Там, где цветут ирисы

Милена Отт (2024)

Ирис — любимая дочь и внучка, потомок рода самураев и подающая надежды балерина. Артем — любящий сын любящей матери, добрый и преданный друг. Она — теряет родителей, любимую бабушку и дело всей жизни в страшной аварии, но остается стойким борцом за собственное будущее. Он — теряет мать, постепенно теряет сам себя, хотя обретает отца. Жизни этих двух совершенно разных людей пересекаются, и не раз. Загадочная сила тянет их друг к другу. Но тайны прошлого становятся тяжелым препятствием на пути к совместному счастью. Смогут ли они преодолеть их? Смогут ли сохранить себя, или прошлое поглотит обоих? Первая книга цикла «Там, где цветут ирисы» — это захватывающая история о внутренней красоте, силе характера и искренних чувствах, способных победить любые трудности. Героям предстоят испытания, расставания и встречи, и самое главное — проверка на прочность их чувств.

Глава 2. Ирис

На часах семнадцать тридцать, и я нахожусь в здании аэропорта Шереметьево, ожидая свой рейс по маршруту Москва — Токио. В эту минуту я не чувствую радости или волнения перед предстоящим перелетом. Никто не провожает меня в Москве, и никто не ждет в Токио. Будущее кажется мне туманным. В прошлом я пережила много боли и потерь, но я сознательно оставила все это позади и дала себе шанс начать все сначала.

Моя единственная надежда — это вера в то, что все, что ни делается, делается к лучшему. Мои воспоминания — это все, что у меня есть. Сейчас они прокручиваются у меня в голове, словно кинопленка, и наполняют меня эмоциями.

Я была единственным ребенком в семье и почти не помню своего детства. В голове возникают лишь обрывки воспоминаний, но одно из них особенно яркое: мне только исполнилось пять лет, и я машу родителям вслед. Поездка родителей в Чимганские горы на озеро Чарвак оказалась для них последней. Горы там очень красивые, но дороги, ведущие к ним, имеют множество опасных поворотов, а перевалы очень сложные. На рассвете часто случаются аварии. Говорят, папа был хорошим водителем, но их это не спасло.

Нелепая случайность разделила мою жизнь на до и после. Водитель фуры уснул и не справился с управлением, уйти от столкновения не было шансов. Папа пытался закрыть маму от удара, поэтому погиб на месте, мама была еще жива, когда прибыла бригада скорой.

Долгое время она была подключена к аппаратуре и, можно сказать, жила. Все время, что мама была в больнице, я провела у соседки. Гуля работала медсестрой в стационаре, где лежала моя мама, и брала меня с собой на дежурства, благодаря чему я могла проводить больше времени в палате у мамы. У соседки получилось договориться с врачом, чтобы меня пускали. В выходные Гуля приводила меня к ней на несколько минут. Иначе я истерила целый день. Только сейчас понимаю, сколько было доброты и терпения у чужого, по сути, мне человека.

Я расчесывала маме волосы кукольной расческой, рассказывала ей сказки. Мне казалось, что она героиня сказки про спящую красавицу. И вот придет принц, поцелует ее, и она проснется. Я носилась по коридору, заглядывала в палаты и спрашивала всех:

— А вы не видели принца? Он очень срочно мне нужен для одного важного дела.

Многие знали, что произошло, и не хотели меня расстраивать, жалели сироту и поэтому подыгрывали.

— Ирис, как только принц объявится, мы тебе скажем.

Когда мама наконец пришла в сознание, то просто смотрела в потолок и молчала. Это я потом узнала из рассказа бабушки, что после известия о смерти отца с ней случился припадок и ей стали колоть успокоительное. Поэтому на все мои вопли и просьбы мама никак не реагировала. Травмы тела заживали, но, видимо, сердце было разбито. И оно не выдержало, она умерла, так и не проронив ни одного слова.

На похоронах было несколько человек, и, кроме соседки Гули, я никого не знала. Я держалась за подол ее платья, уткнувшись ей в колени.

— Девочка моя, надо подойти к маме и попрощаться с ней.

— Нет, это не моя мама, не буду, не буду целовать ее, — голосила я.

Не помню, как долго продолжалась моя истерика. Я не попрощалась с мамой, так и не найдя в себе силы подойти к гробу. Потом какие-то люди с лопатами показывали на часы, торопя нас. Когда они закончили свою работу, Гуля взяла за руку и подвела меня к пожилой паре. Седовласый мужчина как-то холодно на меня посмотрел и отошел чуть поодаль, закурил. Женщина в черном платье прошептала:

— Боже, девочка моя, как ты похожа на свою маму, — из ее глаз текли ручьем слезы.

— Ирис, это твои бабушка и дедушка. Теперь ты будешь жить у них, — ласково сказала Гуля.

— Я не буду с ними жить, я их не знаю, — шепотом сказала я.

— Ирис, не всегда в жизни получается как хочется. Это твои родные, они позаботятся о тебе.

— Я хочу жить с тобой, — сквозь слезы шептала я.

— Все будет хорошо, ты их узнаешь получше и полюбишь.

Гуля слегка подтолкнула меня к бабушке. То ли подействовал зов крови, то ли ее добрые глаза, но через мгновение я уже рыдала в объятиях пока еще незнакомой женщины.

У отца не осталось родственников, которые могли бы позаботиться обо мне, и родители моей мамы оформили опеку надо мной. Чтобы пережить потерю единственной дочери, погрузились в мое воспитание.

Это много лет спустя я узнаю, каких неимоверных усилий стоило деду отстоять право на опеку. И если бы не его статус, должность, связи, то мыкаться мне по детским домам.

Я никогда не винила Бога за то, что так рано ушли мои родители, я всегда благодарила Его за возможность прожить эти годы с очень близкими и любимыми мною людьми.