Тайна родной крови

Марина Болдова, 2020

Убийство Анки Хмелевской в польском Кракове и похищение Кати Шторм в России происходят практически одновременно. Что связывает этих двух молодых женщин? Почему так странно ведет себя похититель девушки, не предъявляя никаких требований ее родным? Если бы брат и сестра Кати не оказались на месте гибели Анки по чистой случайности, эти вопросы могли бы остаться без ответа. И никто бы не узнал, где находятся ценности, украденные полвека назад у московского коллекционера.

Глава 12

Борин ухмыльнулся. Звонок был неожиданный, и относиться к нему можно было по-разному. А он вдруг испытал чувство, по смыслу близкое к удовлетворению. Первый раз Николай Кащеев проходил свидетелем по делу об ограблении кассира строительной фирмы, случившемуся лет семь назад. Якобы видел кого-то накануне рядом с офисом да приметы запомнил. Борин тогда смотрел на толстенького паренька с бледным лицом, по цвету напоминавшим сырой блин, на его затемненные очки в тонкой оправе, за которыми почти не видно было глаз, и слушал его вполуха. Парень врал. Врал виртуозно, с красочными уточнениями, а Борин не мог понять — зачем? Интеллигентный вид и правильная речь Кащеева не могли ввести в заблуждение Борина. Он нутром чувствовал — причастен. Грабителей нашли, Кащеев остался в стороне. Ну, обознался, перестраховался, так хотел лишь следствию помочь. Вот так, разводя пухлыми ручками в стороны, сокрушался тот. Второй раз его смели со всей остальной шушерой в клубе на окраине города, называемой Безымянкой. Клубом этот полуподвал можно было посчитать с натяжкой, больше там было проституток, чем клиентов, способных им заплатить, и тусовалась преимущественно рабочая молодежь. Чаще с кружкой пива. Но что-то туда добавлялось еще, в эту кружку. Уж больно весело заканчивался такой отдых. Облава была удачной: у троих нашли «колеса». Много. Мальчикам не было и шестнадцати, они что-то там попискивали, что, мол, дал им это злой дяденька. Описать внешность дяди не смогли, отвечать пришлось самим. Одного адвокаты сумели отмазать, да и видно было, парень случайный, он-то позже и «нарисовал» дяденьку. Выходило — Кащеев. Но подписываться под своими показаниями, данными на радостях освобождения, парень не стал, Кащеев опять остался в стороне. На Борина, который только досадливо махнул рукой, Кащеев, уходя, бросил нагловатый, но осторожный взгляд. «Побаивается», — понял Борин. Сколько потом ни осторожничал Кащеев, коллеги из отдела наркоконтроля с подачи Борина того поймали. Наркоты при нем было немного, всего на два года отсидки. Постройневший и притихший, он появился у Борина в кабинете, ровно как окончился срок, и с порога начал каяться. И началась игра, понятная только им двоим. С неожиданными ходами с обеих сторон. И уже пять лет была ничья.

А сегодня вконец обнаглевший Кащеев позвонил Борину и попросил о помощи. Вот такой нестандартный ход: мол, на одной мы с тобой стороне сейчас воюем, Леонид Иванович. Нехорошие преступники женщину беременную похитили, одноклассницу (вот такой я сентиментальный), помоги. Борин поможет. И не потому, что Кащеев попросил. Знает Борин о музыкальной семье Бражниковых от своей жены Даши — пользует она всех их в своей стоматологической клинике. А о красоте и скромности старшей приемной дочери Кати жена всегда говорит с восторгом. Оказывается, Катя и пропала.

Странно, что Кащеев так поздно позвонил, уже после звонка ее мужа Сергея Шустова, которому сам же и дал номер телефона его, Борина. Опять игра? Побоялся, что тому откажет? Продублировал? Хотя, какая разница? Ехать к Бражниковым нужно. Вот сейчас заедет домой пообедать, а потом сразу к ним.

Так уж получилось, что на их лестничной площадке в соседних квартирах с некоторых пор живут два следователя — он и Беркутов^[2]. «Мощная у нас с тобой охрана, Дашка, что на все засовы-то закрываешься?» — смеется жена Беркутова Галина^[3], когда его, Борина, осторожная женушка защелкивает все замки. Даша в ответ только удивляется беспечности соседки — мол, охрана дома хорошо, если к ночи явится. Тарелка неважно какой еды и сразу в койку, на бок, с мощным храпом до утра. А в ногах этого «охранника» в полном отрубе спит и «сторожевая» собака Ленька — разъевшаяся и обленившаяся до безобразия дворовая псинка.

Это было правдой, но не совсем. Пара часов вечером у Борина для семьи всегда находилась.

Еще в прихожей он услышал дружный женский смех. Поняв, что обедать придется в веселой компании — к Дашке с Галиной заехала, как всегда по пути куда-нибудь, сестра последней Лялька^[4], Борин даже не обиделся, что его никто не встречает, кроме печально насупившегося пса.

— Что? Выгнали тебя дамы из гостиной? Топай на кухню, там наши с тобой миски, друг! — Борин притворно вздохнул и потрепал Леньку за ухом.

— О! Борин! — Даша выглянула из приоткрытой двери и тут же широко ее распахнула. — Давай, мой руки и к нам!

— Приветствую всех, — Борин помахал все еще улыбающимся чему-то своему женщинам пятерней и направился в ванную комнату.

Каждый раз, проходя по этому длинному коридору, он невольно вспоминал, как давно, тогда еще не жена совсем, а молодая женщина Дарья Шерман вела его за руку этим же путем в ванную комнату все для той же процедуры — мытья рук. Она собиралась кормить его, завалившегося к ней чуть не в полночь для допроса мента, поздним ужином! А он, держа ее маленькую ладошку в своей лапе, мечтал лишь об одном — чтобы этот коридор оказался бесконечным…^[5]

— Леня, ты, кажется, не собирался сегодня на обед? Что, поездка в область отменилась? — Даша, как всегда, была в курсе его планов на день.

— Да, Дашуль, появилось неотложное дело. Пропала дочка Бражниковых.

— Катя?! — в один голос воскликнули Галина с Дарьей.

— Катя… — Борин вкратце рассказал, о чем ему поведали Кащеев и Шустов. — Я сейчас к Вере Михайловне иду. Что это похищение — очевидно. Нужно, чтобы она написала заявление.

— Но Катя ж беременна! И на большом сроке! — Даша не могла скрыть удивления.

— Вот именно. И денег у семьи, как я понимаю, на выкуп нет. Ладно, девочки. Спасибо за компанию, я пошел, — Борин проглотил плотный обед, уложившись в несколько минут.

— Леня, подожди. Похищение — да, точно. Но не деньги причина. Там что-то более… опасное.

— Что, Ляля? Что ты имеешь в виду? — Борин, привставший было со стула, опустился на него вновь и напряженно посмотрел на сестру Галины. Она сидела прямо, с плотно закрытыми глазами.

— Он должен был ее убить. Но почему-то не сделал этого. Все будет хорошо, она вернется сама, — Ляля резко открыла глаза и пальцами потерла виски.

— На, выпей, — Даша буквально вставила ей в руку стакан с водой. — Ляля, ты себя… загонишь в гроб этими видениями! Посмотри — белее Галкиной парадной скатерти! Я тебе как врач говорю — завязывай со своими «погружениями»! Жуть какая-то! Надо на камеру снять и тебе показать — возможно, хотя бы испугаешься!

— Что ты на нее налетела, Даш! Иди мужа провожай, — Галина обеспокоенно смотрела на сестру, лицо которой все еще оставалось бледным.

Борин и Даша молча вышли в прихожую.

— Лень, ну ты опять? Я же просила при Ляльке ничего не рассказывать. Ты видишь, она сразу «включается».

— Так, как-то само получилось, — Борин виновато поцеловал ее в макушку. — Раньше такого с ней не было. Когда на картах смотрела.

— Знаю… Не пойму, что с ней происходит! Такое впечатление, что энергии ей не хватает. Или… — Даша замолчала.

— Что, Даш?

— Нужно ее заставить пройти обследование. Полное медицинское обследование. И лечить, если что, медикаментозными средствами, а не пассами и молитвами! — уже сердито проговорила Даша, буквально выталкивая Борина за дверь.

Он пешком шел к дому Бражниковых и думал о Ляле. Скажи ему кто еще несколько лет назад, что он в расследованиях будет пользоваться информацией, добытой с помощью… ведьмы, он бы просто послал такого шутника в баню — пропарить глупые мозги. Сейчас же он принял Лялино сообщение как доказанный факт. Уже не раз неожиданно сказанные ею слова помогали в работе. И, что уж тут, было дело, которое без ее способностей им раскрыть бы не удалось.

* * *

Дверь Борину открыла женщина, которой, наверное, каждый год в день рождения говорят: «Оставайся такой же молодой и красивой, как сейчас». Глаза блестели не от слез, от тревоги. И от непонимания, что делать. Куда бежать, кого просить.

— Здравствуйте, Вера Михайловна. Я — Борин Леонид Иванович.

— Здравствуйте. Я вас узнала, вы — муж Дашеньки… Проходите, пожалуйста. Вы, кажется, в полиции работаете?

— В следственном комитете.

— Это я вам звонил, — раздался из-за спины Бражниковой голос молодого мужчины. Борин с удивлением отметил, что обладатель его сильно напуган.

Вера Михайловна бросила мимолетный взгляд на зятя. «А зять не любимый, но терпимый в силу обстоятельств», — понял по-своему Борин.

Стены комнаты, куда его проводила Бражникова, сплошь были в фотографиях и дипломах в рамках. Диван и два кресла, покрытые отбеленными льняными покрывалами, старинный рояль в углу, на нем подсвечник, круглый столик под связанной крючком скатертью — вот и вся обстановка. И еще — растения. В горшках, горшочках и кадках. Цветущие и нет.

— Вера Михайловна, расскажите, при каких обстоятельствах пропала ваша дочь, — Борин с удовольствием опустился в предложенное кресло, краем глаза заметив Шустова, оседлавшего стульчик возле рояля.

— Наверное, про Катю лучше Сергей… — Вера Михайловна бросила быстрый взгляд в сторону зятя.

Он рассказал. Пряча глаза, суетясь и взвешивая каждое слово. И это сильно не понравилось Борину. И сам парень вызывал полное неприятие. И еще — его плотное знакомство с Кащеевым.

Вера Михайловна сидела на диване, выпрямив спину и глядя в окно. Будто бы не участвуя в разговоре, не придавая значения словам говорившего. Она только вздрогнула, когда ее зять истерично выкрикнул: «Не пойму, кому это нужно — похищать ни в чем не повинную беременную женщину!»

— А что, есть виноватые? — спокойно спросил Борин.

— Что?! Вы на что намекаете? Что это я мог?! — округлил глаза Шустов.

— Успокойся, Сергей. Леонид Иванович никого конкретно не имел в виду, — безразлично произнесла Бражникова. — Не мог бы ты сделать нам чаю?

— Спасибо, Вера Михайловна, лучше холодной воды, — Борин понял, что той не терпится выпроводить зятя из комнаты.

— В холодильнике есть ягодный морс, принеси, пожалуйста, и мне тоже.

— Хорошо, — недовольно процедил Шустов.

— Леонид Иванович, я понимаю, вам не нравится Сергей…

Борин даже не стал возражать.

— Но он здесь ни при чем. Он труслив и недалек.

— Но тем не менее, что-то скрывает.

— Да я знаю, что это. Он изменяет Кате. Банально бегает к прежней жене. Думаю, что и не к ней одной. Гадко. Катя страдает, жалко ее, сил нет.

— Расскажите, Вера Михайловна, как давно живет с вами Катя?

— С тех пор, как умерла ее мать, с десяти лет. Ума не приложу, зачем ее было похищать? Ну, не наследница же она барона Ротшильда! Катина мать, Эльза Шторм, была обыкновенной алкоголичкой, опустившейся донельзя. Об отце ничего не известно. Впрочем, у Кати есть его фотография. Сергей должен знать, где. Они сейчас временно живут с нами, пока Катя не родит ребенка.

— Попросите его принести. Возможно, на обороте есть какие-то надписи. На каком она сроке?

— Тридцать две недели. Рожать ей в августе. А почему вы так заинтересовались отцом Кати? Насколько я знаю, он ни разу в жизни не вспомнил о дочери, может быть, даже и не знал о ее существовании. Эльза могла и не сообщить ему.

— Мне нужно знать про Катерину все. Какие отношения у нее с мужем? Они давно знакомы?

— Она влюблена в него со школьных лет. А он… позволяет себя любить. Я не думаю, что он дорожит Катей.

— Но они ждут ребенка…

— А он как ходил по злачным местам, так и ходит!

— Что вы имеете в виду?

— Катя, по-моему, не знает, но Сергей — игрок. Он бывает в карточном клубе, — Вера Михайловна поморщилась. — И ведь ему везет все время!

— Почему вы так решили?

— Довольный возвращается. Как-то раз даже пытался мне денег дать: вернулся под утро, пачку долларов из кармана вынул — и на стол кинул. Взгляд победный! Я ему обратно в карман всю пачку положила. Столько визгу было!

— Обиделся, — усмехнулся Борин.

— Разозлился! Если б не Катя… Выгнала бы его давно, — Вера Михайловна обреченно махнула рукой. — Господи, почему все плохое тянется одно за другим?!

— Что-то еще случилось? — насторожился Борин.

— Да. Сара в больнице. Это наша вторая приемная дочь. У нее больное сердце. А тут еще она пережила этот стресс… Там, в Кракове. Пришлось ее оставить в клинике. Теперь нужно везти в Германию, на операцию. Все одно к одному…

— Вера Михайловна, — мягко остановил ее Борин. — Расскажите подробно, что случилось в Кракове?

— В Кракове… Она и Сема, наш младший, гуляли по городу. Я с остальными детьми отправилась на автобусную экскурсию по городу и окрестностям. Сарочка не очень хорошо переносит транспорт… А Сема с ней захотел остаться. Он ее так любит! И боится оставлять одну. Так вот. На их глазах машина сбила девушку. Насмерть. Это, несомненно, беда. Но и Сара, и Сема были уверены, что жертва происшествия — наша Катя. Подъехали полицейские, а тут у Сары случился приступ. Они вызвали неотложку…

— Выяснили имя погибшей?

— Да. Девушку опознал брат. Ее имя — Анка Хмелевская. И она моложе нашей Кати на два года.

— Вера Михайловна! Мне нужна фотография Кати, ее документы.

— Да, сейчас, — Вера Михайловна посмотрела на вошедшего в комнату Сергея.

— Вот морс, — Шустов поставил на столик поднос с графином и тремя стаканами.

— Спасибо.

— Сергей, будь добр, принеси Катин альбом. И фотографию ее отца.

Шустов молча вышел. Пока его не было, Борин и Бражникова молчали.

— Вот, смотрите, — Бражникова протянула Борину альбом и черно-белое фото.

— Этот человек — наш футболист Виктор Страхов, Вера Михайловна. Я с ним хорошо знаком. У него никогда не было дочери. Только два сына. И он по возрасту никак не годится Кате в отцы. В этом году ему отметили сорокалетие. Боюсь, это — вариация на тему о «погибшем летчике-испытателе», которую придумала мать Кати. — Борин открыл альбом. — Я возьму вот эту фотографию с вашего разрешения? А это кто?

— Мама Кати. Эльза Шторм. Это ее единственный снимок того времени, когда она еще не начала пить. Красива, не так ли? Но Катя на нее совсем не похожа. Хотя она не менее красива, чем мать, — рассеянно ответила Бражникова.

— Спасибо. Вера Михайловна, ваш местный телефон мы подключим к аппаратуре для прослушивания. Позже к вам зайдет наш специалист. Если вдруг позвонят похитители, соглашайтесь на все условия, которые вам предложат. Попробуйте что-нибудь выяснить, потяните время разговора. Хотя, могут позвонить и на мобильный. Ваш номер в широком доступе?

— Нет. Его нет даже на наших визитках.

— Хорошо. И еще. Детям лучше сказать, что Катя в больнице. Ну, допустим, на сохранении.

— Да, я так и сказала…

— Отлично. В таком случае, пока прощаюсь, — поднялся с кресла Борин.

— Я вас провожу, — засуетился Шустов.

— Сергей…

— Георгиевич, — подсказал тот.

— Сергей Георгиевич, давайте-ка вы завтра зайдете ко мне в отдел и расскажете, как провели последние сорок восемь часов. Я понимаю, что здесь вам не вполне удобно, — предложил Борин, когда они вышли в коридор.

— Мне нечего скрывать! Пожалуйста! Приду, нет проблем, — пожал, вроде как равнодушно, плечами Шустов.

Но Борин видел, что парню страшно. Страшно до такой степени, что, скорее всего, он проведет бессонную ночь, до тонкостей репетируя свой предстоящий разговор с ним, Бориным.

Примечания

2

Егор Беркутов — герой романов «Два сына одного отца», «Клетка семейного очага», «Свои чужие люди»

3

Галина Голованова (Беркутова) — героиня романов «Рубины для пяти сестер», «Два сына одного отца»..

4

Елена Соколова (Ляля) — героиня романа «Рубины для пяти сестер».

5

См. роман «Рубины для пяти сестер».