По дороге на Оюту. Наперегонки со временем

Мария Лунёва, 2019

«…Мы входили в атмосферу Титана. Изображение поддёргивалось оранжевой дымкой. Рядом со мной восторженно охали туристы, которых непонятно как занесло на экспресс для местных. Эту часть планеты приезжим не показывали. Не тот колорит. Бегло осмотрев их, пришла к выводу, что сии путешественники, скорее всего, с планет земной группы. Только их ещё можно было удивить ледяным миром наших спутников. Насмотрелись передач о диком туризме и сунулись не туда, куда стоило бы. Задние карманы залётных землян заманчиво оттопыривали, рюкзачки на магнитных липучках низко свисали с их плеч. Осталось только стрелочки над ними зажечь, чтобы наверняка обчистили…»

Глава 10

Музыка тихо звучала. Но словно пытаясь заглушить свои мысли, я врубила громкость на полную. Накинув на голову капюшон серой линялой толстовки, спрятала трясущиеся руки в карманы и шагнула на тротуар.

У меня есть ради чего жить и барахтаться.

Медленно бредя по местами вздыбленной дорожке, я, наверное, впервые за всю жизнь внимательно всматривалась в окружающий меня городской ландшафт и архитектуру. Какое же всё вокруг убогое. Ни растений, ни красок. Тусклый мир, лишённый цвета. А в голове звучала фраза напарницы, что нужно хватать дочь и валить отсюда.

Права она.

Но знать бы ещё куда бежать.

Я же тёмная. Меня, вообще, никогда не волновало ничего, что не касается работы, денег и счетов по ком услугам.

А Вселенная-то огромная. Может и существует место получше.

Там, где больницы и хорошие врачи. Где есть возможность легализовать своё существование.

Там, где нет этой убогой серости и нищеты. Мне бы хотелось созерцать вокруг себя зелень. Цветы. Не зависеть от качества фильтров в куполе, а видеть облака. Тучи. Дождь, наверное, это так здорово.

Разведать бы, где оно — это таинственное «там».

А я бы уж доползла туда как-нибудь.

Съездить в космопорт, что ли? Поковыряться в информационных терминалах.

Это нужно время. А у меня его нет.

В сеть забраться — это деньги, а у меня и их нет.

Да, что за гадство!

Свернув между домов, шагнула в небольшой проулок. Металлические стены привычно давили сверху. А под ногами противно хрустел гравий.

— Эй, малышка, а ты не заплутала? — из-за бочков выползло нечто напоминающее мужика.

Но мне сейчас было не до местных алкашей.

— Отвали, сморчок, а то в челюсть прилетит, — огрызнулась я.

— Что ты злая такая? Помоги дяденьке, дай на хлебушек.

— Дяденька, — горлонула я, поравнявшись с этим бомжом, — скажи спасибо, что у тебя, убогого, взять нечего. А то я бы сейчас помогла себе за твой счёт. Тебе бы не понравилось. А ну, сгинь в бочок и не вякай, мусор.

Мужик, видимо, понял, что я не шучу и уполз в свою нору. Девочкой я была не слабенькой и нехрупкой. С амбалом, конечно, мне не сладить, а вот с таким тщедушным хлюпиком запросто.

Выйдя на соседнюю улицу, бросила взгляд в сторону воздушного пешеходного перехода, и отмахнулась. Мне хотелось быстрее добраться до дочери. Транспортный поток, на первый взгляд, казался вялым. Так проскочу.

Петляя между магнокарами, смело пошла вперёд. Меня старательно объезжали, при этом я ловила на себе недовольные взгляды. Да, ну и пусть. Мне то, что с того. Показав средний палец нервно гудящему водиле, что притормозил передо мной, быстро оказалась на противоположной стороне улицы.

Ничего успеет.

И снова узкий переулок. Я не боялась ходить по самым злачным местам нашего района. Меня тут знали всё и не трогали как свою, местную. Наконец, впереди нелепым ярко-жёлтым пятном показалась вывеска приюта. У нас не было детских садов, вернее, они были, но только для детей с документами, а для таких, как я и Юла, приют, который существовал за счёт богатых спонсоров с планет земной группы. Официально он назывался «фонд помощи незарегистрированным лицам, не достигшим совершеннолетия». А, по сути, тут обитали дети со всего городка, чьи родители горбатились на заработках. Кто-то, как моя дочь, был приходяще-уходящим, а кто-то тут жил постоянно. И таких детей было немало.

У «приюта», конечно, и плюсы были: порой я не успевала забрать свою девочку, и приходилось ей там ночевать. Но я была уверена, что воспитатель и накормит её и спать уложит. В конце-то концов, мисс Вонг растила и меня, только в моём детстве она была нянечкой.

Добравшись до разбитого крыльца, медленно поднялась по ступенькам.

Стоило открыть дверь, как на меня обрушился гул детских голосов.

Пройдя по обшарпанному коридору, который тщетно пытались облагородить детскими рисунками, прилепленными прямо на стену, остановилась у входа в игровую. Привычно осмотрев эту галерею, легко нашла рисунок своей крохи. Юла была просто помешана на розовом цвете. Она всё измазюкивала этими мелками. И главное, не выглядело это однотонным. Она как-то умудрялась сделать цвет, то светлее, то темнее, вырисовывать тени. Но всё же розовое небо с розовыми облаками выглядело нелепо. Небу положено было быть оранжевым, как на Титане. Или грязно чёрным, как на родном Энцеладе. Хотя у нас оно скорее фиолетовое, за счёт яркого огромного диска Сатурна, который занимал половину небосвода.

— Криста, — моё внимание отвлекла воспитатель. Женщина, в чьей родословной явно топтались чистокровные земляне, о чём свидетельствовали уж слишком специфические черты лица: тёмная кожа, кудрявая шевелюра. Выглядела мисс Вонг весьма забавно.

— Да, — я слабо улыбнулась в знак приветствия, — врач был?

— Да, был, — женщина кивнула, отчего спиральки её волос качнулись. — Он просил передать, что ждёт вас у себя.

— Почему? — я немного удивилась.

— Он взял экспресс-анализы у Юлы, — женщина замялась, а я вдруг поняла, что беды мои себя ещё не исчерпали. — Там всё плохо. Держи счёт и вот записка от него.

Она ловко вложила что-то в мою ладонь. Развернув простой серый клочок писчей бумаги, я тихо прочитала:

«Криста, срочно явитесь в поликлинику».

И всё! Ни объяснения, ни подробностей.

Я беспомощно глянула на воспитательницу.

— Она лежит весь день, почти не играет, — мисс Вонг не смотрела мне в лицо. — Может, ещё раз поговоришь с её матерью. Девочке нужны документы. Они решат все проблемы разом. Операции на сердце делают даже на Титане.

— Её мама сегодня умерла, — шёпотом выдохнула я.

Мир покачнулся и в глазах потемнело.

— Тихо, тихо, — меня мягко усадили на низкую детскую лавочку у стены. — Как умерла? Криста, что у вас случилось? Да у тебя глаза красные.

Сжав голову в ладонях, я вдруг поняла, что проблемы только начинаются.

— Криста, что случилось с твоей сестрой? Не молчи же ты, девочка моя.

— Убили, — тихо шепнула я одними губами. — Возле дома законники. Не с кем мне больше говорить. Не будет у Юлианны документов.

— Да, как так, — женщина присела рядом. — А отец Юлы, он…

— Он и убил, — резко перебила я её. — Эта скотина у оперов.

— Нужно на него надавить, чтобы он признал ребёнка.

— Нет, — я знала, что к нему соваться бесполезно. Он был законченным детоненавистником. За четыре года ни разу не видел дочери. — Что делать? Вот что мне сейчас делать?

Этот вопрос вырвался сам собой.

— Увозить ребёнка, — ответ показался мне таким поверхностным. — Но погоди. Значит, отцу Юлы нашей грозит срок. Так. Нельзя ему о ребёнке напоминать. Это я погорячилась с предложением с ним поговорить, — я обернулась к женщине, прекрасно понимая, о чём она. — Тут понимаешь, наличие дочери срок ему скостит. Но никто не будет её оформлять. Просто сдадут в закрытый детский дом и всё. Там такая брешь в законе. Это плохо, Криста. Увозить малышку нашу нужно.

— Но куда? — у меня голова ничего не соображала. Столько всего навалилось и разом.

— Иди в соцзащиту. Поговори с ними. Они могут дать хороший совет. Но не рассказывай, что случилось с твоей сестрой. И, вообще, везде теперь говори, что Юла тебе родная. Ты её мать. И девочке это внуши, — мисс Вонг тяжело вздохнула. — Знаешь, Криста, после войны между колониями Марса и Земли у нас массовый отток населения. Есть много систем, где можно получить гражданство. Но, девочка моя, торопись. Я вижу Юлу каждый день, ей становится хуже. Тут и врач не нужен.

Я закивала. Надо было уже давно укатить. Все мне об этом твердили, а их не слушала. Сама виновата, клуша. Не нужны мы были Анике, что я за неё хваталась. Дура.

Тяжело выдохнув, поняла, что нужно действовать быстро.

Но я всё ещё не знала, как быть и куда стремиться.