Сетевое общение… Обрывки текстов… Мемуары сетератора

Михаил Гарцев

Конец истории, согласно Фукуяме, ознаменуется появлением человека абсолютно а-исторического, переступающего границы эмпирических реалий, ставшего метафизической сущностью. Эта парадигма как раз отвечает запросам ПОСТМОДЕРНИСТСКОГО СОСТОЯНИЯ ВИРТУАЛЬНОСТИ. Перед читателем – выжимка из сетевых перформансов (в жанрах эссе, фельетонов, очерков) и виртуально-эпистолярного жанра – нового слова в литературе. По возможности убраны лишние фамилии, диалоги, ссылки. Можно сказать – пробный шар.

4. К вопросу о стукачестве

Фальшивые патриоты, а-ля мои милые «оппоненты», можно подумать, не знают, как вербовали стукачей.

Вот не добрал баллов какой-нибудь абитуриент при поступлении в институт — его вызывают и говорят:

«Мы вас примем, но вы нам окажете ряд услуг».

И этот горе-студент завоёвывает доверие сокурсников любым способом, а сам пишет, втихаря, доносы (или рапорты, согласно их жаргону).

На меня — я об этом узнал уже после окончания института — такой милый человек написал 10 доносов… А я с ним пиво на ВДНХ пил и в общаге куролесил…

Короче, типа дружбан, тайно пишущий доносы, — ТИПИЧНЫЙ СОВЕТСКИЙ СТУКАЧ. Кроме того, стукач всегда смотрит в пасть власти. Если он нарушает Закон, то только в связи с уголовными преступлениями: типа маньячных заморочек сексуального характера, либо воровства, либо клеветнических измышлений, либо банально-тривиальных хулиганских действий… Но на власть он никогда залупаться не будет.

Каждый опер, за редким исключением, говорит о своих осведомителях: «СВОЛОЧЬ, КОНЕЧНО, НО ЭТА СВОЛОЧЬ РАБОТАЕТ НА МЕНЯ».

Конечно, когда какой-нибудь анонимный доброжелатель пишет доносы на товарищей или даже на чужих людей, то эти подмётные письма вряд ли можно отнести к разряду высоконравственных поступков.

Но разве тот стукач, кто звонит в полицию, видя, как бандиты насилуют, грабят, убивают?

Разве тот стукач, кто информирует соответствующие органы о человеке, который снимает секретные объекты или добывает иную секретную информацию, типа шпион?

Разве тот стукач, кто отправляет на лингвистическую экспертизу материалы, в которых оплевывается, например, русский спецназ или чьё-то имя, попавшее в поле зрения записного клеветника?

Разве тот стукач, кто сообщает в соответствующие органы о разжигании национальной и социальной вражды, пропаганде антисемитизма, ксенофобии, особливо, если исполняется сие анонимными провокаторами?

Может, кто-нибудь знает и подскажет нам, как ещё можно эффективно бороться с КЛЕВЕТОЙ в сети, которая мгновенно становится достоянием миллионов?

Например, в каком-нибудь трудовом коллективе КЛЕВЕТА локальна, ибо она не выходит за пределы этого коллектива, но совершенно иная ситуация происходит с КЛЕВЕТОЙ в Интернете, и ей просто необходимо дать решительный отпор.

Кроме того, такие виды литературы, как фельетоны, эпиграммы, парафразы, критические статьи тоже при большом старании можно отнести к доносам, было бы желание.

Естественно, что анонимы доставляют больше хлопот, чем открытые авторы. На открытого автора можно написать эпиграмму, на его творчество — парафразу, пародию, критическую статью, фельетон, эссе… Наконец, сетевую документальную пьесу, но чем ответить анониму? Твой удар не находит сопротивления, он проваливается в пустоту, в какую-то студенистую, аморфную и рыхлую субстанцию, такое ощущение, что ты ведёшь бой с тенью, молотишь воздух руками, и всё безрезультатно.

ОДА «СТУКАЧУ»

Они приходят и кричат:

«Стукач, доносчик, дятел подлый», —

глазенки многоликой кодлы,

как стайки бешеных крольчат.

Когда б стучал ты на коллег,

не посвящая их в доносы,

тогда, конечно, нет вопросов,

ты нехороший человек.

Когда б подметное письмо

кропал в тиши, скрывая имя,

тогда б твои усохли крылья,

покрылись б выцветшей тесьмой.

Но разве тот стукач, кто бьёт

в набат, когда бандит жирует,

насилуя, чморя, воруя,

тот, кто бандитский рушит гнет?

Но разве тот стукач, кто бдит —

когда другие пустомели

шпиона проглядеть сумели —

он презирает ложный стыд?

Но разве тот стукач, кто смел —

клеветников, лжецов прессует,

спасая их и дрессируя,

забыв про море срочных дел?

В последний путь трубит труба,

остыло тело Дон Кихота.

Разверзлось чрево эшафота,

отверзлась нижняя губа.

Вставай, «стукач», не ной, не плачь.

В преддверии гонца Мессии

ты, честный гражданин России,

скорей, защитник, чем палач.