Игрок. Ставка на любовь

Марина Вуд (2024)

Роман, который погружает читателя в мир азартных игр, интриг и сильных чувств. Главная героиня, амбициозная и независимая девушка, оказывается втянута в захватывающую игру, где ставки не только денежные, но и эмоциональные. В центре сюжета — ее встреча с харизматичным и загадочным игроком, который обжигает ее сердце и заставляет забыть о привычных правилах жизни. Между ними возникает напряженная игра, полная страсти, противоречий и неожиданных поворотов. Каждый шаг на этом пути становится не только испытанием на прочность их чувств, но и шансом открыть в себе новые грани. «Игрок. Ставка на любовь» — это не просто история о романтических отношениях, это ода смелости, решимости и стремлению следовать за своим сердцем, даже когда на кону стоит всё. Читатели окажутся в вихре эмоций, готовых отправиться в незабываемое приключение, полное неожиданностей и страсти.

4.

Алина

— Не обнимай меня так больше, ладно? — сбрасываю его руки со своих плеч и вытираю слезы.

— Ладно. Больше не буду, — парень резко выдыхает. Между нами появляется ощутимое напряжение. Ну, давай. Скажи мне еще что-нибудь. Я пододвигаю стол ближе к кровати, на которой лежит Костя и ставлю на него тарелку. Все. Пусть ест сам. Не инвалид. Ложка из рук не выпадает. Ко рту донести может. Мимо не промахнется.

Вы спросите меня почему? Почему я так реагирую на его проявление внимания. Да все на самом деле очень просто. Это нечестно. Просто нечестно. И в первую очередь по отношению к себе самой. Если бы я не сидела тут как взаперти, и чаще выезжала в город. Общалась с другими людьми. Парнями. Мужчинами. Возможно, не было бы всего этого. И я бы не думала все время о Косте. Не зацикливалась только на его персоне и на его проблемах. Не жалела бы его. Не думала до утра о том, что через стенку лежит безумно красивый парень. И не сходила бы с ума от своих ночных фантазий, в которых он главный герой. Ведь я его даже толком не знаю. А он, как назло, берет и обнимает меня. Превращая мои ночные фантазии в реальность. Я не знаю о чем он думает. Не знаю, что у него в голове. Я ему нравлюсь? Или нет? А если это вообще все по-дружески? Или того хуже и у него кто-то есть. Нет. Я не готова к новым моральным страданиям. Хватит с меня одного разбитого сердца.

Время бежит неумолимо быстро. С каждым днем Котову становится все легче. Дед разрешил ему ненадолго вставать и даже выходить на улицу. Все эти дни мы практически не разговаривали. Нет. Не игнорировали. Именно не разговаривали. Мне так было легче. Потому что разговоры сближают людей. А я ни с кем сближаться не хочу. Дед, конечно же, понимал, что, между нами, что-то происходит. Но в душу с расспросами не лез.

— Алинка, подойди сюда, — зовет меня дед Иван в тот момент, когда я набираю воду.

— Сейчас, — отставляю ведро с ледяной водой в сторону и закрываю крышку колодца. От мороза сводит пальцы. Натягиваю шапку на уши и иду прямиком к сараю, в котором копошиться дед.

— Я это… с Васильевичем на охоту собираюсь, — говорит дед, когда я захожу внутрь. Вижу, что он достает какие-то коробки с полки. — На зайца хотим сходить, — сдувает с них пыль и достает оттуда разные железяки. — Меня дня два не будет. Ты за квартирантом нашим пока пригляди.

— Присмотрю, — прохожу между стеллажей, провожу пальцами по запыленной поверхности, а затем стряхиваю с них пыль. — А почему именно сейчас?

— Мы давно с ним договаривались, — прокашливается. — Не ломать же из-за вас планы. Вы что, дети малые? Толку себе сами не дадите?

— Дадим, — раздается за спиной мужской голос, и я вздрагиваю от неожиданности.

— О! Ты как раз вовремя, квартирант. Хочу тебя предупредить, друг мой сердечный. Если твой пистолет, — дед опускает глаза и смотрит на Котова, точнее, в район его поясницы, — хотя бы посмотрит в ее сторону, то я отстрелю тебе все твое богатство. Усёк?

— Усёк, — Котов смотрит туда же, куда и дед. Сглатывает. Наверное, то, что он только что себе представил, оказалось малоперспективным. — Не волнуйся Иван Степанович, — он медленно переводит свой взгляд на деда, — все нормально будет.

— Надеюсь, — недовольно кряхтит старик и возвращается к своим коробкам.

— Алин, на два слова, — тихо говорит и входит из сарая. Я следую за ним.

— Что? — спрашиваю, когда парень резко останавливается, а я практически впечатываюсь ему в спину.

Мы сейчас на опасно близком расстоянии. Мне кажется, что я чувствую его дыхание на своей коже. И от этого целое стадо мурашек разбегается по коже. От него идет тепло.

— Не хочешь, немного со мной пройтись? — спрашивает и смотрит с какой-то надеждой в глазах.

Чувствую, что не смогу отказать. Но и соглашаться боюсь.

— Тебе еще нельзя много ходить, — делаю шаг назад и сразу же становиться холоднее.

— А мы немного, — улыбается Костя и на его лице появляются две умопомрачительные ямки. — Вон к тому лесу, — показывает рукой на посадку из заснеженных елок. — Туда и назад.

— Ну, если только туда и обратно, — несмело отвечаю, огибаю Константина и медленно иду к калитке.

Вообще-то я не очень люблю лес. Природу. И все дела. Я не писаюсь от счастья при виде костра и палаток. Я боюсь всех этих диких зверей. И еще насекомых. Не люблю охоту. На ней убивают ни в чем не повинных зверушек. Что я люблю? Асфальт. Яркие витрины. Ночные фонари. Шум утреннего города. И еще запах бензина. Я истинно городской житель. Сюда приезжаю только тогда, когда мне хочется спрятаться ото всех И побыть наедине с собой. Но и то, больше недели редко когда выдерживаю.

Мы идем по лесу. Медленно. Не спеша. Снег приятно скрипит под ногами. От чистого воздуха и переизбытка кислорода у меня начинает кружиться голова. К вечеру точно начнет болеть. Я молчу. Костя рассказывает мне какие-то смешные истории из его жизни. Он пытается как-то развлекать меня. Шутит и сам смеется над своими же шутками. Будто бы у него все прекрасно и больше нет никаких проблем. Но вдруг, парень резко останавливается и притихает: — Вон, смотри.

— Что? — замираю.

Костя делает несколько шагов и оказывается прямо за мной.

— Смотри, — он показывает пальцем куда-то вперед.

Имея не очень хорошее зрение, я прищуриваюсь, глядя на ослепительно белый снег. Пытаюсь что-то разглядеть.

— Знать бы поконкретней, что мне надо увидеть, — стараюсь говорить максимально тихо.

— Заяц сидит, — шепчет над ухом Котов. От его теплого дыхания по коже бегут мурашки. Спиной я ощущаю тепло его тела. Он практически прижимается ко мне.

Напрягаю зрение — и правда заяц.

— Хорошенький. Такой пушистый, — он практически сливается со снегом. Его выдают только высоко поднятые уши.

Стою и боюсь пошевелиться. Внутри все сжимается. Появляется приятное волнение. И это далеко не от зайца.

— Ты тоже, — ощущаю, как Костя наклоняется и слегка касается моих волос.

— Что я тоже? — спрашиваю, а у самой внутри снова все трепещет. Я даже забываю принцип дыхания.

— Хорошенькая, — нежно дотрагивается щекой к моему виску. Чувствую, как его рука ползет на мою талию. В моей голове просыпается осознание того, что он меня клеит. При чем в наглую. И эта мысль бьет в набат.

— Чего? — резко разворачиваюсь к мужчине и оказываюсь практически носом к носу с ним.

— Хорошенькая, как этот пушистый зверек, — улыбается он и наклоняется, чтобы поцеловать. Но вместо того, чтобы закрыть глаза и отдаться на волю своим чувствам, я со всей дури толкаю его в сугроб.

— Остынь, — разворачиваюсь и делаю шаг обратно. За моей спиной раздается протяжный стон. Черт! Совесть заставляется меня остановится, что я, собственно, и делаю. Смотрю на Костю — он лежит в сугробе, и прикрыв глаза держится одной рукой за ребра.

Начинаю мысленно грызть себя, что из-за меня ему опять больно.

— Что? — подбегаю к нему. — Где болит? — становлюсь рядом с ним на колени. Он скрючивается, видимо от боли.

— Здесь, — показывает слева в район сердца и морщит лицо.

— Здесь? — наклоняюсь над ним и начинаю суетиться. Расстёгиваю пальто, хочу осмотреть. Может я ему ребра задела. Но, он неожиданно резко замолкает. Поднимаю на парня глаза и оказываюсь плотно прижатой руками к его телу. Не сразу соображаю, что происходит, но вижу, как он расплывается в довольной улыбке.

— Ты даже попалась, как этот заяц, — резко разворачивается и в снегу оказываюсь я. Котов нависает надо мной всей своей массой.

От возмущения я начинаю пыхтеть словно старый паровоз.

— Ах ты ж, — набираю полную ладонь снега и бросаю ему прямо в лицо. В ответ, парень начинает громко смеяться. — Отпусти меня! — брыкаюсь и пытаюсь встать, но ничего не получается.

— Не-а, — крутит головой. — Ты попалась, а значит проиграла. Я тебе не отпущу. Ты мне должна, — убирает пальцами мои волосы, намокшие от растаявшего снега и прилипшие к щеке.

— Что должна? — снова пытаюсь оттолкнуть его. Но он тяжелый как лось.

— Поцелуй, — он сейчас на опасно близком расстоянии от меня.

— С какой это стати? — фыркаю я. — Знаешь Котов, если я здесь лежу под тобой на лопатках. Это не повод думать, что тебе все можно.

— А мне можно, — его глаза изучают мое лицо. — Я ведь выиграл, — его голос скатывается в тихий хрип.

— Мы не играли. И как минимум ты не озвучил мне правила, — я перестаю сопротивляться и расслабляюсь в его руках. Смотрю на его губы и мне начинает хотеться продолжения этой игры. Мне влечет к нему. И очень сильно. Это как невидимое притяжение. Как какой-то магнит, который притягивает разные полюса.

— Так я сейчас расскажу, — он наклоняется еще ближе, а меня отвлекает раздавшийся где-то сбоку шум. Тяжелые шаги в сопровождении ломающихся веток.

— Костя, — дергаюсь и хлопаю его по спине.

— Что? — я вижу, как пелена страсти слетает с его глаз и он приходит в себя. Отстраняется.

— Смотри, — показываю в сторону зарослей. — Там что-то есть. И это что-то явно большое, — я вижу какую-то коричневую шкуру и как от движения, с больших еловых веток падает снег.

Котов резко освобождает меня из захвата. Поднимается сам и помогает встать мне. Заводит меня за спину.

— Как только скажу, ты побежишь. Поняла?

— Нет. Я тебя не оставлю, — цепляюсь руками за его пальто.

— Ты побежишь, — приказывает он.

У меня от страха потеют ладошки, и я сильнее cжимаю ткань в руках. От страха пульс глушит в ушах. Сердце готово выскочить из груди. Скрип снега все ближе. Хруст веток громче. Большая, усыпанная снегом ветка отодвигается в сторону и перед нами появляется…