Командировка

Михаил Витальевич Чегаев, 2011

Не "попаданец", а вполне себе "засланец" отправляется в командировку на альтернативную землю. В поисках новых знаний и технологий он узнает о могущественном и древнем артефакте, способном изменить мир. Вот только чтобы завладеть им, ему придется поучаствовать в "больших гонках" с местными спецслужбами, религиозными орденами и магами.

Глава 2

Проснулся я на рассвете от щебета птиц. Денек обещал быть ярким. Сполоснувшись в озерке, я начал собираться в путь. До Руста, куда я решил отправиться, было километров 20, так что самое время не спеша трогаться в путь. Подведя кобылу к возу, с этим особых проблем не возникло, ибо она тоже была кибером, я посмотрел на хитросплетение упряжи. Решив, что разбираться в достижениях местных шорников мне сейчас не с руки, я дал волю своей запрограммированной «личине» прирожденного местного жителя и ушел в тень.

Я Заран, сын Сибара рода Нис. Мне 23. Родился я в Городе Аране, на улице Сиган, неподалеку от храма богини-покровительницы торговцев и ремесленников Маэру. В возрасте 8 лет, я переселился из покоев матери на территорию отца. Там, вместе со своими братьями, я стал осваивать ремесло торговца, работал в лавке, принимал товары в порту. А когда мне исполнилось 16, отец выдал мне агур (стартовый капитал), и я отправился в свое первое большое торговое путешествие вместе с караваном, уходящим в степи, на восток от срединного хребта. В далекую страну Дуларан. Где живут люди, свирепые орки, дикие каменные тролли, диковинные звери зур, покрытые шерстью, с огромными загнутыми клыками, на которых, если верить рассказам, можно ездить верхом, как на лошади, а также однороги, морглы и прочие странные звери. Путь туда долог и опасен. Но именно поэтому, купленное там, можно продать в империи Сурреев, Ангае или Семиречье так дорого. Покинув дом в 16, я странствовал по северным землям, обрастая товаром, изучая пути. То с одним караваном, то с другим. То нанимая повозку, то верхом с одним лишь кошелем золота, Часть товаров я отправлял отцу. Приобретя крупную партию бивней, я отправился в империю Сурреев, по бурным волнам рассветного океана, омывающего восточные берега континента. Сбыв кость ремесленникам, я приобрел пряности черных земель, шелка империи, прекрасные работы имперских ремесленников и многое другое и отправился со всем этим на юг Ангая, через пролив Сторр. И тут на наш корабль напали пираты…. стоп, как пираты, вот же я, здесь, живой…, наложенная память уткнулась в противоречие, и всплыло сознание, что это всего лишь личина. Ну, теперь понятно. Видимо, настоящий Заран сложил свою голову где-то в южных морях, погибнув от рук пиратов. Затем он был найден и изучен, а я, временно пользуюсь его именем. Оно и понятно, меньше шансов проколоться на чем-либо. По традиции торговцев, сын проводит в торговых путешествиях все время до достижения возраста 35 лет, а потом, может либо вернуться в отчий дом, либо купить собственный и открыть свою лавку.

Погрузившись в воспоминания, я и не заметил, как запряг лошадь и выехал на дорогу в сторону Руста. Кобыла бойко трусила по тропе, и возок мерно покачивался на ухабах, нагоняя дрему.

За час до полудня, резкая остановка кобылы вывела меня из дрёмы. Дорогу перегораживало упавшее дерево. Я слез с козел и мне представилась возможность убедиться, что дерево это упало неспроста. За изучением свежего сруба меня и застала шайка потрепанного вида разбойников в количестве 4х персон.

— Ну-ка, посмотрим, кто тут к нам заглянул, — пробасил самый крупный из них, здоровенный громила, метров двух ростом, с явной примесью орочьей крови. — Никак купец из Арана, эко нам сегодня счастье-то подвалило.

Вооружен он был большой, окованной железом дубиной, остальная команда выглядела на его фоне хлипкой, хотя и была вооружена двумя ржавыми зазубренными мечами и не менее ржавой алебардой.

— А ну, любезный, не дергайся, тебе же лучше будет, может быть, даже живым отпустим, — подойдя ко мне, главарь протянул руку к моему поясу, обдав ароматом немытого тела и иных не менее традиционных запахов. Он был немало удивлен, когда его лапища схватила пустоту на том месте, где раньше стоял я.

Организм включил боевой режим, хотя и не слишком высокой степени трансформации. Соразмерно предполагаемой опасности.

Действуя на автомате, тело само отпрыгнуло на пару шагов, а в кровь уже выплескивались гормоны и нейростимуляторы.

Движения разбойников стали медленными, вязкими, тягучими. Да и мне теперь приходилось преодолевать легкую инертность при движении. Я шагнул навстречу громиле, все еще удивленно таращившемуся на свою руку, и простым прямым ударом в челюсть отправил его в глубокий нокаут. Второй разбойник сделал шаг ко мне и попытался ударить мечом. Точнее ударил, но в состоянии трансформации, субъективное время как бы ускоряется, поэтому его удар, виделся как плавное движение клинка в мою сторону.

Уйдя вправо, я перехватил его руку, вывернул и, добавив инерции, помог его голове встретиться с бортом фургона. Третий грабитель, видимо сомневался, что ему делать, то ли бежать, то ли помогать товарищам, и так и не выйдя из раздумий, отправился вслед за атаманом в нокаут. Последний, соображал быстрее, к тому моменту, как его товарищи полегли, он успел сделать не менее пяти шагов в сторону кустов, однако алебарду так и не бросил. Догнав его в два прыжка, я слегка приложил его кулаком по затылку, и он по красивой пологой параболе нырнул в густой куст, оставив на дороге свое грозное орудие промысла. На все про все, ушло не более двух-трех секунд. Отменив режим боевой трансформации, я свалил работников ножа и топора в фургон, связав их найденной там же веревкой. Затем забрался на козлы и около часа по полудню достиг города Руста.

Назвать сей поселок городом, мог разве что человек, проживший всю свою жизнь где-нибудь в лесу. Больше всего он напоминал небольшую деревню, окруженную высоким частоколом из толстых бревен. Единственная улица, шедшая через весь город, соединяла западные и восточные ворота. Дома были деревянные, одноэтажные, но ближе к центру, где была площадь, стояло и несколько двухэтажных зданий.

Да, Т 4.5 было явно не про это место. 4,5 Т соответствовало примерно позднему европейскому средневековью родной земли, но тут, это вековье, было какое-то уж очень средненькое. Впрочем, нельзя же ожидать дворцов в такой глубинке, — подумалось мне. Просто небольшой городок, стоящий на одном из трактов, ведущих через Зеленые горы из Ангая в Семидолье на Семиречье.

Подъехав к восточным воротам, раскрытым настежь, я увидел двух стражников, вкушавших скромный обед в тени ворот.

— Здравствуйте уважаемые, — приветствовал я их.

— И тебе не болеть, — отозвался старший, с длинными седыми усами. — Откудова едешь, куда путь держишь?

— Еду из Ангая в Семиречье. По торговым делам, — сказал я.

— Так, кобыла одна, воз один, три медяка подорожной пошлины. А коли собираешься тут поторговать, то серебряк, и торгуй, пока не надоест.

— Эээ… есть еще одно дело уважаемый, — продолжил я, отсчитав из кошеля положенную плату. — У меня там, на возу, четверо разбойников, напали на меня на дороге в семи верстах отсюда.

— А ну покаж, — поднялся страж и подошел к фургону. Увидев моих пленников, он крякнул. — Слыхал я, что вы, купцы, подраться не дураки, но чтоб вот так, не ожидал. Это ж шайка Рага-свинорыла, в полном составе во главе с самим Рагом. Не уж-то сам всех повязал?

Я скромно кивнул.

— Приходится, понимаете ли, быть в форме. Но вы правы, с караваном оно безопасней. Тут все-таки предгорья да леса. Одинокому путнику надо держать ухо востро.

— Тут я тебе помогу, у нас в городе как раз на постой гномья артель остановилась. Идут в Сорбор (столица одноименного великого княжества на северо-западе Семиречья), тамошний князь решил добычу золотишка наладить, в верховьях Звонкой, вот и нанял артель, для организации прииска. Глядишь, тебе с ними и по пути будет. Пойдем, провожу. А этих надо городскому голове показать.

— А чего с ними будет-то? — поинтересовался я.

— Да как голова решит. Наверно, на рудники сошлют. Повесить этих голодранцев невелика потеха, а там они еще и на благо людям послужат, во искупление своих лихих дел, так сказать.

Так, за разговором, мы и дошли до площади. С одной стороны стояло здание городского совета, по совместительству казарма и тюрьма, напротив нее — постоялый двор, с кабаком на первом этаже и комнатами на втором. Сдав своих пленников городской страже, я отправился на постоялый двор. Бросив медяк подбежавшему пареньку-конюшему, и проследив, как он распрягает кобылу, я направился в трактир, договариваться о ночлеге и обеде, да и пообщаться с бригадиром артели на предмет совместного путешествия.

С трактирщиком я сговорился быстро, комната наверху и ужин обошлись в серебряк с пятью медяками. Зайдя в общий зал трактира, я сразу увидел тех, кого искал. За двумя сдвинутыми столами расположилась колоритная компания гномов. Их бригадир возвышался во главе стола. Возвышение это, ему обеспечивал отдельный стул с подушками на сиденье. Остальные располагались на лавках.

Выглядели они, соответственно сложившемуся стереотипу: маленькие, метр с кепкой, но весьма плотные и широкоплечие. Длина бороды, видимо, зависела от возраста и социального статуса, потому как у бригадира она была самой пышной и спускалась на живот, заплетенная в косу. Шумели они изрядно. Судя по раскрасневшимся физиономиям, их посиделки продолжались уже довольно долго. Молодой по виду гном, распевал что-то сильно смахивающее на частушки фривольного толка, а остальная компания подбадривала его свистом и смехом, временами принимаясь отстукивать ритм деревянными кружками. Когда я подошел к ихнему столу, песня смолкла, и на меня уставились добрых две дюжины глаз.

— Доброго дня вам уважаемые, — приветствовал я их на арне, местном языке, являвшемся эквивалентом лингва-франко.

— И тебе доброй торговли, купец, — ответил бригадир, смерив меня оценивающим взглядом.

— Слышал я, что идете вы в Сорбор, вот хотел узнать, можно ли к вам присоединиться, а то дороги здесь не чета великокняжьим, да и разбойнички по лесам лихоимствуют.

— А ты что ж это? Не уж-то один путешествуешь?

— Да вот вышла оказия. Караван, с которым я шел из Ангая, двигался в Аран, а я хотел поторговать в Семиречье. В Аране да Ангае мой товар от силы в половину от семиреченских цен уйдет. Вот и рискнул через Зеленые горы перевалить в одиночку, в Коре свернул на малую дорогу до Руста. А там уж и до большака не так далеко. На нем и заставы, и разъезды конные.

— Рисковый ты парень. Ну да ладно. Коль по пути, то давай с нами. Мы тут до завтрева застряли. У воза ось лопнула, да и быкам отдых нужен. Мы с юга уже почитай две недели топаем. От самого Холмогорья. Тамошнему князю железные рудники подновляли. Старая выработка иссякла, а лучше нас кто ж хороший разрез найдет? Тут особое чутье нужно. Теперь вот прииски налаживать пойдем.

— Доброе дело. Мне так и по пути с вами будет, — сказал я.

— Договорились. Ну что? Может за знакомство? — как-то сразу перешел гном, — ты это, присоединяйся. Ребята подвинутся.

Ребята подвинулись.

— Меня Рогур зовут, — представился бригадир. — Это Торин, Валигор, Семигор, Угор, Темигур, Сверд, Ногар, Злавур и Синигор, — представил он свою артель.

— А я Заран, сын Сибара из рода Нис, — представился я полным именем.

— Ну, будем знакомы. Рекомендую отведать семиреченских медов. Они тут страсть как хороши.

Послушавшись совета, я знаком подозвал симпатичную пухленькую девицу-официантку и заказал медовухи, ну и чего-нибудь на закуску, чего есть на кухне. Гномы тоже обновили заказ, и через минуту мы уже сидели и балагурили как закадычные друзья. Кормили отменно, нежный барашек, запеченный на углях, пара куриц, все это с чем-то вроде картошки, какая-то наваристая мясная похлебка с бобами, щедро заправленная специями, а самое главное — медовуха. Это было что-то. Прохладная, в меру сладкая, она пахла не то цветами, не то травой, но после того, как ее проглотишь, она стекала в желудок и там восхитительно взрывалась приятным теплом, разливаясь по телу. Видимо, градус у нее был все же изрядный.

Разговор заметно оживился. Мы поговорили о дорогах, обсудили цены на рынках Арана, гном рассказал, как пару лет назад обновлял в Аране крепостную стену. Постепенно, по мере увеличения количества выпитого, разговор сместился к историям из жизни, байкам и политическим слухам.

— Вот, слышал я, что в Семиречье, маги вроде как никому и не подчиняются, не то что в Суррее или в Аране, даже «Школа стихий» ихняя, тут вроде отдельного государства, — произнес я, прихлебывая медовуху.

— Ну, как сказать, вообще совету князей подчиняются. Но не всегда бесплатно, конечно. А так, вообще, сотрудничают: дождика нагнать, канал оросительный сделать или еще чего, — ответил Рогур. — Но вообще, этим даже не Школа занимается, а местные маги. Почитай, в каждом городе есть один — два. На скольких городской казны хватит. Могуществом-то все они разные. Не каждому дано великим-то магом стать.

— Ну а магистры, те либо в школе преподают, либо советниками у князей в думе сидят. Бакалавров ясно дело по боле будет, их и крупный город нанять себе может. А по небольшим уездным городкам — так, мелочь сидит, первой да второй ступени. Дождик там нагнать или простуду вылечить они еще могут, но серьезного колдунства от них не жди.

— А что? Все маги на какой-то стихии или как там еще специализируются?

— Да не, базовый-то уровень он у них вроде как общий, просто чтоб стать магистром стихии, надо лет сто учиться, да и способность к тому иметь. Я слыхал, что глава ихнего магистрата — магистр сразу четырех стихий. В прочем сам не знаю, врать не буду. Наше дело маленькое. Куда нам до их премудростей-то.

— А о драконах слышал? — поинтересовался я немного погодя, подливая медовухи, в кубок разговорившегося гнома.

— Да приходилось, но их так просто не встретишь. Одни легенды, хотя…. Когда-то давно, было дело. Работали мы как-то на плавильнях, в южном уделе Загорского княжества (самое южное княжество Семиречья), чугун стало быть лили. И был там у нас один мастер, человек. Старик уже совсем. Так вот, он сказывал, что во времена его молодости, поселился у них в горах дракон. Здоровенная такая тварь. Быка могла в когтях утащить. По началу-то он на восток, через горы, в Ангай охотиться летал, но всех тамошних кочевников распугал, торговые караваны отвадил и жрать ему стало нечего. Вот он и повадился, значит, в Загорье налеты устраивать. То корову украдет, то отару в пропасть спугнет. А потом и на людей охотиться начал. Местные деревни собрали совет старост, решать, как им быть дальше. Решили к князю идти, челом бить.

— Тот озаботился. Как так, его подданных за добычу держат. Собрал дружину, двух магов прихватил и отправился воевать дракона.

— Да только ничего у них не вышло, — грохнул кружкой по столу разошедшийся гном. — Дракон на них налетел, лошадей распугал, огнем людей пожег. Маги по нему и так и эдак, а не выходит ни черта. И водными бичами говорят его били, и ледяные стрелы кидали, и огненные шары по нему пускали, даже ураган и бурю с молнией успели устроить, пока он их не спалил. А маги были не шушера какая, магистры из княжеского совета. Полегли все. Один князь жив остался.

— Да ты что, — поддакнул я.

— Да точно говорю. Дракон около него приземлился и говорит ему голосом человечьим:

— Ты, мол, на меня напал, я тебя победил. Плати теперь мне дань. Каждый месяц по корове, да девку, помоложе, да понежнее, гурман, будь он неладен, а раз в год пуд золота, — эмоционально и «в лицах» рассказывал Рогур.

— Князь потужил, да делать нечего. И пошел по всему княжеству стон великий. Потому как с каждого города да деревни требовалось по жребию дань человеческую отдавать зверю. Да и пуд золота на дороге не валяется. Налоги стали тяжкими, да все равно казна пустела. Три года такое безобразие длилось.

— Во все концы были вестники посланы. К концу третьего года, чтоб народец стал быть не бунтовал, решение приняли: девок — в Суре покупать. У нас-то рабства нет, а в империи и рабство, и работорговля почитай один из главных источников дохода их казны, потому как монополия императора. Да и рынок рабов там самый большой. Послали, значит туда корабли. Но все ж не по совести это как-то. Но к концу того года нашлась, значит, и на дракона управа. Не то чтобы Семиречье бросило Загорье на произвол судьбы, пытались и местные дракона приструнить. Да не вышло у них. Этот гад, даже одного тогдашнего магистра школы укокошил. Так что желающие перевелись.

— Ну, как сказал, — продолжил Рогур, — к концу третьего года, явилась ко двору сиятельного князя бригада героев. Команда значить. Всего-то шестеро, но какие. За главного у них был знатный вояка, из северян. Здоровенный детина, волос черен, глаза как Серое море, саженного росту. Не иначе как бабка его, с орком дуларанским отчудила. Хотя лицом, так человек, даже вроде красавец был, все девки там по нему сохли. А были с ним еще пара стрелков северных, тощие, поджарые, а луки так больше их самих. Ну и колдун, ясно дело. Сам как скелет и глазами как зыркнет, так оторопь берет. Был у них еще тролль. Настоящий. Уж как он туда попал, даже не представляю. Роста от силы три локтя с вершком, но главное, что и в теле столько ж. Шкура как камень и дубина чуть ли не с него размером из каменной сосны, что на пустошах Дуларана растет. А шестой у них была дева, из Озерного народа. Красоты неописуемой. По словам, одним прикосновением всякую хворь могла вылечить. В общем, сторговались они с князем, да и поехали на дракона.

— Тот старик, что мне об этом рассказал, тогда молодой был, жил в деревне неподалеку от гор, кузнечному ремеслу учился. А тут такое дело. Пошел он за ними, поглядеть, как дело будет, да и не один он такой был.

— А команда, значит, подъехала к горам и лагерем встала. Дева ихняя, над чашей склонилась, поколдовала и сказала, где дракона искать. На другой день они лагерь свернули и пошли. Дракон тот, как выяснилось, в пещере жил, за первым перевалом, полдня пути. Ну, любопытные, кто посмелее да помоложе, за ними увязались, хоть и издалека. На рожон лезть кому оно надо, а вот посмотреть, как дракона воевать будут, такое и раз в жизни-то не увидишь. Дошли они до лога, где пещера драконова была. За камнями да кустами попрятались, а маг ихний, со спины, сразу бубнить чего-то начал.

— Тролль вперед пошел, оно знамо дело, что эти твари туповаты, но чтоб вот так, да в пасть дракону…. Дракон услышал, что снаружи чего-то не то творится, вылез из пещеры. Сразу тролля увидел и на него бросился. Хотел его хватануть, так тот его дубиной и приложил. Удар говорят, знатный был, таким крепостные ворота снести можно было, а дракону хоть бы хны. Морду отдернул, башкой помотал, и ну огнем палить. А тролль на него наступает. И никакого ему вреда от огня того драконьего нету. Потому как шкура у него, действительно, что твой камень оказалась.

— Тут из-за камней лучники в него стрельнули. Один в правый глаз, другой в левый. И вот ведь чудо, обе стрелы попали, да и застряли. Не иначе наконечники заговорены были. Потому как вся княжеская дружина, как ни стреляла, а даже поцарапать шкуру не смогла, хотя и били по глазам да в пасть. Как он заревел. Аж листья на деревьях опали. Мечется, вертится, хвостом машет, зубами щелкает. Огонь во все стороны пускает.

— Тут прямо на него, сверху, прыгает ихний голова. И мечем, как рубанет, так и снес голову. Маг ихний еще побормотал, да и сунул в суму какой-то черный шар, не иначе как магический, который в руках держал. Того никто другой не видел, окромя моего рассказчика, значит. Он ближе всех подобраться решился. Дракон издох. Вожак их в пещеру залез, пошукать золотишка, да только так и вышел с пустыми руками, говорит, нет там ничего. Лучники залезли, нашли пару кусочков золота за камнями, и все. Куда девались те три пуда золота, что были данью посланы, так никому и не ведомо. Хотя, как герои те ушли за наградой княжеской, так местные не то что пещеру, всю долину перелопатили. Но так и не нашли ничего, — подытожил гном свой рассказ.

За разговорами прошел вечер, солнце село. На площади зажгли фонарь. Мы допили и доели все, что оставалось на столе. Многие уже спали, кто на лавке, кто под ней. Пошатываясь, я побрел в свою комнату. Плюхнувшись на матрас, набитый сеном, я провалился в сон.

А где-то далеко-далеко от Семиречья, в чернильно-черной темноте пещеры вспыхнули золотым огнем два огромных глаза. Огромная туша зашевелилась во тьме и выскользнула из пещеры, под серебристый свет полной луны.

Два немигающих глаза вперились в наполненное звездами ночное небо. Спустя миг, они сосредоточенно уставились на маленькую звездочку, стремительно плывущую в бесконечности пространства, среди кажущейся неподвижности других звезд.

Мощная когтистая лапа потянулась за этой звездочкой, пересекающей небесный свод. Длинный коготь, казалось, подцепил ее, и звезда, изменив траекторию своего полета, на секунду вспыхнула и пропала.

То, что на человеческом лице можно было бы принять за невеселую улыбку, тронуло зубастую пасть чудовища. Затем взметнулись огромные крылья, на мгновенье скрыв звезды и луну. Огромная тень взлетела и растаяла в ночном небе.