Книга демона

Михаил Кликин, 2008

Они не знакомы, хоть и занимаются общим делом. Гай – вольный путешественник, он молод и ищет работу. Тильт давно заточен в темнице, где под присмотром загадочных людей переписывает таинственную книгу. Встреча этих двоих предначертана так же, как была предначертана великая война и пришествие в мир людей бессмертного демона Драна. И предначертанное уже исполняется: племена дикарей жгут города, мертвецы встают из могил, древние чудовища пробуждаются ото сна… Судьбы двух писцов пересекутся за миг до того, как рухнет привычный им мир. И встреча их изменит многое.

Гай. Визит в Гильдию

Деревню Ан-Брант, где родился и долгое время жил Гай, никто не взялся бы назвать большой. Сорок с лишним дворов для Северного Края немало, но в сравнении с самым захудалым портовым поселком или центром графства…

Обитель Трех Богов была и того меньше.

А больше ничего Гай в своей жизни не видел.

Поэтому город потряс его своими размерами. Собственно, города как такового он наблюдать не мог, но ему хватило и одной улицы — широкой, словно тракт, кишащей, несмотря на раннее время, людьми. А дома-то, дома! Дом деревенского старосты Ан-Бранта, почитаемого за богача, казался на их фоне старым сараем для скота.

Ослепленный Гай не замечал ни вонючей сточной канавы, ни разбитой мостовой, ни разномастных подпорок, удерживающих подгнившие стены строений от падения. Не заметил он и здоровенного парня, который вез на тачке тяжелые бочонки.

— Дран тебя побери! — завопил парень, когда Гай, пятясь, наткнулся на тачку.

— Извините, почтенный, — пробормотал Гай. По счастью, бочки не раскатились, но парень разинул пасть с сильно прореженными зубами и заорал:

— Деревенщина! Вылупил глаза! Пускают вас таких в город!

Вокруг начала собираться толпа зевак, в основном сонные подмастерья и служанки. Гай еще раз извинился и боком протиснулся меж двух горожан. Парень что-то крикнул вслед, но Гай уже не слушал. Он перепрыгнул через канаву, поскользнулся, едва не шлепнувшись в мутную жижу, и помчался по узкому переулку.

Здесь оказалось менее людно, и Гай остановился возле приземистого каменного дома с вывеской «Палантин Королевы». Из приоткрытой двери доносился гул людских голосов и ощутимо тянуло жареным мясом. Гай потоптался немного у крыльца, расстегнул клапан на поясе и достал несколько медных монет. В конце концов, обедал он вчера в середине дня, ужин достался троллям, а сейчас пора завтракать. Неизвестно, как сложится день, а тут еда рядом…

«Палантин Королевы» сильно отличался от таверны старого Малфа в Ан-Бранте и от трапезной Обители. Огромный зал с расставленными там и сям массивными столами, длинные лавки, вкусно потрескивающие масляные светильники, служанки в кружевных передниках… Разумеется, передники были далеко не белоснежными, более того, ими же вытирали столы, но Гаю «Палантин» показался чудом света. Он робко сел на краешек скамьи слева от входа, и тут же к нему подошла служанка, дородная тетка, с ходу вопросившая:

— Деньги есть?

Гай показал медяки. Тетка смягчилась:

— Ну-ну… Что прикажет молодой мастер?

— Что-нибудь поесть. И пива.

— Поесть и пива, — повторила служанка и степенно удалилась. Гай в ожидании катал по темным доскам стола монетку и разглядывал посетителей.

Их было не так уж много: все-таки раннее утро. Несколько стражников, пивших пиво после ночного патруля, пара ремесленников… В противоположном от Гая углу чинно обедал желтокожий маскаланский купец в дивной одежде, рядом маялся купцов толмач-проводник, тощий и грустный. Возле специального корытца у стены натужно блевал пожилой горожанин: судя по всему, пришел поправить здоровье после ночного кутежа, да малость не рассчитал. Или еще просто не успел поправить.

— Поесть и пива, — сказала тетка, ставя на стол дощечку с жареным мясом, мисочку с приправой и большую глиняную кружку. Пересчитав поданные Гаем монеты, она высыпала их в карман на переднике и направилась прочь.

— Почтенная! — окликнул ее Гай.

— Ну, что еще? — недовольно обернулась служанка.

— Почтенная, подскажите, пожалуйста, где тут Старая Площадь?

— А как выйдешь от нас, все вверх по переулку, потом через мост перейдешь, а там и площадь, — проворчала она и исчезла на кухне.

Гай принялся за еду. Вообще-то перед едой полагалось вознести хвалу Трем Богам, но святых отцов вокруг вроде бы не наблюдалось, а есть хотелось куда сильнее, нежели читать молитву. К тому же Гай сомневался, что Боги имеют достаточно свободного времени, чтобы выслушивать молитвы каждого встречного-поперечного и запоминать, кто прочел их, а кто — нет. Поэтому Гай сразу вцепился в мясо. Нож остался у троллей, и кусок пришлось рвать руками и обгрызать, что выглядело со стороны не слишком-то привлекательно и аккуратно, но Гаю было не до приличий. Только сейчас он осознал, как проголодался. Макая мясо в мисочку с острой приправой, он запивал его холодным просяным пивом и чувствовал себя просто замечательно.

Подкрепившись, Гай покинул «Паланкин Королевы» и отправился, как ему велела добрая толстуха, вверх по переулку. Судя по всему, здесь жили мелкие торговцы и ремесленники: над мостовой болтались то деревянный калач, то сапог, то хомут, то скрещенные мечи… На Гая никто не обращал внимания, чему он был несказанно рад.

Неожиданно переулок пересекся с набережной. Над мутной рекой изгибался широкий каменный мост, в воде плавал разный мусор, но рыба тут водилась: несколько человек с нехитрыми снастями сидели на берегу в ожидании улова. Гай некоторое время глазел на них, пока один из рыбаков не выволок на берег страхолюдную лупоглазую рыбу с колючками по всему телу. На тварь противно было смотреть, не то что есть, но рыбаки начали завистливо поздравлять приятеля, из чего Гай сделал вывод, что она съедобна и даже, возможно, высоко ценится. Живя в Обители, он и сам частенько ловил рыбу и раков в лесной речушке, но те рыбы были не в пример проще.

Старую Площадь Гай, перебравшись через мост, нашел легко: название красовалось на доске, прибитой к стене одного из домов. Теперь оставалось найти Гильдию Писцов, но и это оказалось делом простым: на этом же доме помещалось большое перо из золоченой жести, подвешенное на цепочках.

В коридорчике за столом сидел молодой писец, года на два старше Гая, но сытый, довольный и краснорожий, одетый в бархатную куртку с блестящими пуговицами и с маленьким серебряным пером на шее. Гай знал, что это — знак Гильдии Писцов, у Отца Абака в Обители тоже имелся такой.

— Доброе утро, почтенный мастер, — сказал Гай, кланяясь.

— И тебе доброе, — сказал писец. — Что надо, недомерок?

Если Гай и был ниже писца, то не больше чем на голову, и это не давало права величать его недомерком. Тем не менее, здраво рассудив, что ссориться сейчас не с руки, Гай еще раз поклонился и протянул писцу свою рекомендацию.

— Я — писец, почтенный мастер. Я ищу работу, и добрые люди посоветовали мне обратиться в Гильдию.

— А куда ж еще? — фыркнул писец. Развернув бумагу, он быстро прочел ее, шевеля толстыми губами, и пожал плечами:

— Не знаю, верить тебе или нет… Опять же святые отцы врать не будут. Если только ты эту бумагу не украл. Да и работы сейчас почти что не бывает. Своих мастеров полно, так еще и чужие идут, приблудыши… Ладно, поди к мастеру Грилламу, вот по лестнице наверх. Только постучись, а то у вас в пещерах, небось, и дверей-то не делают!

Забрав бумаги и еще раз откланявшись, Гай поднялся по расшатанной деревянной лестнице и постучал в дверь, затейливо украшенную черными и белыми костяными квадратами.

— Войдите, — сказали за дверью.

Мастер Гриллам оказался маленьким горбуном, почти незаметным за грудами свитков и книг на огромном столе. Он что-то быстро писал на листе пергамента.

— Доброе утро, почтенный мастер, — сказал Гай, кашлянув.

— Входи, входи, — кивнул Гриллам, не отрываясь от письма. — Садись вон на стул… Работа нужна? Где учился?

— В Обители Трех Богов.

— У Абака? Хороший мастер… Жив еще?.. Надо же, я думал, помер давно… Всё так же «Заповедь Имма» чтит?

— Да, почтенный, — улыбнулся Гай, вспомнив свою учебу.

— И диплому, наверное, его при себе имеешь?

— Есть диплома, — кивнул Гай, подцепляя пояс большим пальцам.

— Ну, не доставай, не надо… — проворчал Гриллам. — Скажи, что знаешь, чему обучен?

— Умею писать по-нашему, почтенный мастер, по-авальдски, по-двеннски, знаю западное наречие… Не очень хорошо, но писать могу. Изящным почерком могу, простым, летописным, с крестами, с узлами, — с гордостью перечислял Гай все премудрости, которым научил его Отец Абак, — возвратным, виньетки умею делать обычные, перевернутые, двеннские, маскаланские…

— Хватит, хватит, — махнул пером Гриллам. — Вижу, знаешь. Возьми вон перо и лист, напиши мне что-нибудь по-двеннски с крестами и виньетками. Одной фразы хватит.

Гай взял со стола отличное перо, окунул его в чернильницу и великолепными фиолетовыми чернилами быстро написал на лежащем листе строфу из Книги Песен Трех Богов. Подождав, пока чернила высохнут, Гай с поклоном вручил лист мастеру.

Гриллам, оторвавшись от своей работы, подслеповато сощурился и расплылся в улыбке:

— Неплохо, очень неплохо… Вижу, умеешь. Зовут как? Сам откуда?

— Гай, из деревни Ан-Брант.

— Где такая?

— Северный Край, почтенный мастер.

— А родители?

— Я сирота, почтенный мастер. Родителей угнали тралланы, я воспитывался в Обители Трех Богов…

— Ясно. Ну, что сказать тебе, Гай из Ан-Бранта? Писец ты хороший, правда, крест не до конца отработан и в виньетке две ошибки сделал…

— Где?! — дернулся Гай.

— Вот и вот, — кривой желтый палец, испачканный чернилами, уперся в лист, и Гай с ужасом обнаружил, что и впрямь сделал две ошибки против правил написания двеннских виньеток. — Но не печалься, ты еще совсем юн, а опыт писца приходит с годами. И уходит, кстати, тоже…

Гриллам помолчал, мелко кивая каким-то собственными мыслям, потом продолжил:

— Работу сейчас найти трудно. Новые летописцы ни герцогу, ни королю не нужны, в судах и монастырях тоже писцов хватает, так что одна тебе дорога — на постоялый двор. Купцы, гости заезжие: всегда потребен грамотный человек, чтобы письмо написать или прочитать что… Посоветовать ничего не могу, сам пройдись, посмотри, справься. Не озолотишься, но и голодным не останешься, а там — кто знает… Вдруг приглянешься какому богатому человеку, которому секретарь в пути надобен. Дай-ка твою бумагу из Обители…

Гриллам пожевал узкими сухими губами, взялся за перо, написал вверху рекомендации Отца Абака: «Гильдией Писцов Города Дила подтверждено», изящно расписался. Вернул бумагу Гаю и снова взялся за работу, тем самым показывая, что разговор окончен.

— Спасибо, почтенный мастер, — сказал Гай, поклонился и, покинув комнату, сбежал вниз по лестнице.

Давешний молодой писец был занят делом — ел морковный пирог.

— Ну, что, недомерок? — спросил он, жуя и роняя крошки на стол. — Не прогневил мастера Гриллама? Небось, в шею тебя вытолкал?

— Смотри, — Гай сунул ему в нос рекомендацию. — Понял?.. Толстая рожа на тролля похожа!

Писец едва не подавился пирогом и начал было вставать из-за стола, но Гай уже выскочил на площадь и забежал за угол. Там он присел на корточки и задумался, переводя дух.

Делать нечего, придется последовать совету старого мастера и пойти по постоялым дворам. Обратно пути все равно нет, не в Обитель же возвращаться… В монахи Гай не собирался, а по достижении шестнадцати лет в Обители могли жить только монахи. Ну и ладно, буду писцом на постоялом дворе, решил Гай. Тролли не сожрали, а тут, чай, люди кругом… Подумав так, он ухватил за рукав пробегающего мальчугана со стопкой свежевыстиранного белья и грозно спросил:

— Где здесь постоялый двор?

Мальчуган шмыгнул носом и поведал, что все постоялые дворы в Диле находятся на берегу Салайны. Очевидно, так называлась мусорная река.

— Идите вот по этому проулку, мастер, там дворы и начнутся…