В погоне за мужем! Философско-юмористический роман

Марина Иванова

В деревне нет женихов, и провинциалка Маша вынуждена ехать в Питер по совету старшей сестры. К тому же жить есть где. Старшая сестра тайно от мужа покупает в Питере квартиру в ипотеку и дает Маше всего четыре года, чтобы та жила в ее квартире и успела выйти замуж. Все бы хорошо, но у Маши фобия: она боится мужчин! К тому же сексапильная подруга усиленно ей помогает – отбивает всех кавалеров. Но Маша все-таки выживает в огромном городе Санкт-Петербурге. Но как?

Глава 3

Но все в деревне говорили, что Маша интеллигентная вся в отца. Он был стеснительным молчуном и всегда под пятой у громкоголосой жены, мамы Валентины и Машеньки. Родителей давно уже нет.

Деревня не продлевает жизнь с ее тяжелым укладом и хозяйством, за которым нужен был глаз да глаз.

«Не потопаешь, не проживешь!» — любила повторять мама и топала в два часа ночи на ферму, доить коров. Коровы — они ласку тоже любят.

Маша часто бегала к маме на вечернюю дойку и очень удивлялась, когда мама называла корову «Машенькой»! Ведь к ней она так ласково никогда не обращалась. А корова у нее была то «моя красавица», то «Машулечка», то «Машунечка». Маша понимала, что корову мама любила больше!

Все мы родом из детства. Комплексы все оттуда, потому что недолюбленные, недоласканные, неуваженные…

В школе мальчишки тоже были еще те воображалы. Маше от них часто доставалась и теперь, когда она стала учительницей начальных классов, сразу пресекала любое поползновение в сторону девочек, которых таскали за косы. Она помнила, как таскали ее и как девочки пошустрее смеялись над этим. Вот оттуда, наверное, и развилась эта фобия.

Теперь Маша не только боялась мужчин, с годами она их просто ненавидела. Считала, что все мужчины обязательно должны ее обидеть. И как только в институте к ней кто — нибудь подходил, она краснела и убегала.

Парни смеялись над нею и считали ее немножко пришибленной. Но Маша училась отлично и получила красный диплом. Валентина такой пир закатила на всю деревню и кричала, что ее сестра — академик!

А теперь этот академик сидит в огромном городе Санкт — Петербург, в двухкомнатной квартире и не может решить самую простую задачку, — как открыть магазин сестре.

— Ма, пойдем погуляем! — предложил Колька. — А то меня качает от поезда, как будто до сих пор еду.

— Пойдем, сынок. А мы не заблудимся? — испуганно предположила Маша.

— Не, мам, я запомнил, как мы сюда ехали. В общем, по набережной, потом по Линии. Вот так и пойдем гулять!

— По линии? — переспросила Маша.

— Нет, по набережной!

Белые ночи Питера очень восхищали Машу и Колю. Они не могли наглядеться на питерское небо. Оно заигрывало с ними и ежесекундно разрисовывало себя в разные краски, становилось то фиолетовое, то розовое! Облака лежали на коралловых столбах, отсвеченных от Невы.

Набережную украшали рыбаки. Колька потянул маму к ним поближе. Но она отошла на безопасное расстояние и наблюдала издалека, как сын расспрашивает у одного узбека, что ловится.

Тот со знанием дела хвастался, что судак идет. И тут же в подтверждение слов вытащил огромную рыбину и бросил ее в сторону под машину.

Только сейчас Маша заметила, что в машине сидит узбечка с сотовым телефоном. Она открыла машину, достала ведро, подняла рыбу, положила туда трофей и снова подставила телефон к уху.

Над Исаакиевским собором висела огромная луна — солнце. Нельзя было понять, что это, — закат или рассвет. Дома заливало ярким сиянием, особенно верхние этажи. А снизу уже подсветка архитектурных строений начинала свою работу.

— Боже, как здесь красиво! — произнесла Маша вслух. — Питер — рай на Земле.

Колька подбежал к маме и показал ей, какую рыбину вытащил узбек снова.

— Ма, купи мне удочку! Я буду добытчиком! — произнес радостно Колька.

— Хорошо, сначала нужно мне рабочее место создать, завтра будем искать помещение под магазин для тети Вали.

— Ладно, а потом купишь мне удочку? — юношеским тенорком произнес Колька, на правах единственного маминого мужчины.

— Хорошо, — потрепав сына по голове, заулыбалась Маша. — А теперь веди меня домой, а то я дороги не знаю.

Конечно, она слукавила, потому что сориентировалась, так как увидела красивый Храм Оптинских старцев, который запомнила. Это было точное направление, как возвращаться домой.

Жили они в конце улицы, которая называлась «Четырнадцатая Линия». Они считали сколько широких проспектов пройдут до дома. Их было три.

Маша с Колей жили за Малым проспектом Васильевского острова. Внизу был магазин «24 часа без перерыва». За ним во дворе стоял их дом.

Когда они подходили к дому, то Маша увидела пожилую интеллигентную женщину в шляпке, копошившуюся в мусорном баке. Маша никогда не видела бомжей. Потому что в деревне их не было. Маша подумала, что бабушка что — то ищет и сразу направилась к ней.

— Добрый вечер, давайте я вам помогу! — предложила Маша. — Вы что ищите?

— Пошла на х…й! — произнесла подвыпившая старушка! — Грешно смеяться над потерпевшими от землетрясения.

— Я и не смеюсь, помочь хотела, — ответила обиженно Маша.

— Тогда вон там снизу достань мне пакет, а то у меня руки короткие, — процедила старушка, кусая сигаретку между зубов.

Маша очень сильно наклонилась в мусорный бак и едва туда не упала. На крылечке магазина стояла продавщица. Она брезгливо посмотрела на Машу, сплюнула и произнесла: «А вроде прилично одетая. И что бомжам неймется, вечно им на бутылку не хватает!».

Колька посмотрел на продавщицу и сразу сообразил в чем дело.

— А женщины разве пьют? — спросил он удивленно.

— Нет, заливают, а не пьют! Это твоя мать по мусоркам лазит?

— Она бабушке помогает! — обиженно сказал Колька.

— Ваша бабка тоже пьет? — вздохнула продавщица.

В это время Маша достала пакет со дна, старуха в него вцепилась, разорвала его в одном месте и стала пихать в рот грязной рукой чьи — то объедки.

— Что вы делаете?! — закричала Маша, — вы же отравитесь!

— Пошла на х…й! — еще раз поздоровалась с нею бомжиха.

Маша оторопело на нее посмотрела, повернулась к продавщице.

— Ма, тетенька сказала, что это бомжиха! — пояснил Колька.

— А что это за национальность? — удивленно переспросила Маша.

Продавщица уже закатывалась от смеха, глядя на маму Коли.

— Вы что с другой планеты? — поинтересовалась она.

— Нет, мы земляне! — гордо ответил Колька. — Мы только что приехали.

— С Марса? — загоготала продавщица. — Меня Фатима звать. А вас как?

— Маму звать Маша, меня Колька! — произнес опять юношеским тенорком Колька.

Продавщица протянула им руку и продолжала улыбаться.

— Вы сюда насовсем? — спросила Фатима.

— Да, я так решил! Где здесь школа поближе?

— Тут рядом на углу Малого проспекта, — показала рукой Фатима.

— Этот проспект называется Малым? А тот, что подальше? — переспросила Маша.

— Тот у нас Средний. А за ним — Большой! Потом набережная Шмидта!

— Классно тут, как у нас в деревне, не заблудишься! — улыбнулся Колька.

— Точно! Здесь все по квадратам! — бросив сигарету, произнесла Фатима. — Если что заходите ко мне в магазин, спрашивайте. А бомжам не помогайте! Они как пиявки к вам прицепятся, фиг отстанут!

Маша с Колей переглянулись и зашли в арку рядом с магазином.

— Слушай, ма, а почему эта старуха ела отбросы?

— Не знаю, может больная? — ответила Маша.

— Чудно тут! — воскликнул Колька. — Никто никого не знает, бомжи какие — то есть, женщины курят!

— Это прелести большого города! — мечтательно произнесла Маша. — А тишина какая! Правду сказал Женя — риелтор, — спальный район у нас.

— Вот тебе и большой город, здесь намного тише, чем в деревне по пятницам, — подтвердил Колька.

Но среди белых ночей, которые светили в окно и не давали уснуть новым жителям Питера, вдруг раздался душераздирающий крик истеричной женщины. За окном визжала молодая девушка, сопровождая свои крики отборными матами.

— Ма, что это? — спросил Колька.

— Не знаю! — удивленно произнесла Маша.

Окна в квартире были открыты и, несмотря на то, что жили они на седьмом этаже, отчетливо было слышно весь разговор, который помогал спорящим выяснить, кто из них лучше.

Девушка орала на мужчин, что они все скоты, что никто ее не может удовлетворить. И так откровенно рассказывала у кого какой мужской инструмент, что Маша сначала закрыла уши ладошками, затем побежала и быстро захлопнула окно.

— Ма, почему в Питере много пьющих женщин? — спросил Колька.

— Не знаю, может в городе такая мода? — предположила Маша.

— Прикольно, и бабушки и девушки пьют! Вот бы им наших деревенских мужиков для компании! — засмеялся Колька и накрыл голову одеялом.

Маша еще долго смотрела на высокие потолки и переживала за всех женщин города Питера. Она даже немного завидовала им, что они могут так прямо высказать этим мужикам, как их ненавидят. Но только было обидно за то, что питерские девчонки были похожи на деревенских пьянчужек. Да еще эта мусорка!

«Как можно из нее что — то есть? — думала Маша и вздыхала. — А может быть в Питере работы нет? — ужаснулась она, представив, как сама ест из мусорки, да еще кормит оттуда Кольку. Завтра же куплю газету с объявлениями и буду искать магазин, чтобы взять его в аренду, пока не закончились Валины деньги», — твердо решила Маша и перевернулась на другой бок.