Вторая

Марика Крамор, 2019

Я была беременна, когда муж от меня ушел. Он бездушно предложил сделать аборт, заявив, что больше не хочет нашего малыша. После того разговора моя жизнь замерла, встав на паузу. Душа умерла. Никому и ничему не удавалось воскресить меня… до сегодняшнего дня. Содержит нецензурную брань.

Глава 10

Да уж. Дело не в марке и не в новизне модели. А в номерах, прикрученных к холёному блестящему чёрному седану.

Этой серии для простых смертных просто НЕ СУЩЕСТВУЕТ! Я себя знаю — сам бы за такую душу дьяволу продал. Твою ж мать! Где он раздобыл ЭТИ номера? Купить их нереально. Вообще невозможно. Никому. Даже оооочень непростым людям. Даже за неприлично большие деньги. Вероятно, даже Мелехину. А этот кто? Прокуратура, ФСБ, ФСО? Да уж. С таким бы надо подружиться, а я вынашиваю планы, как привлечь его женщину.

— Ну как машинка? Нравится? — Михаил с чувством собственного превосходства мимолётно скользнул по мне взглядом. Нравится? Эй, мужик, забирай вороную колымагу! И отдай мне свои сокровища!

— Неплохая. Я бы даже сказал… С такой наверняка жизнь удалась.

— На жизнь я не жалуюсь. Долго думал, стоит ли её приобретать, — какая странная игра слов. Приобретать что именно: жизнь или машину?

— Неплохой выбор. Однозначно. Но я всё же считаю, что двенадцать миллионов можно было пристроить и получше.

— Резонно. Решил покапризничать на старости лет. Да и мне есть, кого удивлять, — мужчина твёрдым взглядом посмотрел на свою женщину, а она… ответила ему взаимностью. Мне осталось только вновь взглянуть на автомобиль. — Ну что, когда начинаете?

— Мы с Виктором слушаем, — с любым другим клиентом я бы не стал так возиться, но этот приехал специально, чтобы услышать моё мнение и по рекомендации от ценного для меня человека. Кроме того, за свои услуги я получу довольно-таки неплохое разовое вознаграждение. Цены в моих мастерских и так кусаются. А при решении нестандартной проблемы взлетают до небес. И всё равно клиентов хоть отбавляй.

Пока мельчайшие детали обговорили и выяснили все вопросы, я успел сконцентрировать всё своё внимание на интересующей меня особе.

Точнее сказать, на их паре. Общаются друг с другом свободно, но демонстративно холодно. Как будто пытаются создать иллюзию отсутствующего расстояния между ними. Хотя невооруженным взглядом заметна тонкая нить, удерживающая их друг около друга. У неё нет кольца на безымянном пальце. У него — есть. Вариант, что она просто сняла украшение из капризов или неудобства, я даже не рассматриваю. Потому что если золотой ободок носит он, значит, и ей не позволит снять знак своей принадлежности мужчине. А допустить мысль, что Михаил не может подарить своей женщине красивую, желанную и удобную безделушку, которую бы она с восхищённой радостной улыбкой натянула на палец… Ну, в общем, нужно быть полным идиотом, чтобы в это поверить.

С другой стороны, рядом с ней сложно представить молодого романтичного, неуверенного в себе недоумка, который такую женщину ни за что удержать не сможет. Их связь закономерна. Я всё ещё помню, с какой твёрдостью она отшивает посторонних мужиков. И теперь мне известно, почему.

Итак. Результат налицо. Неуставные отношения. Точнее сказать, его внебрачная связь. Украдкой часто поглядываю на Сашу и понимаю, что её колдовство мне не приснилось тогда в парке. Она реально манит меня. Кроме того, начинаю замечать на себе быстрые неуверенные молчаливые женские взгляды. Не хочет афишировать наше с ней знакомство — это было ясно с самого начала. И я поддержу её. Ставить девушку в неловкое положение мне нужно меньше всего.

Как и причина её отказа. С таким мужиком шутки плохи. И да, я всё понимаю. И знаю, что лучше бы мне не лезть… но воспоминания о том, как она стойко пыталась противостоять незнакомому велосипедисту, никак не выходят из головы. А ещё её взгляд. Печальный. Усталый. Вымотанный. И только очень внимательное наблюдение может открыть отголоски искренних эмоций, изредка проскакивающих в холодной глубине. Хотя я вполне себе представляю, как могут искриться радостью её глаза, как в них может плескаться счастье и страсть.

Её ключицы притягивают взгляд. Плечи вызывают желание дотронуться и медленно провести по ним подушечками пальцев, а затем сжать в собственническом порыве, закрыв от посторонних взглядов. Её ноги в узкой обтягивающей юбке до колена заставляют в голове мелькать лишь одну картину. Ту самую, где женщина крепко обвивает ими мою талию и неконтролируемо трётся о моё тело, желая почувствовать внутри себя… Сочные губы я опущу сразу, иначе не смогу, как и положено, чуть позже проводить посетителей до дверей выхода из бокса, а это будет очень невежливо. Да и вообще, лучше бы мне отвернуться, потому как надеяться на то, что Михаил не заметит мой мечтательный затуманенный взгляд и не поймёт его природу, было бы верхом тупости.

И здесь мне в голову пришла сумасшедшая идея…

Пока Михаил нам с Виктором основательно излагает свою стратегию и даёт понять, какого конкретно заключения он от меня ждёт, я осмеливаюсь озвучить смелое предложение. Надеюсь, он ничего не заподозрит.

— Предлагаю выпить кофе, пока обсуждаем. Какой предпочитаете? — смотрю я исключительно на него, тем самым демонстрируя, что ответа жду именно от Терентьева.

— Буду благодарен, — я даже улыбнулся в мыслях. Ну еще бы. — Капучино и двойной эспрессо. Если есть такая возможность.

— Разумеется. У нас масса возможностей, — очень вовремя раздаётся трель моего телефона. — Прошу меня извинить, важный звонок.

Пока Витя с новым клиентом разбирают «интимные» вопросы необходимых пунктов осмотра, я, совершенно не считая это ниже собственного достоинства, выхожу из бокса и приближаюсь к ресепшну.

— Валентина, — под удивлённым женским взглядом опускаю на стол купюру и озвучиваю то, что мне сейчас нужно от своей работницы.

— Конечно, Аристарх Платонович. Будет сделано.

От звуков собственного имени я слегка морщусь. Как обычно. Всегда, когда его слышу, хочется позвонить маме и сказать, что она могла бы прописать в свидетельстве и любое другое.

— Уже бегу! — и быстрым шагом Валентина помчалась исполнять мою просьбу. Вот чем мне нравится эта девчушка, так это своей сообразительностью, проворностью и вечной доброжелательностью. Ни разу не видел на её лице следов недовольной мины. Даже когда она не знала, что я за ней пристально наблюдаю.

— Не спеши, Валечка, сделай всё красиво.

Только после того, как отошёл от ресепшна, я с неохотой задумался: перезванивать или нет. Но тут телефон снова ожил в моей руке, и я всё же решил ответить.

— Извини, я, наверное, не вовремя.

— Есть такое дело.

— Аристарх, давай встретимся. Я… Просто поговорим… Пожалуйста…

— Так вроде поговорили уже. Нет? Я тебя услышал. Вопросов не осталось.

— Нет-нет, я хочу извиниться! Выслушай!

— Извинения приняты. Больше не вижу смысла ничего обсуждать.

— Я понимаю, ты всё ещё злишься, — женский голос на далёком конце трубки торопливо начал хорошо поставленно повествование, но… мне это уже действительно неинтересно, — ты хотя бы позволь…

— Пойми. Я злюсь только тогда, когда на это есть причины. А ты таковой больше не являешься.

— Аристарх…

— И мне, в отличие от некоторых, нужно работать. Счастли́во.

Отголоски пресного монолога всё ещё были слышны в динамике, когда я уверенно нажал отбой. Людмила хочет извиниться? За то, что считает меня последним лошком? Интересно. Нет, я ещё в своём уме и могу логично предположить, что любая женщина оценивает мужика прежде всего по финансовому состоянию. Но когда такие суждения открыто обсуждаются с подружками прямо за моей спиной, в моем доме…

Ну да, должно быть, я и это могу понять, хоть и не объяснить. А вот принять тот факт, что помимо меня в её постели присутствует кто-то другой, а возможно, и не один… Нет уж, увольте.

Выбросил ненужные мысли из головы и повернулся в сторону бокса. Терентьев с Сашей в сопровождении Виктора уже почти приблизились ко мне, а я всё никак не могу оторвать заворожённый взгляд от девушки. В её постели ведь тоже постоянно присутствует другой. Но это меня почему-то совершенно не останавливает. Есть ли смысл сейчас об этом задумываться? Или уже нет?

— Ну, я так понимаю, по рукам? Цель моего посещения ясна.

— Да. Нужно только заполнить ещё кое-какие бумаги, так как всё делаем официально. Пройдемте за стол.

Михаил с Сашей сели рядом. А я напротив. Как же сложно не смотреть в её сторону. Наконец, к нам подошла Валентина.

— Кофе. Вот, пожалуйста.

— Спасибо. Оставляй.

Первую кружку я самостоятельно придвинул Саше, не сводя с неё взгляда. Как же она меня привлекает! И за что Терентьеву так повезло? Девушка приняла горячий напиток из моих рук — да плевать мне, что так не делается! — а чашечку двойного эспрессо сама придвинула своему мужику. Оставшиеся две кружки кофе мы с Виктором поделили между собой.

Саша поднесла бодрящий напиток к губам и потрясённо на меня посмотрела, а Михаил, повернувшись к ней, тут же удивлённо заметил:

— Чем пахнет? Это что, корица?

— Да, это я попросила.

Про себя улыбнулся: своего я добился, она ошарашена и сбита с толку. Но свою роль в нашем маленьком спектакле для окружающих всё же сыграла.

Терентьев быстро, но внимательно пробежался глазами по довольно объёмному списку бумаг. А я уверенно и спокойно заявил, незаметно кивнув Вите головой:

— Скоро подпишем с нашей стороны необходимые документы. И сможете забрать вторые экземпляры, — мой незаменимый мастер поднялся, собрал со стола все материалы и вышел из зала.

— У меня, к большому сожалению, уже нет времени, — чёрт, я ещё не всё выяснил!

— Но… здесь, возможно, ещё понадобятся ваши подписи.

— Обсудите с женой. Она задержится. Если возникнут вопросы, мой телефон у вас есть. Я надеюсь, вы лично всё проконтролируете, — последнюю фразу он произнёс чересчур многозначительно.

А я чуть не поперхнулся и с заметным усилием выдавил из себя:

— Сделаем в лучшем виде, — прохрипел в ответ.

Женой? Не может она быть его женой!

— Александра в случае такой уж острой необходимости привезёт мне потом документы. И я их дозаполню.

— Я не могу их передать в руки постороннему человеку. К сожалению, без доверенности лучше не…

— Доверенность это наименьшая из проблем. Доверенность будет. Да и в любом случае бумаги ведь всегда можно переделать, — был бы я из трусливых, однозначно съёжился бы под его тяжёлым колючим взглядом.

Вообще-то, официально так делать нельзя. Но здесь совсем другое дело. В конце концов, я не подставляюсь никак. А уж порадоваться своей удаче, что он оставляет девушку со мной одну, ммм… Нужно идти ва-банк.

— Я понял, — что ещё сказать, у него всё схвачено. — Что ж… в таком случае…

Чувствую себя котом, которому неожиданно перепала целая миска сметаны! С чувством собственного превосходства, потянув на себя зажатые в мужской руке бумаги, приклеиваю поверх всех документов липкий квадрат из стопки близстоящих объёмных стикеров. Надеюсь, взгляд мой не выдаёт обуревающих меня эмоций…

— Раз уж такое дело, вынужден потребовать контакты вашего представителя. Для связи, мало ли что.

— Я понял, но фигурировать они нигде не должны, — Михаил — на удивление! — по памяти записал вожделенные цифры, передал стопку документов обратно мне и обратился к девушке. — Заберёшь и прочтёшь ещё раз внимательно, если что — я на связи. Мне пора.

— Пойдёмте, я провожу.

В этом месте я совершенно не ожидал, что Саша решит вклиниться в деловой разговор, несмотря на то, что на протяжении всей беседы она очень внимательно слушала и наблюдала. Удивительная женщина. Слушать молча? С интересом вникать в различные тонкости и при этом пробегать глазами все записи? Нет слов. Одни эмоции. И они, как это ни хреново, бьют через край.

— Не стоит. Не утруждайте себя. Мы и так отняли у вас много времени, — и, обратившись к Терентьеву, твёрдо продолжила. — Миша. На минутку.

— Конечно, милая.

МИЛАЯ. Аж слух резануло. Не вяжется это слово с его твёрдым наглым мужским образом. Как он это произнёс. Не с сарказмом, не с грубой, противоположной значению слова интонацией, не с пустотой, обычно свойственной этому обращению. А очень мягко и искренне. Словно это само собой разумеется. Будто он действительно имеет в виду то, что она мила его сердцу. Или не только сердцу. Но это уже неважно.

Чёрт!

Жена. Милая. Это только усложняет мне задачу!

Мы с Михаилом поднялись и крепко пожали друг другу руки. Только после этого Александра присоединилась к «мужу» и пара двинулась к выходу. Уходить я не спешу, потому как ожидаю возвращения моей прекрасной сирены, голос которой никак не даёт покоя.

И мне даже удалось услышать обрывки их разговора. Как оказалось, не всё у них так гладко, как кажется со стороны.

— Мы так не договаривались, — девушка очень грозно смотрит на своего собеседника.

— Ну, прости, я ведь не знал, что разговор затянется. Я не могу не явиться на торжество, ты ведь знаешь.

— А я, значит, могу позволить себе проторчать здесь чёртову тучу времени, да? Когда меня дома ждут свои дела? И вообще! Твои «ну прости» последнее время повторяются слишком часто. Почему я должна оставаться здесь одна? Без тебя.

— Если ты из-за этого так расстроилась, я могу приехать позже… — муужуик медленно провёл костяшками пальцев по её устремлённому вверх подбородку. Зря. Не думаю, что это прикосновение сможет её сейчас успокоить.

— Не смеши. Ты знал, что не успеешь. Поэтому и притащил меня. Удачно повеселиться, Мишенька, — Саша резко отвернулась, но тут же была поймана за талию. Михаил развернул женщину лицом к себе и властно впился в её губы жёстким поцелуем. Как желал бы сделать и я сам. С одной лишь разницей. Я бы предпочёл сделать это медленно, нежно, соблазняя её с каждой секундой…

С трудом, но заставил себя отвернуться. Сжал подлокотник кресла. Михаил поставил жирную точку, демонстративно заявляя всему залу, кому принадлежит эта малышка. И я бы повёлся на это. Безоговорочно повёлся. Если бы не познакомился с ней ранее. Теперь я точно знаю. От податливой и удобной игрушки в лице куклы Барби у этой женщины только фигура и волосы. Ну и туфли, конечно, на высоких каблуках.