В погоне за мужем! Философско-юмористический роман

Марина Иванова

В деревне нет женихов, и провинциалка Маша вынуждена ехать в Питер по совету старшей сестры. К тому же жить есть где. Старшая сестра тайно от мужа покупает в Питере квартиру в ипотеку и дает Маше всего четыре года, чтобы та жила в ее квартире и успела выйти замуж. Все бы хорошо, но у Маши фобия: она боится мужчин! К тому же сексапильная подруга усиленно ей помогает – отбивает всех кавалеров. Но Маша все-таки выживает в огромном городе Санкт-Петербурге. Но как?

Глава 5

В магазине было очень тихо. Хотя Маша специально старалась открыть магазин к выходным. Но странное дело, у Валентины в субботу и воскресенье было полно людей. А здесь Маша сидела и читала книгу.

Девушка — модель из соседнего отдела сумок, Жанна из Молдавии, ходила взад и вперед, как на подиуме и улыбалась. Она рассматривала испуганную Машу.

— Ты всегда так будешь продавать? — спросила Жанна.

— Как? — удивилась Маша.

— Прикрываясь книгой.

— Нет, а кому продавать!

— Хотя бы мне! — засмеялась Жанна.

Девушка была очень самоуверенная до наглости. Она знала себе цену. Но совершенно не вписывалась в эту действительность. Жанна выглядела, как жена олигарха. Во всяком случае по телевизору Маша видела их жен.

— Жанна, ты такая красивая, тебе бы на сцену, а ты здесь! — улыбаясь произнесла Маша.

— А ты, можно подумать, нет? — перебила ее Жанна. — У тебя у самой внешность, как у актрисы.

Маша покраснела и решила сменить тему разговора.

— Жанна, здесь всегда так тихо? — спросила Маша.

— По субботам и воскресеньям, в пятницу уже начинается это затишье.

— Почему? Ведь на выходных самая торговля!

— Питерцы на выходных едут на дачи! — вздыхая, произнесла Жанна.

— Ой, а что же делать? — поинтересовалась Маша.

— Сидеть! Хозяйка твоя придет, а ты на месте! Не придраться ей будет.

— Моя хозяйка — сестра старшая, сейчас у себя в деревне очень хорошо торгует.

— Да?! А в какой деревне? — спросила Жанна.

— В Михайловке! Она у меня боевая, Президенту открытые письма пишет! — засмеялась Маша.

— А Президент что, ответил?

— Нет! На кого жалуется, те отвечают, что получили открытое письмо. Якобы его кто — то открыл! Но это иносказательно! — продолжала смеяться Маша, — ты не поймешь!

— Почему? Я в политике понимаю! У меня хозяйки из Украины. Тоже две сестрички. Сумки в отдел возят вовремя, ревизии делают почти каждый день. Только скандальные, ужас, и подозрительные! Сплетни разводят на ровном месте! Как их президент!

— А как они к русским относятся? — спросила испуганно Маша.

— Как всегда! В глаза улыбаются, за глаза матюкаются! — засмеялась Жанна.

— Ты знаешь, а я украинцев люблю! В общем, как и все национальности. Мы ведь люди. Какая разница из какой мы страны. А сплетников везде хватает! У нас в деревне тоже есть!

В это время в отдел зашел покупатель. Маша зло на него глянула и учительским строгим тоном приказала ему из магазина убраться.

— Ведь это женский отдел и мужчинам здесь делать нечего!

Жанна на это ее действо, схватилась руками за голову и тут же предложила покупателю альтернативу, — красивую дорогую сумку.

Мужчина искал подарок жене. А когда он ушел, Жанна провела с Машей инструктаж и сказала, чтобы она так себя с покупателями не вела! У них репутация хорошего Торгового центра «Мечта». А Маша своим гонором всех клиентов разгонит и мечту разрушит.

Жанна тут же сообщила всем в других отделах, что у них SOS. Все прибежали посмотреть на цербера Машу и одновременно, наклоняясь к ней, требовали одного, чтобы она всем улыбалась. А если не может торговать, просто молчала и стояла по струнке смирно!

Маша понимающе кивала головой, соглашаясь с каждым их словом, и все время оправдывалась, что мужчинам нечего делать в женском отделе.

Жанна пообещала, что всех мужчин возьмет на себя.

И она действительно взяла их. Но про это чуть позже…

А в деревне Михайловке вовсю шла торговля у старшей сестры Валентины. Она на ажиотаже, что теперь имеет магазин в Питере, устроила распродажу для своих селян. Мимо пробежал какой — то паренек в бейсболке и сунул ей в руку какую — то бумажку.

— О! К нам в деревню сам Жириновский приезжает! — закричала она, уставившись в рекламный буклет.

— Да ладно тебе брехать! — возмутилась хозяйка соседнего отдела.

— Нет, правда, смотри, Жириновский и группа «На — На» приезжают в Михайловск, чтобы спросить нас о житие — бытие! — смеялась, читая бумажку, Валентина.

— Группа «На — На» еще жива? — удивленно спросила соседка.

— Сегодня увидим! — радостно ответила Валентина.

На площади Ленина действительно был самый настоящий праздник для селян. Никогда такого михайловцы не видели, чтобы возле мэрии воздвигли за пол. часа сцену.

На всю округу играла музыка и потихоньку нарядные сельчане подтягивались к площади, похмеляясь пивком и распространяя ароматы дешевого одеколона.

Девушки, с пожеванными лицами старушек, не знающих возраста, ярко выделялись губной помадой. Они очертили контур там, где должны быть губы и счастливые подпрыгивали в такт музыки, потому что по телевизору видели, что так положено.

Да и растрясти лишние килограммы было кстати. Они приветствовали друг друга расфуфыренные, хвастаясь нарядами в честь такого неординарного события. Многие приплясывали русско-народный рэп.

Конечно, когда в деревне нет никаких развлечений. И сам Жириновский приехал солировать в группе «На — На»! Это было СОБЫТИЕ ГОДА!!!

У всех бились сердца в унисон ритмичной музыки. Каждый хотел попасть в объектив камеры, потому что был уверен, что это «Первый канал». Все хотели продемонстрировать свою неземную, припыленную действительностью, красоту.

Вот и скапливался народ, позабыв загнать домой скот и живность, которые тут же неподалеку мычали, блеяли, кукарекали, потому что эмоциональное возбуждение хозяев передавалось им тоже.

Хорошее дело политики придумали для простых сельских тружеников, — прислать в деревню группу «На — На». Все в Михайловке очень ее любили, потому что помнили себя молодыми и выросли на их песнях. Энергия этих жизнерадостных артистов чувствовалась даже через экран телевизоров. Конечно, михайловцы хотели увидеть их вживую.

Но селяне давно перестали верить рекламе и были уверенны, что приедет ложная группа этаких пародистов, чтобы посмешить тружеников полей и ферм. Точно так же, как фальшивая Верка — Сердючка на свадьбах в каждом дворе.

Но русский народ где-то глубоко в душе надеялся, что обязательно поздоровается за руку с самим Жириновским и шел на встречу с любимым политиком, опрокинув свои фронтовые сто граммов мутного самогона.

— Валька, ты че так вырядилась по — модному? — спрашивала соседка по отделу.

— Я так уже три платья продала! С меня их просто снимают! Я домой три раза бегала переодеваться! — смеялась Валентина. — Это такой пиар — шаг! Шагнул, снял, надел и снова шагнул. А денюжки в кармане.

— Ой, нужно было мне сумки тоже на себя повесить! — охала соседка по бизнесу. — Может купил кто!

— Ага, артисты группы «На — На» купили бы твой антиквариат. У тебя сумки какого года?

— Советские! А что?! — гордо произнесла соседка.

— Ничего! Я, больше чем уверенна, что группа «На — На» где — то сейчас в Америке именно с такими сумками тусуется. Я по телеку видела: они туда собирались ехать, продвигать нашу русскую культуру. Чтоб не думали, что у нас ходят медведи по улицам в мафиозных группировках! — уверенно произнесла Валентина. — Хочешь анекдот по теме?

Не успела она рассказать анекдот, как в белых брюках, стройняшки — красавцы выскочили на сцену и крикнули: «Выше руки, михайловцы! Давайте, веселиться! Жириновский всегда с нами! Спасибо ему за этот концерт!

Валентина едва не упала, когда увидела Левушку.

— Господи, они настоящие! — закричала она точно так же, как в той рекламе.

Подруга упала в обморок прямо ей на руки и очнувшись закричала: «Боже, это мне не снится? Где Жирик?».

Народ в последний раз в таком количестве собирался на площади Ленина на советскую майовку. Селяне с трудом верили, что в центре Михайловки на сцене стоят настоящие артисты и поют точно так же как в телевизоре! Это был полный восторг!

Люди прыгали, молодежь визжала, деды — сторожа проснулись, вылезли на порожки близлежащих учреждений и хлопали в такт музыки. Они ведь сразу протрезвели, потому что вспомнили молодость, удивлялись, что артисты хорошо сохранились и очень красиво поют!

После замечательного концерта, вышел ведущий праздника и сказал: «Кто хочет сфотографироваться с Жириновским, прошу на сцену».

Лучше бы он так не говорил. Народ ломанулся вперед. Все хотели иметь такое фото. Их даже не останавливало то, что Жириновский был вырезан из картона. Все его обнимали, целовали, групповые фото тоже приветствовались.

Это был настоящий праздник победы над действительностью, над проблемами, над долгами, которые висели, как эта круглая луна, освещающая дискотеку и молодость, на которую можно положиться.

А в это время в Питере Маша протискивалась вместе с Жанной к сцене на Дворцовой площади. По странному стечению обстоятельств они тоже были на празднике жизни. В душе у них звучала музыка и так же стучало сердце в унисон раздающимся аккордам.

Только на сцене был Шнур и главное без матов. Видно устал платить штрафы. Серега выскочил и крикнул: «Питерцы, поднимайте руки, почему так тихо. Надеюсь я не в Михайловке?!».

Питерцы из Михайловки тоже стали поднимать руки вверх и прыгать на площади так же, как все вокруг. Они махали правой рукой в воздухе, будто гладили голову, стоящего впереди.

— Не понял, не слышу, почему так тихо? — кричал Серега.

И запел всеми любимую песню: «В Питере пить!».

Маша и Колька тоже подхватили общий ритм веселья и так же кричали на всю Дворцовую площадь, как хорошо в Питере жить.

Жанна оглядывалась по сторонам в поисках красивых ухажеров. С ними в компании была и Сидорова Надежда Михайловна, бывшая уроженка деревни Михайловки. Ей было всего пятьдесят пять лет. Но она про это даже не догадывалась, потому что молодилась и веселилась, как восемнадцатилетняя. Ведь душа не имеет возраста, и ты себя не видишь со стороны!

Конечно, на следующий день дал знать о себе радикулит, головная боль, но в данный момент «вечная невеста» тоже веселилась и стучала Кольке по голове, потому что тот стоял впереди. А рядом с ним стоял его новый друг, четырнадцатилетний сын Жанны — Петр.

Жанна оглядывалась по сторонам, пытаясь строить глазки. Она, как и обещала, взяла всех мужчин на себя.

— Машка, давай Кольку оставим у меня, пусть с Петькой в компьютер поиграют, а сами продолжим этот концерт где — нибудь в ресторане, — предложила Жанна.

Бухгалтер Надежда Михайловна Сидорова услышала последнее слово и тоже изъявила желание поужинать с ними.

— А может, ты поужинаешь вон с тем мужиком, что на сцене? — предложила Жанна, показывая на мужика — бомжа, которого вывел Сергей на сцену и попросил спеть.

— Я хоть и вдова, но себя еще уважаю, бросаться на бомжа не собираюсь, — обиженно произнесла бухгалтер — землячка.

Маша покосилась на Жанну и помахала отрицательно головой.

— Зачем ты так?! — прошептала она Жанне в ухо.

В это время мужчина — бомж так красиво запел, что все на Дворцовой площади замерли от его Божественного голоса. Песня была так себе, юмористическая, про женщину — соратника по бутылке, но голос заставил всех влюбиться в этого музыканта.

— Видишь, я тебе плохого, не посоветую! — кричала на ухо бухгалтеру Жанна. — Может быть, здесь останешься?

— Нет, я пойду после концерта с вами! — уверенно произнесла землячка Маши.

В ресторане они заказали себе пиво. Маша кривилась, но цедила эту гадость. И все время звонила Кольке, узнать, как ему отдыхается с сыном Жанны.

— Машка, ты точно какая — то вся зацикленная! — возмущалась Жанна. — Ты так никогда замуж не выйдешь! Давай строй глазки!

— А как? — спросила Маша и свела глаза к переносице.

Жанна и Надежда Михайловна чуть не свалились от смеха под стол.

— Ужас, какая ты деревянная? — смеялась Жанна. — Таким косоглазием ты всех мужиков разгонишь, а не привлечешь. Вот смотри, как нужно.

Жанна ласково улыбнулась парню за соседним столиком. Он встал и подошел приглашать Жанну на медленный танец.

Маша с круглыми глазами смотрела на это знакомство и понимала, что это так просто и в то же время так сложно. Нужно было найти еще такого мужчину, которому захотелось бы улыбнуться. Она обвела взглядом весь зал, собрала в кучу всех мужчин и вздохнула. Ей показалось, что они все на одно лицо.

— Не слушай ты эту проститутку! — пододвинувшись к Маше, произнесла Надежда Михайловна. — Мужик не дурак теперь пошел, легкодоступные барышни нынче не в моде! Мы, тургеневские барышни, — оглядев себя со всех раздавшихся вширь сторон, произнесла бухгалтер, — не позволим об нас вытирать ноги. У меня муж был бриллиантовый, — вдруг всплакнула она и опрокинула рюмку водки. Она ею запивала пиво. — Ты понимаешь, Машенька, встретишь ты своего сокола драгоценного, нет лучше бесценного, вот увидишь, ты не торопись слишком. Большой город, конечно, темп любит, но ты пока оглядись, лет этак пяток, а потом выбирай.

— Нет у меня пяток лет, — грустно произнесла Маша. — У меня только четыре года есть и ни дня больше.

— Как четыре? — переспросила ее Надежда Михайловна.

— Сестра старшая срок дала! — вздохнула Маша.

— Как в тюрьме? — переспросила Надежда Михайловна.

— Да, а потом я в деревню вернусь! Может, так и должно быть. Хотя в Питере мне очень нравится. Артисты на улицах поют бесплатно, метро есть, белые ночи. Это так красиво! Даже пиво и то пить можно! — сказала Маша и с трудом подняла огромный бокал.

— Давай, за нас! — проговорила бухгалтер — землячка. — Мы теперь, похоже, с тобой одиночки вдвоем остались. Вон, смотри, Жанна на улицу кавалера потянула. В Питере бабы жадные до мужиков, никогда ни с кем не познакомят. Это тебе ни у нас в деревни. Все делятся. У мужа сестра есть родная, в Италии живет. Вышла за богатого режиссера замуж. За итальянца. Она на Ленфильме работала, он ее увидел, влюбился и увез. Прошу ее меня с кем — нибудь из Италии познакомить, не хочет! Боится, что отобью!

Маша посмотрела на подвыпившую новую подругу и задумалась о своей судьбе. Ей, конечно, не хотелось уезжать из Питера. А как себя перебороть? Как научиться строить глазки, чтобы после этого построения все мужики ходили строем, как у Жанки.

Четыре года! Это так мало! Маша боялась, что не успеет влюбиться и выйти замуж.

— Вон собрала вокруг себя разновозрастных самцов, — шептала на ухо Надежда Михайловна, — к нашему столику их не ведет. Знает, что всех отобью! А тебе они как?

— Я таких терпеть не могу, зализанные все, рубашечки на выточках, как у барышень, ужас. Мужчина не так должен выглядеть. Не знаю, как, но точно не в рубашке в обтяжку, — поделилась с нею Маша.

Во время Машиных размышлений к ней подбежала Жанна. Она сексуально наклонилась и пропела в ухо: «Машуля, собирайся, я такси уже вызвала, Михайловну довезешь до дома, заберешь моего Петьку к себе. Мне нужно!», — быстро проинформировала она Машу.

— Куда нужно? — спросила Маша.

— Для здоровья! — ответила Жанна.

В тот вечер у Маши было весело. Из комнаты Кольки раздавались страшные крики: «Куда пошел, мудак?» — кричал Колька вместе с новым другом Петром, обращаясь к компьютеру.

Парень, наверное, привык спать то у Михайловны, то теперь у Маши. В общем, Петька был вообще без комплексов. Он потребовал у Маши ужин на двоих в комнату и очень сильно ругался, обучая новой компьютерной игре Кольку.

Маша лежала в освещение белых ночей, смотрела на эксклюзивную люстру в лилиях, оставленную бывшими хозяевами, и думала о своей дальнейшей судьбе. Замуж, конечно, нужно выходить. Но не так, как Жанна, — каждый день.

Маша, на примере своих родителей, видела, что у мужа должна быть одна жена, у жены — один муж. А все остальное такая грязь, что миллион ванн не хватит, чтобы это отмыть.

А как же любовь? Ведь, она есть! Во всяком случае, должна быть. А как же героини сериалов. Они — то знают толк в любви и в несчастьях.

А здесь жизнь, самое настоящее кино, которое не придумывает сценарист, а пишет судьба.

Завтра понедельник, слава Богу, хоть копеечку заработаю, мне же нужно Вале помочь ипотеку выплатить.

Неожиданно зазвенел телефон, Маша удивленно глянула на дисплей, на нем высветилось — «Сестра Валя.

— Алло, Машка! Ты знаешь, у кого я сегодня автограф брала? — кричала в трубку Валентина.

— У Президента? — спросила Маша осторожно.

— Нет, к нему еще не доехала. Открытое письмо опять написала. Может, откроет! Я с Жириком сегодня сфоткалась, прикинь?

— Это после того письма, что ты ему написала? — спросила Маша.

— Нет, он сам в Михайловку приехал, жопу отбить на сельских дорогах решил. Хитрый такой, свою картонную копию прислал и жопа целая. Я тебе фотку сброшу. Я с группой «На — На» сфотографировалась!

— Я не пойму, что ты мне отдаешь? — спросила Маша. — Я только слышу, — на, на тебе! Очень плохо ловит телефон на седьмом этаже!

— Ничего не отдаю! Машка, культур — мультур у нас в деревни сегодня был. Музыканты из Москвы приезжали! Наши в недельный загул кинулись, даже бабы пиво сегодня пили в честь такого события!

— Какого? — переспросила Маша.

— Фаина, Фай — на — на, Фаина-Фаина, ай на — на! — орала в трубку Валентина, хлебнувшая пиво.

Хорошо Маша пиво не допила. А то орала бы ей в трубку: «В Питере пить…!».

Маша послушала исповедь старшей сестры, которая сегодня помолодела лет на двадцать, благодаря красивым парням в белых брюках. Валентина доложила, что муж Федор на концерт не ходил, но был не менее счастлив, от того, что не слышал Валентину весь вечер. А племянники, — Ванечка и Настя, дети Валентины, узнали впервые, что такая группа вообще есть. Им было прикольно!

— Сколько выручки за эти дни? — спрашивала Валентина у сестры.

— Валя, они все на дачах! Я пока ничего не заработала! — кричала в трубку Маша, слушая песню «Фаина, Фай — на — на, Фаина-Фаина, ай на — на!».

После этого отчета Маша услышала долгую паузу, которая ни о чем хорошем не говорила.

— Я не поняла, сколько? — переспросила Валентина. — Тебе хватит на пластиковые окна?

— Какие окна?

— Пластиковые, не железные же? — загоготала Валентина.

— Я ничего не заработала! — кричала в ответ Маша. — На окна у меня денег нет!

— Не слышу! Завтра будь дома, я пришлю Женьку — риелтора с бригадой рабочих. А как он сам по себе, красивый? Может, замуж за него пойдешь?

— Валя, он совсем молодой! Я старая уже! — закричала в трубку Маша.

— Ладно, завтра возьми отгул, все равно понедельник, людей не будет! — констатировала сей факт Валентина.

— В Питере все наоборот! — пыталась объяснить Маша.

— Ладно, жди бригаду, «Фаина, Фай-на — на, Фаина-Фаина, ай на — на!», — пропела в трубку сестра.

Маша посмотрела на окна, в которых были прибиты картонки. Точно такие, из которых вырезан был Жириновский.

Конечно, купить квартиру в Питере по такой цене и не удивляться, в каком она состоянии, могла только Маша. Она понимала, что «кот в мешке» именно так и должен выглядеть: ужасный подъезд с кучей мусора, лифт, в котором просвечивалась шахта, раковина, сколоченная бывшим хозяином из фанеры, шкафчик на кухне, обклеенный цветной пленкой и закрытый шторками, висящими на прогнувшейся веревке. Это самый настоящий — «Кот в мешке».

Но Маша знала, что Валентина этого кота отмоет, расчешет и приведет в порядок.

Вот начала уже с глазок. Решила заменить окна! Завтра непредвиденный выходной! А как же деньги на ипотеку?

«Да ладно, Фаина, Фай — на — на, Фаина-Фаина, ай на — на!» — пронеслось в голове у Маши.

На следующий день, бригада с окнами была уже в квартире. Они по — хозяйски отдирали картонку, рамы, бросали все на пол, Маша едва успевала выносить все это на мусорку, возле которой красиво спала дама в шляпке.

Когда работник пытался спросить, что — то у Маши, она сразу начинала искать что — то в мусоре, укладывая его в мешок, и старалась вообще не то чтобы разговаривать с мужчинами, даже не смотреть на них.

— Дамочка, смотрите, что мы здесь обнаружили, — вдруг произнес работник, показывая Маше бритвенный станок из серебра…