Поговорим? О том… о сём… – 1

Марита Мовина-Майорова

Лирико-юмористический сборник рассказов от создателей «О, эта проза Жизни!» и «Армейские небылицы – 1». Это новый взгляд на человеческие взаимоотношения и забавные истории из армейской жизни.«О, эта проза Жизни!» была представлена на Московской международной книжной выставке – 2018 и на Международной выставке non-fictio№20.«Армейские небылицы – 1» сразу завоевали симпатии широкого круга читателей лёгким, ненавязчивым юмором авторов и самоиронией героев на фоне зарисовок из жизни армии 80-х и 90-х.

Крутой поворот

— Стой! Стрелять буду!

По пятам за ним гналась сама Смерть. Он чувствовал, даже, кажется — слышал, как вокруг него свистят пули. Смерть гналась за ним, но жажда жизни подгоняла его ещё сильней.

И ему уже казалось, что это не пули свистят, а, от сумасшедшей скорости его бега — бьющий в лицо ветер. Казалось, что свист ветра в ушах заглушает все другие звуки. Но он ЗНАЛ — это продолжала свистеть свинцовая Смерть.

Ему оставалось только повернуть за угол, и он был бы спасён — дальше начинались Питерские дворовые колодцы, созданные домами, построенными в девятнадцатом веке, — со сквозными подворотнями и, в большинстве своём — с двойными входами-выходами. Но в этот, такой близкий миг спасения, Егор увидел, как впереди, метрах в десяти от него, открылась дверь, и из парадной на улицу вышла хорошо одетая молодая женщина за руку с упитанным карапузом лет четырёх, и вслед за ними, на самую середину тротуара, выскочил второй мальчуган постарше — лет десяти.

А свинцовая Смерть продолжала неотступно преследовать Егора и грозила сейчас вместе с ним унести с собой ещё и жизни вот этих троих.

— Ложись! Ложись! — из последних сил заорал он, рубящим движением руки сверху вниз сопровождая свой отчаянный крик.

Женщина, видимо, услышав и выстрелы, и крик, резко развернулась всем корпусом в его сторону, сильно дёрнув при этом малыша за руку. Тот заревел. Старший мальчишка мгновенно присел на корточки.

Времени больше ни на что не оставалось — и Егор, даже не собираясь притормозить, врезался в женщину, увлекая за собой на мостовую и её и ребёнка, и одновременно толкая туда же второго мальчика. И накрыл их собой…

И наступила ТИШИНА.

***

Они лезли отовсюду, шли потоком, как в сказке Андерсена о Нильсе. Они были и маленькие, и большие, серые, бурые и даже! — тёмно-розовые, как свёкла. Когда её очистишь. Они оставляли за собой слизкий след и ничего не боялись. Они заполоняли комнату и коридор, уверенные в себе. Весь пол был усеян этими бурачного цвета тварями и их детёнышами. И рядом с детёнышами — их мамаши — огромные крысы. Прямо как на лежбище морских слонов. И слизь от них на полу кругом, слизь!

Я орала, чтобы кто-то вызвал санэпидемстанцию, но никак никто не мог никого вызвать — то ли номер не отвечал, то ли они его не знали. Какой-то мужчина, хорошо мне знакомый, чуть ли не бывший муж, принёс мне рюмку воды, и я выпила её, давясь и обливаясь.

Я и закричала во сне. И проснулась. Оттого, что услышала своё истошное мычание….

Такого мерзопакостного сна я не видала ни разу в жизни! Ни разу! И было такое чувство, что это как-то совсем уж напрямую связано с моими метаниями в течение последней недели в отношении выпускного задания. А с этим выпускным заданием надо было что-то срочно придумывать — сроки уже поджимали.

Вернулось воспоминание сна, и я почувствовала, как сердце начало щемить, и щемление это почему-то отдалось ломотой в левом бедре.

«Этого ещё не хватало! Говорил же Мастер, что настоящий писатель не имеет такого права — болеть!»

Я перевернулась на правый бок — сердце чуть отпустило, но осталось неприятное чувство беспокойства за него — с чего бы вдруг оно щемить как больное, начало?.. и бедро…

«Нет, с заданием надо что-то срочно делать! От таких кошмарных снов и умом тронуться недолго! Но не отправлять же вместо выполненного задания, текст до курсов написанный!»

Сердце вновь попыталось мне что-то сказать, но передумало. Я передохнула.

«И уж ворочайся не ворочайся, а писать задание надо!» — решила я себя не успокаивать наперекор голосу сердца. Но отчего-то вдруг полегчало. На электрических, сорокалетних, часах приятным зеленоватым светом мерцали цифры: четыре и — точка — двадцать пять.

«Опять не выспалась!»

— И не выспишься, пока не напишешь. А то и совсем спать забудешь!

Это я уже вслух себе сказала — и начала выползать из постели. Села. Смотрю на компьютер, а он у меня прямо у кровати поставлен, и я его уже в спящем режиме в последние дни держу. А толку — выключать? — чуть идея какая-никакая в голову придёт — к компьютеру. Я же — как последнюю неделю живу? Только мыслями о выполнении задания. И обязательно чтобы — как Мастера учили, по всем их требованиям. Но всё без толку — за эту неделю только и смогла, что слова из задания по толковому словарю прояснила — лучше бы, наверно, не проясняла — только запуталось у меня всё больше.

Но динамичное начало сочинила.

Долго рождалось оно у меня. И не родилось бы совсем, если бы в словарь тот толковый с горя ни полезла и прояснять это слово — «динамичный» — ни стала. А когда прояснила, закошмарилась — как я выше в этом призналась — совсем. Потому что при глубоком прояснении его дефиниций, то есть проясняя ещё и дефиниции слов его определяющих, проявился целый алгоритм этого слова — «динамичный». Исходя из него, получалось, что «динамичное», как требовалось в задании начало истории — будет и «завязка», и «развитие», и «кульминация», и «яркий финал». И если состряпал такое динамичное начало, считай, — вся история уже и написана. Тогда о чём же дальше потом писать?.. Ну и героя интересного, то есть привлекательного, то есть — возбуждающего любопытство и желание его узнать и понять, (опять же — согласно словарю), вставить не забудь. Да! Ещё мир в рассказе должен быть интригующий. С этим придётся повозиться, если, конечно, ни начать фантазировать и от полной правды жизни ни уходить. А с этим у меня, я точно знаю, совсем «кранты». Ну не фантазёр я! Не — фан-та-зёр-фан-таст!

«Иди! Садись к компьютеру! Это твоё рабочее место теперь по гроб жизни, если хочешь настоящим писателем стать! Сказано ведь было — по авторскому листу в день!»

С нажатием кнопки «пуск», компьютер заурчал и засветился монитором.

Есть не хотелось. Пить хотелось. Прямо как в том кошмарике из сна.

Пошла на кухню и налила воды. В стакан. Выпила залпом. Ещё хочу. Снова стакан — снова залпом. И тут доходить до меня начинает, что это на нервной почве я так к воде присосалась.

Возвращаюсь к рабочему месту. Чувствую — нервы уже совсем напряглись. Ну, и пяти часов ещё нет — спать бы и спать! Но призываю дисциплину. Села. Смотрю на монитор и кнопки нажимаю. Вот уже и оскоплённый мой фрагмент текста появился. То самое динамичное начало: «Стой! Стрелять буду!». Вот ведь написала же я его! Порадовалась сначала. А дальше — отчаяние опять накатило. Это самое динамичное начало было точно по словарю: и завязкой, и развитием, и кульминацией, и даже — это, конечно, кто как посмотрит — ярким финалом. И даже герой привлекательный, хотя за ним и милиция гонится.

Смотрю на своё динамичное начало, и снова нервы заводиться начинают. Не знаю, как дальше события развивать, если всё уже написано… Единственное, думаю, конечно достоверности и логики в этой краткой истории не хватает. С какой стати этот мой герой должен кого-то своим телом накрывать, если Смерть — слово «смерть» обязательно с большой буквы должно быть — ему самому в спину стучит! Но понимаю, что здесь уж я выбирала между «быть моему герою привлекательным» или «не быть». Рисковать собственной жизнью, ради спасения других! Это ли ни привлекательность!.. Хотя… с другой стороны, всякий может сказать, что совсем этот герой не привлекательный, а — дурак! Сейчас ведь больше прагматизм в сердцах молодого читателя живёт, а не романтика героизма. А всё потому, что — говорят все вокруг — мир так вот изменился, и других героев уже в себе несёт, а потому и читатель прагматичных героев требует — они ему ближе и понятней. Нет, конечно, не всё так однозначно! Если, например, в фэнтэзи герой красавицу спасает, рискуя жизнью, или неземную цивилизацию какую-нибудь слабенькую вызволяет — это здорово! Он же потом всё равно живой водой на раны себе брызнет, или красавица — ему — после своего спасения, и будет он снова герой привлекательный, а главное — живой. Или, допустим, луч оживляющий по нему писатель фэнтэзийный пустит, если что… Там-то, в другом мире, всё по-другому. А в этом — накрыл собой — и ноги холодные — помер! Что в этом привлекательного? Дурь одна. Это-то я понимаю — не в вакууме живу. Но по старинке решила я всё-таки, когда писала его, это самое динамичное начало, написать как душа просила — пусть накрывает мой герой своим телом тех троих, пусть спасает! А вот теперь и загвоздка у меня дальше с выпускным заданием, с историей дальнейшей из-за этого получается: динамичное начало — экшен по-современному — сделала, а как дальше это начало с закрученным экшеном развивать, чтобы ещё закрученнее историю сделать?

Живым героя оставить — значит в лапы милиции отдать. Сразу вопрос о ярком финале всей дальнейшей истории встаёт — из чего его сотворить? Сбежит герой? Какой же это яркий финал. Яркий — значит впечатляющий, по толковому словарю. Я же все слова из требований к выпускному заданию прояснила! А сбежать из милиции — совсем не ярко, да и избито это — шаблон, Мастера так говорят. Не интересно…

Убить его прямо сейчас… или в тюрьме?.. Нет, это уже совсем не ярко, и ещё шаблоннее.

Дальше идём. Ни ранить, ни убить его… Тогда куда-то его надо отправить… Куда? Да ещё так, чтобы новую кульминацию, то есть новую наивысшую точку напряжения (по словарю) подготовить и описать? Ещё чтобы и достоверным всё это было и логичным. И главное — чтобы не больше половины авторского листа, то есть — на три странички печатного текста шрифтом двенадцать, а лучше — и меньше!..

И вот сижу я так — раздумываю, и всё больше тоска на меня наваливается. Чувствую — к драматической кульминации своей короткой творческой жизни подхожу! А тут ещё смотрю — монитор погас, пока я раздумывала обо всём этом, моей гениальной идеи не дождался — энергию бережёт.

«Вот, — осеняет меня тут мысль, — машина железная, и то о своей жизнедеятельности беспокоится, пусть и по человеческой задумке. А я, глупая, не прагматичная, сижу здесь ни свет ни заря, не сплю, жаждой нервной мучаюсь. В кульминацию жизни и неудавшегося творчества рискую сорваться с концами. И всё ради чего? Писателем, видите ли, стать решила! Мало ли, что учитель литературы, Василий Иванович старенький, будущее великое писательское мне предрекал! И академик Андрей Андреевич — тоже. Со всей своей семьёй и друзьями. Они старой закалки читатели были. Им красоту языка своего литературного, писатель, покажи! К нему же ещё и трепетность отношений человеческих, правду суровую жизни в её изломе судеб людских, преподнеси! Чтобы вместе с героями жизнь прекрасную, временами даже жестокую, прожить, красотой природы вместе с ними насладиться! Рассветы-закаты встречать-провожать. Жить и умирать героически. И так далее и тому подобное. Вот они и поощряли меня к труду писательскому. И нравилось им, как писать у меня получалось. Но теперь-то читатель другой! И Мастера нас об этом предупреждали неоднократно. Времена его, читателя, изменили. Переучиваться мне, значит, надо, как писать, и о чём».

Думаю я такие скорбные для себя мысли и всё смотрю на тёмный монитор — он-то силы свои зазря не разбрасывает! А я? На курсы, чтобы научиться писать по-новому, вот пошла. Думала — писать по-современному научусь, чтобы с первого предложения сразу читателя за рога хватать, утварью кухонной по голове наотмашь, фигурально выражаясь — чтобы в экстаз его сразу привести и предложение это даже не дать дочитать, а так, чтобы он уже за следующее хватался! а потом не давать опомниться подготовкой кульминации, и-и-и — и сразу в дамки — кульминация — она же яркий финал! Если сложится всё по сюжету, конечно! А потом снова — динамичное начало-продолжение!.. кульминация!.. яркий финал!.. и супергерой интересный — прагматичный!.. или романтичный, но с моторчиком под плащом или со светящимся мечом возмездия в руках!..

«Нет, не получится у меня так писать. Слишком глубоко в подкорку мою советское прошлое вместе с классиками, русскими и зарубежными литературными, въелось».

Снова сердце и бедро дали о себе знать.

Вижу — совсем я приуныла. И не только монитор тёмный у меня перед глазами, а и всё моё писательское будущее.

И тут вдруг — наверное, классики русские и зарубежные мне на помощь пришли — такой подъём душевный внезапно ощутила! «Ну и пусть! — думаю. — Не получится, так не получится! Было бы из-за чего такие муки душевные и физические принимать, или ещё чего хуже — болезни настоящие, сердечные?!»

Включила я монитор, сберёгший часть своих энергетических сил, пока мой разум предавался жутким драматизациям и прагматичным рассуждениям, как писать и о чём, ещё раз прошлась взглядом по всего лишь одной страничке шрифтом двенадцать динамичного начала, оно же — завязка, развитие, кульминация, развязка — яркий финал — выделила всё это курсором и без сожаления нажала — «Удалить».

Нет, не суждено мне, видимо, стать настоящим писателем!

01 апреля 2018Санкт-Петербург.