Разгадчица Софья. Морок

Марина Кравцова (2025)

Софи, молоденькая вдова, живет в своем поместье почти затворницей. Девушку мучает странный дар — способность чувствовать любую магию, но он же открывает немало возможностей. За Софи уже укрепилась слава «разгадчицы». И однажды к ней за советом приезжает сосед-помещик, которого бросила невеста. Он уверен: за неожиданным отказом стоит какая-то мрачная тайна. Софи, решив взяться за дело, сразу же узнает о самоубийстве другого молодого человека. Кажется, что между этими событиями нет никакой связи, но разгадчица думает иначе.

Глава 5

Остаток вечера прошел довольно вяло. Когда Ольга Никитична задремала в кресле, слушая рассказы отца Василия об истории здешних мест, как передавал ее народ, гости засобирались домой.

Александра так больше ничего и не сказала Софье и попрощалась с ней довольно сдержанно. Отец увез ее, а Роман Вильегоров и Софи еще стояли какое-то время на крыльце, провожая взглядом отъезжавшую коляску.

— Что-то неладное твориться с Сашей, — Софи нахмурилась.

— Она не совсем здорова, — рассеянно бросил Вильегоров.

— Что-то серьезное?

— Возможно, анемия. Бледная немочь, как говорят в народе. Больна, потому и злится.

— На вас тоже злится, Роман Захарьевич?

— На меня особенно… Но вы замерзли. Не лето же, и одна лишь шаль, какой бы теплой ни была, вас не согреет.

Софи машинально пригладила ладонью длинную шаль крупной вязки — подарок тетушки на именины.

— Мне не холодно. Скорее, внутри зябко. Слишком много вокруг непонятного. Странного, смутного… И как-то все внезапно.

— Узнали сегодня такое, что вас не порадовало, да?

— Верно. Поэтому и хочется во всем разобраться.

— Что же вы собираетесь делать?

— Нанести визит Ланиным. Да и с Людмилой Сомовой неплохо бы побеседовать. Возможно, она расскажет что-то важное о своей подруге и, может быть, о смерти жениха. Что-то в этом есть, не находите? Ланина от жениха отказалась, а у Сомовой он… застрелился. А тут еще и Сашенька…

— Но Сашенька-то не просватана.

— Пока нет. Но она… — Софи, поняв, что не о том она рассуждает вслух, осеклась.

— Что?

— Да нет, ничего, простите…

— Нет уж, Софья Михайловна, договаривайте.

— Правда, не стоит об этом.

— Хотели сказать, что эта девушка в меня безответно влюблена?

— Вам виднее, — уклончиво ответила Софи.

— Хорошо, и правда не будем об этом. И все же напрасно вы так тревожитесь. Это просто жизнь… она ведь разная.

Софья не ответила. Она принялась медленно спускаться вниз по деревянным ступеням крыльца, словно шла чему-то навстречу. Закатный оранжевый свет падал на ее рыжие кудри… и такого же цвета листья мягко ложились на камни подъездной дорожки.

— Роман Захарьевич… Я предчувствую, что будет еще немало странностей. Что-то вокруг сгущается… даже… вот прямо сейчас…

Неподалеку раздался звон разбитого стекла.

Софи остановилась и схватилась за перила. Ее приятиное лицо залила мертвенная бледность.

— Что с вами? — испугался Вильегоров.

А она чувствовала, как темнеет в глазах, как вливается в вены и вгрызается в сознание нечто чуждое, нечеловеческое… как морок растворяет все мысли… холодеет кровь… Картина перед глазами размылась, все изменилось в одну секунду. Особняк предстал обветшалым и мрачным, деревья — сумрачно-темными, их листва сделалась красно-бурой… как застывающая кровь.

Софи упала бы, если бы Вильегоров ее не подхватил. Немного придя в себя, она крепко ухватила его за локоть, и они вдвоем вернулись в дом.

— Что с вами стряслось? Позвольте, я…

— Нет, ничего, не беспокойтесь. Это морок. Я же говорила — что-то нечисто, — Софи почти без сил опустилась в кресло. — Скоро пройдет.

— Если морок, то кто же его навел?

— Не представляю. Хотя кто-то тут был… я почувствовала.

— И вот так с вами всегда? Когда рядом случается волшебство, колдовство или какая-то чертовщина — вам становится настолько плохо?

— Нет… просто сейчас что-то очень уж сильно. Кстати, вы слышали? Перед этим стекло неподалеку разбилось.

— Что-то такое слышал. Это важно? Как же вы вообще с этим живете… потому и заперли себя в деревне? В Москве ведь немало странностей и жути. И вы постоянно должны были там испытывать потрясения. Недомогания, как минимум.

— Вы правы.

— Значит, дело не только в скорби по усопшему супругу?.. А он… как-то умел смягчать такое ваше состояние, правда? Нет, не говорите сейчас ничего. Позвольте сказать мне.

Роман повертел в руках шляпу, потом по привычке нервно пригладил волосы. И наконец выпалил:

— Выходите за меня замуж.

— Простите, но нет.

Этот краткий ответ явно неприятно поразил Вильегорова.

— Нет? Вот так просто «нет» — и ничего больше?

— Но больше ничего и не нужно говорить.

— А вы жестоки…

— Вы тоже. Знаете меня не первый год, Роман Захарьевич. И то, что я не стремлюсь ко второму замужеству, тоже вам известно.

— Но мне казалось, вы ко мне расположены.

Софи слегка покраснела, но, скорее, от досады.

— Именно поэтому тяжело вам отказывать. Вы мой друг.

— А разве этого мало? Я люблю вас — этого недостаточно? Вам ведь пылкой любви и не требуется для счастья. Жили же как-то с Александром…

— Что вы имеете в виду?

— Без любви. Он любил вас больше жизни, а вы со своей стороны вполне довольствовались дружеским чувством. Станете спорить?

Софи посмотрела Роману прямо в глаза.

— Не стану. Возможно, мое чувство к мужу ничем не напоминало наполненные пылкой страстью страницы модных романов. Но это была другая любовь. И в любом случае — Александр Снегирев был один. Простите, Роман Захарьевич… Вы мне его не замените.

— Хорошо. Тогда прошу простить, что побеспокоил.

Вильегоров постоял молча с полминуты, словно надеясь услышать еще хоть что-нибудь, но Софья упорно молчала. Тогда доктор отвесил ей глубокий поклон. Потом бросил последний взгляд — ей показалось даже, что в жгучих глазах мелькнули злые слезы — развернулся и вышел.