Будничные жизни Вильгельма Почитателя

Мария Валерьева, 2020

Вильгельм Эльгендорф не понаслышке знает, что значит быть не таким как все. Не найдя себе места на родной космической станции, он посвятил жизнь науке и исполнил заветную мечту, стал Почитателем – создателем и хранителем Планеты, получившей название Земля. Вильгельм нашел дом, о котором так грезил. Но и собственная Планета его отвергла. Спустя сотни тысяч лет одиночества и боли Вильгельму вновь придется решить, кто он. Потому что на кону стоит самое дорогое – существование Земли.

Глава десятая

— Эй, хватит дрожать! Пей, пей! Хватит трястись! Вильгельм, пей, ты уже замотал!

Жак сидел на полу, положил руки на дрожащие колени Вильгельма и следил, чтобы Почитатель пил лекарство.

— Не понимаю, почему ты еще не бросил все это! Бесполезно же, ничего не найдешь! А если человек в прошлом? — проговорил Жак, поднялся и похлопал себя по карманам штанов. — Ты куришь?

— С собой нет, — прошептал Вильгельм и поморщился. — Здесь все равно нельзя курить, можно испортить фильтры.

— Фильтры! — воскликнул Жак. — Может, тебе быть поспокойнее? Ты ведь говорил, что в человечестве часто разочаровывался. Собери тех людей, которые тебе нравятся, и все! Может, кто подойдет, а если не подойдет, ничего ужасного не случится. Зачем вот это все?

— Собрать тех, которые мне нравятся? Ничего ужасного не произойдет? — шепотом повторил Почитатель. — Ты хоть понимаешь, что говоришь?

— Сколько ты уже пересмотрел? Сколько дней ты тут торчишь? Может тебе просто поехать в Штаб и выпросить у них разрешение на слушание? Я помогу с документами, у меня есть там…

— А, просто поехать в Штаб и просто выпросить у них что-то? — усмехнулся Вильгельм и посмотрел на Жака. — А потом меня просто посадят в тюрьму?

Жак поправил задравшуюся на животе рубашку и убрал руки за спину. Почитатель снова опрокинул рюмку, но ни капли лекарства в ней уже не осталось.

— Ты понимаешь, что если я не спасу Землю, то у Совета, который меня избрал, не будет никаких оснований больше держать меня на свободе? — прошипел Вильгельм и потер виски. — Меня посадят в тюрьму в Альбионе в тот самый момент, когда я перестану быть Почитателем, понимаешь?

— Понимаю, но…

— А понимаешь, когда я перестану быть Почитателем? — воскликнул Вильгельм. — Понимаешь? Когда у меня не будет Планеты. Понимаешь, почему я должен ее спасти, да? Теперь ты понимаешь?

— Ну не обязательно же в тюрьму! Тебя могут просто посадить под домашний арест. Ты же все-таки не последний гражданин, ты все-таки будешь бывший Почитатель, — предположил Жак и нащупал пальцами за спиной стену.

— На домашний арест? — усмехнулся Почитатель. — А когда у меня дом отберут, куда отправят? Дом дают Почитателю. Нет Планеты у Почитателя — юридически нет Почитателя. А им и важно, чтобы я перестал им быть официально, а не в мыслях граждан. У меня там ничего нет, ты понимаешь, дубина?

Вильгельм чувствовал, как тошнотворное ощущение головокружения медленно успокаивалось. Пол с ногами больше не вертелся перед глазами, а запахи подвала не казались слишком резкими. Почитатель сделал глубокий ровный вдох, но спокойно выдохнуть уже не смог — подавился воздухом и громко закашлялся. Кашель его эхом накрыл помещение.

— Пойми уже, поймите вы все! — взмолился Вильгельм, не отводя взгляда от медленно собиравшейся в одну рюмки. — Если Земли не будет, плохо станет не только мне. Вы все останетесь без работы, а другой вы найти уже не сможете. Почитателей больше нет, вам некому будет служить. Подумайте хотя бы об этом, если не хотите переживать за будущее Планеты, на создание которой ушло столько сил и времени. — Почитатель опустил голову. Ботинки, прежде новые, чистые, обросли слоем пыли. Вильгельм зажмурился. — Вас может не волновать мое будущее. Вам, наверное, будет лучше, если меня все-таки посадят в тюрьму на вечность. Но вам тоже зададут множество вопросов. Вы работали со мной, вы не сдали меня. И меньшее, что вы можете сделать, это просто не мешать мне сейчас, если не хотите помогать.

— Вильгельм, мы не хотим, чтобы ты в тюрьму…

— Да заткнешься или нет? — прошептал Почитатель и приподнял голову. — Все я про вас знаю. Может, мне там место. Но Земле я погибнуть просто так не дам. Это не только моя работа. Это работа… — Вильгельм сделал еще один глубокий вдох и продолжил шепотом, на выдохе. — Пусть это будет хотя бы ради них.

В подвале офиса немноголюдно, почти все приспешники разбежались по тоннелям, лишь редкие уродцы носились по основной зале, громко топая, а Нуд, послушав наставления Жака, побежал домой за карточкой для Связистора. Хотя, это был предлог, чтобы прогнать надоедливого уродца. В подвале стало так жарко из-за нагревшегося Связистора, что уродцы открыли все двери на улицу. Сквозняк помогал, но не слишком.

— Нужно еще попытаться, Жак. Я же не виноват, что все, кого я находил, умирали… — Глаза Вильгельма потускнели и покрылись серыми пятнами.

— Ну, люди все умирают. Это, типа, их судьба, никуда не денешься. Таковы правила. — Пожал плечами Жак и прислонился к стене спиной. На полу вокруг него валялись описания и отчеты, кое-где пролит кофе.

Вильгельм покрутил в пальцах рюмку и, грустно хмыкнув, бросил ее в мусорку. Конечно, не попал.

— Тогда не стоит искать хорошего, раз они все мертвы.

— Господин Почитатель!

— Чего тебе, Горх? — вздохнул Вильгельм и опустил голову. В руках Горха он увидел кружку в цветочек. — Не говори, что и ты эту бурду делаешь теперь.

— Я ее и делал, — задумавшись, будто вспоминая собственные действия в прошлом, сказал Горх, поставил кружку перед Почитателем и уковылял.

— Пересмотреть бы состав их инъекций. Что-то любого человека превращают в карлика, похожего на крысу, — пробубнил Почитатель, провожая взглядом Горха.

Вильгельм поднес кружку к носу. Жидкость отвратительного темно-зеленого цвета булькала в ней, источая удушающий запах микстуры. Это было еще одно успокоительное. Вильгельм поморщился, но глоток все-таки сделал. Задумался.

— Не искать хорошего, говоришь… — хмыкнул Почитатель, отхлебнул еще успокоительного и сморщился. — Думаешь, к мерзавцам судьба более благосклонна?

— Это ты знать должен, а не я! — хохотнул Жак, но, встретившись с осуждающим взглядом Почитателя, закашлялся и поспешил исправиться. — Не думаю, что на Земле судьба хоть кому-то подбрасывает удачу. Вот, на себя посмотри. У тебя на лбу написано, что удача тебя не любит.

Вильгельм хмыкнул и, залпом допив успокоительное, попытался встать.

— У тебя просто чудное чувство юмора, — сказал он и, чуть пошатываясь, вышел из кабинета. Жак, чертыхаясь на родном языке отправился следом.

Если в кабинете было жарко, то в основном зале стоял собачий холод. Жак, привыкший к жаре, сразу же покрылся мурашками.

— Может, тебе сделать перерыв? Хоть на парочку дней! — повторял Жак, то обгоняя Вильгельма, то отставая от него. — Ты уже сколько, всю неделю, полторы только и делаешь, что смотришь на свое прошлое и расстраиваешься!

— Я не за прошлым тоскую, Жак, а ищу экземпляр подходящий, — вздохнул Вильгельм, усевшись на стул перед аппаратом. Он и в самом деле ужасно устал.

Жак стоял в сторонке и ковырял ботинком пол, все еще продолжая дрожать от холода.

— Ты всегда только хороших ищешь.

— Да, мне и нужны такие. — Вильгельм сидел и массировал виски монотонными движениями.

Жак отпихнул носом ботинка пустую банку газировки, которую пригнал сквозняк. Усмехнулся.

— А ты попробуй поискать все обратное, что-то плохое. Мало ли, может, к ним, как ты сказал, «судьба более благосклонна», — сказал он, а потом, изменившись в лице, хихикнул. — Ты хоть с мерзавцами общался? Или у тебя теперь аллергия на всяких подлецов?

Жак, конечно, надеялся, что какие-то «темные» воспоминания хоть немного развеселят Почитателя.

Вильгельм посидел пару минут, о чем-то размышляя. Пальцы крутили очки для просмотра воспоминаний, а глаза беспокойно бегали от кнопки к кнопке под экраном.

Жак даже испугался, что Почитатель вновь впал в транс. Но Вильгельм скривил губы в подобие улыбки, поставил кружку на пол и сказал:

— Я знаю, где искать.

— Мерзавцев?

Кривая улыбка все еще сияла на лице Почитателя. Он шел к Связистора пружинисто, словно пол превратился в батут.

— Почти. Если и не сволочей, то неприятных людей — точно.

— А тебе разве такие…

— Рядом с ними всегда есть другие люди.

— Другие?

Вильгельм отмахнулся.

— Потом, может, ты и все вы потом узнаете.

Жак вздохнул и отошел на безопасное расстояние. Вильгельм надел очки, ввел годы двадцатого века на панельке под аппаратом и пар окутал его пеленой воспоминания, вырывая из реального мира.

Жаку оставалось только ждать и ругаться на судьбу, что он не успел сказать все, что планировал.