На грани

Марина Маркевич

Внимательно глядя на меня, женщина ответила:– Я, Егор, Танатота. — и глаза ее стали холодными и пустыми, безэмоциональными. От ее слов у меня спина покрылась потом, затем кинуло в жар, и я почувствовал, как пылают мои щеки.– К-кто? — запнувшись, задал вопрос я.– Танатота. С латыни это жнец. Посланник смерти. — просто повторила женщина.

4 ГЛАВА

— Степаныч! — возвысил голос я и выжидательно на него посмотрел.

— Ты должен вспомнить, что с тобой вчера происходило!

— Ну, я помню. Пришёл с работы, уставший. Поужинал, сходил в душ и лег спать.-жестикулируя руками, перечислил я.

— Ааааа! — уныло махнул рукой Степаныч и встал: — Что с тебя взять! — и отправился к выходу.

Я недоуменно смотрел ему вслед, пытаясь понять, что имел ввиду сосед, но так и не понял. Плюнув на это дело, я допил кофе и решил сходить в местный магазинчик за продуктами.

Собираясь в магазин, я ощутил дежавю, словно со мной такое уже было. А ещё было ощущение, что накануне был дождь, но земля сухая. На мгновенье я замер, пытаясь вникнуть в глубины сознания, но у меня только разболелась голова. Решив не мучать себя, я вышел за ворота и отправился в сторону магазина.

Возле сельпо стояла очередь, ведь магазин был закрыт на обед. Степаныч с авоськой, Любовь Евгеньевна с пятого дома, Лялька, Рыжиков и Лиляйкина, муж которой постоянно мотается по командировкам. Подойдя к ним, я громко поздоровался:

— Всем привет!

— Привет! Привет! — вяло поздоровалась Любовь Евгеньевна, обмахиваясь ладошкой. Жара действительно стояла невыносимая. Лиляйкина и Лялька махнули руками в знак приветствия, а Рыжиков ограничился кивком головы. Лишь Степаныч недовольно глянул на меня и не произнес ни слова, уставившись в одну точку.

— А где Петька? — спросил я у Ляльки.

— Так у папашки в городе! — удивленно глянула на меня соседка, но тут же потеряла ко мне интерес, ибо магазин открылся.

Затарившись в лавке, я вышел на улицу. Немного замешкавшись возле ступенек в магазин с пакетом, я собрался было отправиться домой, как из магазина вышел Игорь Степанович.

— Егор! — обратил он ко мне.-Вспомни! — устало попросил он.

— Да что вспомнить! — рассердился я нахмурив брови.

— Ладно, не горячись. Ты помнишь Танатоту?

— с надеждой в голосе спросил старик.

— Тана… кого? — ухмыльнувшись вопросом ответил я.

— Жнеца-грубо припечатал Степаныч.

И тут в моей голове завертелись воспоминания: Марьяшкин дом, библейский ливень, миловидную женщину с пустыми глазами и прочее. Ахнув и побелев, я опустился на скамейку возле магазина и уставился ошарашенно в землю.

— Но как! — на выдохе произнес я.-Степаныч, я в коме и мне надо домой! — холодными пальцами я уцепился в руку рядом присевшего соседа.-Помоги! Помоги найти выход! — с мольбой произнес я и перевел взгляд на старика.

У Степаныча был тревожный вид. Я видел, что он ничем не может мне помочь. Отпустив руку соседа, я разочарованно уткнулся лицом в ладонь, оперев руку на колено. Через секунду потер лицо в надежде, что что-то прояснится или появится догадка с чего начать, но, разумеется, никакого проблеска идеи не появилось.

— А, знаешь, Егор, пошли-ка домой, там покумекаем, а то сейчас соседи начнут вопросы задавать-сказал Степаныч, встал и потянул меня за предплечье.

Я поднялся и мы отправились в сторону дома.

Идя по дороге, я пребывал в раздумьях. Я был подавлен. Степаныч шел молча рядом, украдкой поглядывая на меня. Подойдя к воротам моего дома, Степаныч поздоровался с бабой Шурой.

— Привет, Александра! — весело махнул рукой соседке Степаныч.

— Привет, Степаныч! Привет, Егор! — поприветствовала в ответ старушка и заинтересовано уставилась на меня. Молча посмотрев на нее, я неожиданно для себя отправился к ней. Степаныч резво семенил рядом. Подойдя почти вплотную к забору, из-за которого выглядывала баба Шура, я как змей-искуситель спросил сладким голосом:

— Скажите, Александра Петровна, а чего это вы не на огороде? Обычно в это время я наблюдаю вашу пятую точку на грядках.

Конец ознакомительного фрагмента.