Криминальная любовь

Мила Дрим

Я обратилась за помощью к самому опасному человеку. Я понимала, что рискую, но только он мог помочь мне. Но я не могла представить, что это выльется в пламя страсти. И это пламя угрожает сжечь весь мой привычный мир.Остросюжетный любовный роман.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Псих вырвал фотографию из моих пальцев и, круто развернувшись на пятках модных мужских туфель, подошел к Калашу и положил её на стол.

— Смотри-ка, какой интересный экспонат, — с ухмылкой добавил мужчина, имя которого я все еще не знала.

Калаш молча взял фотографию и повертел её.

Затем небрежно бросил фотокарточку на стол.

Она, скользнув по гладкой поверхности, свалилась на пол.

Псих наклонился, чтобы поднять её.

— Ты хочешь, чтобы я помог ему? — вопросил Калаш.

Претензионно так, с явным недовольством в голосе.

— Да, — я сглотнула. — Помог. Ему нужно помочь сломать обе ноги и правую руку.

Уф! Сказала!

В комнате повисло молчание.

Калаш изучающее разглядывал меня. Я отвечала ему прямым взглядом.

Чувствовала, как от напряжения у меня меж лопаток стекает холодная струйка пота. Хотелось передернуть плечами, но я продолжала сидеть ровно. Слава Богу, что и лицо мое сохраняло более-менее спокойное выражение.

— Почему ты решила оставить ему одну руку целой? — голос Калаша был холодным.

Наверное, так говорят хирурги во время операции.

— Я подумала, — я все же заерзала на месте, — что ему как-то нужно будет есть и подтираться. Пусть сам занимается этим.

— Удивительно милосердие. Макс, — Калаш перевел взгляд на своего приятеля.

Ага. Так значит, Макс.

— Я же говорил тебе, что женщины очень изобретательные существа.

— Тут уж не поспоришь, — Макс вглядывался в фотографию. — Ну и морда у него. Дай-ка угадаю. Немец?

— Баварец.

— Не вижу разницы, — Макс скривил лицо и вернул фото на стол.

Я не стала спорить.

Калаш демонстративно посмотрел на часы. Носил он их на правой руке. Левша что ли?

— Как твое имя?

Вопрос, хоть и был вполне ожидаемым, но вызвал у меня замешательство.

— Василиса, — ответила и не узнала собственный голос.

Он звучал глухо, будто я говорила из последних сил.

— Вот это номер! — оживился Макс.

Он наклонился к Калашу и с очередной безумной улыбкой заявил:

— Это — судьба. Ты — Иван-царевич, она, стало быть, царевна Василиса.

Я почувствовала, как мои губы дрогнули в сдерживаемой улыбке. Правда, ведь, чудное совпадение!

— Колись, царевна, это Кощею надо руку-ноги переломать? — не унимался Макс. — Он тебя решил в жены взять?

— Он уже женат. На моей матери.

— А что это ты решила его поломать? — продолжал Макс. — Поди денег мало дал на новые наряды? Или хочешь его внимания, а он не оказывает его тебе?

Меня затрясло от гнусных предположений Макса.

— Мне нужно, чтобы он перестал бить мою мать! — выкрикнула я.

Крик получился такой звонкий, что мне показалось, что от него зазвенели хрустальные пластины люстры.

— Ну, милые бранятся — только тешатся, — Калаш продолжал испытывающее смотреть на меня, но мне показалось, что его голос стал звучать более холодно.

— А может у них по-обоюдному, — глаза Макса заблестели, — бдсмчик.

— Какой бдсм еще?! — я со злостью посмотрела на него.

— Тише-тише, львица! — рассмеялся псих и поднял руки вверх. — Я пошутил.

— В каждой шутке доля шутка, остальное все правда, — огрызнулась я.

Когда дело касалось моей мамы, я становилась очень тревожной и злой.

— Скажи, Василиса, по какой причине я должен помочь тебе? Пока я не вижу ни одной выгоды. Как женщина, ты меня не привлекаешь, так что секс отпадает сразу. Что ты можешь предложить мне взамен? Ты ведь понимаешь, что за все придется платить.

— У меня есть кое-какие накопления, — я медленно достала из внутреннего кармана куртки конверт.

Тысяча долларов — деньги, которые я на протяжении шести лет откладывала для особенного случая.

Теперь он настал.