Рики Перри

Медина Мирай, 2018

Рики – известная в колледже шантажистка и не самая приятная личность, которой плевать на чужие чувства. Барни – любитель комиксов, буррито и просто одногруппник Рики, которого она не замечала, пока его отец ее не удочерил. Теперь Барни и Рики – сводные брат и сестра. Но это вовсе не значит, что они нашли общий язык. «Знакомство» с новоиспеченной родственницей чуть не обернулось для Барни катастрофой и пожизненным позором. Однако все не зря, ведь он случайно узнал страшный секрет Рики. Теперь знаменитая шантажистка сама стала жертвой шантажа. Ей нужно приложить все усилия, чтобы выполнить условия Барни и не дать раскрыть свою тайну.

Глава 6

Дома Барни предложил Хилари приготовленную его мачехой пиццу, но тот отказался, молча скрывшись в комнате приятеля.

Рики неоднократно видела, как «хоббиту» достается от одногруппников, особенно от Дэна. Он использовал Хилари в качестве боксерской груши и устраивал показательные драки, всегда выигрывая благодаря своему росту и весу.

— Нужно подбодрить его, — шепнул Барни «сестре» на ухо, пытаясь запихнуть обратно в холодильник отвергнутую пиццу. — Понимаю, что ты делаешь это в первый раз в своей жизни, но скажи ему хоть одно доброе слово.

— Зачем? — Перри искренне удивилась его просьбе.

«Что ж, пора определиться, как думать о нем, — решила она. — Брат? Нет, однозначно. Друг? Притянуто за уши. Партнер? Скорее, шантажист…»

— Тебя хоть раз поддерживали, когда тебе было плохо? — Барни обернулся к ней. — Ладно, спрошу иначе: тебе когда-нибудь было плохо?

Бывают слова, которые срабатывают лучше любого ключа, — стоит их услышать, и двери к тайнам раскрываются сами собой. Рики не переносила такие моменты. Ей приходилось с трудом сохранять привычное выражение лица, но в душе возвращаться в неприятное прошлое. Конечно, не все дни в ее жизни были солнечными. Были и с грозой, ураганом, штормом, сметающим все на пути. Были и обычные дождливые, одинокие, серые будни. Хандра, увы, идет неприятным бонусом к упаковке с жизнью человека.

— Да, однажды мне было плохо, — призналась Рики.

— Вот видишь…

— Когда сказали, что занятий не будет, но вернули их в последний момент.

Воодушевление исчезло с лица Барни. Он, было, поверил, что его «подруга» тоже человек, как и он. То, что она поет, — действительно дивно поет! — указывало на то, что у нее есть желания и мечты. А то, что она прячет в себе такой талант, говорило об одном: она боится раскрыться. Она может бояться так же, как он, как все подростки. Бояться непринятия обществом, критики, ненависти и насмешек.

— Ты ведь не такая, какой хочешь казаться. — Он опустил взгляд.

В голове Рики вовремя прозвенел предостерегающий звонок. Она умело спрятала беспокойство, закатила глаза и вышла из кухни.

Барни взглянул на время в телефоне и заметил в отражении свое печальное лицо и взъерошенные каштановые волосы. Порой он забивал на такую штуку, как расческа, и приглаживал волосы руками. Так поступил и сейчас. Он спустился на первый этаж и заметил обувающуюся Рики возле входной двери.

— Я в магазин. Принесу хоббиту что-нибудь, что поднимет ему настроение.

* * *

Хилари разлегся на кровати Барни, устремив взгляд в окно. Ему уже приходилось ночевать у друга на Хеллоуин, Рождество и множество других праздников. Оглянувшись, он заметил на стене возле компьютерного стола выцветшие карандашные рисунки, чуть выше — выцарапанные кухонным ножом две полосы: одна чуть выше другой. Хилари с усмешкой вспомнил, как в детстве мачеха Барни устроила им концерт, крича:

— Специально для вас, идиотов, существуют ленты для измерения роста!

А мальчики стояли, хлопая глазами, и ничего не понимали. Было смешно наблюдать за ней. Чем дольше Хилари на нее смотрел, тем меньше казалось ее тело и тем больше — голова.

— Тебе уже лучше? — спросил Барни.

Зная тонкости характера Хилари и его тайную социофобию, смешавшуюся с любовью и открытостью ко всем людям, он знал, что друг раним, и от этого порой равнодушен. Максималист до мозга костей, чем-то напоминавший ему Рики, только характер девушки — это изнанка сущности Хилари. Что же до Барни… У него, к счастью, не было подобной неопределенности.

— Да, я всего лишь признался парню, который постоянно издевается надо мной, что мне нравится его девушка. — Хилари с ироничной улыбкой сел на постели в позе лотоса.

— Он так и не передал тебе новости об этом конкурсе, — заметил Браун.

— Да уж, он был в таком шоке, что забыл об этом!

— И мяч свой тоже оставил. — Барни ткнул друга кулаком в плечо, и тот усмехнулся.

Они вместе недолго посмеялись.

— А если серьезно, то нужно передать всем. — Хилари достал телефон и зашел на свою страницу. — Я уже знаю, о чем он хотел сказать. В конце концов, это я староста в группе.

— Похоже, об этом он тоже забыл.

Внизу хлопнула входная дверь, и послышались демонстративно громкие шаги. В комнату вошла Рики, сжимая в руках бумажный пакет. Она обошла кровать, чтобы приблизиться к Хилари, и с равнодушным выражением лица вручила хоббиту покупку, приговаривая:

— Сладкое — это прекрасное средство от грусти, даже если ты круто опозорился.

Хилари не знал, как воспринимать действия «подруги». Он с раскрытым ртом и нескрываемым удивлением принял пакет, вновь чувствуя тревогу в душе. Барни закрыл лицо руками.

На дне пакета лежал шоколадный «Оскар». Он хотел разорвать золотую обертку шоколадной фигуры, но вдруг заметил на ней наклейку с надписью: «Идиот года».

Барни увидел это через плечо друга и прошептал ему, успокаивая:

— Это она так поддерживает.

— Да, в своеобразной форме.

Рики ухмыльнулась, села рядом с Хилари, достала из бумажного пакета коробочку с «Барни» и вскрыла одного из них.

— И все же я не понял, — начал Хилари, откладывая еду, — зачем вы рассказали мне обо всем этом?

— Потому что один я бы не смог перенести тяжесть истины. А так у меня будет подстраховка. В случае облавы я раскрою тебе секрет Рики.

— Это в каком случае?

Барни бросил взгляд в сторону увлеченной лакомством Рики и провел указательным пальцем по своей шее. Хилари молча кивнул, сжав губы.

— Не переживайте, — подала голос Перри. — Я шантажистка, а не убийца. Но с помощью шантажа вполне можно довести до самоубийства.

Бисквитные мишки сильно крошились, и Рики пришлось встать с кровати. Она бросила коробку на пол, закрыв глаза на протесты хозяина комнаты.

— Что нам делать до выпускного? — спросил Хилари.

— Барни должен похудеть, — ответила Перри.

— Я не собираюсь худеть.

— Ну, извините! — Девушка встала перед ним и уперла руки в бока, слегка наклонившись. — Выбирай: либо ты меняешься ради другого человека, либо остаешься таким, какой есть, и, возможно, лет через пять, если тебя не разнесет, найдешь какую-нибудь девицу.

Молчание. Впервые Рики была так решительна и холодна к нему.

Не прошло и недели с тех пор, как их жизни переплелись связью шантажиста и жертвы. За это время Рики перепробовала разные способы, чтобы заполучить свободу, но тщетно. Она старалась перевести все в шутку, думать об этом как об игре, представлять, как Барни будет расплачиваться за то, что решил ее шантажировать. Сначала получалось, но чем больше проходило времени, тем сильнее Рики хотелось огреть «друга» чем-нибудь тяжелым, хотя бы чтобы высвободить злость.

Как же сложно жить под одной крышей с человеком, которого хочешь задушить за то, что он с помощью своей хитрости поменял вас местами! И вот теперь ты — жертва, а он — шантажист.

— Определяйся, — повысила голос Рики. — Ну!

Барни не хотел изменять своим принципам. Он всегда считал, что если его кто-то действительно искренне полюбит, то сначала именно его душу и лишь потом — тело. Можно придать себе товарный вид, но рано или поздно он потеряется, и тебя выбросят. Это как со старыми игрушками: есть те, которые полюбились сердцу, несмотря на изношенность, а есть те, которые ты выбрасываешь без оглядки. Барни знал, что если он станет накачанным красавцем, то любить его будут не за мозги, голос, харизму, милую неуклюжесть и особенности характера, а за кубики на животе и мускулистые руки.

— Я не буду меняться, — сказал он. — Я чувствую себя хорошо и так. Это я и есть — Барни Браун.

Пыл Рики угас. Она заметила растерянный взгляд Хилари на себе и вздохнула, опускаясь на кровать. На секунду образ Барни как тихого тирана в ее представлении пошатнулся, но гордость вовремя восстановила равновесие.

— Что ж, тогда можешь продолжать есть свои чипсы, толстеть и надеяться, что твоя зазноба полюбит тебя таким. — Она обернулась к нему и продолжила с видимым сожалением и даже жалостью в голосе: — Знаешь, если бы ты кому-нибудь нравился таким, какой ты есть, то уже был бы не один. Не то чтобы я считаю тебя толстым, нет. Ты вполне нормальный, просто рыхлый…

— Рики, — прервал ее Хилари.

— А у людей предвзятое отношение к таким, как ты…

— Хватит…

— Так уж получается, что нам приходится либо быть самими собой, либо другими для принятия обществом. Редко когда наша настоящая сущность привлекательна для остальных.

Хилари собирался возразить, но слова Рики поразили его сердце прежде, чем он успел раскрыть рот. Барни молчал, погруженный в раздумья. Он признавал, что Рики в чем-то права. Это ведь так просто — быть собой, но из-за этого можно нажить себе проблемы. Казалось бы, такая элементарная вещь, но сколько боли может она причинить.

Гнетущую обстановку нарушил звонок. Экран телефона Хилари засветился, и на нем отобразилось фото коротковолосой бледной брюнетки и подпись: «Нейл».

— Стервиус звонит, — сказала Рики, вскинув брови.

Хилари ответил на звонок:

— Алло?

И Рики, и Барни из-за высокой громкости звука услышали ответ:

— Слушай, ну что там с тем конкурсом? Ты еще не писал в беседу, да?

— И тебе привет, Нейл. — Хилари улыбнулся уголком рта. — Нет, не писал. Я узнал, что конкурс будет проходить в два этапа: сначала внутри учебных заведений, а потом на городском уровне.

— То есть от каждой группы будут участвовать команды? — спросил Барни шепотом, поглядывая на друга, но тот в ответ приложил палец к губам, призывая молчать.

— От одной группы могут участвовать до трех команд. Главное, чтобы в каждой было минимум три человека. И да, там идет разделение на мужские и женские коллективы.

— Гребаные сексисты, — не сдержалась Рики и сжала губы, всем своим видом показывая отвращение.

— Хорошо, спасибо, — сказала напоследок Нейл.

— Не за что.

Одногруппница отключилась первой. Хилари в очередной раз убедился в том, что ее мало что интересует. Ради приличия Нейл не хотела даже спрашивать: «Как дела?» и говорить: «Привет, пока». Она сразу переходила к делу. Этим она чем-то напоминала Шерлока из сериала на ВВС.

— Никогда не понимала смысла таких конкурсов, — высказалась Рики. — Пустая трата времени ради получения грамоты и того, чтобы на тебя пять минут посмотрели люди, которые забудут об этом уже через секунду.

— О нет, Рики. — Хилари помахал телефоном, насмешливо улыбаясь ей. — Если ты победишь на городском конкурсе, то получишь шанс осуществить любую свою музыкальную мечту. Спонсором является канал NBCteens, а у них большие связи.

— NBCteens… — повторила Рики.

«Самый популярный канал для подростков, огромные рейтинги по всему миру, постоянные концерты, сериалы, экранизации книг и шоу».

В заветных мечтах Рики представляла, как становится звездой этого канала, поет, дает интервью, участвует в ток-шоу. И все это было так близко и так далеко одновременно: нужно всего лишь разрушить образ необщительной шантажистки и поставить зажигательный номер, а в случае проигрыша уйти из колледжа из-за сплетен, слухов и позора. Проще уехать из города, изменить лицо, пол и имя, ведь ненавистники вытащат даже из-под земли. По крайней мере, Рики на их месте поступила бы именно так.

— Все равно это того не стоит.

— Как по мне, отличная возможность проявить себя, — заметил Барни.

— И опозориться в случае проигрыша?

— Главное — это не победа…

— Победа и только победа, — перебила его Рики. — Это клише — фуфло для вечно проигрывающих неудачников.

— Говоришь так, словно сама собираешься принимать участие, — отметил Хилари.

— С чего бы вдруг?

— Ты выглядишь довольно решительной, — влез Барни.

— Ничего подобного, — сказала Рики, мысленно скрестив пальцы.