Байки от Мирона. Книга вторая

Миронъ А. Мохнатый

В этом сборнике, как и в прошлом, есть несколько баек, которые переплетаются между собой. А также три повести, начинающиеся или имеющие корни в уже далёком прошлом.

© Миронъ А. Мохнатый, 2023

ISBN 978-5-0051-9894-5 (т. 2)

ISBN 978-5-0051-9701-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Руззук

хозяин полей

Мечты высокой власти

Нам злаки принесли.

А с ними и проклятье,

С изволило, прийти.

1

Близки тёплые дни. Вот только взгляд в окно, говорит об обратном. Март уже на исходе, а на улице, высокие сугробы. Сегодня я встал несколько раньше обычного, хоть и лёг почти на рассвете. По обычаю, закурив, встал у окна. Дома не выше двух этажей утопали под не малым слоем снега. Особенно те, которые обычно, не посещаются зимой. И кстати да, я на даче. В последний месяц, я пишу новую историю, суть которой сложена на основе рассказов, британских писателей начала прошлого века. Но сейчас не об том. Я, из множества людей что, чтят творчество за океанского писателя, из штата МЭН. И неделей ранее, в мою голову пришла идея, написать российскую версию, одной из его книг.

Под мягкое гудение, старенького компьютера, я начинаю этот рассказ:

Около ста километров от столицы советского союза. Эти места сильно напоминают, по воле генсека украинца, американские просторы. А напоминают они, кукурузными полями. Однажды летним вечером, в один из посёлков, что спрятался среди полей кукурузы, приехал молодой мужчина. Вернее, даже юноша двадцати двух лет. Он только завершил учёбу в одном из московских университетов. И учился сей муж на агронома. А сюда он попал по разнарядке. Ему повезло, отправили всего на всего за сто километров от столицы. Вот только, как обычно в нашей стране, что-то напутали и когда он вышел со станции, обнаружил, что его никто не встречает. Не много грустно вздохнув, он направил свои стопы, туда, куда укажет народ. Парень он был весьма практичный, и заранее узнал точный адрес его «ссылки». И как гласит народная мудрость, «язык до Киева доведёт». Вот таким вот не хитрым способом, он и добрался.

— Эй есть кто? — Крикнул он, войдя на порог местного сельсовета.

Никто не ответил, зато парень расслышал, что из одной комнаты доносится голос кого-то из народных артистов советской эстрады, что-то поёт про колхоз. Парень приблизился к кабинету и решил ещё раз окликнуть «хозяев».

— Что ты орёшь? — Раздался молодой голос со спины — Нет никого!

Он обернулся, позади него стоял парень лет пятнадцати. Светловолосый в кепке, в белой майке старых сероватых брюках, а на ногах сандалии, требующие скорого ремонта. Он разглядывает гостя, словно оценивая, а в его рту из конца в конец прыгала спичка.

— А где все? — Спросил гость.

— Ясно дело, нового агронома, поехали встречать.

— Хм, что ж подожду. — Вполне ожидавший такой исход, произнёс гость.

— А ты, собственно за чем? — Начиная что-то понимать, спросил белобрысый.

— Я, а я и есть агроном.

Год спустя. Ночь, но на горизонте, ещё видны остатки багряного заката. Со стороны села, в глубь кукурузных полей почти у самого леса, доходят редкие порывы слабого ветра. А ещё здесь, подальше от любопытных глаз, заботливо выкошена площадка. Форму она имеет круга и в радиусе, примерно метров пять. С каждой минутой, число людей здесь растёт. И каждый новый, зажигает свой факел. Спустя какое-то время на центр выходит человек. В бликах огня факела, возраст угадать сложно. Но ясно одно, он молод. Ещё не много погодя, он начинает говорить. В его речах, слышатся странные призывы. И лишь слегка, угадывается их смысл. Множество слов искажены, похожи эти речи на смесь восточных языков. Ясно одно, что, что-то должно свершиться за час до рассвета. Голос замолк. И в установившейся тишине, медленно начинаются завывания, отдалённо напоминающие странную песню. В самый тёмный час ночи, завывания стихли и на площадке остаётся лишь говоривший. Странная ухмылка. А смотрит он, в след исчезающим в кукурузе.

Рассвет. Поочерёдно в каждом из хозяйств (деревенских домах), начинают голосить живые будильники. Но не через пять, не через десять и даже не через полчаса на улицу никто не выходит.

— Руззук будет доволен! — произнёс один из собравшихся в амбаре, на окраине деревни.

Сразу же одобрительно прозвучал гомон толпы. Кто-то начал произносить хвалу, выше означенному. А чуть позже, другой голос, потребовал восхвалять жреца, что задумал всё это. И снова они загомонили. Толпа была словно под сильно действующим наркотиком. Здесь, слились все чувства людские в одновременном, жутком эйфорическом оргазме.

Кто-то в рясе из старых мешков, поднялся на возвышение. Он поднял руки. В амбаре в ту же секунду стало тихо, как в детском саду, во время сна.

— Дети мои. Вы славно потрудились этой ночью! — Громко начал он.

С рабской привязанностью присутствующие подняли руки и словно единым голосом произнесли:

— Руззук!

2

Думаю, прежде чем продолжать, стоит не много отвлечься. И рассказать не много о самом посёлке. Число домов, хоть и выросло, в отличие от тех времён, когда он был деревушкой. Но не на много. В посёлке имелась одна главная улица. За свою извилистость, она получила в народе соответствующее имя, змейка. И по не очень любили вечерами гулять компании молодых людей. Это продолжалось и по настоящее время. От прогулок, они отдыхали в беседках, что располагались, по краям, кукурузных полей. В ту ночь, прогуливались лишь те, кому было уже двадцать или более лет.

А вот молодёжь, словно играя в десант, подбиралась к беседкам из зарослей кукурузы. Нападение произошло внезапно. Никто из отдыхающих, не успел и пискнуть. Вооружённые серпами и прочим сельскохозяйственным колюще-режущим инструментом, эти выродки, методично, вырезали всех без разбора. Лишь в одной беседке, была попытка сопротивляться. Да и та, вскорости была остановлена.

Был в посёлке один лихой мужичок, слегка за пятьдесят. В годы последней германской (ВОВ), он мальцом партизанил, не далеко от этих мест. И живо среагировал, когда над ним, взмахнул серп. В тот момент, не понимая происходящее, ему удалось на короткое время, отсрочить смерть и себе и своей жене. А вот друга, не получилось. Кто-то довольно шустрый, выскочил из-за угла и разнёс тому череп, не большой кувалдой. Реакция «партизана», оказалась почти мгновенной. Ударом ноги, он смог отбросить нападавшего, этим в общем и отсрочил снова, смерть жены, правда, всего на две минуты. Ещё один шустрила, выскочил из-за другого угла и возможно стамеской, пробил его жене горло. Та с хрипом, встав на колени, последний раз взглянула в глаза мужа и не закрывая их, упала на бок. «Партизан», склонился над нею. И в тот же момент, его чем-то ударили, по спине. Лишится чувств как это частенько бывает в фильмах, он, не лишился. И последний раз в своей жизни, обернулся. Возможно ему было бы легче уйти на тот свет, если бы он не увидел творившегося там. Но у судьбы или кого-то ещё, своё изощрённое воображение, по этому картинку эту, увидеть пришлось. Прежде чем коса очередного злодея, сорвала его голову с плеч. Чуть более метра впереди, его восьмилетняя дочь, с жутким выражением на лице (скорее даже безумным), отпиливала голову, пока ещё живой, соседке.

Расправившись с отдыхающими, они отправились дальше. Разделившись на несколько не больших групп, проникали в дома, к тому времени уже спящих селян. В одном из домов, что подверглись нападению в первую очередь, жила семья, молодая семья. У них только народился ребёнок. Девочка, если быть точным. Она как это обычно бывает почти всю ночь голосила, отец рождённый в большой семье даже пошутил, мол вырастет, певицей станет. Девочка в очередной раз, заголосила.

— Лежи, я сам подойду — сказал молодой отец.

Кроватка этого «соловья», находилась в тёмном углу комнаты, примерно в двух метрах от родительской кровати. И в тот момент, когда отец подошёл к кроватки, младенец притих. Папаша, вздохнул было полной грудью (от облегчения) и собирался уже возвращаться к жене. Но вероятно что-то подсказало, так сказать ёкнуло, и он всё же подошёл. У стены, находился столик со спичками и старой керосинкой. Находясь частично во сне, он зажёг её. Преподнёс, к кроватке. Его ненаглядная малышка, смотрела на отца мёртвыми глазами, а в её маленьком тельце, торчали старые ножницы для пострига овец. Крик ужаса, в следующий момент, керосинка уже лежала под его ногами. Потухла. Но остатки керосина всё же разлились. Но даже если бы молодой мужчина, хотя бы чуть отошёл от увиденного, произнести он уже не смог бы ни звука. Его снесённая голова, лежала возле лампы.

Услыхав сквозь дрёму, крик мужа, с кровати вскочила жена. Но увидеть она ничего не успела, что-то острое, со спины, пробило ей грудь.

В комнате по прежнему темно. По прежнему есть мёртвые, ну и конечно ещё не ушли убийцы. Но всё же что-то поменялось. А изменения, в новом, для этого помещения персонаже:

— Что вы натворили (дальше идёт чистейший мат), Михаил сказал же, маленьких не трогать!

— Но она так кричала — послышался писклявый, женский голос (явно принадлежавший первокласснице).

— Надейся, что Михаил, об этом не узнает!

Это были последние слова в этом доме. Убийцы, покинули его чтобы примкнуть к другим. А к рассвету, кроме сектантов, в посёлке живых и не осталось. По крайней мере так было доложено Михаилу.

3

Неделей ранее. Прибывший недавно агроном, был поселен в пустующем доме, почти на окраине посёлка. И уже неделю, трудился на благо, необъятной родины.

Утро. Молодой человек, только что проснулся. И в комнате, вернее в терраске, готовил не хитрый завтрак. Яичницу, глазунью. В дверь постучали.

— Иду! — Бодро ответил он.

Открыв дверь, он увидел того самого парня лет пятнадцати, что встретился ему в первый день.

— О, привет! Заходи. — Произнёс, агроном.

— Спасибо. — Произнёс и вошёл парень.

— Завтракать будешь? — Спросил агроном, и получив отказ, продолжил — Ну ты подожди тогда, я быстро.

Парень ответил кивком и проследовал в комнату. Он заходил уже не первый раз и всегда, отвечал на приглашение к завтраку, отказом. Причиной его прихода, по мимо должностных обязанностей (он был помощником, агронома), были книги. Которые привёз с собой агроном. Плюс те, что остались от прежнего хозяина, сгинувшего в гражданскую. Судя по слухам, прежний владелец дома, слыл колдуном. Хотя на самом деле, был просто увлечён средневековыми науками. И многие полки, были заполнены книгами. Написанными в основном на мёртвом языке медиков. Агроном, знал истинные цели прихода паренька и даже пробовал обучать его языку, но у того не получалось.

— Михаил! — крикнул с терраски агроном.

— Да, Тимофей Никитич?! — спустя пару минут, откликнулся парень.

— Слушай, а ведь сегодня выходной?! — Произнёс появившийся в комнате Тимофей Никитич.

— Разве?

— Ну точно, — подойдя к отрывному календарю (еже вечерне, он отрывал не нужный день).

— Хм, и правда! — удивился Михаил — А можно я всё ровно останусь, почитаю?

— Ладно, а я пойду завтракать, точно не хочешь? — Взглянул он на гостя, но тот уже сидел в кресле с книгой.

Агроном не много подумал, приблизился к помощнику и посмотрел на заголовок книги, что читал, гость. Это книга была написана ещё в прошлом веке (девятнадцатом), и по мнению Тимофея Никитича, была сущим бредом. Он как-то посмотрел о чём, там идёт речь и однозначно заявил:

— Чушь!

Михаил ничего не ответил, лишь пожал плечами и снова устремился на её страницы. В его голове уже зарождались какие-то бредовые мысли. И каждую страницу паренёк читал вдумчиво, словно пытался выучить её наизусть. В его жизни, как он собственно считал, не хватало свободы действий. Ввиду возраста он был бунтарь. Правда со ссылкой на правящую партию. И в его голове, как-то смешались, учения Ульянова с верой древних индейцев майя. Получалась гремучая смесь.

— Что не ужели так интересно? — Прозвучал вопрос, от по завтракавшего Тимофея Никитича.

Молчание, было своеобразным ответом. Поэтому, агроном подошёл к парню и со спины заглянул в книгу. Но не то что было на иллюстрации, не текст под ней, его слегка ошарашил. А то с каким лицом сейчас сидел его помощник.

— Михаил. — Произнёс он.

Парень по прежнему, сидел уставившись в книгу. А выражение на его лице не предвещало ни чего хорошего.

— Михаил! — Тимофей Никитич, не кричал, но голос повысил основательно.

И снова паренёк, не реагировал. Тогда агроном, попытался вырвать из его рук книгу. С первого раза не вышло. Впрочем, как и со второго. А вот третья попытка, третья попытка оказалась плачевной для него. Этот малолетка, возможно сам не поимая что творит, ударил ногой агронома по самой болезненной точке у мужчин. После чего, пустыми глазами осмотрелся и завидев на письменном столе нож для бумаг, пулей схватил его и вонзил в шею агронома.

Молодой мужчина, схватился за шею, а через секунду корчился на полу. Сие продлилось не долго, вскорости агроном, издав что-то похожее на «за что!», умер. А Михаил ещё долго стоял с лицом дауна и не понятно, что, бубнил.

Оцепенение спало. Парень посмотрел на дело рук своих. Ужас подкатил к горлу. А в голове крутился вопрос Чернышевского. Успокоившись, он вышел в терраску. Почти сразу же нашёл что искал. Тряпку намочил, и вернувшись в комнату стал вытирать кровь. Удача сегодня явно не желала его знать. Кровь ни как, не хотела исчезать. Тут он вспомнил про соль. Вернее, про то, что она, избавляет от пятен крови. Но так и не вспомнив, что это касается одежды или прочих не твёрдых, вещей, стал втирать её в пол.

Уже через пол часа осознал, это невозможно. Кровь въелась в старое дерево.

— Так, ладно с этим позже, а пока, убрать труп. Куда?

Осматриваться, долго не пришлось. Похоже удача, вернулась. В комнате, не далеко от кровати, лежал коврик (кстати вполне подходящий для того, чтобы накрыть пятно), а вот под ним виднелся люк в погреб.

До тащить тело до погреба, скинуть его в низ, а после ещё и накрыть пятно, заняло у Михаила примерно пол часа. И в итоге, довольный, он вышел из дома. Но сразу же вернулся. В голову пришла мысль, «а что если сделать всё будто он уехал?»

Идея ему понравилась. В ту же секунду парень рванул в дом. Сперва, нашёл ключ от дома. Потом, нашёл и скинул в погреб все его вещи и только после, запер дом, а ключи, просто выбросил в высокую траву.

4

Все как-то быстро поверили Михаилу, во внезапный отъезд агронома. Даже через месяц, никто не искал бедолагу. А тем временем, доморощенный гуру, до этого не бывший в авторитете (тюремное понятие здесь не причём), стал резко популярным у молодёжи. Круг почитателей его, рос с каждым днём. Правда по началу, были и те, кто россказням его, не очень то и верил. Но похоже его дар убеждения (внезапно открывшийся), действовал. А может, попросту исчезновения несогласных, давали подобную реакцию.

Один из таких случаев, произошёл где-то месяц спустя, после его расправы над агрономом. Как-то вечером, в «оккупированном» детьми амбаре, проходил очередной сбор «последователей», Михаила.

— Миша, а можно вопрос? — Произнёс комсомольский активист Максим.

Михаил, сложив домиком ладони на груди, внимательно посмотрел на задающего вопрос. Узнал. В душе почуял, что-то не ладное, но всё же ответил:

— Конечно!

— А кто он, этот Руззук?

Парень всё с тем же видом, блаженного (улыбаясь словно даун), ответил не сразу. Вероятно, именно в этот момент, он придумывал как избавится, от столь надоедливого, комсомольца. И говорить о том, что Руззук придуман, как-то не было в его планах. Для всех он должен был стать кем — то вроде бога, а он, Михаил, соответственно его первый пастырь. А что касалось всех остальных, они должны были стать его безропотными овцами. В прочем, это и есть смысл, большинства религий и политического строя.

— О, ты очевидно пропустил, ту встречу, на которой я о нём говорил. По этому, — он забегал глазами по головам присутствующих, в поисках подходящего толкователя и нашёл — по этому, дорогая, Катенька — жестом давая понять чтобы та встала, произнёс он. — Расскажи после собрания Максиму.

Девушка, радостно улыбаясь, произнесла:

— Да!

И пробираясь, через сидящих, направилась к активисту. Ну, а Михаил, продолжил говорить (чуть не забыл, самым верным своим последователям, он наказал, убивать тех кто не согласен с ним):

— Скоро великий день, Руззук придёт, но для этого нужна жертва…. — Дальше его речи стали не понятны, он говорил на каком-то странном не понятном языке, но его по прежнему слушали разинув рты.

Двумя часами позже. По единственной улице посёлка, шли Максим и Катя. Со стороны, не было ни чего странного, обычная парочка, каких по этой улице ходит не мало. Вот только если бы кто услышал о чём идёт меж ними беседа, скорее всего решил бы что они несколько тронулись умом. Возможно так оно и было, в отношении Кати. По тому что девушка говорила о ком-то неизвестном с таким восхищением (при этом она его никогда не видела), что дух замирал. И наконец она заговорила о чём-то вообще из ряда вон выходящего. О каких-то кукурузных просторах, бирюзовых небесах. О свободе и ветре. О том, что больше не будет тех, кто указывает как жить. В общем обычную сектантскую галиматью.

А парень слушал, по началу даже самому начало казаться, что слова её верны и даже занятны. Но разум всё же с играл свою роль, особенно после того как утопические мечты, переросли в явный бред.

— Послушай, а тебе не кажется, что здесь что-то не то? — Спросил он.

Девушка, в тот момент вещавшая о всём великолепном, о том, как будет всё прекрасно, моментально замолчала. И приоткрыв ротик расширив глаза, уставилась на Максима.

— Я говорю, обещания уж очень похожи на вымысел. Почти такой же как выдумки попов. — Продолжал он.

Девушка поняла, слова её не по действовали. И спорить больше не стала. Теперь оставалось лишь выполнить распоряжение Михаила, как бы ей этого не хотелось. Катя, взглянула за спину собеседника, парень обернулся. От ближайшего дома, в их направлении, шёл слабо знакомый парень, с другого конца посёлка.

— Привет, тебя кажется Толиком, кличут — произнёс Максим последние в своей жизни слова.

Как только Максим обернулся, Катя быстро нагнулась и приподняв почти к самой коленке подол платья, резко выдернула нож. А мгновение спустя, воткнула его парню в живот. Ноги Максима, подкосились, он упал. А Катя, решив, что паренёк умер произнесла, обращаясь к Толику:

— Хватай его за ноги!

— А он лёгкий, — уже в кукурузе, сказал Кате, Толик — могла бы его, и сама оттащить.

Ответа не последовало, но Толик услышал звук со стороны Катерины, сильно похожий на усмешку.

Вот они выбрались на круглую поляну, по среди которой имелось кострище. Не много до него не дойдя, они, не сговариваясь одновременно уронили его. В этот момент, Максим открыл глаза и хотел было сказать что-то, но трофейный кортик отца Толика, в горле, этого не позволил.

5

На кукурузном поле, не только сектанты Михаила устроили себе «лагерь». Почти у самой кромке леса, ещё несколько ребят из посёлка, обосновались. И ночь, когда всё случилось, они провели там. Трое парней и две девушки, вот уже пару лет, собирались по пятницам в этом месте. И главное, никто кроме них, об этом месте и не знал. Увлечённые рассказами ребята не заметили, как стемнело. И августовское небо, покрылось миллиардами звёзд.

— Ну, кто следующий? — Спросил, по видимому, лидер компании, как только завершил свою историю.

В отличие от друзей, он не собирал свои истории, то есть как фольклор. Не расспрашивал стариков и не рылся в библиотеках. Он, от природы, был вполне гениальным сочинителем. И родись он на западе, вполне мог бы стать, конкурентом Стивену Кингу. Но его угораздило родиться в стране победившего социализма. В которой сие, практически не приветствовалось. А звали его как и жреца, сектантов, Михаил.

— Может я, вчера байку одну занятную вычитала?! — Произнесла девушка, что сидела рядом с Михаилом.

— И где же ты её нашла? — Включилась в беседу девушка по имени Таня, похожая на коротко стриженную из американского мультика про ребят в зелёном микроавтобусе в цветочек.

— В городской библиотеке! — Задрав носик, сказала светло-русая Маша.

— Девчонки, не припирайтесь. — Подал голос Кирилл.

— Давай, Таня, рассказывай! — Произнёс Павел.

Девушка, которую назвали Машей, с улыбкой посмотрела на подругу и начала свой рассказ:

Произошла она ещё в царское время. И судя по всему, события в ней происходили где-то в этих местах. Тогда, в этих местах полей практически не было, по всюду был лес. На краю его имелась небольшая деревушка. Которая с каждым годом становилась всё меньше, по числу населявших её людей. А причиной, был некий злой дух, что обитал в лесу. Раз в неделю, в ней пропадали люди. Если быть точным, то в основном молодые (причём не только девушки). Конечно были и те, кто убегал из неё, но вот спастись, как многие по началу думали, не спасся ни один. Однажды, самый смелый или по просу отчаявшийся человек, решил «по бороться» с духом. Взяв дубину по крепче и попрощавшись с семьёй, он вошёл в лес.

Ближе к закату, не найдя «врага», решил было вернуться в деревню. В этот момент, понял, что заблудился. А через какое-то время, блуждая среди деревьев, проголодавшись, увидел огромный куст малины. И обрадовавшись такой удаче, не заметил странность одну. У самых корней его, лежала молочная дымка (хотя больше ни где в лесу, тумана не было). Он с жадностью ел сочные ягоды и по началу оглядывался, но войдя в азарт (если так можно выразиться), увлёкся поглощением. Не заметил он, как языки молочной мглы, словно пробуя человека на вкус, облизывали лапти, и медленно поднимались по ногам вверх. В прочем он и не заметил, чьё-то присутствие по близости. Был настолько голоден, а малина, настолько вкусна. Существо, стояло примерно в полутора метрах и имело на первый взгляд, вполне себе жуткий, но мирный облик. Может поэтому, мужик, увидев его не закричал. А может, он бы и не успел этого сделать, потому как дымка, уже подобралась к его горлу и жующему рту. В считанные секунды она, поглотила мужика и утащила сквозь землю под куст. Не пролив ни единой капли крови.

На этом Маша остановилась. Но увидев четыре пары вопрошающих глаз, слегка смутившись, произнесла:

— Всё!

Возникла вполне себе ожидаемая тишина. Все, даже Маша, смотрели на танец огня.

— Похоже на сказку! — Произнёс кто-то из парней.

— Точно! — Поддакнула Таня.

— Возможно, но так было написано. — Нарочито повернувшись к «подруге», произнесла Маша.

Снова повисла не определённая тишина. Которую нарушил Кирилл:

— А всё же, откуда, берутся все эти байки!

— Возможно в этом есть, доля истины, а рассказчики попросту приукрасили её. — Спустя минуту произнёс Михаил.

— На себя намекаешь? — С лёгкой издёвкой, произнёс Павел.

— А почему бы и нет. — Улыбнулся Михаил.

После слов этих, компашка, зашлась не долгим, но заливистым смехом.

— Ну что скоро рассвет. — Произнёс Павел.

— И правда — произнесла Мария.

— Я предлагаю, заночевать здесь?! — Осматривая присутствующих, произнёс Михаил.

Предложение его было принято, правда у некоторых, на мгновение, появилось желание уйти. Заранее припасённые спальники, друзья расположили довольно близко друг к другу. И когда на небе только начала проявляться рассветная полоса, они улеглись.

В этот самый момент, в деревне был убит последний её житель.

6

Уставшие от ночных «бдений», сектанты всей сворой собрались в амбаре. Заботится, об охране, прежде чем лечь спать, Михаил не стал. Впрочем, она и не требовалась, кто им навредит. Ведь все мертвы! Подумав так, он и сам лёг, на копну сена в центре амбара, заботливо подготовленную для него.

А тем временем, на окраине поля, не спеша выбираясь из сетей Дрёмы (богини сна), пробуждалась компашка другого Михаила. Первым открыл глаза Кирилл. Сел. Взглянул на небо, вдруг что-то закололо в сердце. И привычная улыбочка под дурочка, в миг, исчезла с его лица. Вот только понять, он ещё не мог, к чему бы это, но всё же чуть громче обычного, «потребовал» от друзей проснуться.

— Ну чего ты кричишь! — Произнесла Таня, выбираясь из спальника Павла, а вслед за ней и тёзка одного из архангелов, о чём-то бурча, встал.

Тут же, в соседнем спальнике заёрзали. Михаил, протирая правый глаз и зевая, сел. Не хотя, поднялась и Марья.

— Что случилось? — Спросила, потягиваясь Маша.

— Да вот, Кириллу не спится, вот он и нас за компанию разбудил. — Произнёс Павел.

Михаил и девушки не добро взглянули на «будильник». Тот же, сразу начал оправдываться и звать всех назад в посёлок. Успокаивать друга, оказалось весьма бесполезным делом, поэтому друзья, переступая лень, стали собираться и через несколько минут, уже шли между рядами кукурузы.

— Так, что случилось-то? — Повторил свой вопрос Михаил.

— Сам до конца не понимаю, предчувствие дурное! — Сказал Кирилл и слегка прибавил шаг.

— И из-за этого мы встали! — Снова начала бурчать Маша.

Кирилл, видя, что никто не верит в его предчувствия, больше не произнёс не слова, до самого посёлка. А вот у девушек, языки развязались. И начала говорить, Таня. Вспоминая прошлую ночь и байку, подруги. Спорить, а именно в это превратилась беседа, они перестали сразу же, как ступили на поселковую улицу.

— Миша, а сколько времени? — Спросил Кирилл озираясь.

Общим вниманием, теперь был окружён Михаил. Причину вопроса, поняли все, а заключалась она в следующем: наручные часы парня, сообщали что уже далеко за девять утра. А улица, пуста.

— Похоже Кирилл ты прав! — За всех произнёс Павел.

— Не хотелось бы. — Начиная нервничать сильней, произнёс, Кирилл.

Единодушно было принято решение, зайти в первый же дом. И по прежнему, ища опровержение самой страшной догадки, они осматривались. На участок они зашли, чуть было не крадучись, и первое что увидели, добра не предвещало. Вся птица, сновала по грядкам. Четверо из ребят, бросились загонять их. А Михаил, начиная ощущать тоже что и Кирилл, вошёл в дом.

Терраска. В полу тьме, он пробрался в первую комнату. Здесь, ощущался странный запах, который доселе, не ощущал ни один из компашки. Но также, ни чего странного не было. Если конечно исключить, отсутствие людей и отсутствие спальных принадлежностей, как на родительской кровати, так и в люльке младенца (ну вы помните, что здесь произошло). Михаил, хлопая глазами, не понимая, взирал на это. Пока со спины, не услышал голос Павла:

— Ну что тут?

Парень (Михаил), как я думаю многие на его месте, слегка подскочил.

— Да чтоб тебя! — Воскликнул он.

— Ты не ответил. — Произнёс Павел, а у самого, появилась тень улыбки.

Ещё не много погодя, в горницу зашли остальные. И воззрились снова на Михаила. Спрашивая того без слов.

— Нет никого! — Сказал он.

Может не поверив, Михаилу, или своим глазам, двое не верующих (Кирилл и Таня), решили осмотреться.

— Странно всё это! — Произнесла Таня.

— Пойдём ко мне?! — Предложил Кирилл.

Примерно в десять, в амбар не соблюдая тишины, вошёл парнишка, лет десяти. И также не церемонясь стал пробираться к стогу, на котором спал Михаил.

— Миша, вставай! — Это он повторил несколько раз. — В посёлке выжившие есть!

7

Один за другим друзья обходили дома, и во всех было одно и тоже. Везде порядок, странный запах и никого.

— Куда же они все подевались? — Прозвучал полный паники голос Кирилла.

Этот вопрос также мучил и остальных. Очередной дом, для друзей стал ловушкой. Поднимаясь по ступенькам, Кирилл вдруг остановился на пол пути. Поднял опущенные в доски ступенек глаза и почти жалобно произнёс:

— Ребят, стойте! Давайте не пойдём.

— Испугался? — Почти с издёвкой спросил Михаил.

— Не то чтобы. — Уходя от прямого ответа произнёс Кирилл. — Что-то мне не нравится этот дом.

Услышав довод Кирилла, Маша тоже решила не идти. Михаил же, пожав плечами скрылся в сенях. Его примеру, последовал и Павел. А Таня, усмехнувшись по началу, и одной ногой переступив порог, вдруг не с того не с сего, вышла, крикнув в след парням:

— Я тоже, на улице подожду!

— Похоже мы тут одни смелые?! — Произнёс Павел, когда они вошли в комнату с русской печкой.

Комната ничем, не отличалась от виденного ранее. Ну может, запах был здесь несколько гуще. И казалось, что друзья здесь, не одни.

— Паша, глянь! — отвлёк друга Михаил от созерцания старинной иконы.

Друг не сразу услышал, уж больно красочна была дощечка. Что-то вроде он видел много лет назад, когда приехал с родителями на похороны прадеда, в далёкую сибирской деревню.

— Ты что-то сказал? — Обратился он к Михаилу.

— Глянь, погреб открыт!

И правда сбитый из нескольких досок, люк, лежал в стороне от «квадрата Малевича». Оба друга приблизились. Из глубин погреба, веяло холодом и у самого края, начиналась деревянная лестница вниз. А ещё, в нос наших героев, ударил запах, не приятный запах.

— Ну что спустимся? — Произнёс Михаил.

Павел долго колебался. Будучи не трусливее Михаила, в этот раз, парень зароптал. Он несколько раз, перевёл свой взгляд с «квадрата Малевича» на Михаила и обратно. И кивком, дал понять, что поддерживает это решение. Друг, начал спускаться. И когда его голова по равнялась с полом, обернулся к Павлу, словно прощаясь.

Мгновение, и он скрылся из вида. А ещё спустя миг, загорелась трофейная зажигалка его дяди. Паша начал спускаться. А когда уровень пола, дошёл до его пупка, вдруг услышал сдавленный вскрик и в ту же секунду, оранжевый свет трофея, погас.

Павел стоял словно та еврейка, что оглянулся на Содом. Пока кто-то, а может что-то, не схватил его за лодыжку и столь же быстро потянул вниз. Естественно такого парень не ожидал, глухо вскрикнул, и упал по началу пятой точкой на ступеньки. Ногу не отпускали и в добавок продолжали тянуть беднягу. Поэтому, парень ещё дважды получил удары от ступенек. Сначала, по спине, ну а после, удар пришёлся на затылок. Так как парень он был крепкий, то от удара сознания не потерял. Запах, здесь ещё не много усилился. И в свете, всё ещё горящей зажигалки, Павел успел заметить Михаила. Верней его голову, с кровоточащей раной, а рядом какие-то тени. Не помня себя, он с силой лягнул тащившего, и неимоверно шустро вскочил. Краем глаза увидел ещё одно окровавленное тело.

— Что-то они долго! — Начиная беспокоиться произнесла Таня.

— Ладно пойду посмотрю. — Произнёс Кирилл.

— Поторопи их! — Сказала уже давно нервничая, Маша.

Качнув головой, Кирилл стал подниматься по ступенькам. И у самой двери, его сбил, раскрасневшийся Павел. Маша посмотрела в закрывающуюся дверь. Но Михаила, разглядеть не успела:

— Где Миша?

Павел слетел со ступенек, чуть не сбил и свою девушку. Вот правда самому, устоять не получилось. Подвернув ногу, рухнул рядом с Машей.

— Где Миша? — Повторила свой вопрос Маша.

Но ответить ему не дали, перепачканные в крови, мальчики и девочки, выбежавшие из дома. Удар кухонного ножа, от дочери того смелого «партизана», смертельно ранил Кирилла. А радостный мальчик, держа в руке окровавленную мотыгу, стал методично наносить удары по темечку Татьяны. Остальные, накинулись на Машу и раненного Павла. Ещё бы чуть-чуть, и всё, но со стороны калитки прозвучало строгое:

— Нет!

8

Чернеющие небо и оранжевая полоска на горизонте. Поляна на кукурузном поле. Снова по велению Михаила, дети зажигают костёр и факела. Становится светлее, в самом тёмном краю поляны, можно разглядеть связанных Машу и Павла.

— Ну вот, похоже и всё! — Пессимистично произнёс Павел и посмотрел на Машу.

Девушка ответила ему хоть и заплаканным, но уже изменившимся в пользу, обречённости взглядом, но не произнесла не слова. В место неё, сказал парень лет шестнадцати, что подошёл со спины:

— Ты прав, скоро придёт Руззук, но для этого, вас принесут в жертву.

Лица пленников почти не изменились. Разве, что у Павла появился в глазах слабенький огонёк интереса и он спросил:

— Руззук? Кто это?

Маша удивилась такому вопросу, мол им осталось всего ничего, а он задаёт дурацкие вопросы.

— О, это тот, кто отведёт нас в лучшее место — и продолжил, нести полный романтизма, сектантский бред.

На середину поляны, вышел главный сектант. И начав говорить, на полу слове, заставил замолкнуть парня:

— Вот уже скоро придёт Руззук. И поэтому, надо принести последнюю жертву.

На самом деле естественно никто прийти и не мог. Ведь Руззук, плод больного воображения Михаила. Если он в начале и обдумывал как поступить, когда всё случиться, а обещанный Руззук не явится, то теперь, уверовавший в свой бред Михаил, об это уже и не думал. Он, как и все одурманенные его байками и специальным, наркотическим средством дети, верил в его приход.

К тому моменту, узкая полоска закатного горизонта сделалась ещё тоньше. А небо стало сверкать множеством бриллиантов. И по велению Михаила, пленников подвели к кострищу. До сего момента, в секте не было приношений Руззуку, убийства «неверных», не в счёт. И поэтому, Михаил сейчас мучился вопросом как преподнести присутствующим сей процесс. Всё ещё неся свой бред, он обводил взглядом присутствующих. И случайно увидел то, что ему помогло решить эту задачу. Там где ещё не давно сидели его пленники, двое подростков (разного пола), передовая крынку друг другу отпивали из неё по маленькому глоточку. Питьё это и было тем дурманящим мозг зельем.

— Вы, двое! Да, да вы! — Обратился он к парочке — несите сюда зелье.

Тем временем, край поля, там, где кукуруза плавно переходила в лес и находилась полянка друзей, не быстрыми темпами, утопал в молочной мгле. А ещё, что-то было в этой прохладной стене природного явления. Что-то не доброе. И оно вместе со «стеной», двигалось к сектантам.

— Напоите их! — Приказал Михаил.

Желание Михаила, выполнили в тот же момент. И сразу после употребления зелья, ну почти сразу. В головах жертв, прояснилось всё. Будто до этого они брели по ночному лесу и внезапно вышли на поле. В данном случае на кукурузное. Но мгновением позже, чёткость начала тускнеть. Рябь как у не исправного телевизора, сменилась на галлюцинации. Видение мира у Павла и Марии, стали походить на абстракционизм. Зато в теле появилась, приятная слабость и у Павла, в момент, перестала болеть рана.

— Теперь они готовы! — Внимательно посмотрев на парня с девушкой, произнёс Михаил.

Слова прозвучали. И рядом появились самые верные ему люди. В их руках, поблёскивали наточенные серпы. По независимой от Михаила причине, с самого начала, в его окружении, да и не только, стали появляться парочки. Вот и сейчас, убийцами Марии и Павла, стали пятнадцати летние подростки. Те самые, что убили любознательного Максима. Теперь на их совести должны были остаться загубленные души Марии и Павла.

— Давайте! — Воскликнул Михаил.

Убийцы переглянулись, на их лицах появились улыбки даунов и синхронно полоснув серпами по горлу бедолаг, они, весело кружась, удалились в толпу.

Михаил начал что-то вещать на языке, известном лишь ему, сектанты стали качаться из стороны в сторону словно колосья кукурузы на ветру. А несколькими минутами позже, в первых рядах собравшихся, по нарастающей стало слышаться имя, придуманного Михаилом бога.

Михаил, недоумевая смотрел на «прихожан», те в свою очередь по одному стали падать на колени. И все, смотрели куда-то за его спину. Парень, долго не решался повернуться, а когда решился, было уже поздно. Дерево подобный высокий человек, смотрел ему прямо в глаз. А из тумана что уже полностью захватил поляну, появились маленькие жуткие карлики, отдалённо напоминавшие полу сгнившие пеньки. Появились они не просто так, они окружили и по одному стали самым диким способом, рвать сектантов.

— Руззук?! — Несколько сдавлено произнёс Михаил, а из его рта, красным водопадом полилась кровь.

Михаил опустил голову, там внизу живота, торчала ветка — рука, придуманного им бога.

Миронъ А. Мохнатый.Март-Апрель…18ого.Конец.