Шалунья Нулгынэт

Мария Федотова, 2017

«Шалунья Нулгынэт» – маленькая повесть в рассказах об эвенской девочке. Она – единственный ребёнок на всю округу. Нулгынэт живёт в семье кочевых оленеводов, и даже её имя означает «рождённая во время кочевья». Жизнь в тундре сложна, но маленькая шалунья растёт счастливым ребёнком. Эти рассказы – истории из детства автора, Марии Прокопьевны Федотовой-Нулгынэт. На русский «Шалунью Нулгынэт» перевела Ариадна Борисова. За это произведение автор и переводчик награждены премией Владислава Крапивина в номинации «Малая Родина». Рекомендуем для младшего школьного возраста, для семейного чтения.

Белый оленёнок

Брат принёс крохотного оленёнка. Он белый, как только что выпавший снежок, шёрстка мягкая, блестящая. Я даже среди белых оленят таких белоснежных не видела. Он мне сразу понравился.

— Недоносок, не сегодня, так завтра помрёт. Шкурку снимешь, — сказал брат маме и поспешил обратно в стадо.

Я погладила тугута. Моё сердце больно сжалось от слов брата, в голове зазвенели жалобные колокольца: «Умрёт, умрёт…»

— Спи, не бойся, — шепнула оленёнку. — Если будешь долго спать, скорее вырастешь.

А он и глазки не открывает.

Тут мама подошла с ножом.

— Мамочка, не убивай его, прошу тебя! — закричала я и прикрыла собой малыша.

— Он все равно умрёт, дочка. Недоношенный…

— Не умрёт! — расплакалась я. — Выкормлю…

Оленёнок еле дышал. Хочу покормить — рта раскрыть не в силах. Да ещё, оказывается, передние ножки крепко сжаты, поэтому даже стоять не может. Грудь плоская, мало в такой места для дыхания.

Плачу об оленёнке. Лучше ему не становится. Наоборот, только хуже. Две ночи подряд засыпала я в траве рядом с белым тугутом. А просыпалась в палатке, даже не помня, когда меня занесли.

Утром бегу к оленёнку. Лежит, как пустая шкурка. Из боязни, что собаки могут растерзать моего любимца, держу их на привязи.

— Не мучай бедняжку, и сама не мучайся, — уговаривает мама.

— Не дам убить! — горячо возражаю я.

Наступила третья ночь. Я боюсь, что, когда усну, оленёнка убьют, и стараюсь не спать. Ему трудно дышать. Не знаю, чем помочь, только плачу. Наконец, в отчаянии бужу маму. Мама прижимает меня к себе:

— Ничего не поделаешь…

Умер мой белый оленёнок.

Мама завернула меня, обессиленную от слёз, в одеяло, уложила с собой. А утром тугута уже не было на прежнем месте. Его вообще не стало на свете — белого-белого, белоснежного. Недоношенного…