Разгадчица Софья. Морок

Марина Кравцова (2025)

Софи, молоденькая вдова, живет в своем поместье почти затворницей. Девушку мучает странный дар — способность чувствовать любую магию, но он же открывает немало возможностей. За Софи уже укрепилась слава «разгадчицы». И однажды к ней за советом приезжает сосед-помещик, которого бросила невеста. Он уверен: за неожиданным отказом стоит какая-то мрачная тайна. Софи, решив взяться за дело, сразу же узнает о самоубийстве другого молодого человека. Кажется, что между этими событиями нет никакой связи, но разгадчица думает иначе.

Глава 2

Софи прошла из маленькой гостиной в свою комнату, скинула туфли и удобно улеглась на кушетке, заложив руки за голову. Через несколько минут она незаметно для себя задремала в тепле и уюте, и только появление тетушки нарушило ее легкий сон.

— Софья, ты лентяйка! — заявила Ольга Никитична, приятная полноватая дама с румяным лицом и сединой в коротких буклях. Она напрасно пыталась придать добродушному лицу и кротким голубым глазам строгое выражение. — Вчера такую чувствительную драму представляли у Красновых. Нет бы носик высунуть из дома, приобщиться к высокому… да хоть визит кому-нибудь сделать… а ты на кушетке валяешься.

— Ma tante, — сонно пробормотала Софи, не открывая глаз. Она любила звать тетушку на французский манер. — Я никуда не хочу. Я устала.

— Устала она… всю ночь читала?

— Еще и писала. Дайте мне поспать немного, тетушка, милая.

— Да знаю я, — проворчала Ольга Никитична. — Кавалеров принимала.

— Каких кавалеров? — фыркнула Софи. — Вильегорова? Доктор мне книжку привез. Старинную. «Цветник духовный».

— Да-да, а еще господин Полянин приезжал из Приозерного. Мне Ивашка все передал подробно. Что ему-то понадобилось у нас? Мы не бываем у них с визитами.

— Мой дар, — Софи наконец-то широко раскрыла глаза. — Его интересует мой волшебный дар.

— Всех-то он интересует! А меня, Софьюшка… меня он пугает.

— Вам вовсе нечего бояться, ma tante. Я же не наколдовываю леших, не вызываю духов, не навожу морок, не гоняюсь за русалками. Просто я все это чувствую… Чувствую!

Софи села, поджав под себя ноги, и Ольга Никитична пристроилась рядом с племянницей, погладила ее по округлой белой руке.

— Покров вот недавно справили. Свадьбы теперь пойдут. А что бы и тебе, Софьюшка… это… замуж-то?

— За кого прикажете? — Софи сладко потянулась. — За отца Василия? Тоже ведь вдовец. А что, славная бы из меня вышла попадья!

— Да хоть за того же Романа Вильегорова, — не поддалась на поддразнивание тетушка. — Он хорошей фамилии, не беден, и собой хоть и не писаный красавец, а все ж и недурен. И по тебе сохнет.

— Да прям уж сохнет. Неважно. Не стоит об этом, тетушка, дорогая. Я не забыла Александра.

— О-хо-хо, — Ольга Никитична нехотя поднялась. — Ну что с тобой делать? Пойду насчет чая распоряжусь.

— Подождите! — Софи тут же проворно ухватила ее за рукав. — Вы ведь в город с визитами часто ездите. А у Ланиных бывали?

— Нечасто, но приходилось. А на днях вот мне рассказывали о разорванной помолвке их единственной дочери. Да не с кем-нибудь, а с богачом Поляниным! Влюблен, говорят, как сумасшедший, прямо точно как в романах описывают. И она к нему весьма склонна была, а вот поди ж ты… и что только на девочку нашло?

— А кто вам об этом рассказал?

— Людочка Сомова… ты ж ее знаешь.

— Не припомню.

— Сомовка же… соседи наши! Ну ты, мать моя, точно как монашка-затворница из глухого скита. Вы еще встречались в гостях у…

— Ну, может быть. И что же она?

— Людочка — лучшая подруга Елены Ланиной, — Ольга Никитична оживилась, очень обрадованная тем, что затворница Софья наконец-то заинтересовалась делами соседей. — Бедняжка Люда! Так сокрушалась, что ей пришлось отказаться от роли в постановке у Красновых. Очень уж театр любит. Но нельзя ей сейчас. У нее ужасы в семье…

— Ужасы? — Софи недоверчиво взглянула на тетку.

— Да еще какие! Вот слушай, — та вновь удобно разместилась на кушетке. — У Сомовых с малолетства воспитывался сирота, дальний родственник. Отец Людочки души в нем не чаял, своего-то сына так Бог и не дал. А из родных детей только Людочка. И уж давно порешили, что дети вырастут и поженятся. Глава семейства и так немалую часть имущества отписал приемышу. И вот теперь этот юноша… он тоже Сомов по фамилии, а имя — Константин… так вот, он застрелился.

— И правда — ужас, — Софи даже перекрестилась. — Но почему он так поступил?

— А никто не знает. Говорят, весел был накануне, все как всегда. А потом взял и… Эх, упокой Господь неразумную душу. Может нашло что-то… Морок.

— Морок, — эхом повторила девушка. — Еще одна загадка.

Ольга Никитична посмотрела на племянницу очень внимательно.

— Ты-то загадки любишь, я знаю. Разгадчица… Не лезь ни во что такое, Софья. Мой тебе совет. А если уж скучно — может, в Москву опять? Ну или… мало ли городов на Руси.

Софи задумчиво погладила тетку по щеке, но ничего не ответила. Та горестно вздохнула. Она жалела племянницу. Дочь ее старшего брата, с малолетства сирота, а теперь и вдова после четырех лет замужества. Эх, каково это — супруга лишиться в двадцать два года… Конечно, Саша Снегирев странный был, да и старше Софьюшки на двенадцать лет. Но они хорошо ладили. Счастливо прожили в Москве отведенное им время. Были у них и какие-то свои тайны, которые Ольгу Никитичну настораживали — колдовство, чародейство… все это ей не нравилось.

Будучи простой женщиной с доброй душой, она старалась держаться подальше от того, чем могла бы навредить себе или людям. А главное, сама она так замуж и не вышла, и Софи была ей как дочь. За нее боязно. После смерти мужа племянница заявила, что едет в полученную от него в наследство Снегиревку, и оттуда — ни ногой. Ольга Никитична напросилась с ней. Конечно, чтобы молодой вдове было не так одиноко. А еще, если понадобится — оградить от чего-то… смутного… неясного… пугающего. Софи же хотя и не была против теткиной компании, в душу ее к себе не пускала. Все делала, как сама того желала… Вот и сладь с такой.

А еще, думала тетка, пора бы уж Софьюшке за два года свыкнуться со своей утратой. Для чего она себя сама заключила в помещичьем доме в Снегиревке? Почему хотя бы по ближайшим соседям с визитами не ездит? Так ведь и раньше времени состариться немудрено. А сейчас вот вопросы задает… радоваться или пугаться?

Поняв, что племянница потеряла интерес к разговору, Ольга Никитична пошла отдавать распоряжение слугам.

А Софи думала:

«Елена Ланина и Людмила Сомова. Две девушки, две подруги. Были невестами — и уже нет. Одна отвергла жениха, и, возможно, страдает. Другая его лишилась навсегда, но беспокоится из-за того, что из-за траура потеряла роль в любительском спектакле. Есть ли здесь какая-то связь? Но гадать нет смысла. Елена, возможно, стала жертвой шантажа или какой-то сложной интриги. Петр Полянин — человек слишком восторженный и доверчивый. Такие все истолковывают в пользу тех, кого любят, и ничего не видят у себя под носом. Но это только, если в дело не замешалось что-то потустороннее. Да еще это самоубийство… Нет, тетушка, и вы, Роман Захарьевич, не отговаривайте! Я обязательно попытаюсь выяснить, что творится у соседей, и нет ли тут черного колдовства. В конце концов, мой муж был тайным стражем. Я не могу это так оставить».