Городской детектив. Тени прошлого

Мария Карташева, 2020

«Леденящий ужас крадётся по кровотоку. Слышно, как скрипят ступени, а ты одна. Утром тебя уже не найдут. Только твоё лицо будет взирать на прохожих с листовок, расклеенных по городу».Особый отдел «УГРОЗА». Их работа – розыск маньяков. Тех, кто орудует за гранью норм и морали, презирая все законы. Не чувствуя эмпатии.Глафира Польская ещё вчера захотела стать следователем, а сегодня она уже в «УГРОЗЕ». Обострённое чувство справедливости толкает её в эпицентр событий. И Глафира проходит через жернова страха и отчаяния.А ещё Глафира не может уйти из отдела, потому что с ними затеял игру опасный убийца и никто не может покинуть поле боя, иначе дорогие им люди исчезнут.Встречайте! Глафира Польская, очаровательная красотка, вчерашняя восторженная студентка, живущая в идеализированном мире, где есть чёткая грань между добром и злом и рыцари в сияющих доспехах.

Глава 2

Глаша еле успевала бежать за Визгликовым, который всё время что-то ворчал, стремительно продвигаясь по улице. Хорошо ещё дождь был недолгим и уже закончился, но вскоре, видимо, предстоял настоящий ливень, потому что по небосводу метался ветер, а на горизонт наплывали грозовые тучи, и это предвещало настоящее светопреставление.

— Ну милая, ну котёнок, ну что ты ругаешься! Что значит ты час стояла у больницы! Прости, прямо с отделения дёрнули! Да не забыл я про тебя! — Визгликов устало вздохнул и закатил глаза. — Я про тебя не забыл, а просто срочно уехал. Да, ты уже можешь отправляться домой или куда ты там собиралась. Нет, сегодня меня ждать бесполезно! — Стас повесил трубку и проговорил. — Забудешь здесь. Конечно, забыл!

— Вы что, про девушку забыли, которая нас подвозила? — Спросила Глаша и с опаской посмотрела на почти чёрное небо.

— Польская, вот только ты не лезь! — Он махнул рукой и нырнул в подворотню и остановился, чтобы оглядеться, так как не мог понять правильно ли они пришли.

Потом, сверившись с смской и номером дома обозначенном на табличке, удовлетворённо крякнул и сказал:

— Хорошо хоть пришли уже, а то совершенно нет никакого желания мокнуть. — Стас направился к парадной.

— Скажите, а зачем вам я? — Глаша чуть не врезалась в него сзади, так как Стас резко остановился посреди двора.

Следователь медленно развернулся и перевёл на неё взгляд, он несколько минут созерцал девушку, так словно не узнавал и пытался понять кто она.

— Вот лично мне ты не нужна! — Тихо и вкрадчиво произнёс Стас. — Но у меня есть начальство, которое решило, что очередная девица просто необходима нашему отделу. Видимо, для того, чтобы повесить на нас ещё один декрет. — Он вздохнул. — Ты, кстати, в отпуск скоро?

— Какой отпуск? — Нахмурилась Глафира.

— Декретный! — Воскликнул Стас и, разглядев номер нужной им квартиры, дёрнул за ручку двери подъезда.

— Да я вроде не собиралась. — Пожала плечами Глаша. — Я не замужем. — Догнав его, сказала Польская.

— Зачем мне эта информация? — Спросил Визгликов, открывая дверь.

— Это насчёт декрета.

— Польская! — Он развернулся к ней и почти зашипел. — Отстань от меня! Шутка это была, ирония, сарказм, юмор! Знакомы такие понятия?

— Да! — Глаша похлопала глазами. — Но вряд ли их можно ставить в ряд синонимов!

Что-то пробормотав, Визгликов быстро скользнул в парадную, не придерживая двери.

— Я же могла там остаться! — Укоризненно сказала Глаша.

— Я этого и добивался! — Шикнул на неё Стас. — Ну-ка тихо!

Вход в дом мрачнел стенами, давно не видевшими ремонта, воздух был насыщен пылью, а также запахами, которые явно выдавали присутствие кошек.

Визгликов стал осторожно, почти неслышно подниматься по лестнице. Он вытянул шею и посмотрел сквозь спираль перил, уходящую вверх. Жестом подозвав Глашу, Стас шепнул.

— Иди на улицу! Стой там, пока я не позову.

— А что случилось? — Затаив дыхание, спросила девушка.

— Просто уйди! — Зашипел громче следователь.

— Стас, это ты там в казаки-разбойники играешь? — Сверху свесилась голова мужчины.

— Тьфу ты! — Выругался Стас. — Всё прикрытие испортил, я, можно сказать, молодое поколение стращаю, а ты! Пошли Польская!

— Ну зачем вы так? Я же поверила! — Обиженно протянула Глаша.

— Понимаешь Польская, — Стас остановился на лестнице и повернулся к ней вполоборота, — тебе, как следователю голова дана, чтобы думать, а не просто для красоты!

После этих слов Глафира услышала, что за её спиной открылась входная дверь. Стас вдруг изменился в лице, Глаша лишь почувствовала, как он железной хваткой вцепился ей в руку и девушке показалось, что она буквально по воздуху пролетела несколько метров. Глаша больно ударилась при падении и оказалась под защитой выступа стены. А на том месте, где она стояла, стали слышны какие-то чёткие и быстрые хлопки, и только спустя мгновение Глаша поняла, что это выстрелы.

— Польская, наверх! — Скомандовал Визгликов. — Мужики, в квартиру запустите её, вызывайте подмогу! Снаружи два человека, внутри один. Свидетеля от окон уберите! — Прокричал он и прыгнул спиной вперёд за тот же выступ. — Какого беса ты здесь сидишь? — Тяжело дыша спросил он у Глаши.

— Я не знаю! — Девушка была в состоянии шока, она смотрела расширенными от ужаса глазами на Стаса и мотала головой.

— Дура! — Цыкнул следователь на девушку. — Э, алё! Борзота, вы в курсе, кого сейчас кошмарите?

— Да нам фиолетово! — Отозвался высокий голос. — Визгликов, а я смотрю, ты форму растерял совсем!

Стас на секунду перестал дышать, потом поднялся во весь рост и вышел из укрытия.

— Погорелов, вы чё обалдели, что ли? Чего за игры такие дебильные? Тем более в жилом доме!

— Здравия желаю, Станислав Михайлович! Дом под расселение, людей здесь нет! Только рабочие живут, но их мы предупредили. — Мужчина стянул маску с лица. — Прости, дорогой товарищ, но у нас сложная ситуация. — Погорелов пожал руку Визгликову.

— Она была бы крайне печальной, если бы у меня табельное с собой было! Ты же знаешь, что я стреляю без промаха! — Стас ответил на рукопожатие и повернул голову к Глаше. — Польская, ты там живая?

— Местами! — Всё ещё ошарашенная Глаша стояла, прижавшись к холодной стене.

— Вот и барышню мне чуть до неврастении не довели! Дебилы, как есть! — Покачал головой Стас.

— Станислав Михайлович, моё дело маленькое! Мне приказали, я проверку навыков провёл, теперь поехали со мной. Василий Степанович ждёт! А то, что вы оружие с собой не носите, знают почти все!

— Погорелов, у меня заготовлена целая речь по поводу твоего появления! Но все мысли я выскажу непосредственному руководителю, а своё отношение к тебе уже по дороге. Ибо не хочу, чтобы рабочие, которые здесь живут, смогли выучить сакральный язык офицерского мата! Они ведь не офицеры. Поехали, чего встал? — Сварливо сказал Визгликов, пробегая мимо человека в чёрном костюме и с балаклавой в руке.

Глаша, не ожидая приглашения, на трясущихся мелкой дрожью ногах, спустилась по лестнице и скользнула за Визгликовым в машину. Она притаилась на заднем сидении микроавтобуса и разглядывала ничего не выражающие лица двух мужчин, чья комплекция заполняла весь ряд передних кресел.

— Стас, не обижайся, — в машину прыгнул ещё один человек. — Ну, ты же знаешь, что такие проверки часть нашей работы!

— Не, не, не! — Визгликов помотал головой. — Вашей! Я уже не в теме!

— Это ты так думаешь. — Усмехнулся Погорелов.

— Блин, со мной же эта была, — Визгликов пощёлкал пальцами, силясь вспомнить имя Польской.

— Глафира! — Подсказала девушка.

— Точно! — Визгликов покивал головой. — Мы её в подъезде забыли!

— Вы издеваетесь? — Укоризненно спросила Глаша.

— Ну, как-то уже фразу подготовил, не сказать было бы обидно. — Пожал плечами Стас. — Едем-то куда?

— Стас, ты вроде на память не жаловался?! — Погорелов вздохнул. — К Скорякову.

Микроавтобус чётко встал на пятачок парковки, и люди поспешили на выход из машины, а дальше все бросились короткими перебежками ко входу в здание, потому что, наконец, хлынул ливень, который уже второй час не мог решиться спускаться ему на землю или нет.

Окна в кабинете генерал-лейтенанта Скорякова были распахнуты, вокруг витал запах свежести, воды и весны. Мужчины расселись на стулья, а Глаша примостилась у стены за шкафом, там, где опять был единственный свободный стул. Вскоре дверь распахнулась, широким шагом через кабинет прошёл Василий Степанович и присел во главе стола.

— Добрый вечер, товарищи офицеры! Спасибо, что так оперативно собрались! Дело у нас сложное, но очень важное. — Скоряков вздохнул. — Стас, ты помнишь Зарянского?

— Виктора Соломоновича Зарянского, тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения я не помню! — Мрачно сказал Визгликов.

— Вот и отлично! Он пошёл на сотрудничество со следствием, но разговаривать будет только с тобой! Это, так сказать, его личное решение. Причём он просит, чтобы когда его будут перевозить по городу ты тоже присутствовал.

— Ну, может ему аниматоров вызвать или пати-басс нанять? Чё сразу Визгликов? — Возмутился Стас.

— У него есть важная информация! И давай здесь мне не ёрничай! — Скривил лицо Скоряков.

— Пять лет прошло и вдруг на тебе. Его озарило! — Визгликов стукнул себя по лбу. — С его умственным развитием, он через месяц события забывает, а не то что через такое количество времени! — Заметил он.

— Не бузи. — Вздохнул Василий Степанович. — Короче, у него появилась информация, что его хотят убить! Причём за что, он расскажет только тебе, — Скоряков развёл руками, — почему он такой любовью воспылал именно к тебе, я не знаю. Но есть оперативная информация, что у того, кто шёл к Зарянскому имеется отличительная черта, а именно косой шрам через весь подбородок и татуировка на тыльной стороне ладони в виде треугольника.

— Это же наш труп! — Тихо сказала Глаша.

— Кто это? — Удивлённо воззрился на неё Скоряков, не заметивший девушки до этого.

Стас развернулся, печально посмотрел в стороны Глаши.

— Это Польская, вы сами просили её привезти! — Отмахнулся Визгликов.

— Зачем? — Уставился на него Скоряков.

— Ну я откуда знаю! — Стас всплеснул руками. — Ваши странные приказы я не обсуждаю. Вы, вообще, каким-то бредом занимаетесь последние несколько часов. — Визгликов постучал пальцами по столу.

— Визгликов, толком объясни! — Терпеливо попросил Василий Степанович.

— Вы настоятельно рекомендовали ещё одно процессуальное лицо привезти! — Устало посмотрел Стас на руководство.

— Зачем? У меня их туту море! — Удивлённо протянул Скоряков.

— Вы сказали, что нужно лицо. Я привёз! — С нажимом сказал Визгликов. — Ну там ещё связь глюканула, может я что не так расслышал. Куда её теперь девать?

За окном ярким росчерком сверкнула молния и сразу за этим раздался оглушительный треск грома.

— А вам совсем неинтересно, что вчерашний труп на Малом, имеет такие же отличительные признаки, как вы сказали? — Спросила Глаша.

— А ты откуда знаешь? Он в перчатках был! — Обернулся на неё Стас.

Глаша пожала плечами.

— Я утром рано заехала к судмедэкспертам. Почитала предварительное заключение. Обратила внимание на эти детали.

Скоряков даже просветлел лицом после этих слов.

— Вот как надо работать! Учитесь! — Хлопнул по столу генерал-лейтенант. — Визгликов и, — он посмотрел на Глашу, — как вас?

— Польская Глафира Константиновна! — Глаша встала и представилась.

— Не может быть! — Тихо пробормотал Скоряков. — Исаич меня пристукнет! — Вздохнул он. — Короче, Визгликов и Польская, поступаете ко мне в распоряжение, дело о трупе на Малом под особый контроль, ничем больше вы не занимаетесь. Деятельность свою кипучую переносите в кабинет, расположенный в другом конце коридора. Погорелов и Латунин ваш оперативный ресурс. Латунин только утром приедет. Завтра перевозим свидетеля. Готовность в семь утра. Всем быть возле моего кабинета. Более не задерживаю!

— Офигеть не встать! — Ляпнул Визгликов.

— Что? — Скоряков перевёл на него тяжёлый взгляд.

— Так точно! Быть в семь утра! — Проговорил Стас.

— Другое дело! А сейчас больше никого не задерживаю. — Скоряков углубился в бумаги, а Глаша и Погорелов вышли за дверь. — А, ну и проверьте версию Глафиры Константиновны! А может и правда такое совпадение! Хотя вряд ли!

В кабинете кроме самого́ хозяина остался ещё и Визгликов, который сидел и что-то чертил на бумажке.

— Ты здесь на ночь, что ли, останешься? — Невозмутимо спросил Скоряков, захлопнув папку и потягиваясь. — Лично я домой! — Проговорил он, надевая пиджак.

— А мне вот интересно, — Визгликов подпёр голову рукой, — а когда это мы нарушили договор, говорящий о том, что я больше не истончаю вашу нервную сеть, а вы меня не трогаете.

— Сегодня! Ты разве не заметил? — Скоряков взял портфель. — Ты, Стас, спец от бога, характер у тебя поганый правда. Как тебя бабы, простите, дамы терпят.

— Об этой пагубной стороне моей личности они узнают лишь тогда, когда наши отношения начинают покрываться мхом быта, а обычно до этого не доходит. Поэтому для них я — весёлый балагур! А слово поганый своими происхождением обязано, первично, латинскому паганус, что значит языческий, а вторично…

Во время занудного монолога Скоряков успел собраться и прошествовать на выход.

— Я тебя уже не слышу! — Донеслись из-за двери слова Скорякова. — Кабинет не забудь закрыть!

Глафира присела на подоконник в коридоре, она смотрела, как дождь чертит на стекле зигзаги и грустила, что не взяла с собой зонтик, хотя умная мама настаивала на этом. Теперь же предстояло прыгать по лужам и накрывать голову пакетом, что выглядело очень смешно, а оказываться в таких ситуациях девушка не любила, но тем не менее часто попадала в них.

Глаша вдруг увидела, что Скоряков покинул свой кабинет, а затем через несколько минут вялой походкой оттуда вышел Стас. Девушка подскочила к нему и тихо проговорила.

— Я ничего не поняла!

Стас взглянул на неё, вздохнул и пожал плечами.

— Неудивительно! Я всегда был против использования женщин в полиции и следственных о́рганах.

–А я что лошадь тягловая, чтобы говорить об использовании! — Вспыхнула Глаша.

— Не, — цокнул Визгликов, окинув её взглядом, — с такой комплекцией точно нет!

— Хватит издеваться! Мне в семь утра здесь быть? — Настойчиво спросила она.

— Ага! — Кивнул Визгликов и поспешил вниз на выход.

Глаша выскочила за ним, и оказалась под крышей крыльца, а вокруг водопадами стекал дождь. Возле них припарковалась машина, за рулём которой Глафира узнала барышню, подвозившую их до больницы. Визгликов махнул рукой и скрылся в спасительном салоне. Авто сверкнуло огнями и тронулась с места, оставляя Глашу один на один со стихией, разыгравшейся в ночи. Но вдруг вспыхнули стоп-сигналы, автомобиль резко сдал назад, и задняя дверь гостеприимно распахнулась.

— Польская, ясень день! Садись уже, ты мне и так весь вечер испортила. Теперь я ещё ждать тебя должен?!

***

Глафира скользнула в подъезд, тихонько открыла дверь квартиры, быстро сменила успевшую промокнуть одежду на домашний костюм и вошла в гостиную, где за дружеским застольем, окутанные лёгкими винными парами, сидели мама, папа, брат и Лев Исаевич с супругой.

— Наша красотка пришла! — Расцвела улыбкой Людмила Вячеславовна. — Как рабочий день?

— Чудесно! — Устало улыбнулась Глаша. — Завтра в семь утра надо быть на службе!

— Как? В субботу? — Мать даже отвлеклась от накладывания салатов в тарелку дочери.

— Не бережёт тебя начальство! — Сказал Лев Исаевич.

Глаша пожала плечами, удобно устроилась на стуле, кинула взгляд за окно, где по-весеннему ярко бесновалась непогода и почувствовала себя абсолютно счастливой в этом уютном домашнем кругу.

— А ситуация в том, что я вхожу в состав следственной группы по важному делу. — Глаша только сейчас почувствовала, насколько сильно она проголодалась, но заметила тревожные переглядывания родственников и друзей родителей. — А! — Проговорила она с набитым ртом, — я поняла, почему Скоряков сказал, что Лев Исаич его убьёт! — Глаша улыбнулась. — Дорогие мои родственники! Если вы думали, что засунули меня на неделю в следствие, и я оттуда сбегу, то вы крупно просчитались! Я давно раскусила ваш план и просто воспользовалась ситуацией, чтобы без скандалов пойти работать туда, куда я считаю нужным. И за это вам всем огромное спасибо. Я так вас люблю! — Глаша почувствовала тяжёлую и приятную сытость и подмигнула в ответ на недоумение присутствующих, а затем встала из-за стола. — Я спать! С ног валюсь.

Когда девушка вышла, в пространстве повисло неловкое молчание, и слышен был только одинокий возглас Людмилы Вячеславовны:

— Лев! Костя! Как так?

— Ну просто наша дочь довольно умная! И, значит, она на своём месте! — Проговорил её отец.

— Я этого так не оставлю! — Назидательно сказала мать, и разговор вернулся в прежнее неспешное русло.

Глаша стояла в темноте комнаты, ей казалось, что в этот день она перешагнула порог беззаботной юности. И хотя двадцать семь лет для многих ознаменовывается появлением детей, семей, ипотек, личных автомобилей и остальных признаков социальных радостей жизни, с Глафирой только сегодня попрощалась беззаботная жизнь и ей показалось, что она наконец нашла своё место.

***

Утро выдалось солнечное, умытая природа ликовала и усиленно продвигалась навстречу восходу, отчего деревья во дворах стали ещё зеленее, а трава почти полностью закрыла проплешины земли. Глаша уже бежала по направлению к управлению, как вдруг рядом с ней остановилась какая-то старинная спортивная машина.

— У тебя утренняя гимнастика или тебя подвезти? — Спросил сидевший за рулём Визгликов.

— Подвезти! — Не раздумывая кивнула Глафира и быстро прыгнула на переднее сиденье. — Что забрали машину из ремонта?

— Нет, я не робот и в те несколько часов, которые мне удалось поспать, я не мотался по мастерским. Взял у друга! — Стас покосился на неё. — Чё ты такая прям светишься? Аж противно! — Скривился он.

— Ну, судя по всему, вам вообще не особо кто приятен! — Съязвила Глаша. — Поэтому я пропущу ваше замечание мимо ушей. — Парировала она. — Вам судмедэксперты не звонили? Может что-то новое? — Поинтересовалась девушка.

Визгликов вздохнул.

— Может я открою тебе тайну, но они тоже спят по ночам.

— А вы нормально умеете общаться? — С улыбкой спросила девушка.

Машина кряхтя повернула к двухэтажному зданию, где половину верхнего этажа теперь занимал Скоряков и его следователи. Визгликов раздумывал, где бы припарковаться и спросил.

— А ты за одну ночь из забитого утёнка выросла в гадкого говорливого лебедя? — Он втиснулся между УАЗом и чьим-то стареньким «фордом».

Глаша заметила, как к их машине метнулся высокий и чем-то напоминающий какого-то красивого белокурого артиста мужчина. Он подошёл со стороны Визгликова и постучал в стекло. Стас открыл окно и воззрился на него.

— Чё тебе?

— Стас, привет, давай стразу в автобус. Нужно за свидетелем ехать. Зарянского сегодня на прогулку хотели вывести, хорошо, там старый проверенный охранник был, он тормознул процесс. Но его срочно нужно забирать. — Сказал Роман.

— А его в СИЗО-то давно привезли? — Спросил Визгликов.

— Вчера только! Привет, красавица. — Подмигнул Глаше Латунин. — Простите, но я похищаю вашего кавалера! — Латунин исчез из поля зрения.

Глафира только покачала головой, вылезла из машины и поплелась за Визгликовым, раздумывая о том, что ей ещё не раз придётся доказывать всем, что она тоже работник следствия.

— Ты то куда? — Спросил Стас, обернувшись на неё. — Иди обустраивай кабинет, короче занимайся чисто женскими делами. А потом переходи к рабочим обязанностям!

— Судмедэксперты сказали, чтобы я раньше двенадцати дня даже близко не подходила. — Невозмутимо ответила она. — Нефёдову осмотрят только после одиннадцати утра и заключение будет к трём дня. На вечер я вызвала её мужа и дочь. Можно я с вами поеду? — Упрямо сказала Глаша.

— А на фига ты меня про медиков тогда спрашивала? — Покосился Стас, залезая в автобус.

— Ну, может, они вам, как лицу более авторитетно выглядящему что-то уже рассказали. — Глаша взялась за поручень и тоже направилась внутрь салона.

Роман удивлённо воззрился на неё и глянул на Стаса.

— А это! — Латунин покрутил в воздухе пальцами, показывая на Глашу и на Визгликова.

— Я не это, я Глафира! — Буркнула девушка с сидения, глядя на Латунина.

Девушка кивнула Погорелову и обозрела автобус изнутри.

— Сотрудник это наш! — Мрачно сказала Стас. — К счастью, она не только меня раздражает, но и медиков. Василий Степанович, её с собой брать, что ли? — Спросил он у подошедшего Скорякова.

— Обязательно! Я вижу Глаша девушка рассудительная и все процедуры будут соблюдены, чтобы потом адвокатура не заворачивала всю нашу работу в трубочку и не спускала в канализацию. — Сказал Василий Степанович. — Как доберётесь обратно, жду вас в кабинете. И тебя, и Глашу.

— Ладно, буду считать, что она мой личный секретарь! — Сварливо заметил Визгликов. — Поехали, а то к вечеру доберёмся. А нет, стоять! Я пошёл за оружием, а то совсем старика застремали!

Визгликов ненадолго скрылся в здании, а оперативники вдвоём рассматривали Глашу.

— Мне двадцать семь лет, я не замужем, в декрет не собираюсь, вредных привычек почти нет! — Ответила она на их взгляды. — Ещё вопросы будут?

Мужчины переглянулись и усмехнулись.

— Рома Латунин! Добро пожаловать! — Он кивнул. — Более развёрнуто представляться?

— Не стоит. — Улыбнулась в ответ Глаша.

Наконец вернулся Визгликов и автобус тронулся с места. Глафира почувствовала какое-то маленькое личное торжество, которое подпрыгивало внутри всего организма. Она ехала за свидетелем, она была частью чего-то важного и нужного!

***

Проехав через ворота охраны и оставив позади все процедуры досмотра, Визгликов вышел из автобуса. Глафира выбралась следом и её сразу как-то придавила атмосфера места. Хотя здание было новое, но ей казалось, что вокруг разлит негатив. Для неё всегда было странно, что люди совершают аморальные проступки, и отчасти поэтому она стремилась стать частью исправительной системы. Но девушка оказалась не готовой к тому, что в одном месте может находиться большое количество осуждённых за преступления.

— Рядом держись! — Цыкнул на Глашу Визгликов.

— Приветствую, гражданин начальник! — Радостно заулыбался появившийся в конце коридора высокий мужчина с рябым лицом.

— Разговорчики! — Прикрикнул на него конвойный и увёл через боковой коридор на улицу к машине.

Визгликов проводил его взглядом и пожал руку вышедшему из двери мужчине.

— Петрович, здорово! Я могу поговорить с человеком, кто его на прогулку пытался вывести?

— Не знаю, он у начальника сейчас. Стас не могу сказать, что он специально это сделал. — Мужчина задумался. — Хотя в шесть утра никакой надобности переть его на улицу не было. Я тебе советую позже заехать или сам тебе позвоню.

— Договорились! Спасибо тебе, что маякнул. — Визгликов пожал ему руку и направился к конторке, где ему предстояло заполнить бесконечные бланки, свидетельствующие о том, что он, как выражался сам Стас «принял на ответственное хранение Зарянского». Но сегодня день был более-менее удачный, потому что всю писанину можно было спихнуть на Глашу.

Когда они снова очутились на улице, то Станислав остановился возле автобуса и серьёзно взглянул на девушку.

— Глафира! — Твёрдо сказал Визгликов. — Разговаривай с заключённым только по необходимости! Он всегда к женщинам неравнодушен был и в длинном списке его преступлений есть и удушение возлюбленной. Рядом с ним не сиди, я захожу первый, ты располагаешься возле двери. Всё поняла?

Глаша согласно кивнула, и Стас двинулся внутрь.

— Ну и зачем ты решился нарушить мою спокойную жизнь? — Спросил Визгликов, глядя на Зарянского, который сидел между Латуниным и Погореловым.

— Соскучился! Прям проснулся утром и думаю, как там Станислав Михайлович поживает, не горюет ли обо мне. — С ехидной улыбочкой просипел Зарянский.

— Так ты бы мне письмо написал. — Не меняя выражения лица, проговорил Стас.

— Знаю я вас, вы б не ответили. — Шутил Зарянский, внимательно разглядывая Визгликова и Глашу. — А это новенькая в отделе?

— Не отвлекайся! — Рявкнул на него Стас. — Какой же такой ценной информацией ты обладаешь, что тебя из какого-то угла вытащили, протёрли и на свет белый выставили, да ещё и средства сейчас бюджетные на тебя тратят, чтобы спрятать. Не верю я Витя, что об тебя мараться кто-то захочет! — Спокойно сказал Визгликов.

Зарянский пожал плечами и вдруг послышался голос водителя.

— Мужики, там дорогу ремонтируют впереди. Давай кустами объедем, здесь совсем близко?

— Ну давай, давай! — Нетерпеливо сказал Погорелов. — Ты ж знаешь, как лучше ехать. Я прав Станислав Михайлович?

— Ой, да делайте вы что хотите! Я ещё даже кофе с утра не хлебнул, а мне уже транслируют рожу Зарянского!

— Нет! Не надо кустами! — Заключённый вдруг позеленел. — Это они затеяли!

— Виктор, — устало проговорил Визгликов, — не нужно так преувеличивать свою значимость. Я ни в жисть не поверю, что из-за Вити Зари перекроют улицу. Сиди смирно, приедем, расскажешь басню свою и поедешь обратно. Надоел!

Автобус перевалил через неровность при въезде на грунтовку, подпрыгнул несколько раз на кочках и вдруг остановился. На лицах людей промелькнуло напряжение.

— Валентин, чё там? — Визгликов открыл перегородку, которая отделяла кабину от кузова.

— Дерево поваленное! — Валя выругался. — Мне одному никак. Придётся кому-то из ребят выходить.

— Сидеть на месте. — Визгликов в момент посерьёзнел. — Это уже второе совпадение, и я не очень этому рад. Сдавай назад, будем возвращаться, если по-другому не проехать.

Валентин кивнул, но, посмотрев в боковое зеркало, сказал:

— А назад уже не могу, нас «Газелька» притёрла.

Визгликов вытащил табельное оружие и вздохнул.

— Ну Витя, собака ты колченогая, — цыкнул Стас, — ещё и брехливая! Нагавкал! Латунин, предупреди что у нас проблемы.

Оперативник бесполезно потыкал в экран телефона.

— Мобильный не ловит. — Упавшим голосом сказала Рома.

— Шапочку из фольги на нас надели. — Визгликов перещёлкнул затвор и взглянул на Глашу. — Ты не выходишь! Это понятно?

— Абсолютно! — Сразу согласилась Глаша, которая опять начала чувствовать, как предательски дрожат поджилки.

— Латунин со мной, Погорелов здесь! Валя, ты тоже на месте! Если что жми на газ, мы сами разберёмся. — Визгликов выдохнул. — Ну, пошли.

Мужчины вышли из машины и направились к стоя́щей позади их микроавтобуса «Газели». Возле неё крутился дедок, который что-то высматривал в кустах.

— Транспорт отгоните ваш, пожалуйста! — Сказала Стас, подойдя к нему вплотную.

— Ась? — Сказал дед. — Чё сынки хотите?

— Отгоните машину! — Стас предъявил своё удостоверение.

— Дык, заклинило что-то. Надо бы дёрнуть. А вы кого это везёте? — Приоткрыв рот, смотрел на них человек.

— Нет! — Сказал Визгликов. — Мы же не эвакуатор!

Вдруг сзади в кустах послышалось шевеление, Стас резко развернулся и увидел наведённый на него ствол. Он рухнул на спину, увлекая за собой Латунина. Пуля прошила лоб, стоящего на линии огня, старика. Стас быстро перевернулся на живот, собрался и успел скользнуть за «Газель» прежде чем снова засвистели пули. Он вскочил в кабину, увидел, что Латунину не выбраться из канавы, куда он успел отпрыгнуть и включил зажигание. Он направил машину на стреляющего, закрыв тем самым товарища, который воспользовался манёвром. Затем Стас резко сдал назад. Газель провалилась колёсами в мягкую почву, и в этот момент в неё успел запрыгнуть Латунин. Они услышали, что по лесу к ним бегут люди. Валя быстро среагировал и рванул задом в образовавшуюся прореху, а Стас, удачно выскочив на твёрдый грунт, поехал за ним. Через несколько минут они встали на оживлённую трассу, где уже не было и намёка на ремонтные работы, а только по обочине валялись оградительные конструкции и предупредительные знаки.

— Ну что, удачно съездили, — резюмировал Визгликов, тяжело дыша, — и Витю привезём, и «Газель» вот раздобыли, — хлопнул он по рулю.

— Я склонен начать верить ему! — Озираясь по сторонам, сказал Роман.

— Да ты знаешь, я тоже! Но только братва, которая за ним охотится, такая же неудачливая, как и наш пострел!

Визгликов резко выдохнул и встроился в поток машин прямо за микроавтобусом.

***

Место, куда они привезли свидетеля, было удивительно уютным. Сельская местность поздней весной почти повсюду отличается очарованием просыпающейся природы, но здесь всё утопало в черёмухе, яркой молодой листве берёз, а поляны вокруг дачного домика, были усыпаны мелкими цветами радостной жёлтой расцветки.

— А что в городе-то нельзя было его поселить? — Недовольно спросил Визгликов. — Устанешь мотаться.

— Нет! С нынешним повальным увлечением фото и видеосъёмкой пусть здесь сидит. Садоводство полупустое, домик этот неприметный, а приезжать сюда мы ещё неделю назад начали, ну там на шашлыки и так далее, чтобы разбавить атмосферу. — Проговорил Роман.

— А мне вот интересно почему на шашлыки вы меня не позвали, а вот в этот блуд вписали? Гады! — Незлобиво сказал Стас.

— Ты трубку не брал!

— Конечно, вы же ничего хорошего не предложите. Нашим позвонил? Выехал кто-нибудь туда? — Спросил Визгликов, вылезая из машины.

— Да, уже на месте. Живые, конечно, свалили, но вот дедка забрали. Неуверен, что они сильно по нему скучают, просто думаю, следы заметали.

Визгликов заглянул в микроавтобус.

— Все живы?

— Вроде да! — белыми губами проговорила Глаша, которая себе несколько иначе представляла следственную работу.

Визгликов посмотрел на бледную девушку, которая крепко сжимала свою сумку в руках и сказал:

— Глафира, ну-ка вылезай на воздух. Солнце светит, птички поют, да и тебе вредно так долго в помещении с Витей сидеть. От него миазмы зла идут! — Визгликов потянул Глашу за руку. — Иди-ка на кухню и сделай всем кофейку, я этих зажиточных знаю, там наверняка ещё и пожрать что-то найдётся.

— А с вами всё хорошо? — Нетвёрдо встала на ноги девушка.

— Нормально всё! Витя, выходи! Ты там живой?

Зарянский тоже вышел слегка пошатываясь, глаза у него глубоко запали, нижние веки пролегли глубокой синевой, а от лица отхлынули все краски.

— Ну что верите теперь? — Спросил подследственный, еле выползая из нутра автобуса.

— Ну так! — Покачал головой Визгликов. — Только не пойму, какая такая мегаинформация у тебя есть, что кучка каких-то дебилов тебя так убого пыталась выкрасть. Я же тебя знаю, ты бы пять лет на попе не сидел.

— А я приберегал эту инфу на всякий случай!

— Ты типа умный? — Усмехнулся Визгликов.

— Я типа продуманный! — Держась за область сердца, сказал мужчина. — Можно я на лавочке посижу! Мне что-то худо совсем.

— Ты вроде здоровенький такой был раньше! — Сказал Стас, входя в дом.

— Посиди с моё, так всё здоровье на этих курортах оставишь! — Тихо проговорил Витя.

Визгликов вошёл в домик, дышащий теплом, огляделся вокруг и подумал, что уже много лет не выезжал вот так на природу. Он нашёл Глашу, которая туго соображала после произошедшего и до сих пор стояла посреди кухни.

— Ну, радует, что ты хотя бы кухню нашла. Чайник поставить в состоянии? — Спросил он.

— Вроде да! — Глаша налила из бутылки воды в чайник и долго на него смотрела. Потом девушка перевела взгляд на Стаса и спросила. — А где он включается?

Визгликов посмотрел на неё с притворным кошмаром, покачал головой, отнял предмет кухонной утвари и поставив его на газ, зажёг спичку.

— Я вот думаю, что если вдруг грянет там зомби-апокалипсис, скажем или какой другой кризис, то вы же все вымрете! Газ зажигать не умеете, вода тоду только из крана…Э-э-эх.

— Да знаю я что такое газ! — Досадливо сказала Глаша. — Просто испугалась очень.

— Ну, тогда нужно организовать запрос, с кем Зарянский сидел в одной камере. С кем был особо дружен в последнее время, и куда тот, с кем он дружил, делся. — Он посмотрел на девушку. — Эту информацию ты можешь воспринять?

— Да!

— Сейчас вернусь, а ты как-то ускорься!

Глаша наконец сориентировалась на кухне, заварила ароматный кофе, нашла в холодильнике палку колбасы, янтарный круг сыра и на полке пару батонов. Девушка задумчиво резала тонкие мясные ломтики, прокручивала в голове всё предыдущее утро и думала, что такую ситуацию она не могла представить себе даже в страшном сне.

— Глафира, нас всего шесть человек, ну, может, Скоряков подъедет! — Воскликнул Визгликов, когда снова зашёл на кухню.

Глафира опомнилась и увидела, что она изрезала добрый килограмм колбасы. Девушка задумчиво почесала бровь и виновато улыбнулась.

— Я немного того!

— Это я с нашей первой встрече заметил! — Не дал договорить ей Стас и, подхватив кусок сыра и булки, вышел вон, крикнув из коридора. — Накрой нам на солнышке, что ли. Тут на веранде стол есть приличный, только пыль тряпкой смахни.

Визгликов вышел на улицу и потянувшись огляделся. Он посмотрел на Зарянского, который до сих пор тяжело дышал и синева под глазами проступала ещё больше. Стас подсел к нему и кивнул.

— Совсем худо?

— Чё-то в груди давит. Но я сейчас отдышусь. — Витя взглянул на Стаса. — Перетереть надо! У меня для тебя инфа, но в обмен я хочу на свободу.

— Может тебе ещё дом в Лос-Анджелесе купить? — Съязвил Визгликов. — Ты борзометр-то прикрути!

–А вот посмотрим, как ты заговоришь, когда Витя Зарянский даст тебе то, что ты не раскопал! А оставил и поверил в то что есть! — Как-то торжествующе заявил арестованный.

— Виктор, я тебя сердечно прошу, завязывай с цирком. Клоун из тебя так себе! Ладно сиди, сейчас перекусим, потом перетрём. Но хотя, пошли-ка на веранду! — Визгликов поискал глазами Латунина. — Рома, отведи товарища в другую комнату, рано ему пока со взрослыми сидеть.

— А у меня своя комната будет? — Улыбнулся Зарянский.

— А то! — Хихикнул Сергей.

Глаша увидела, как в конце коридора распахнулась дверь и взору предстало небольшое помещение с решёткой на окне.

— Не, я так не хочу! — Прогундосил Витя. — Чё, из камеры в камеру?

Латунин зевнул и устало посмотрел на него.

— Был вариант с подвалом. Но его дороже переделывать. Хочешь могу тебя там посадить? — Спросил он.

— Не, но пожрать хоть дайте. И можно кофе большую чашку, я там полулитровую заметил.

— Иди, — втолкнул его в комнату Сергей. — Принесу сейчас.

— Не утруждайся, девушку попроси. — Засмеялся Витя, немного пришедший в себя.

— Ага! Разбежался!

Разместив Зарянского в импровизированной камере, они наконец уселись на веранде. Солнечные блики пробирались сквозь нарядные зелёные ветви и играли на чашках, вдалеке слышался звук пилы, где-то надсадно лаяла собака, а здесь была тишина, и если бы не недавние события, то можно было бы сказать, что они выбрались на отдых и сейчас самое время идти на реку удить рыбу или гулять по лесу.

Неспешное молчаливое кофепитие вдруг было нарушено. Показалась машина Скорякова, который выскочил наружу и бодрым шагом направился к ним.

— Слышал, слышал, — предварил он рассказы, — ситуация странная.

Глафира молча поднялась и поспешила за ещё одной чашкой, а Погорелов принёс из дома стул для Василия Степановича.

— Не профи точно! — Рассказывал Визгликов. — Да и людей мало! Скорее всего, они же и дорогу перекрывали, а потом наперерез бежали, а дерево и «Газель» должны были замедлить наше передвижение. Машину, кстати, сейчас перегоним, пусть её разберут посмотрят пальчики и так далее. У нас есть хороший спец Юра Козаков. Могу привлечь?

— Делай! — Коротко кивнул Василий Степанович. — Глафира, ты как? Сильно испугалась?

— Честно? — Спросила девушка, стоявшая со своей чашкой у перил идущих по периметру веранды.

— Всегда нужно только честно!

— Очень, до сих пор руки дрожат. — Она ещё крепче сжала чашку.

— Я тоже сильно испугался! — Сказал вошедший на веранду Валентин. — А что за это дают?

— Конкретно в твоём случае, выговор! — Сурово сказал Скоряков. — На той развилке как минимум два пути объезда, чего ты в лес попёрся?

— Потому что оба были перекрыты. — Ответил Валентин. — Правда, я все пути прикинул, но на одном ещё вчера асфальт сняли, второй уже который месяц ковыряют, а этот единственный, я ещё удивился, потому что никогда никто так не делает, чтобы вообще без вариантов.

— Василий Степанович, я что подумал, — Визгликов повернул стул спинкой к себе и оседлал его. — Я этого фрукта хорошо изучил. На тот момент, когда его взяли, если бы у него сразу была какая-то инфа, то он её давно бы слил. Этот парень за то, чтобы сладко есть и мягко спать всё отдаст. А на такие долгоиграющие планы у него, вообще, серого вещества не хватит, — Стас пожал плечами, — скорее всего, доверил ему кто-то эту ценную информацию. Я его пока не спрашивал, мы запрос сейчас сделаем, чтобы понять с кем он проводил больше всего времени. Хочу перед разговором с ним быть во всеоружии.

— Идея хорошая! — Скоряков постучал пальцами по столу. — Но что будет, если его всё-таки найдут? Ну вот случай! У нас здесь, знаешь ли, не Форт-Нокс! Когда ещё тот ответ на запрос придёт.

— Договорились! — Визгликов встал. — Я пошёл, услышите крики, не бегите!

— Как крики? — На выдохе спросила Глаша и даже поперхнулась кофе.

— А ты думала? Так-то он ничего не расскажет, буду пытать! — Стас схватил со стола нож и сделал зверское лицо.

— Визгликов, хорош паясничать! — Спокойно сказала Василий Степанович. — Иди отсюда!

— Скучно с вами!

Визгликов скрылся в коридоре, послышался стук, и он вернулся. В задумчивости сел за стол, глотнул кофе и оглядел всех.

— Ну что? — Спросил Скоряков. — Ты чего так быстро?

— Помер! — Смотря вдаль сказал Стас.

— Кто помер? — Спросил Сергей Погорелов.

— Ну не я же! — Визгликов стукнул кулаком по столу.

Сидевшие бросились в ту комнату, где заключённый Зарянский, в миру Витька Заря, лежал на кровати, широко раскидав руки и взгляд его был направлен в потолок.

— А как же так? — Неуверенно спросила Глаша.

— Карту медицинскую этого придурка запроси ещё. Рома, сходи осмотри всё за окном. Не было печали! — Выдохнул Визгликов. — Ну что, выехали на природу, кофе попили, теперь можем обратно. Ах нет, я же теперь как минимум час здесь буду тонну бумаги изводить! Серёга, надо каких-то понятных организовать! Так я и знал, что от Вити, кроме проблем, больше ничего не будет.

Ближе к вечеру усталые и измученные Стас и Глаша вернулись в город на «Газели» которая по каким-то причинам перестала развивать нормальную скорость и тащилась тридцать километров в час. Все остальные на автобусе уехали почти сразу, потому что в связи с открывшимися обстоятельствами дел было очень много.

— Я завтра на работу не приду! — Вдруг сказал Стас. — Гори оно всё синим пламенем! У меня законный выходной!

— Можно я тоже? — Глаша повернула к нему голову. События последних дней как-то выбили из колеи. — И сегодня я вообще ничего не успела. А врача Нефёдовой завтра не будет, и судебные медики запретили к ним приближаться в воскресенье.

Глафира вышла возле своего дома и услышала голос Визгликова.

— Отдыхай! — Визгликов переключил передачу. — Я б на твоём месте даже напился.

Глаша посмотрела вслед уезжающей «Газели» и тихо пробормотала.

— А идея-то хорошая! Только реализация сложная! Я же не пью! Видимо, придётся начать.

Девушка поднялась по лестнице в квартиру, скинула куртку, ботинки и босыми ногами прошла по прохладному полу. В квартире было пусто и только на столе белела записка, которые мама всегда ей оставляла, предпочитая живые послания электронным: «Милая мы уехали на дачу. Вернёмся через два дня. Обед в холодильнике».

Глафира даже обрадовалась такому повороту событий. Сейчас она точно не была готова к тому, чтобы что-то рассказывать, доказывать и объяснять. Забравшись в душ, девушка долго отмокала под горячей водой от дневных приключений, потом выбралась из уютного тепла и пошла проводить ревизию в холодильнике. Нервный стресс всегда прекрасно побеждался перееданием.

За окнами жаркий день провалился в прохладу вечера, ночные сумерки переплетались со светом, льющимся из окон, и часы уже приближали время к полуночи. Разогрев себе ужин, Глаша подхватила поднос и пошла в свою комнату, чтобы предаться пороку обжорства вместе с другим пагубным пристрастием, а именно просмотром шоу-игр, которые шли по телевизору. Ей почему-то очень нравились эти глупые постановочные угадайки.

И вот во время мучений одного из участников, Глаша услышала странный звук из прихожей, она пригасила громкость телевизора и пошла к входной двери. Она ясно увидела, что дверная ручка повернулась, и в замке послышалось царапанье. В ужасе Глафира набрала сообщение Визгликову и как заворожённая смотрела на ожившую дверь. Девушка даже не сразу сообразила, что папа уже давно установил какой-то мудрёный замок, который на первый взгляд кажется простым, но открыть его невозможно. Потом до девушки медленно дошло, что Стас вполне может спать и сообщение не дошло до адресата. Но внизу вдруг послышался хлопо́к и быстрые шаги, удаляющиеся от двери. Спустя минуту в квартиру забарабанили.

— Глафира — это Стас! Ты там живая?

— Да что вы орёте? — Глаша выскочила навстречу. — Весь дом перебудите!

— То есть меня можно будить, а твои драгоценные полдома нет? Что случилось?

Глаша посветила на внешнюю сторону двери.

— Пытались замок вскрыть. Когда вы вбежали в парадную, то от моей двери кто-то убегал.

— Наверху чердак есть? Выход на него? — Быстро спросил Стас, оглядывая лестницу.

— Да, но там огромный ржавый замок. И он сто лет уже не открывался, если кому надо, через другую парадную попадают. У нас выход опасный очень.

— Ладно, зайди в квартиру. — Визгликов мягко толкнул её в плечо. — Я пройдусь, посмотрю.

Вскоре Визгликов вернулся в квартиру и закрыл за собой дверь.

— Замок и правда на месте и нигде никого. Конечно, звонить во все двери подряд я сейчас не буду. Но до утра придётся мне у тебя остаться, а там посмотрим. Родители не против?

— Нет, они на даче. Есть хотите? — Глаша почувствовала себя крайне неловко.

— Готовишь-то хоть вкусно или также как живёшь? Через одно место! — С прищуром посмотрел на неё Визгликов.

— Это мама делала. — Тихо сказала Глаша. — Простите меня, но я просто не знала кому ещё писать, а вслух заговорить боялась.

Визгликов снял ботинки и устало сказал:

— Да ладно, ты всё верно сделала. Выпить-то есть? А то какая закуска без выпивки.

— У папы вроде водка была. Я сейчас.

Глаша быстро раскидала по тарелкам холодные куриные котлеты, расставила плошки с салатами и вывалила из банки остро пахнувшую заправкой селёдку, которую мама делала сама в каком-то мудрёном соусе. Она достала из холодильника поддёрнутую влагой бутылку и поставила две стопки.

— Прошу! — Всё ещё чувствуя себя виноватой, проговорил она.

— Спасибо! Хлеб-то есть? — Стас подвинул к себе салатники, нацепил на вилку кусок селёдки и сняв пробу довольно крякнул. — Мама у тебя золото! Ладно, давай бахнем!

Он опрокинул рюмку, а Глаша зажмурившись втянула в рот горькую обжигающую жидкость и, затаив дыханье, проглотила.

— А знаете что? — Через минуту спросила она улыбаясь.

— Что ещё? От тебя я уже всего могу ожидать! — С набитым ртом спросил Стас.

— Это моя первая стопка водки в жизни! Нам есть что отметить! — Чуть захмелев девушка потянулась за второй порцией, но Стас перехватил бутылку быстрее.

— Иди спать! Ты мне так надоела за сегодня, что аж тошнит!

Глаша счастливо вздохнула и поплелась на танцующих ногах в спальню. Она получила работу мечты и даже не знала, что теперь её жизнь круто поменяется.