Ненаписанный дневник Эммы

Марина Александровна Ковалева, 2023

Россия, 1912 год. Скромная молодая дворянка Эмма служит классной дамой в институте благородных девиц. Неожиданно к ней обращается богатый родственник с просьбой о помощи. По его мнению, в бывшем родительском доме осталась семейная реликвия. Служа новым владельцам дома, Эмма должна негласно искать тайник с роскошным жемчужным крестом. Эмма оказывается между двумя чувствами: своим представлением о порядочности и азартом поиска. Но главная её цель – изменить свою жизнь в лучшую сторону.Книга получила диплом литературного конкурса им. А.Куприна "Гранатовый браслет"

2.

— Ещё минуту терпения, Эмма Леонтьевна, — Арцыбашев, кажется, заволновался. — И позвольте поблагодарить Вас за внимание, с которым Вы меня слушаете. Дело в том, что коллекция отца досталась мне в количестве четырёх предметов. Достопамятного золотого оленя на цепи моя матушка завещала господину Щукину, о чем у меня есть нотариальное свидетельство, и оно в полном порядке. Господин Щукин когда-то приезжал к матушке с предложением продать ему оленя. Поскольку он был найден на раскопе, а Пётр Иванович — известный собиратель русских древностей. Его собрание обширно и имеет уже научную ценность. Добросердечная мамá отписала ему оленя в завещании. Остальная же коллекция отца отошла нам с братом. Но жемчужного креста нигде нет! Разве что в этой книжке его описание… Его нет у меня физически, на него нет никаких бумаг о продаже — дарении. Из чего я делаю вывод, что крест фельдмаршала Миниха ненайденный остался в доме!

— Возможно, это ложный вывод, Константин Константинович, — возразила я. — Ваш брат Георгий мог как-то распорядиться им, не поставив Вас в известность.

— Между мной и Георгием не было никаких тайн. Он не нуждался в деньгах, в наш дом не проникали воры. Брат написал бы мне о таком происшествии. Он жил одиноко, слабея день ото дня. Продажу родительского дома он затеял незадолго до кончины, с моего согласия. Все свои деловые бумаги он через поверенного также оставил мне. Наследство я получил большое и, вернувшись в Россию, сперва вынужден был заниматься крупными делами. Теперь же дошли руки и до отдельных предметов. И тут-то я не могу найти следов этого старинного чуда. Жемчужный крест принадлежит мне по праву, кроме того, это — память моего дорогого отца. Я почти уверен, что крест остался в нашем бывшем доме!

Арцыбашев заметно волновался, даже вытащил платок и промокнул лоб. Непонятное волнение охватило и меня, но я старалась держаться и только пожала плечами:

— Думайте, как Вам угодно. Так что же Вы хотите от меня?

— Я прошу поступить Вас в этот дом на службу! — выпалил он. Я онемела, чувствуя, как расширяются мои глаза.

Арцыбашев с грохотом оттолкнул свой стул и стал ходить вокруг столика — два шага туда, два шага обратно.

— Эмма Леонтьевна, убедительно прошу Вашей помощи. Контракт наш не продлится долго, всего лишь полгода. За это время Вам вполне удастся осмотреть наш бывший дом. Вам предложат там хорошее жалованье, я же со своей стороны каждый месяц буду выплачивать второе такое же. Если Вам посчастливиться найти жемчужный крест, я выпишу Вам чек на… — от озвученной им суммы у меня кольнуло сердце. — Если крест не найдётся, я просто заплачу Вам тройное жалованье как отступные за хлопоты. И Вы вольны уйти со службы или остаться там.

— Как?! Вы предлагаете мне войти в доверие к чужим людям и похитить из их дома этот крест?! — с ужасом и негодованием воскликнула я.

— Боже упаси, Эмма Леонтьевна! Ничего такого!

Я, невольно заслоняясь от него рукой, отрицательно водила головой, не находя нужных слов.

— Послушайте, послушайте, Эмма Леонтьевна! У меня нет никаких доказательств, можно считать мои аргументы домыслом… В самом деле, не могу же я заявиться в наш бывший дом с требованием обыска! Да если бы представить, что пустили… За один приём не найдешь, хоть весь дом переверни. Вы же, живя там, могли бы спокойно присматриваться. Я буду ждать полгода, дольше и не нужно. Если Вы найдете мне реликвию, я ещё увеличу гонорар! Если нет, то — тройное жалованье. И Вы свободны! В любом случае финансово Вам выгодно!

Тут надобно признаться, что у меня есть тайная мечта. В тёплое время года в нашем городе всего два излюбленных места для гуляний на природе. Горожане или переплывают на лодках на другой берег реки и сидят там под большими деревьями. Или же едут далеко за город, место это раньше называлось «Девятая верста». Но когда до нас дотянулась железная дорога, там сделали платформу для остановки поездов. Так появилась станция «Ручьи», где тут же началось строительство дач. Популярность этого места резко возросла. Мне довелось там побывать, и меня очаровали прелестные двухэтажные дома со шпилями, резными верандами и балкончиками. Домики быстро раскупили на первой линии, но планируется ещё четыре улицы. С каким восторгом я приобрела бы такую дачу! Рядом большая старая роща, наполненная птичьими голосами. Среди зелёной травы и лесных цветов бегут сквозь неё тихие чистые ручьи…

Однако изменить колею своей жизни мне не под силу: мой наследственный капитал слишком скромный. Я вынуждена жить на жалованье.

Вспыхнувшая вдруг надежда привела меня в смятение. Найдётся ли в мире такая женщина, которая не мечтает о своём доме? Пусть маленький, но свой, свой! Я ощутила, как от таких мыслей сердце моё затрепетало.

Между тем искуситель продолжал:

— Более того, возможно Вам пригодятся мои подсказки. Часть первого этажа — хозяйственные помещения, там нечего делать. Также у нас там была большая столовая с буфетной. Все жилые комнаты на втором этаже. На фасаде с парадной стороны выступают два эркера. Мы с братом называли их «фонарями». Правый «фонарь» находился в нашей классной комнате, где мы делали уроки. Комната была почти пустая. Левый «фонарь» относился к кабинету папá. Там прекрасная тяжелая мебель красного дерева, большой письменный стол и огромный встроенный шкаф на восемь отсеков. Георгий не имел сил разбирать бумаги из этого шкафа и просто прислал мне их в опечатанных коробах. В конверте приложил восемь ключей от шкафа. Книжка с акварелями отца нашлась как раз в одном из коробов. И эта связка из двух маленьких ключиков оттуда же. Не знаю, для чего они. Но все ключи я передам Вам, Эмма. На всякий случай. Первая комната направо от лестницы была наша с Георгием спальня. Скромная, без излишеств. Я нарисую Вам, где была гостиная, матушкина спальня и библиотека. Самое пристальное внимание требует кабинет отца. На втором месте — библиотека. Папá подолгу проводил в ней время. Но это слишком беспокойное место для хранения драгоценностей. Вся наша семья любила чтение и частенько наведывалась в книжные шкафы. Ещё там стояли милые безделушки из поездок по Европе и какие-то шкатулочки. Думаю, они принадлежали матушке. Без сомнения, новая хозяйка многое поменяла. Живя там, Вы опишете мне дом в письмах. Ваша миссия, Эмма Леонтьевна, вполне благородная.

Опершись на столик локтями и опустив подбородок на сцепленные пальцы, я молча наблюдала за Арцыбашевым. Он снова присел на стул передо мной и, проникновенно глядя на меня, упрашивал:

— Только из Ваших писем, Эмма, я смогу делать выводы. Купчая была составлена на земельный участок, движимое и недвижимое имущество. То есть дом, мебель, рояль, библиотеку и всё в том же духе. Но жемчужный крест нигде не фигурирует. Если Вы его обнаружите — мне выпадет шанс предъявить на него права. Уж я найму лучшего адвоката! Или же возможно будет приехать мне лично и решить дело мирно. Ваш воспитательный опыт развил в Вас проницательность. Думаю, Вы сможете верно описать мне характер тамошней владелицы. И если Вы заметите в доме нашу семейную реликвию, я буду знать, как действовать дальше.

— Но как же мне наняться в этот дом, Константин Константинович?

— О! Сейчас самый подходящий момент! — обрадовано воскликнул Арцыбашев.