Гром гремит дважды. Капкан

Мила Бачурова, 2022

Главный герой приходит в себя в школе Цзюань. Сюда попадают все, кто задолжал клану Чжоу, и их участь – тяжёлые работы и полное повиновение. Впрочем, можно стать борцом, если бросить вызов другому борцу и победить его, ну… или можно погибнуть в этой схватке. Лей отчётливо помнит, что не привык сдаваться: он всегда стремился быть сильным и умел постоять за себя. Но вот кто он такой? Постепенно герой вспоминает, что неслучайно оказался в этом мире и что у него есть счёт, который кое-кому надлежит предъявить. Для этого придётся проделать нелёгкий путь наверх, но герой к нему готов. В четвёртой книге цикла Лей становится главой собственного клана и окружает себя опытными воинами. Выжить новому клану будет непросто: кругом враги. Не забывает герой и о своей главной цели в этом мире – найти и уничтожить Кианга. Что-то подсказывает, что теперь он совсем рядом.

Глава 8

Чернокнижники

Я засёк время. Десять минут так десять минут. Дэйю глубоко и спокойно дышала, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Как Кианг вообще тебя на них подсадил? — спросил я. — Зачем?

— С тех пор, как забрал, давал мне таблетки, — пожала плечами Дэйю. — Говорил, что это витамины. Потом, когда я подросла, врать перестал. Но уже было неважно.

— Значит, он так давно производит таблетки?

Дэйю откашлялась и потупила взгляд.

— Д-да, — как-то нерешительно сказала она. — Знаешь, я ведь думала об этом. И мне кажется, что Кианг не такой уж подонок. Нет, он, конечно, тварь, но притязания того Кианга, которого я знала в детстве, были достаточно скромными. Шестой клан — максимум. И он нашёл способ обеспечить себя верными людьми. А вот тот, кто пришёл из-за грани…

— Чепуха! — хрипло каркнул Гуолианг. — А кто затопил наркотиками Шужуань?

— Тот, кто пришёл из-за грани, — посмотрела на него Дэйю. — Я всё время была рядом. Я видела, как Кианг начал меняться. И долгое время не могла понять… Может, и до сих пор не понимаю. Это как будто один и тот же человек. Но — разные.

— Не нужно гадать, что это за человек, — проворчал Гуолианг. — Нужно лишь загнать ему пулю между глаз. А для этого нужно его найти. Ну что там? Может, мы уже начнём?

Я вопросительно посмотрел на Дэйю. Она, помедлив, нехотя кивнула. И я выдавил из блистера вторую таблетку. Гуолианг тут же её проглотил, поморщился:

— Сразу чувствуется кровь подонка.

— Не сочиняй, — улыбнулся я. — Ложись, старик. Расслабься и получай удовольствие.

Гуолианг послушно улёгся на кровать, сложил руки на груди и закрыл глаза.

— Как быстро началось после того, как съел мою таблетку? — спросил я.

— Не знаю, — отозвался Гуолианг. — Помню только, что налил себе немного выпивки и сел в кресло. Потом, кажется, налил ещё…

Он замолчал, потерявшись в дебрях множества разнообразных событий. Я покачал головой. Если бы не исключительные подробности нашей истории с Йи, переданные Гуолиангом, я бы даже время тратить не стал на свидетеля, который сам же и признаётся, как нализался, прежде чем что-то увидеть.

— На будущее. Мешать любые лекарства с алкоголем — так себе идея, — сказал я.

— Может быть, именно от алкоголя всё и случилось? — выдвинул встречный аргумент Гуолианг.

Я хмыкнул. Перевёл взгляд на Дэйю.

— Что? — с вызовом откликнулась та. — Мне сбегать за бутылкой?

Я нехотя отвернулся. Пожалуй, сейчас я готов был действительно на всё, лишь бы не упустить тот стальной трос, что мне достался.

— Ладно, ждём, — сказал я.

— Ждём, — подтвердил Гуолианг каким-то странным голосом, будто не своим, будто пытался кому-то подражать. — Недолго осталось. Ты получишь Шужуань, а мне достанется Лей. Вот только…

Гуолианг открыл глаза и рывком сел, вперив в меня невидящий взгляд. Дэйю вскочила с табуретки. Я напрягся. Началось…

Возможно, воображение сделало своё дело, но я был точно уверен, что узнаю́ этот голос. Не столько голос, сколько интонации, манеру речи. Гуолианг говорил так же, как Кианг, которого я встретил в холодильной камере, начинённой нитроглицерином. Мои руки сами собой сжались в кулаки, я заскрипел зубами. Тяжких усилий стоило не броситься на Гуолианга, лицо которого изуродовала такая знакомая снисходительная печальная улыбка.

А что, если это он? Что, если всё это время Кианг был Гуолиангом? Лгал мне, заманивал куда-то, находился совсем рядом, готовился нанести удар? Никто ведь так и не знает, как на самом деле он выглядит!

Я с силой тряхнул головой. Хватит. Остановить безумие! Веду себя не лучше дикаря, готового швырнуть копьё в бизона на экране кинотеатра.

— Гуолианг? — тихо спросил я, заставляя пальцы разжаться. — Что ты видишь? Где ты?

Гуолианг продолжал таращить на меня глаза. Но как только я задал вопрос, он опустил веки.

— Комната. — Теперь Гуолианг говорил своим голосом, хриплым, знакомым. — Большая комната богатого человека.

— Дом Кианга? — предположил я. — Детали, подробности. Что-нибудь!

Гуолианг молчал, жуя губами. Дэйю приблизилась ко мне, встала рядом, тоже не сводя глаз со старика, лежащего на кровати. Я с трудом усмирял клокочущее внутри нетерпение. Что же он молчит? Ну скажи ты хоть что-нибудь! Ничего не видишь — так и скажи: «Ничего не вижу!». Отрицательный результат — это тоже, мать его, результат!

— Ирония? — выплюнул Гуолианг слово, опять изменённым голосом. — О какой иронии ты говоришь?.. — Он зашипел сквозь зубы, как радиоприёмник, потерявший устойчивый сигнал. — …делает…ываешь, какова моя цель. Просто так… подобраться… даже без техник…

Я лихорадочно запоминал слова, матеря себя на чём свет стоит за то, что не додумался взять ручку и блокнот. Но вдруг заметил, что стоящая рядом Дэйю держит в руке смартфон. На экране отображался интерфейс приложения-диктофона. Смартфон записывал всё. Вот почему она подошла ближе, а вовсе не ради того, чтобы оказаться рядом в жутковатой ситуации. Вряд ли Дэйю могла вообще чего-то испугаться.

— Нет, ничего, стакан воды, пожалуйста, — сказал Гуолианг «без помех». — Эти перелёты так на меня влияют… — И шёпотом, с совершенно дикой гримасой: — Мелкий паршивец… — Потом снова заговорил громко и спокойно, обращаясь к невидимому собеседнику: — Я могу подобраться к нему в любой момент. Но я его слишком хорошо знаю, чтобы оставить хоть единственный шанс. Он уже дважды выбирался с того света. Другого выхода я не вижу. Нужны Пятеро. Ты, я… Есть ещё несколько человек, которых я готов предложить, и думаю, ты не будешь против. Но пока — без имён. В другой раз. Я… Я должен уйти.

Гуолианг дёрнулся раз, другой и вдруг словно бы обмяк. Как будто некий дополнительный скелет исчез из его тела. Кожа на лице обвисла, кровь отхлынула от лица. Он открыл глаза и часто задышал. Дэйю выключила запись, поднесла старику стакан воды.

— С… Спасибо, — прохрипел Гуолианг и приложился к стакану. Рука у него тряслась, добрая половина воды оказалась на одежде и на постели.

— Ты как? — спросил я, стараясь придать тону сочувственный окрас.

— Хуже не сделалось, — отмахнулся Гуолианг дрожащей рукой. — Не паршивее, чем всегда. Что я наговорил? Как в тумане…

— Ну, судя по всему, Кианг хочет меня убить, — медленно произнёс я, мысленно анализируя услышанное. — Это, в общем-то, не новость. Настораживает его уверенность в том, что он может подобраться ко мне в любой момент.

— Не факт, что разговор в принципе шёл о тебе, — возразила Дэйю.

Она забрала у Гуолианга стакан и поставила его на стол, сложила руки на груди.

— Он назвал моё имя в самом начале. Ты слышала.

— Слышала. Но потом была долгая пауза, и часть слов пропала. Кроме того, мы не слышали ответов. Мало ли, о ком они могли говорить.

— Гуолианг, ты слышал ответы? — спросил я.

— Ну… Как сквозь вату, — нахмурился старик. — Слов не слышал. И голос не узнаю.

— А видел его? — с надеждой спросила Дэйю. — Собеседника?

— Нет… Сначала мелькнул силуэт. Но потом этот сукин сын отвернул башку и смотрел на чудовище.

— Какое ещё чудовище? — удивился я.

— Какое-то чудовище в большой стеклянной банке. Огромное. Плавает туда-сюда. И рожа такая, будто оно меня презирает. Кажется, мне оно нравилось. Ему оно нравилось.

Мы с Дэйю переглянулись. Я втайне надеялся, что из описаний ей что-то покажется знакомым, но — увы. Дэйю недоумевала, как и я.

— В большой стеклянной банке? — переспросил я. — Насколько большой?

Гуолианг раздвинул руки, как рыбак, хвастающий уловом. Одну руку он поднять не сумел — она так и лежала на кровати, и Гуолианг отодвинулся от неё, чтобы продемонстрировать максимальный размах. Эта аналогия с рыбалкой навела меня на светлую мысль:

— Постой. Аквариум? Ты видел аквариум?

— Наверное, — не стал спорить Гуолианг.

— И какую-то рыбу?

— Чудовище! — Тут Гуолианг был непреклонен. — Не может у рыбы быть такой морды. И вся она — как отполированная, металлическая. Тьфу!

— Что-нибудь ещё? — поинтересовался я.

— Нет. Он сидел и смотрел на эту тварь, не отрываясь.

— И отказался называть имена, — кивнул я. — Кажется, Кианг нас засёк.

— Что? — вытаращился на меня Гуолианг. — Как такое возможно?

— Не забывай. Этот человек был чернокнижником. Что он умеет — большой вопрос.

Гуолиангу этого хватило, он опустил голову, задумавшись. А вот Дэйю вцепилась в меня взглядом.

— Что за «чернокнижники»? — спросила она. — Ты их уже упоминал.

Пришлось объяснять. Хотя трудно объяснить то, о чём сам ничего толком не знаешь. Орден чернокнижников умел хранить секреты, которые однажды, в совсем небольшом количестве, просочились наружу. Это были буквально капли, но их хватило, чтобы мир вздрогнул.

Пожалуй, самое определённое, что можно было сказать о чернокнижниках — они существуют. Всё остальное в той или иной степени было домыслами и фантазиями. Орден не стремился что-либо объяснять. Информацию слила, как водится, одна «паршивая овца», которая быстро перестала существовать. Лет сто назад тем бы всё и закончилось, но в эпоху интернета то, что однажды где-то мелькнуло, обретало вечную жизнь.

Обстоятельства смерти разговорившегося гражданина вызвали ужас и недоумение у всех, кто был к ним причастен. Он признался в нескольких нераскрытых убийствах (как потом предполагали — специально, чтобы его взяли под стражу) и оказался в одиночной камере под строгой охраной. Там он провёл ровно одну ночь. А утром надзиратель открыл дверь, и его немедленно вырвало. Мистические знаки на полу и стенах, кровь, чёрные свечи, и то, что осталось от предателя — не так уж много.

Камеры слежения, расследование — всё пошло прахом. Пришлось признать, что кто-то проник в запертое, охраняемое помещение и провёл там обстоятельный ритуал, никуда не торопясь. После чего так же спокойно исчез. Разумеется, бывали случаи, когда неугодных свидетелей устраняли, подкупив охрану, или ещё какой-нибудь хитростью. Но здесь было иначе. Убийца не ограничился ударом заточки в сердце или печень. Тот, кто это сделал, чувствовал себя хозяином мира, для него не существовало законов и правил, ему неведом был страх. И, судя по всему, он действительно мог позволить себе ничего не бояться.

На двоих чернокнижников удалось выйти. Опергруппы, выехавшие на задержание, не вернулись. Подозреваемые исчезли. Именно тогда и был распространён приказ: стрелять как минимум трижды, а лучше — выпустить всю обойму, и только потом кричать: «Ни с места! Полиция!». В случае с чернокнижниками это была единственная стратегия, обеспечивающая хоть какие-то шансы. Если в этом мире правительство Китая подняло лапки перед кланами с их могучими избранными, то моё правительство, в моём мире, продолжало сопротивляться чернокнижникам всеми способами.

Правда, им и не поступало предложений о сотрудничестве. Наверное… Сказать по правде, я был не бог весть какой шишкой, чтобы меня ставили в известность о делах государственного значения.

— Насколько мне известно, объектом прицельной разработки чернокнижники никогда не были, — сказал я. — Хотя, конечно, я работал чисто по наркоте, мог и не знать. А чернокнижниками если кто-то и занимался, то спецслужбы. Мы же просто знали: хороший чернокнижник — мёртвый чернокнижник. И это гораздо лучше, чем мёртвый плохой полицейский. Видишь, что парень чего-то бормочет и делает руками непонятные вещи — вали на месте, потом разберёмся. А учитывая то, что мы пачками загребали торчков, которые постоянно ведут себя странно… Ну, можете себе представить, что творилось.

Я поморщился. Об этой кровавой странице своей биографии вспоминать не любил. Навык убийства — это и бесценный дар, и неотменяемое проклятие. Вырывает тебя из потока и ставит в сторонке. Одним из тех, других, ты уже никогда не станешь.

— Они обеспечивают связь с нашим миром, — проворчал Гуолианг. — Чем ещё занимаются — понятия не имею. Их работа — находить дважды рождённых и обучать. Использовать. Если угодно… я — чернокнижник.

— Чего? — скептически усмехнулся я.

— В твоём мире они развили учение. Сумели объединиться. В моём мире их место заняли избранники духов. Но скажи мне, Лей, видел ли ты другого человека, кроме меня, который способен перейти из одного мира в другой? Или то, что я сделал сейчас?

Мы помолчали. Потом я тихо сказал:

— Не называй себя так больше, старик. Помни, с кем говоришь. — И вышел из комнаты.