пронесся по кронам деревья, тревожа редкую листву.

Медленно опустился на колени татуированный страж. Выпала из его руки сабля.

Ферб повернулся пружинисто, резко; выхватил меч.

Бритый здоровяк рухнул лицом в траву. Меж лопаток у него торчала стрела.

Ферб вскинул руку над головой и закричал:

— К оружию!

Где-то в стороне взревел рог. Мелькнуло за деревьями синее с золотом полотнище.

— Барон! — проревел Ферб и, кинув быстрый взгляд на связанных пленников, бросился в лагерь…