На грани развода

Марика Крамор (2024)

— Я принял решение. Будем разводиться, — заявляет супруг. Перевожу оторопелый взгляд с родного лица на чемодан у входа. И обратно. — Ты бросаешь нас с сыном? — Не с сыном. Я ухожу от тебя. Наш брак мне в тягость. Не понимаю, как реагировать. Внутри что-то переламывается. Иначе не объяснить мою беззаботную фразу: — Рада, что ты сам это предложил. Наша жизнь давно превратилась в рутину. И… чемодан не забудь. Женя растеряв дар речи впивается потрясенным взглядом в мое лицо. Я не буду умолять на коленях. Просто сделаю так, что он пожалеет о своих словах. А я уж подумаю, принять ли его обратно.

Глава 16

ВИЛАН

Растерянно смотрю ей вслед. Недовольно поджимаю губы. Какие мы нежные. Надо ж так.

— Кать! Ну Ка-аать… — с сожалением зовёт Лида. Потом, естественно, поворачивается ко мне. Начинается распил глазами.

— Какая муха тебя укусила? — цепляется брат. — С дивана ночью свалился?

— Что?! — моментально вскидываюсь. — Я все правильно сказал. Нехрен эту дрянь пить!

В голове рой замечаний «почему именно».

— Да дело не в соке, — упрекает будущая родственница. — Она правда разводится. У Кати ребёнок маленький. Ей тяжело. Я ее позвала, чтобы она немного развеялась. А тут ты со своими нравоучениями.

— Глупости! Она ж сказала. Позвонить надо, — упираюсь из последних сил, стараясь не реагировать на уколы совести.

Перед моим носом мгновенно возникает телефон.

Лида, будто невзначай, без слов крутит его в руке.

— Катин, да? — уточняю на всякий случай, хотя и так все ясно.

— Ага. Звонить пошла, — невеста брата сверкает глазами. — Ты сейчас неправ. Даже если хотел как лучше.

Все смотрят на меня с осуждением.

Любые «потому что» и «для того чтобы» мгновенно развеиваются. От мамы я с детства слышу, что мой язык до добра меня не доведёт.

Закрываю рот.

Да бляяяядь! Ну косяк, конечно. Косяк.

Резко отодвигаюсь назад вместе со стулом. Чувствую себя придурком. И это ощущение крепнет во мне всякий раз, когда я сталкиваюсь с ней.

Мячом по лицу — вообще вне конкуренции. Стыдобища. До сих пор охота сквозь землю провалиться!

Тяжко вздыхаю и поднимаюсь на ноги.

Бестактно забираю у Лиды телефон, прячу в свой карман.

— Всем приятного аппетита, — неосознанно зеркалю Катины слова и нахмурившись выхожу на улицу. Цепким взглядом осматриваю территорию.

Далеко она не могла уйти. Ну, по логике должна ж была в дом вернуться?

Приближаюсь к двери. Уже собираюсь войти внутрь, как выхватываю яркое светлое пятно. В беседке. Волосы у девушки длинные, пепельные, сложно не заметить.

Катя стоит ко мне спиной, колени на сидении, ладони упираются в перила. Немного детская поза. Беззащитная. Катя смотрит куда-то вдаль. Погружена в себя.

Чувствую очередную совестливую волну.

Тихо приблизившись, встаю рядом. Точно так же: плечом к плечу, опускаюсь на колени, упираясь в сидение. Пальцами тихо постукиваю по деревянным перилам беседки.

Даже не смотрим друг на друга. Ни малейшего поворота головы. Но я точно уверен: Катя знает, что это я.

Пока берегу слова — не до них.

Вдалеке ветер качает верхушки деревьев. Свежий воздух проникает в легкие. Напряжение потихоньку отпускает. Неожиданно накрывает умиротворение. Голову полностью проветрить не удастся. Но хотя бы форточку приоткрою.

Последние дни на взводе. И казалось бы… все. Стоп. Дальше некуда. Не видно дороги. Но нет. Не получается просто пропустить и забыть. Не получается.

Жру себя. А толку ноль.

Еще и на окружающих срываюсь. Сам знаю: недопустимо. Но…

На предложение брата поехать сюда я согласился неожиданно.

Мне тоже нужно было немного отстраниться. И я думал, у меня это получилось. Но телефон все так же оттягивает карман, все так же жжет ладонь. И скоро настанет день Х.

— Дозвонилась? — выдаю неожиданно, позволяя себе повернуться и рассмотреть мягкий профиль девушки.

Катя и не смотрит в мою сторону. Легкая улыбка играет на ее губах. Голос спокойный.

— Почти.

Молча протягиваю телефон. Она без слов принимает, сжимает корпус пальцами.

— У тебя зрение плохое? — перехожу на нейтральную тему. Почти нейтральную.

Катя бросает недоверчивый взгляд в мою сторону. — Ты часто прищуриваешься, — поясняю, для пущего эффекта по воздуху очерчиваю ладонью область вокруг глаз.

— Неидеальное. Но корректировать пока не обязательно.

— У меня тоже не очень, — впервые за последнее время делюсь чем-то личным.

Катя резко поворачивается и перехватывает мой взор.

— Линзы носишь?

Киваю уверенно.

— Цветные?!

Аж вперёд подаётся. Как заинтересовалась. А я не спешу раскрываться. Многие мне задают этот вопрос. Я привык пропускать этот интерес. Или же, наоборот, подогревать… Вот и теперь лишь неопределённо пожимаю плечами, пряча ленивую улыбку.

— Ах ты обманщик! — смеётся. — Я уж подумала, тебя природа наградила таким необычным взглядом.

— А ты, оказывается, мастер комплиментов! — ржу, весело задевая ее локтем по плечу.

— Ой, да ну тебя! — отшучивается.

Ее взор сейчас перестал был тоскливым, напряжение испарилось. Тревога, печаль — ненадолго отошли в сторонку.

Замолкаем.

— А сок апельсиновый люблю с грейпфрутовым вместе. Но пью изредка.

— Лучше есть фрукты с мякотью.

— Не поверишь. С детства не люблю от кожуры откусывать. Папа изгалялся и снимал шкурку, разлепляя внутренние дольки. А мне самой лень. Странная я немного, да.

Напряжение неминуемо возвращается. А мне очень жаль. Когда она не ершится, очень милая. Светлая. А с другой стороны — не такая задорная. Когда возмущается, у неё щеки розовеют. В глазах пылает огонь. Внутри его много. А на поверхности — лёд.

— Ты меня извини, — выдавливаю главные слова, виновато опуская голову. — Я ж не знал. Я не хотел тебя обидеть.

— Даже не беспокойся. Это мои тараканы. Моя проблема, что так цепляет… за живое. Да… — коротко отмахивается. — Просто период такой. Затянулся. Правда.

Гляжу на неё, не моргая. Любая другая без зазрения совести уже бы в письменном виде запротоколировала каждый из недостатков мужа, и как она страдает, находясь рядом с этой сволочью. Катя — нет.

Ни слова плохого о супруге.

Ещё и мою несдержанность пропускает мимо. Не злится. Правильно говорит. Задело, потому что проблемы. Не было бы проблем, она б этот сок мне на голову вылила. За дерзость. С улыбкой. Уверен, это в ее характере.

А мне, может, это и надо? Эмоциональную встряску, да такую, что себе признаться стремно?

Заминка затягивается. Уточнять, что именно они там с мужем не поделили, мне нет резона. Своего дерьма по горло, чтобы еще чужое жрать.

— А сам-то чего такой резкий? Обидел кто?

Лицо мое на мгновение вытягивается. Надеюсь, я успеваю вовремя отсмеяться, отворачиваюсь.

— Да брось! Меня обидеть — это еще надо постараться. Не каждому дано, — отшучиваюсь, широко улыбаясь. Перевести бы тему. Поскорее.

Конец ознакомительного фрагмента.