Белыми тропами

Мария Хикинг

Молодой кандидат наук Кирилл Райц, решил согласиться на авантюру, навязанную ему знакомым, отправиться на поиски снежного человека. Он собирает команду учёных из своих коллег, под предлогом изучения пещер, находящихся в тайге. Но направившись в экспедицию, учёные находят там то, что заставляет их сомневаться в полноте своих знаний, ведь мир оказывается совсем не таким, каким они его представляли, что заставляет пересмотреть свои взгляды, на казалось бы, обычные вещи.

21 мая

— Что бы вы ни думали, но пуховик я всё-таки возьму. Сибирская тайга, знаете ли, является самой северной лесной зоной Земли, — робко проговорил Норотов.

— Друг мой, пуховик — это, конечно, тёплая вещь, но всё же мы летом идём. Я думаю, простой куртки будет достаточно, она легче и не промокает, — будто размышляя вслух, добавил Фёдор Степанович. — Андрей, а вы что думаете на этот счёт?

— Я не думаю, у меня всегда с собой один комплект одежды, который применим для всех вариантов погоды, — резко и нервно ответил Баянов. — Да где эти Райц и Лобанский? У меня ещё столько дел.

— А вы сделали расчёты? — опасаясь резкого ответа Баянова, спросил Норотов, отойдя подальше.

— Ага, конечно. Этот Райц так и не дал мне карты — иронично сказал Баянов, суетливо прогуливаясь из стороны в сторону.

— Добрый вечер! — открыв дверь, громко произнесла Милослава. Она, не стесняясь, зашла в кабинет, принялась пожимать всем руки для знакомства.

— Я Милослава, еду с вами.

— О-о-о-о-очень приятно, В-в-владимир, — смущённо ответил Норотов.

— Милослава!

— Фёдор. Рад знакомству, — приветливо улыбаясь, сказал Фёдор Степанович.

— Ми… — оборвала Милослава, протянув руку к Баянову, поскольку тот нервно развернулся и ушёл в другой конец кабинета, цинично проигнорировав её приветствие.

— Это Андрей, у него иногда бывает хорошее настроение, но, увы, не сегодня, — мягко и по-дружески похлопав по плечу ошеломлённую такой наглостью Милославу, сказал Фёдор Степанович, сгладив обстановку.

— Что ж, бывает… — ответила Милослава.

Спустя пару минут в кабинет зашли Лобанский и Райц с коробками в руках.

— И с чего это я должен вам помогать? Я вообще-то доктор наук, а не грузчик, — ворчал Лобанский, проходя в кабинет. Поставив коробку с бумагами на один из столов, он раздражённо стал отряхивать пиджак и брюки от пыли.

— Ничего, ничего, это важно для дела, — виновато ответил Райц, также поставив коробку. — Так, господа, вам, наверное, интересно, что это мы принесли?

— Нет, мы всё ещё не можем отойти от шока… доктор Лобанский тебе помогал?! О чудо! Так и до снежного человека недалеко, — иронично подметил Баянов, явно успокоенный тем, что кто-то более раздражён, чем он.

Норотов и Фёдор Степанович ухмыльнулись, но тут же взяли себя в руки, подавив улыбку, поскольку ещё больше раздражать Лобанского никто не хотел.

Только у Милославы вызывала недоумение реакция всех остальных.

— В коробках все необходимые карты и анкеты. Проблема по аспиранту решена. После того как я переговорил со спонсором, выяснилось, что он является аспирантом в области эзотерических «наук». Да, не удивляйтесь, я сам не знал, что такое вообще существует. Но-о!.. В Москве в одном из институтов есть кафедра парапсихологии и эзотерики, — на удивление собранно и размеренно говорил Райц, принявшись доставать из коробок содержимое. — Я сейчас вам раздам анкеты, их все необходимо заполнить собственноручно сегодня и прямо сейчас. Также подпишите свои должностные инструкции на момент экспедиции и ознакомьтесь с планом. Андрей, вот карты, мне нужно, чтобы ты сегодня сделал расчёты, — выдохнув, закончил он.

— Ты совсем, что ли… ТЫ МНЕ ЗДЕСЬ ПРЕДЛАГАЕШЬ ВСЮ НОЧЬ ТОРЧАТЬ?! — заорал Баянов.

— Ну вот, я говорил же, что не выйдет, — пробормотал себе под нос Райц.

— Андрей Георгиевич, все карты и координаты Кирилл Рудольфович получил от спонсора только сегодня ночью. Спонсор из своих соображений не хотел раскрывать местность, будучи не уверенным в том, что экспедиция точно состоится и кто в ней участвует. Поэтому утихомирьте свой пыл и возьмитесь за дело, иначе мы будем вынуждены найти вам замену, — скомандовал Лобанский, поставив на место не только Баянова, но и всех находящихся в кабинете, включая Милославу.

Тут же закипела работа: анкеты были быстро разобраны и заполнены, а должностные инструкции изучены. Баянов, так же быстро расправившись с анкетой и подписав не глядя должностную инструкцию, принялся за изучение карт. Хоть по его лицу было видно, что подчинение для него неприятно, но перечить Лобанскому никто не мог. Очень трудно объяснить, но бывают такие люди, которые вроде бы обладают не такой уж высокой должностью, а тем не менее их все слушаются, даже начальство. Все знали, что Лобанский никогда не злоупотребляет этим своим качеством, все его решения основаны на холодном, беспристрастном расчёте, да и в их справедливости невозможно было усомниться. Ну а те, кто не слушался Лобанского, потом жалели об этом и зачастую в попытках разгрести последствия собственной вредности всё равно обращались к нему за помощью, но, увы, не всем он эту помощь оказывал.

— Андрей, вы говорили, у вас есть какие-то дела. Возможно, мы вам поможем? — неожиданно нарушив тишину, спросил Фёдор Степанович.

— Да, в девять вечера я хотел встретиться с другом. Сегодня наша футбольная команда играет, по радио будет прямая трансляция, — сквозь зубы проговорил Баянов, замечая в глазах других осознание бессмысленности возмущений. Ведь он сам понимал, что запись матча можно послушать и позже, но всё же хотел избежать работы и пойти отдохнуть, рассчитывая, что кто-то сделает её за него и он поймает сразу двух зайцев.

— Друг мой, это, конечно, трудное задание, но, я думаю, мы справимся, — улыбаясь, резюмировал Фёдор Степанович.

— Нет, я пас! — достав из рюкзака бутерброд, ответила Милослава. — Я фотела ефё успеть в библиотеку, — продолжила она с набитым ртом.

— Сегодня библиотека работает всю ночь, — позабавившись таким поведением девушки, сообщил Фёдор Степанович и достал из тумбочки одного из столов кипятильник, печенье, конфеты и чай. — Так что не спешите нас покидать, и нехорошо так всухомятку в одиночку кушать, может быть несварение и утрата друзей. Лучше всего усваивается пища, употреблённая в хорошей компании.

— Ой, как неудобно получилось. Я просто не ела ничего с самого утра, только вот успела прихватить с собой один бутерброд, — виновато ответила Милослава. — Сейчас я его разделю.

— Да что вы, я же пошутил. Кушайте, Милочка, я вскипячу пока воды, — взяв трёхлитровую банку, Фёдор Степанович вышел из кабинета за водой.

— Спасибо. А позвольте поинтересоваться, чей это кабинет? — вдруг спросила Милослава.

— Ничей. Кабинет выделен экспедиционному клубу, я там вроде как председатель, а Норотов мой заместитель. У нас даже есть пятьдесят членов клуба из студентов, но это только те, кто хочет плюс полбалла к итоговой оценке, — с небольшой грустью ответил Райц.

— Мммда-а, нынешние студенты потеряли ценность приключений в науке, — задумчиво протянула Милослава.

— Вы так говорите, будто вы от них далеко ушли. Вы же недавно Академию закончили? — спросил Райц.

— Думаю, не недавней, чем вы, — улыбнулась девушка. И она была неголословна, поскольку по внешности Райца нельзя было определить его возраст, как будто он остановился где-то в районе двадцати пяти лет.

— Мне уже тридцать два, но спасибо за комплимент, если он был таковым, — приятно удивился он.

Тут в кабинет вернулся Фёдор Степанович, поставил банку с водой на пол возле розетки и опустил в неё кипятильник.

— А мне бы всё же было интересно, какого рода вещи с собой брать, — робко спросил Норотов, пытаясь вернуть разговор в нужное ему русло.

— Да, это весьма озадачивает, — подхватил Фёдор Степанович.

— Ох, в данном случае вы должны взять вещи такие, какие бы взяли в джунгли и на Северный полюс. Кстати, нам нужно обговорить провизию и необходимый инвентарь. Спонсор выделил деньги, чтобы я всё закупил. Обязательно нужны снегоступы, компасы, рации, сигнальные ракеты, паёк, патроны, колбы… — ответил Райц. — Есть у вас ещё какие-то потребности, может быть, не хватает что из вещей: болотников, валенок, ножей, берцев?

— А валенки зачем? — спросил Фёдор Степанович.

— Экспедиция будет длиться четыре месяца. Выезжаем одиннадцатого июня, это при идеальных обстоятельствах. В тайге снег ещё не везде растаял, да и погода в той местности очень непредсказуема, — серьёзным тоном ответил Райц. — Я надеюсь, все со своими семьями всё обсудили и проблем никаких нет?

Все утвердительно кивнули. Райц не стал докучать Баянову, который окунулся в расчёты: он знал, что в том году Баянов разошёлся с женой, поэтому лишний раз давить на больное не хотелось.

— У меня есть список необходимого для данной экспедиции, посмотрите и перепишите себе. Если чего не хватает, сообщите мне, лучше в письменном виде, — подытожил Райц.

Лобанский первым встал, взглянул на список одним глазом и передал листок Фёдору Степановичу, после чего достал из внутреннего кармана небольшой блокнот и что-то быстро стал там писать.

Фёдор Степанович и Норотов сели за стол вдвоём, достали по листочку и принялись читать список вслух. Милослава присоединилась к ним.

— Вот то, чего мне не хватает, — Лобанский протянул бумажку Райцу. В ней было указано шесть предметов: болотные сапоги, рюкзак, спички, снегоступы, унты, паёк.

Лобанский воспринял всё буквально и реально написал то, чего у него нет сейчас, хотя мог и сам это купить. По его мнению, это было логичней всего, и здесь дело не в жадности или лени, просто одному человеку проще купить сразу всё необходимое, чем разделять список на разных людей, ведь риск чего-то недосчитаться увеличивался прямо пропорционально количеству задействованных в этом людей.

Райц, взглянув на листок Лобанского, сразу всё понял и добавил:

— Пишите реально всё, чего у вас сейчас нет. Хоть спичек, хоть бумаги. Не рассчитывайте, что вы это купите, у вас нет на это времени.

— Ой, прошу прощения, значит, мне нужно просто переписать весь список, — немного смущаясь, сообщил Норотов.

— Эххх, не переписывай, просто напиши в правом углу выданного списка свою фамилию, — вздохнув, ответил Райц.

— После этого все вы можете быть свободны. А мы с Кирилл Рудольфовичем закончим оформление документов для завтрашней встречи, — налив себе чая, сказал Лобанский.

— Ладно, всего доброго, удачи вам. Я так понял, на этот раз без экспериментов, и вы вдвоём пойдёте? — протягивая руку для прощального рукопожатия, подколол его Фёдор Степанович.

— Не дорос ещё до светских бесед наш коллега, — пожав руку, ответил Лобанский.

Милослава и Норотов также попрощались и ушли. В кабинете стало утомительно тихо. Лобанский писал доклад о ходе экспедиции, Райц заполнял бумаги, а Баянов сидел, обложившись картами, линейкой, транспортиром и циркулем.

Около трёх часов ночи Баянов сообщил коллегам, что всё готово, и передал им расчёты. К тому времени Райц и Лобанский тоже почти закончили с оформлением документов, поэтому через двадцать минут все разошлись по домам.

Это была бессонная ночь для всех, ведь никто так надолго не уезжал в экспедиции. Но предвкушение увидеть неизученное заставляло их сердца биться чаще. Волнение плавно переходило во влечение и возбуждение от вероятных новых открытий. И как назло звёзды на небе в эту ночь были такими красивыми и мерцали, как бы разговаривая с тем, кто на них смотрел.