Опухоль как трамплин для счастья

Мария Акула – Тишкова (2025)

В 42 года у Марии Акулы-Тишковой обнаружили опухоль. В своей книге она описывает свои чувства, переживания, эмоции на разных этапах выздоровления и реабилитации. Особое внимание уделено психологическому настрою людей, которые узнали о своем сложном диагнозе. Книга будет полезна тем, кто сам или его близкие столкнулись с болезнью, а также тем, кто считает, что его жизнь зашла в тупик, и обстоятельства диктуют правила его жизни. В книге Вы найдете простые приемы и методы, которые помогут Вам пережить любые трудности жизни. Вы узнаете, что каждый человек может научиться быть свободным, уверенным в себе и, наконец, счастливым.

Диагноз

Глядя на потолок больничной палаты, я снова и снова анализировала свою жизнь. Крепкая семья — прекрасные сыновья, заботливый муж. Родители живы и здоровы. Любимая работа. Квартира, машина, дача. Я делаю людей грамотными в сфере права собственности и более продвинутыми в сфере защиты своих гражданских прав. Преподаватель правовых дисциплин в техникуме, частнопрактикующий юрист в сфере недвижимого имущества, риелтор. Я всегда стремилась быть идеальной. Идеальной женой. Идеальной мамой. Идеальной дочерью. Идеальной на работе.

Казалась бы, все есть. Но ощущение недоделанности, недосказанности никак не покидало. Что я делала не так? Что ещё можно изменить, поправить, доделать? Куда бежать? О чем сожалеть?

Врач сказал, что метастаз нет. Это очень хороший знак! Когда я поправлюсь, наконец-то, выйду из больницы, все будет по-другому. Поправлюсь… Я обязана выйти достойно из этого состояния. Слишком много людей в меня верят. Я не имею права отступить.

Надо бороться, но бороться легко на короткой дистанции. Для длинной дистанции нужны силы, терпение и настойчивость, а с этим иногда могут быть сложности.

В отделении больницы мне назначили психолога. Наверное, всем пациентам со сложными диагнозами его назначают. Психолог просила меня нарисовать квадрат, домик и ещё что-то. Задавала примеры со школьной программы первого класса. В общем, я не поняла, что это было. Потом психолог несколько раз повторила, что все у меня будет хорошо, и надо настраиваться на лучшее. Но думаю, в том, что у меня все будет хорошо, я была более уверена, чем психолог. В последующем я интуитивно стала рисовать картины, выкладывать мозаику и связывать узелки макраме, все это помогало мне держать равновесие, концентрировать внимание.

Я всегда старалась быть хорошей девочкой. С детства. Добрая, сдержанная, терпеливая. Уважала старших. Помогала слабым. Работаю на трех работах, везде меня хвалят и уважают. Сейчас живу для семьи. Все в семью, все в дом.

Смысл жизни — семья и дети.

У меня хороший муж, два сына. Дети растут в любви и заботе. Окружены вниманием, материнской любовью и лаской.

Каждое утро я бужу их поцелуями, массажем ушек, спинки и пяточек.

Завтрак всегда вкусный, сытный и обязательно красивый. В еде все мужчины моей семьи очень привередливы, приходится подстраиваться. Но мне приятно, я для этого и живу — дарить себя, свою любовь, свое время родным.

Кроме моей работы, подработки, уроков детей, дачного огорода и заботы о близких, все бытовые вопросы в семье лежат на мне. Никто из моих мужчин ни разу не покупал себе одежду, все от белья до пуховиков покупаю я.

Никто не кладет себе еду в тарелку и не сервирует стол. Не знают, когда менять полотенца и где лежит мыло, на случае, если оно закончится.

Я в больнице. Надо бы докупить тетради в клетку, альбом для рисования и контурные карты по географии.

Как они справятся без меня?

Осень, октябрь, окна не вымыты, занавески не поменяны. Как же я смогу их привести в порядок зимой? Надо каким-то образом срочно искать выход. Решать эту проблему. Может, нанять клининговую компанию?

— Акулова кто? — спрашивает медсестра, заходя в палату с капельницей в руке.

— Это я, — машу рукой ей в ответ.

— Вам еще одна капельница, — медсестра открывает катетер на моей руке и ставит очередную капельницу.

— Так и кушать не захочется, столько капаете, — шучу я ей в ответ.

Медсестра уходит, а я остаюсь лежать, смотреть в белый потолок палаты.

Сегодня дождь. Мои сыновья и муж ноги, наверное, промочили. Надо позвонить, сказать, что обувь надо вычистить и просушить. Надеюсь, справятся. Осень, могут простудиться.

Как они сами сделают уроки? Во сколько лягут спать? — все эти мысли вихрем летали в моей голове.

Я уже несколько дней находилась в больнице, и за это время уже освоилась и познакомилась с соседками по палате.

Мне повезло, все женщины были общительные и доброжелательные.

Снежана Петровна. Милая, веселая женщина. Видно, что волевая, с очень сильным характером и властной натурой. Она задавала дисциплину в нашем обществе, иногда отдавала команды и делала замечания. Мы ее слушали, уважали. Временами она грустила, тревожилась, но все время пыталась быть весёлой и жизнерадостной, несмотря на последнюю стадию тяжёлой болезни.

Раиса Александровна. Веселая, жизнерадостная, но временами ворчливая дама преклонного возраста, лет за 70. Именно дама. С модной стрижкой, маникюром, татуажем и элегантными нарядами на каждый день. Ее муж очень заботлив, снабжал вкусными блюдами всех обитателей нашей палаты на завтрак, обед и ужин.

Аллочка. Всегда радостная, душевная и очень впечатлительная девочка. Очень наивная, ранимая и эмоциональная особа. Ее можно называть только Аллочка, настолько она по-детски воспринимает эту жизнь, несмотря на свои 60.

Лариса Степановна. Всегда ворчливая, всем недовольная, старая бабушка, которая ругала всех и всегда. Как мы потом догадались, свою историю жизни изрядно перекроила в своих рассказах нам. Несчастная женщина.

Так мы и жили в этой медицинской комнате, куда нас свела судьба. Таких разных, с разными судьбами, взглядами и диагнозами.

Компанию мы не выбирали, покинуть ее не могли, а потому должны были каким-то образом подстраиваться под настроения, переживания и боль друг друга. Несмотря на свои боли, страдания и тревоги, каждый пытался поддержать другого, дать совет, подбодрить, отвлечь. Особенного это чувствовалось по отношению ко мне. Возможно потому, что в палате я была самая молодая, а может быть, потому, что поступила в палату позже других. Мне не хотелось думать, что меня жалеют из-за моего диагноза.

С самого первого дня я решила для себя, что меня не надо жалеть, в меня надо только верить и поддерживать.