Рики Перри

Медина Мирай, 2018

Рики – известная в колледже шантажистка и не самая приятная личность, которой плевать на чужие чувства. Барни – любитель комиксов, буррито и просто одногруппник Рики, которого она не замечала, пока его отец ее не удочерил. Теперь Барни и Рики – сводные брат и сестра. Но это вовсе не значит, что они нашли общий язык. «Знакомство» с новоиспеченной родственницей чуть не обернулось для Барни катастрофой и пожизненным позором. Однако все не зря, ведь он случайно узнал страшный секрет Рики. Теперь знаменитая шантажистка сама стала жертвой шантажа. Ей нужно приложить все усилия, чтобы выполнить условия Барни и не дать раскрыть свою тайну.

Copyright © Медина Мирай, 2018

© DARRI, иллюстрация на обложке

© masyanajoy, иллюстрации в блоке

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Глава 1

Рики Перри выключила телефон и ухмыльнулась собственному отражению в зеркале напротив кровати. Какому идиоту пришло в голову повесить его в таком месте? Если бы не забавные наклейки с котами, хомяками и мультяшными героями, которые девушка с заботой клеила на него с двенадцати лет, зеркало уже давно отправилось бы на свалку.

Из кухни послышался звон разбившейся посуды. Пятый раз за неделю. Рики закатила глаза и вразвалку вышла из неубранной комнаты.

— Ма-а-ам? — Она выглянула на кухню и, как и ожидалось, нашла на столе горстку травы, завернутую в мятую бумагу и целлофановый пакет.

Кэтрин Перри вместе со своим мужем Фордом Перри попивали чай, не обращая внимания на разбитую чашку.

— О, ты уже проснулась, — наконец заметила Рики на пороге мать.

— Уже первый час. Дня. — Положив телефон на стол, Рики наклонилась и принялась собирать осколки дешевого фарфора.

— Да? А вроде недавно было восемь утра.

В ответ Рики хмыкнула.

— Дорогой, я не могу найти свою ручку, подаренную твоей мамой. Не видел ее? — спросила Кэтрин Перри.

— Не помню. — Мужчина лениво ковырял омлет, не вызывавший своим видом никакого аппетита.

— Как дела в колледже? — спросила Кэтрин.

— А какими могут быть дела в колледже у девушки, которую запихнули туда фактически насильно? — съязвила Рики.

— Как с мальчиками?

— Мне не нравятся мальчики.

— Тебе нравятся девочки? — спросил папа с удивлением в голосе. — Говорил я тебе, Кэтрин, не нужно было отдавать ее на бокс.

Рики пронзила отца гневным взглядом. Он уже давно не вызывал у нее приятных чувств.

— Нет, папа. Мне вообще никто не нравится.

— Это странно, — заметила мама. — В твоем возрасте я встречалась уже с восьмым парнем.

— Ты реально гордишься этим?

Кэтрин вновь проигнорировала язвительный вопрос дочери, придвинула к себе пакетик с измельченной травой, принюхалась, издала удовлетворенный стон и закрыла глаза.

Форд вздрогнул:

— Аккуратно! Неси, во что завернуть.

Женщина молча встала и едва не наступила на осколки. Она вскрикнула, отпрыгнув назад и случайно задев пакетик рукой. Форд вскочил и указал на рассыпанное на полу, выпучив глаза так, словно только что потерял самое драгоценное, что у него было.

— Дура!

— Сам дурак! Я могла пораниться об эти осколки!

— У тебя уже паранойя.

«У вас обоих», — подумала Рики, молча проходя к мусорному ведру мимо разбушевавшихся приемных родителей.

В Северной Каролине марихуана под запретом, и хотя в Эшвилле семья Перри была не единственной, употреблявшей эту гадость, достать ее все же было непросто.

— Если Стив снова узнает, что мы ее храним, нам так просто не отделаться. — Кэтрин вышла из кухни.

Вслед за ней кинулся муж, уговаривая:

— Давай просто соберем с пола?

— Правило пяти секунд? А прошло уже тридцать. Пол не мыли два дня. А что, если мы подцепим какую-нибудь инфекцию? Черт, куда я поставила пылесос?

И такое происходило почти каждый день. Удивительно, что Кэтрин не боялась подставиться перед соседом-полицейским Стивом Брауном своим ором на весь дом. Мужчина уже не раз ловил их, но каждый раз прощал, вспоминая времена, когда семья Перри помогала ему обжиться в городке вместе с сыном и новой женой после грандиозного развода во Флориде. Лишь это уберегало Кэтрин и Форда от правосудия.

Рики вернулась к себе в комнату и заперла дверь, но крики родителей все равно были слышны. Мама до сих пор не могла найти пылесос.

Поначалу травка заставляла ее забыть о том, что произошло несколько минут назад, но теперь память отшибало нехило. Плюс ко всему, паранойя нерадивых предков стала отравлять жизнь Рики. Они не всегда были такими помешанными. В конце концов, трава не отупляет, но заставляет думать лишь о себе и о том, когда же можно будет снова покурить. Человек, будучи не в силах с этим совладать, размышляет лишь еще об одном пакетике блаженства.

Рики это доконало. Она понимала, что не в ее силах отговорить родителей употреблять травку. Оставалось вновь обратиться к соседу-полицейскому. Кэтрин и Форд даже не догадывались, что каждый раз именно «заботливая» дочь сдавала их с потрохами. Но не ради них, а ради себя. Она уже давно не испытывала к приемным родителям особых чувств. Узнай работники детского дома когда-то, что отдают семилетнюю девочку в руки будущих любителей покурить, — возможно, Рики никогда не выбралась бы оттуда.

Зависимость заставила семейку Перри позабыть о привычной жизни. Например, об уборке. Еще одна неделя без нее, и дом превратится в свинарник, а невкусная еда, которую мама готовила без особого вложения сил, и отец, в один прекрасный день забывший, что у него есть дочь, — это не то, о чем можно вспоминать с улыбкой, разве что с ироничной.

После звонка Стив не заставил себя ждать. Рики открыла ему дверь.

— Что, опять? — спросил мистер Браун, поправляя фуражку.

— Снова.

Мужчина тяжело вздохнул и опустил голову.

— Рики, может, не стоит?

— Моя жизнь в последние полгода превратилась в смесь ада и рая: родители часто ссорятся, что позволяет мне потратить время на себя, но с другой стороны — им плевать на меня.

— Как по мне, и то и другое не очень хорошо.

— Я хочу, чтобы вы забрали их в участок. Пусть их направят на лечение.

— Рики, они твои родители, и если я их сдам, то так легко они не отделаются. Неужели ты не переживаешь за них?

— Ну, конечно же, переживаю… что вы вернете их на следующий день. Как и всегда.

Стив упер руки в бока.

— Что ж, раз все так серьезно…

Он прошел в дом.

— Откройте ящик комода в гостиной, — шепнула Рики ему вслед.

Хозяева дома не обрадовались, увидев на пороге комнаты своего некогда любимого соседа. В указанном Рики месте лежал последний пакетик. Спустя десять минут мистер и миссис Перри уже сидели в полицейской машине, обещая своей дочери вернуться как можно скорее.

«Это вряд ли».

Стив подошел к Рики и спросил:

— Уверена, что хочешь этого? Они нескоро вернутся.

— Именно поэтому и хочу. — Впервые за долгое время полицейский увидел ее холодную улыбку. Каждое проявление ее эмоций он не мог назвать иначе, кроме как чудом.

Мистер Браун снял фуражку и провел рукой по коротким светлым волосам.

— Тебя могут вернуть обратно в детский дом.

— Я знаю.

— Ты можешь больше не увидеть своих родителей.

— Знаю.

— Тогда почему так спокойна? — О н оглянулся на машину, дабы убедиться, что их не подслушивают, и заговорил тише: — Послушай, Рики, остался всего год, и ты будешь свободна от них. Сможешь съехать и начать жизнь с чистого листа.

Рики начала симпатизировать Брауну еще после первой встречи. Он не был похож на многих ее знакомых, проявлявших любезность чисто формально: отличался неподдельной искренностью, был готов помочь и пойти на уступки в обход правил, если видел, что оно того стоит, и даже дать пару дельных советов. Однако Рики не могла его понять. Доброта людей пугала ее, и она всегда искала подвох. Часто находила, но мистер Браун был исключением, потому стал для нее единственным, кому она могла приоткрыть свою душу.

— Я знаю, но не хочу просуществовать так еще год. Уж лучше пожить в детдоме.

Мистер Браун медленно кивнул. Он знал Рики с ее десяти лет, когда она была оторвой. За семь лет вся детская непосредственность испарилась. Стив даже слышал глупые легенды из колледжа «Банкомб», что она потеряла свои эмоции. Но в глубине души знал, что Рики просто по-своему повзрослела.