Падение империи. Путь роз

Мари Рево, 2015

В жизни каждого со временем встает вопрос: стоит или не стоит нарушать установленные правила. Мог ли предположить Аргалион, что назначение его ангелом-хранителем королевы Брии может привести к разрушительным последствиям? Теперь герою придется пожинать плоды своих опрометчивых поступков и осознать, что в его жизни от роз остались одни шипы, ведь теперь ему придется преодолеть саму смерть.Книга "Путь роз" из серии "Падение империи" повествует о пути, который прошел Аргалион.Обложка сделана на сайте canva.

Глава 6. Снова в раю

— Нет, зачем вы меня остановили?! — кричал ангел, пока его тащили в зал совета, а затем бросили посередине каменного пола.

— Мы его привели, как вы и приказывали, — доложил стражник.

— Отлично, вы свободны, можете идти, — распорядился архангел. Аргалион ожидал увидеть Разнаила, но вместо него перед ним стоял Лафьет — один из самых притворных членов совета. Юноша его недолюбливал, впрочем, это было взаимно. Он был крепким, статным, словно возвышавшимся над окружавшими его душами. У него были светло-каштановые волосы и серые глубоко посаженные глаза, римский нос и тонкие, резко очерченные губы. Он часто носил тоги, либо предпочитал длинные цельные одежды с плащами или мантиями.

— А где Разнаил? — ангел поднялся и отряхнул одежду.

— Я вижу, ты не ожидал нашей встречи. Разнаил подал в отставку еще тогда, когда тебя сослали на землю. Он обменял свой титул на твое первоначальное наказание. Мы ведь оба знаем, что тебя должны были отправить в небытие, а тебе так смягчили наказание. Многие были опечалены таким поворотом событий, надо дать им шанс насладиться твоим наказанием, — Лафьет наигранно засмеялся, — но совет обещал Разнаилу, что когда ты вернешься, тебя будут судить объективно. Так что, наслаждайся своим последним днем в раю в таком виде, когда тебе еще хоть что-то позволено. Да, и прошу тебя, не совершай глупостей. Хотя нет, пожалуй, совершай.

Архангел удалился. А они еще боролись с демонами. Да этот совет полон демонами, все они отравлены с ног до головы.

Юноша вышел из здания. До вечера оставалось еще несколько часов, Аргалион решил попытаться найти Разнаила, чтобы поговорить.

Юноша добрался до дома своего бывшего товарища и постучал.

— Зачем ты пришел? — послышался знакомый голос. Ангел развернулся и увидел Разнаила.

— Я хотел спросить, зачем вы помогли мне? Вы же потеряли место в совете! Я не заслужил такой милости.

— Тебе уже все рассказали, верно? Пойдем внутрь, — они зашли в дом, архангел лег на кровать, юноша сел рядом, — чужие уши не должны этого слышать. Ты сделал очень много зла, и это непростительно для таких, как мы. Ты не человек, но ты забыл об этом. И ты своими руками приблизил наш конец.

— Конец? Я не понимаю, о чем вы.

— Со временем поймешь. Но, с другой стороны, если бы не ты, то это сделал кто-нибудь другой. Это была неизбежность. Пророчество говорит о том, что все начнет рушиться. Но есть шанс это остановить. Поэтому я пожертвовал своим титулом ради тебя. Признаться, я не слишком огорчен этим событием, мне надоели интриги, которые там плетутся. Однако, они тоже не виноваты — это влияние зла, которое проникает во все миры, поэтому всем страшно. Не суди их строго. Ты заплатишь за все свои грехи тем, что останешься жив. Поверь, в нашей ситуации это худшее из наказаний.

— Вы говорите странные вещи. Что за пророчество? Что за зло?

— Не задавай вопросов раньше времени. Когда ответы еще не готовы. Только одну вещь скажу тебе наверняка. Есть еще шанс всех нас спасти. И он в руках дочери Шайрога. Ты должен был быть тем, кто станет ее защищать, но этот Юнио играл против тебя с самого начала, а ты был слеп. Так что, прошу тебя, если мои слова для тебя все еще играют какую-нибудь роль, сохрани ей жизнь. Любой ценой.

— Хорошо, я сделаю, как вы скажите. К тому же, у меня у самого есть причины, по которым я преследую ту же цель. Хотя, завтра мне либо промоют мозги, либо сделают изгоем. И тогда у меня не будет шансов никого защитить.

— Мальчик мой, ты берешь на себя слишком много. Лишь жизнь дает нам шансы, а не мы сами. Причем намного чаще, чем нам кажется. И это только наше решение, пользоваться шансом или нет. Обращай все в свою пользу. А теперь ступай, мне нужен отдых.

— Я вас понял, — Аргалион вышел из дома. Ему нужно было пойти куда-нибудь, где можно было собраться с мыслями. Да, его любимое озеро — это как раз то, что надо. И там почти никогда никого не было.

Почти никогда. Но только не сегодня. Юноша заметил на берегу одинокую фигуру. До боли знакомую. Юнио. Предатель. Враг все время был под боком, а он этого не замечал. Как он мог быть таким слепым? Бывший друг обернулся против него. В его взгляде не было ни малейшего удивления, словно он давно уже ждал здесь юношу.

— Знакомое лицо. Неужели, ты вернулся? Я так надеялся, что я тебя не увижу, — разоткровенничался Юнио, — разве ты не заметил? Тебе здесь не рады.

— Не имей привычки говорить за всех, Юнио. Большинству нет дела до того, вернулся я или нет. Зато ты открываешься мне с новых сторон.

— Да? Интересно, с каких?

— Я должен был следить за Анжелис с самого начала. А ты решил прибрать ее к своим рукам.

— Ты что, пока пребывал среди людей, совсем умом повредился? Тебе доверили очень важную миссию по охране Брии, потому что тебя считали наиболее достойным, а ты считаешь, что это я все подстроил?

— Не прикидывайся. Разнаил мне все рассказал.

— Что он тебе рассказал? Он что, у нас самый важный? Разнаил сказал и все, нужно отключить мозги и только его и слушать? Разнаилу я никогда не нравился, он пытался объяснить мои действия с удобной ему точки зрения.

— Может быть, я бы тебе и поверил, если бы ты не подставил меня там, в тюрьме.

— Подставил? Ты имеешь в виду нашу потасовку? Прекрасно! Я лишь пришел сказать то, что думаю. Это ты набросился на меня. Не надо видеть во всех моих действиях прямую угрозу своему благополучию.

— А прямые угрозы мне там, на площади? Это ты пошутить решил? — съязвил Аргалион.

— Я действительно не хочу, чтобы ты приближался к ней, от тебя ей будет только вред. Я ее охраняю.

— Тебе все равно не удастся ее защитить.

— Это мы еще посмотрим, — Юнио растворился в воздухе. Может, юноша действительно был неправ в отношении него? Хотя, сейчас это было уже не важно. Уже завтра никто не обратит на него своего внимания или он станет совершенно другим человеком, образно выражаясь.

Аргалион остался сидеть у озера, он не знал, действительно ли его не рад кто-либо здесь видеть или же никому не было дела, но единственный, кто нашел его сам, был Карен. Они поговорили немного о том о сем, о небесной жизни и о земной. А потом пришла пора прощаться. Темнело, нужно было немного отдохнуть перед завтрашним днем. Карен ушел — его еще ожидали дела. А у юноши не было дел, было лишь ожидание. Он попытался уснуть, но ничего не выходило. Тогда он стал себя забавлять, наслаждаться последними часами ангельской жизни. Он слушал музыку, смотрел на звезды, на лес, на все вокруг, все было в этом мире так иллюзорно. Ведь все так привыкли к земной жизнь, этот слепок остался на душах и поэтому мир здесь выглядел так же, как на земле, порожденный умами всех, кто здесь находился, потому что никто не пытался или не осмеливался представлять себе что-то иное, или не мог. Ангел попробовал представить себе что-нибудь необычное, чего нет в земном мире. Это было трудно, ведь нужно было создать то, чего ты никогда не видел. Ничего не приходило на ум. Тогда Аргалион создал дракона. Он был огромный и мощный, извергающий огонь. Он посмотрел на юношу, обдал его своим дыханием, развернулся и улетел. Кажется, призвать дракона было не самой хорошей идеей, главное, чтобы он ничего не натворил до завтрашнего решения, иначе вероятность того, что его отправят в чистилище, резко возрастала. Наконец, утомленный разум ангела захотел покоя, и Аргалион все-таки уснул.

Очнулся юноша уже в зале суда. На этот раз никто не надевал на него кандалы. Ангел еще не успел до конца прийти в себя, когда судья уже начал зачитывать приговор:

— Аргалион. 15 ангел 8 цикла. Признанный падшим ангелом, коему давался срок в три года для жития среди людей и ведения праведной жизни. За тобой постоянно приглядывал смотритель Норд. Я говорил с ним, дабы вынести справедливый приговор и объявляю, что решением суда ты остаешься жить в раю, но как падший ангел, должен носить темную смиренную робу, изобличающую тебя, как грешника без права снятия с тебя позорного клейма. На этом все, — судья закончил речь.

К ангелу подошли исполнители и сорвали с него одежду. Аргалион почувствовал себя неловко и прикрылся — дань людской жизни, он не чувствовал себя достаточно уверенным, чтобы сверкать своим телом перед всеми. Говорили, что те, кто становятся архангелами, постепенно теряют человеческое обличие и превращаются в чистую энергию, имеющую некую форму или принимающую облик любой, на какой может хватить фантазии. Это и был финальный этап духовной трансформации. Однако, в дань людским традициям, большинство архангелов выглядели именно как люди, хотя их тела уже были частично стерты. Исполнители накинули на юношу робу, а на запястья надели металлические браслеты, которые не позволяли падшим ангелам использовать свои силы ни в каком проявлении, а затем вывели юношу из зала и выкинули на ближайшей поляне.

Вот и все. Так началось его бессмысленное существование. Теперь Аргалион уже ни на что не мог повлиять. И никто не станет говорить с ним или слушать его, разве что, такие же изгои, как и он сам. Но были ли такие еще, и где они находились?

— Попался! — кто-то обхватил юношу рукой за горло и начал душить. Аргалион попытался сопротивляться, но хватка была крепкой.

— Оставь его, Крис! — послышался женский голос.

— Не так легко, пусть сначала пройдет испытание, чтобы стать одним из нас!

— Он же задохнется!

— Что за глупости, тут никто не может умереть.

— Ему и так не по себе, а ты еще и издеваешься!

— Ну ладно, ладно, — нападающий освободил ангела.

Юноша отдышался и обернулся: перед ним были мужчина и женщина, в таких же одеждах, как и он. Другие падшие ангелы.

— Вы. Вы тоже изгои? — поинтересовался юноша

— Изгои не слишком приятное слово, — заметила женщина. На вид ей было около 30 лет. У нее были средней длины волосы бледно-рыжего цвета, миндалевидные уставшие серые глаза, подчеркнутые скулы и круглое лицо. Длинный тонкий нос придавал ему некоторое изящество, хотя ее нельзя было назвать красавицей. Щеки ее были усыпаны веснушками, а уголки тонкого рта печально смотрели вниз, — мы, скорее, невинно осужденные.

— Мне кажется, невинно осужденные не становятся падшими ангелами, — подметил Аргалион.

— Наша вина, по сравнению с твоей, ничтожна, — рассердился мужчина. Он был среднего роста, коренастый, поджарый, с черными кудрявыми волосами и такими же черными маленькими глазами. Черты лица были отталкивающими: мужественные, но какие-то неуклюжие. Большой нос и рот придавали грубости, как и неопрятная щетина.

— Вот как? Может, тогда расскажите, в чем она заключается, ваша вина? Чтобы мы вместе оценили! — ангел тоже начинал злиться.

— Ладно, давайте не будем вступать в перепалку. Мы сейчас наравне. Каждый по-своему прав и по-своему виноват. Нас и так мало, — женщина постаралась мирно решить вопрос.

— Хорошо, Лиса, ты права. Нам нужно успокоиться. Я начну. Я считаю, что мы с Лисой попали сюда не справедливо. Каюсь, я полез туда, куда не стоило влезать. Но я считаю, что мой поступок не попадает под столь жестокое наказание. А что до Лисы…

— Я сама расскажу. После тебя. Твой рассказ ему важнее, думаю. Ведь Аргалион хотел это узнать.

— Постойте, откуда вы знаете мое имя? — удивился падший.

— Мы были на суде, если можно так выразиться. Единственное событие из жизни нормальных ангелов, в котором мы можем поучаствовать, — объяснила женщина.

— Что значит, единственное событие? — слегка запутался юноша.

— То и значит, — нервно ответил Крис, — все остальное нам не доступно. Мы не можем создавать себе чудес и всего остального, как могут другие ангелы. И мы не можем слышать ни их разговоры, ни разговоры обычных душ. Все это недоступно для нас. Мы теперь чужие на этом празднике жизни. На первый взгляд кажется, ну что такого, такая же жизнь, только без привилегий. Но потом начинаешь понимать… Ладно, я отвлекся. Расскажу тебе свою историю. Я был обычным ангелом. Но, весьма любопытным. И это излишнее любопытство сыграло со мной злую шутку. Ты уже знаешь про королеву Брию. И слышал имя Герн. Он был первым ангелом-хранителем королевы. И всех привело в замешательство то, что королева обладала необычайной способностью видеть ангелов. Какая тут была паника. Совет не знал, что делать, но решил оставить Герна присматривать за ней. А меня приставили следить за Герном. В итоге, я узнал, что Герн и Брия полюбили друг друга, что совсем запрещено райскими законами. И более того, со временем выяснилось, что Брия беременна, — Аргалиона словно окатили холодной водой, он не мог поверить, что все это было правдой, — причем, она была беременна от Герна, а не от короля. Так как король или кто-либо еще не могли видеть ангелов, то королеве легко было обмануть Шайрога, и убедить его в том, что Анжелис — его дочь.

Но потом начали происходить какие-то странные вещи. Видимо, это все были последствия запретной любви. Каким-то образом придворный маг короля, Калисто, смог увидеть Герна. А потом еще и изловить его. Я до сих пор не знаю, что случилось с этим ангелом. Но он таинственно исчез и более не появлялся. Мне кажется, он уже мертв. Иначе бы нашел способ вернуться. Я доложил обо всем совету и предложил не приставлять никого более в качестве охраны к Брие. Точнее, на тот момент я еще не знал всех подробностей, но уже высказал здравую мысль по этому поводу. Но советники отказались меня послушать, более того, сказали, чтобы я прекратил свои изыскания и не лез больше в это дело. Но я полез, мне было интересно докопаться до истины, и поэтому я продолжал как можно более незаметно свою слежку. Последующие ангелы лишь сами влюблялись в королеву — видимо, она обладала каким-то неземным очарованием — но она никому не отвечала взаимностью. Тогда же я узнал все подробности до конца, совершенно случайно.

Именно это не понравилось совету. Они не судили меня прилюдно и не давали второго шанса. Просто скинули в эту пустоту. Был и пропал. Мои друзья меня больше не замечали, никто не замечал. Они избавились от единственного человека, который знал правду. Так им было проще. Я долго, очень долго искал таких же, как я, но никого не нашел. Я был один. И эта тоска, что я один так нарушил закон, разъедала меня изнутри. А потом появилась Лиса. Она сама хотела рассказать тебе, за что попала сюда.

— Да, это так. Позволь мне теперь продолжить рассказ, — взяла на себя инициативу женщина, — ты, наверное, удивлен тому, что я женщина. Среди ангелов очень мало женщин. И никто не догадывается, что они также несут свою службу, как и ангелы — мужчины. Однако, речь сейчас не об этом. А о моем преступлении. Если его можно таковым назвать. Дело в том, что Калисто совсем извратил разум Шайрога. И, по моим догадкам, открыл ему, чьим ребенком на самом деле была Анжелис. Я в то время охраняла эту девочку. С самого ее рождения. Шайрог попытался убить ее. А я наложила на него заклинание, которое никогда не позволит прикоснуться к ней хоть пальцем и он не сможет заставить кого-либо убить ее. За то, что я применила свою силу против человека, так грубо вмешалась в человеческие судьбы, меня осудили. И я попала сюда, в эту душевную пустыню. Каким-то образом связь с Анжелис осталась, и мне иногда видятся значимые события в ее жизни. Думаю, Шайрог никак не мог избавиться от нее иным способом, поэтому отправил ее в эту ссылку. Теперь ты знаешь, что случилось с нами. А вот нам незачем слушать о том, что было с тобой.

— Ты еще один любимчик Брии, — съехидничал Крис, — видимо, напомнил ей Герна, вот она и проявила к тебе чувства.

Аргалиона словно взорвало изнутри от таких откровенных издевательств. Он стремительно подлетел к мужчине и со всей силы ударил его кулаком по лицу. Крис не удержался и повалился на землю. Из его носа пошла кровь.

— Не потерплю таких откровенных издевательств. Мне кажется, это мое дело, кого я там ей напомнил, и что между нами было. Спасибо, что вы рассказали мне подробности этой истории, но я вынужден откланяться, — ангел развернулся и пошел, куда глаза глядят. Крис, было, попытался догнать его и продолжить драку, но Лиса остановила его.

Юноша шел и шел вперед, как будто в пустоте. Как будто ничего вокруг не было. Ноги подкашивались, он не мог поверить, что то, что ему рассказали о Брие, было правдой. Однако, им не было смысла ему врать. Он чувствовал себя морально убитым, раздавленным, преданным. Он не понимал, в чем причина такого состояния. Может, она действительно увидела в нем кого-то, кого давно любила и просто использовала его. И ничего к нему не чувствовала на самом деле. Был ли он настоящим или он был лишь заменой прошлого? Он не мог ответить на этот вопрос. Да и не особо хотел размышлять над ним. Обиднее всего было то, что он не первый, с кем она так играла. Да, да, сейчас все ее поведение казалось ему какой-то нелепой игрой. Может, она использовала его в каких-то целях. Возможно, чтобы защитить Анжелис. А он так хотел верить, что она его действительно любила…

Юноша шел, не разбирая дороги, пока не начал ощущать холод. Холод? Как здесь могло быть холодно? И как здесь вообще можно было ощущать холод? Когда Аргалион был нормальным ангелом, он не ощущал ничего подобного. Он очнулся от своих мыслей и поднял голову: сверху падали крупные хлопья снега, они кружились, попадали на лицо и обжигали своими морозными иголками. Откуда бы снегу быть в раю. Юноша никогда раньше не видел здесь снега. Да, некоторые души развлекались, представляя себе снег, но этот был какой-то другой, болезненно-настоящий. Аргалион огляделся по сторонам: везде быль виден лишь снег да снег, огромные сугробы, скалы, бесконечная белая пустыня. Он не понимал, как он только сейчас заметил, где оказался. И то, что он пробирается через все эти сугробы. Словно бы он из одного мира попал в другой — холодный, чужой и недружелюбный.

Откуда-то поднялся ветер. Он начал беспорядочно забрасывать снегом юношу, но Аргалион пошел вперед. Вокруг уже ничего было не разобрать — все завесило снежной пеленой. Как-то резко стемнело, путь спереди и сзади был одинаковым, и слева, и справа — все было одно. Юноша шел вперед, сильнее укутываясь в свою накидку, но мороз легко проскальзывал под нее. Аргалион явственно ощущал холод, пронизывающий ветер. Он медленно переставал чувствовать руки и ноги. Но, вместе с тем, юноша понимал, что он не сможет замерзнуть насмерть. Были лишь физические ощущения разъедающего мороза, заставлявшее тело страдать. Ангелу на миг показалось, словно он очутился где-то в глубине своей души, и там происходила эта метель, падал этот снег, дул этот пронизывающий ветер. Уже не было сил идти, ноги подкашивались, тело коченело. Еще шаг, и Аргалион упал в сугроб, потеряв сознание.