Родовая Магия. Книга 2

Мария Холодная (2024)

Магия — это как круги на воде: чем дальше от центра, тем она слабее. Но что делать, если те кого ты раньше не понимала и боялась оказываться такими же жертвами обстоятельств, как и ты? И каждый пытается выжить и сохранить свой род как может?

Глава 1

Выбор есть всегда! — ответила я — и дёрнула за конец жгута.

Валлери, стой, — услышала отголосок крика Сильваны, оказавшись в повозке парка аттракционов.

От пережитого осела на пол и через силу несколько раз вздохнула успокаиваясь. Деньги, отложенные для побега, остались в библиотеке, во рту стоял вкус крови, а скулу саднило.

— Как-то всё пошло не так, — сказала я себе и, положив шестерёнку, жгут и хроносы в карман мантии, огляделась.

Обстановка в повозке изменилась. Теперь тут стояли ящики, доверху заполненные цирковым инвентарём. Один над другим, в несколько рядов, сбитые из сырых досок. С трудом поднявшись на ноги, подёргала ближайший, и с ужасом поняла! Для того чтобы достать мои артефакты, нужно разгрузить и отодвинуть их.

Прикинув, что времени у меня осталось мало, и, скорее всего, моё отсутствие в школе стало очевидным, отряхнула запылённую мантию, и подошла к небольшому окну.

Странно, почему повозка стоит? — задала я сама себе вопрос вслух.

Потому что парк находится на землях герцога Каризало, — сказал вышедший из-за ящиков Эндрю, и набросил на мою голову плащ.

От неожиданности и страха я задёргалась и закричала. Домаг, сжав меня, поднял в воздух.

— Тссс… Валлери! Ты же не хочешь, чтобы тебя вернули в школу? — спросил он, я мотнула головой. — Тогда веди себя тихо.

— Отпусти, пожалуйста, — попросила я парня.

Не получив ответа, немного побрыкалась, но, убедившись в бесполезности этого действа, решила, что придётся выпутываться из ситуации по обстоятельствам.

Домаг поднял меня на руки и вынес из повозки наружу. Видимо, мы проходили через ярмарку, в каком-то небольшом городке. Отовсюду был слышен гомон прохожих и призывные крики продавцов.

Не волнуйся, тебя никто не тронет, — громко сказал Эндрю, усадив меня перед собой в седло.

Что-то я не верю в ваши благие намерения, — чуть ли не крича, ответила я ему: в городе было очень шумно.

Мы ехали, видимо, по мощёной булыжником улочке: я слышала стук копыт и скрежет колёс проезжающих рядом повозок. Поняла, что Эндрю уступают дорогу, а значит, знают кто он, и бежать бесполезно.

Лошадь шла ровно, выстукивая подковами о камни звонкий ритм, а я, зажмурив глаза, судорожно думала: «Так, Маргарита Айхери меня предала! Только она знала точку выхода первого артефакта перемещения».

— Эндрю, ты кого с плащом на голове выгуливаешь? — услышала я незнакомый голос.

— Не твоего ума дело, Нешвиль… — грубо ответил ему домаг.

— Как — не моего? Может, лекарю лечить её придётся, а мне — помогать.

— Если и придётся, то уж точно без тебя, — Эндрю пришпорил коня, чтобы тот шёл быстрее.

Значит, это главный город земель Каризало, если на улице можно встретить помощника лекаря. Попыталась вспомнить карту на потолке столовой. Герцогство начиналось почти вплотную к столице, с правой стороны, и уходило далеко на север. А мне нужно на юг, и добраться так далеко, без денег и одежды, не замеченной, шансов не было. Оставался только один путь: вытащить из ящика артефакты и переместиться в повозку Крекши, которая направлялась в Анделис.

Эндрю заговорил со мной, когда мы свернули с мощёной дороги, и вокруг стало тихо:

Валлери, мы, спасая тебя, идём на большой риск, так что будь благодарна и не упрямься, — сказал домаг, спрыгивая с коня и беря меня на руки. — Ты ведь знаешь, что те, кто помогает сбежавшему, тоже получают наказание? — Ответ ему не требовался. Эндрю размашистым шагом, не обращая внимания на мой вес, пошёл вверх по лестнице.

Плащ домаг с меня снял, поставив в центре просторного зала, по виду напоминающего деревенскую харчевню. В ней пахло жареным луком и свежим чесноком, многочисленными гирляндами свисающим с деревянных балок. На всю длину зала стоял массивный стол, уставленный разными блюдами и напитками в железных кувшинах. В центре за столом сидела дородная женщина лет пятидесяти, домаг, а по бокам расселись девушки. «Скорее всего, её дочери», — догадалась я, уловив их внешнее сходство.

Эндрю приветливо кивнув девицам, и с нежностью в голосе обратился к женщине:

Мам, мы с братьями сегодня задержимся, — предупредил он и, достав из кармана синий браслет, со звонким щелчком застегнул его на моём запястье.

Что это? — Я подняла руку, посмотрев на странное украшение, сделанное полностью из камня.

Это чтобы ты не чудила, — улыбнулся парень и, заметив на моем лице ссадины, удивился:

Ого, ничего себе, — отреагировал он, и, подмигнув, пошутил, — не переживай, до свадьбы заживёт.

Вас к ужину ждать или позже? — спросила его женщина.

После ужина, если всё пойдёт, как задумано, — витиевато ответил он матери, — я в школу, пока меня не хватились.

Эндрю вышел из столовой, а я, повернувшись к столу, улыбнулась самой приветливой улыбкой. Женщина когда-то была очень красива, да и сейчас сохранила неуловимую статность, выгодно отличавшую её от дочерей. Девицы были внешне похожие с Эндрю, все, как на подбор, ширококостные, с темными волосами и красивыми большими глазами на полных лицах.

«Шилдвис», — тихо прошептала я заклинание щита. Браслет засветился синим.

Я поняла, что это — поглотитель магии, я о нем читала ещё в Делфисе, работая в мастерской господина Грюнвера. Я искала защиту для наших артефактов от стороннего магического воздействия, и поглотитель магии мне тогда не подошёл. Попыталась продеть его через руку, увы, он плотно обтянул моё запястье, и без ключа его не снять.

— Чё, новую игрушку братьям приволокли? — спросила у матери одна из полноватых девиц. — А чего уже избили?

Тут можно предположить разные варианты, — деланно поправляя себе грудь, засмеялась вторая девица.

Да она же тощая совсем, её на двоих не хватит, — поддержала диалог явно младшая.

Думаю, у неё сильная магия, — сказала, скорее всего, старшая из дочерей, сидевшая рядом с матерью, — не просто так брат на неё браслет нацепил.

Значит, ты сильная? — прищурив глаза, спросила меня женщина.

Я замялась, не зная, как ответить. Коленки и так тряслись после стычки в библиотеке, да и поездка через город под плащом уверенности в себе не добавила. А тут ещё и перед домажкой Каризало предстать в таком виде.

Отвечай, откуда тебя такую побитую приволокли? — поторопила она.

Посмотрев в её поблёкшие от усталости глаза, я подумала: «Может, попросить помочь? Ведь она тоже домажка, может и войти в положение».

Я Валлери Грюнвер, — вежливо представилась ей, — учусь вместе с Эндрю и герцогами в школе. И очень вас прошу…

А я Ивна Каризало, — перебила она меня, — домаг герцога, Винсента Каризало, и тут я закон, суд и наказание, — захохотала Ивна низким, зычным голосом, а с ней веселье подхватили и девицы. — Так чего мои мальчики тебя побили?

Драка произошла в школьной библиотеке, герцоги в ней не участвовали, — ответила, не зная, как реагировать на её весёлость, — а здесь я оказалась по ошибке, и мне как можно быстрее нужно вернуться в школу.

Вдруг мимо моей головы пролетела тарелка, я дёрнулась вбок, а она, разбившись о стену, обдала мою спину осколками. Я не испугалась: всё детство прожив с двумя старшими сёстрами, привыкла чуть что уворачиваться. Но вот от герцогской домажки такого не ожидаешь.

— Ещё раз попробуешь обмануть — пожалеешь, — зло сказала Ивна, тяжело поднимаясь из-за стола.

Очередная школьная игрушка. Сколько их сюда тащить можно? — выразила всеобщее мнение одна из сестёр.

Кларисса недели не продержалась, а мы потом детей их нянчи!

У Клариссы приплод не от магов был, поэтому побили и к старому дядьке отправили.

Ей повезло, что домага родила, а то бы прибили.

Сестры продолжали диалог, а я, слушая их разглагольствования, начинала понимать, что отсюда точно бежать придётся, так просто не отпустят.

— Маргарита, вроде, у них была? Откуда же Валлери взялась?

Эндрю говорил, что Маргарита так… поразвлечься. А это вот чудо сюда притащили!

Может, привязать хотят? Эй, Валлери, тебя уже выкупили? — спросила молчавшая до сих пор девушка. Я помотала головой, решив, что лучше не провоцировать.

Странно как-то, — ответила старшая, — а зачем тогда приволокли? — Я пожала плечами и в тот же миг получила мокрым полотенцем по спине.

Чего кривляешься, как дура на ярмарке, — закричала ударившая меня Ивна, — отвечай, когда спрашивают.

Не знаю я, зачем, — процедила, чувствуя, как место удара жжёт, словно это был кнут.

Дверь в столовую скрипнула, открываясь, и в проёме появилась испуганная девушка. Узнав её, я ужаснулась, вспомнив: герцог Каризало представил мне девушку, как свою домажку. Теперь она была одета в бесформенный балахон, через который виднелся уже оформившийся живот, говоривший о беременности. А на щеке выделялся красным не до конца заживший шрам, рассекающий нижнюю губу до подбородка. Она меня тоже узнала и, опустив голову, чтобы спрятать изуродованное лицо, неуверенно шагнула в сторону кухни.

Чего тебе? — спросила её Ивна.

Силеста приказала еды принести, — с поклоном ответила девушка.

Так набери и отнеси, — Ивна замахнулась и ударила девушку тем же полотенцем по ногам, девушка завизжала.

Зачем вы её бьёте? — возмутилась я такой жестокости. — Она беременна, и ей нужно к лекарю! — Я показала жестом, что имею в виду шрам.

В столовой воцарилась тишина, а у девушки от страха глаза округлились, она судорожно замотала головой.

Может, ты ей помочь хочешь? — с издёвкой произнесла Ивна. — Так иди, помоги.

Снимите браслет, тогда помогу, — ответила я ей и, прищурив глаза, подумала, что, если Ивна сильный домаг, то снять браслет сможет.

У матери Эндрю была отчётливая фиолетовая аура, но то, что я увидела, меня поразило. Она была беременна, и у ребёнка аура была тёмно-синяя с фиолетовыми отливами.

Что сощурилась-то, хочешь сказать, ауру видишь? — спросила меня старшая дочь.

Вижу, у вашей матери будет сильный домаг, — прищурившись, взглянула я на изуродованную девушку.

У неё была чёткая аура синего цвета, а вот у ребёнка я ауры не увидела. Открыв глаза, удивлённо посмотрела на девушку, и она, поняв, что я вижу, поджала губы с досады, отвернулась.

Так, так, — подошла ко мне Ивна, — а у её приплода какого цвета аура?

Маленький ещё, наверное, не оформился, — выдвинула я версию.

Значит, не просто так тебя сюда притащили, будет толк, если мальчикам родишь, — улыбнулась мне женщина.

Не будет с меня толку и, как вы выражаетесь приплода, — разозлившись, ответила я ей, — а без согласия ни одного домага привязать не могут.

У Ивны от вспыхнувшей злости дёрнулась рука, и она замахнулась, чтобы меня ударить, но сдержалась, только запыхтела, успокаиваясь.

Заприте её в холодной, пусть помёрзнет, подумает, как со старшими разговаривать, — приказала Ивна, и несколько примагов буквально отнесли меня в ледник и там заперли.

Это было хранилище для замороженного мяса. Осмотревшись, решила, что замок герцогов очень большой, так как помещение для провианта было огромным. Под потолком висели замороженные туши аттера, а на полках лежали коробки с красивым рисунком лужаек и надписями на них: «Наши животные счастливо паслись на склонах Алуара».

Устроившись на полу, привалилась спиной к деревянной полке. Достала жгут и, намотав его на шестерёнку, вставила дрожащими от холода руками в хроносы, дёрнула за кончик.

Браслет засветился синим, а кожу под ним защипало. Я поняла, что, пока его не сниму, сбежать не удастся. Попыталась открыть замочек, не получилось, постучала им о каменный пол, но от этого только рука заболела. Через какое-то время навалилась усталость, и, оставив безрезультатные попытки, я сама не поняла, как уснула.

Открыв глаза, осознала, что лежу в горячей ванне, в очень горячей ванне. Кровь быстро неслась по венам, а от температуры сердце выстукивало бешеный ритм и отдавалось в ступнях.

Ты почему не сказала, что знаешь нашего отца? — больно растирая мне ноги, спросила старшая дочь Ивны.

Кто-то положил мне на лицо мокрую ткань, лицо защипало, а меня вынули из ванны, завернули в одеяло и уложили на узкую кровать.

Чего от тебя герцог хотел? — спросила Ивна. — Ну же, говори, о чём был договор? — Я ей не ответила, и тогда домажка повернулась к беременной девушке.

Так, что ты слышала, уродина? — ударила она девушку, и та противно заверещала.

Он сказал, что, если она вырастет красивой, то он возьмёт её в семью, и попросил лорда кормить Валлери побольше, — голосила та, а я куда-то провалилась.

***

— Очнулась, — выдохнула Ивна, увидев, что я открыла глаза.

Надо мной стоял старичок и производил непонятные пассы руками.

Не переживайте, госпожа, девушка — сильная домажка, — успокоил он её.

«Скорее всего, лекарь Каризало», — решила я, а старичок, увидев, что мне уже лучше, протянул руку к Ивне. Женщина вложила в неё увесистый мешочек с гербом Каризало — точную копию того, из которого давала мне деньги Маргарита.

— Берегите себя, — улыбнулся он мне, вставая и убирая мешочек с монетами.

Лекарь, распрощавшись, ушёл. Ивна, переваливаясь с ноги на ногу, подошла к кровати и, усевшись на стул, изучающе посмотрела на меня.

Ты чего, совсем глупая? — спросила она. — Чего не сказала, что с тобой Винсент говорил? Я-то решила, что братья всякую шваль в дом тащат. Они вон какие красавцы, от них каждая тварюшка прижить готова.

Я отвернулась к стене — с этой женщиной мне говорить не хотелось.

Ты нос от меня не вороти, — вкрадчиво, посоветовала она, — сейчас-то тебе ребёнка сделают, а потом и забудут! И от меня зависеть будет: или ты тут останешься, или кому в подарок пойдёшь.

Я не стала ей отвечать, про себя думая: «Марго меня предала из желания стать домажкой герцогов! Ну, что же, если у неё это получится, то она сама себя и накажет».

Ивна тем временем продолжала расписывать моё будущее.

Ты девушка хоть и худая, но смелая, — разглагольствовала она, — ничего, откормим, жизни научим, станешь, как конфетка. Может, ещё и моему Эндрю домага родить сможешь, — я в ужасе повернулась к ней.

А чего ты хотела? — развела она руками. — Уж коль деньги выплатят, так и отрабатывай.

Ни герцогам, ни вашему Эндрю я рожать не собираюсь, — отрезала я.

Ну так ничего, заставят, — елейно улыбнулась мне домажка, — впервые, что ли.

Я, не веря своим ушам, уставилась на неё, а она поднялась со стула и, пройдясь туда-сюда, начала шёпотом перечислять своих детей. Закончив, посмотрела на меня и рассказала:

Всего живых детей у меня семнадцать, — я не знала, что страшнее в её фразе: число семнадцать или слово «живых», но переспрашивать не стала.

— Самый сильный, конечно, Эндрю. Это я слишком долго к себе герцога не подпускала. Рожать надоело. Вот я то больной скажусь, то в комнатах запрусь и не выхожу неделю. Винсент со злости даже какую-то домажку прибил, и потом на меня всю энергию выплеснул. Несколько дней из покоев не выпускал, вот поэтому Эндрю и получился самый сильный.

А остальные дети у вас слабые? — переспросила я.

Какие слабые, а какие и посильней. Всё зависит от мага и его желания, — грустно сказала она, — меня вот к источнику в шестнадцать лет Винсент приволок. Он после истории с королём и Аронадаром решил не брать домажку из школы.

Она посмотрела на меня, вздыхая и вспоминая что-то своё.

Меня родители прятали, а он красавчик был, вот я и выбежала из дома — на него посмотреть.

Женщина замолчала, погладив себя по животу, и, убедившись, что я слушаю, продолжила:

— Винсент как увидел, что я с фиолетовой аурой, перекинул через седло и погнал к источнику. Даже не спросил, как зовут, — почему-то с улыбкой добавила она, — там поставил перед выбором: «Или моей будешь по договору, ритуалом привязанная на всю жизнь. Или снасильничаю, а ты сама потом за дитём прибежишь». Вот я и согласилась.

И потом не хотели сбежать?

Ты откуда свалилась такая несведущая? — ухмыльнулась женщина. — Ритуал привязывает и мага, и домажку.

Как привязывает? — спросила я, не понимая.

Люблю я его и ревную сильно, — она расстроенно поджала губы, — он без меня даже к молодухе не пойдёт, а я её прибить готова, — с тяжёлым вздохом призналась женщина, — хоть и понимаю, что нужно как можно больше плодить домагов.

Я не понимаю, — покачала я головой, — что значит «к молодухе без вас не пойдёт»?

Она на меня покосилась, как на блаженную, схватив за подбородок, осмотрела лицо и, убедившись, что рана только на губе и скуле, продолжила:

— А то и значит, что, если есть привязанная домажка, то и не будет у мага без неё детей ни с кем, — сказала она, приложив к моей губе холодный кругляш, — вон, я с мамашей братьев раз двадцать возлежала, пока та зачала.

И вы на это согласились? — Я посмотрела на женщину, недоумевая.

Вас там, в школе, чему учат? — подняла брови Ивна. — Стать привязанной домажкой аристократа — лучшая судьба для таких, как мы. Если, конечно, рожать можешь, а то вон, у короля бесплодная была, так он её и выпил.

Я с недоумением посмотрела на Ивну, но женщина по-своему поняла мой взгляд.

Тебе не о чем волноваться. Даже если не поведут к источнику, подпишешь договор, родишь несколько деток, так, может, и отпустят после возраста, — улыбнулась она мне, успокаивая. А потом очень тихо, думая, что я не слышу, добавила:

— Это вот меня не отпустят, а у тебя шансы есть.