Бессердечно влюбленный

Маргарита Ардо, 2019

На каждого тигра есть свой укротитель, на каждого тирана – свой революционер. Так получилось, что революцию пришлось устраивать мне. В офисе, на родине революций – в Париже и в сердце тирана. Как бы мне не пришлось за всё это отвечать…

Глава 4

В ту же пятницу, вечером, ещё не верящая в свою свободу Даха устроила девичник. Я, Ниночка-косметолог, Маришка и Катюня собрались в её потрясающей коммуналке с пятиметровыми потолками, наполовину собранными чемоданами по углам, арочными окнами и осенью, спрятанной за шторами. На ковёр из Икеи была наброшена скатерть, на ней, будто на самобранке, быстро появился поднос с фруктами, цветные одноразовые тарелки, коробка с пирожными из «Итальянского квартала» и заказанная ароматная пицца. Хлопнула о дверной косяк пробка из-под шампанского, потянулся дымок из горлышка и пенная хмель с мускатным запахом выплеснулась в бокалы. С нашим дружным визгом начался пикник на ковре и раздача слонов.

— Девочки, Вика… у меня нет слов, что Вика для меня сделала! — чуть не плача, сказала Даха, поднявшись на колени на толстом ворсе. Бокал в её пальцах дрожал. — За дружбу! За всё! Вика, ты лучшая!

Я кивнула и подняла бокал:

— За тебя, Даха! За твоё счастье! А Маню передай, что он мне должен. За укрощение удава.

Звон бокалов, общее хихиканье — как же я люблю наши посиделки! Без Дахи всё будет уже не то.

— Надеюсь, удав тебя не проглотит, — вставила пухленькая Маришка, которая была в курсе всех Дахиных злоключений.

— Подавится. И гипнозу я не поддаюсь, — залихватски ответила я.

— Если что, мы тебе поможем, — вставила наша милаха Катюня, которой, несмотря на её тридцать, двое детей и мужа в сто килограмм, до сих пор спиртное в магазинах без паспорта не продают. Я сама, глядя на её веснушки, рыжие реснички и каштановые с охряным отливом кудряшки, забывала, что Катюня старше нас всех. Она была просто создана для обнимашек.

— Да-да, ты мне отдельную инструкцию напиши, — сказала я, пригубив шампанское. — Арамчик тебя на руках носит, а на улице самого встретишь — тучка тёмная, грозовая, не влезай, убьёт. Как ты умудрилась его перевоспитать?

— Он просто не знал, что можно иначе, — рассмеялась Катюня. — Но ведь ты замуж за удава не собираешься?

— Упаси Боже! — ахнула я.

А Даха поперхнулась шампанским и закашлялась так, что пришлось в четыре руки ей по спине бить.

— Ты в понедельник принесёшь ему заявление об увольнении? — спросила Ниночка.

— Нет, — покачала я головой. — Он приказ о завершении испытательного срока уже отдал в кадры. Так что придётся отрабатывать после заявления две недели. А, чтобы купить Аристон, который я подобрала, ещё недельку надо поволынить — до полной зарплаты.

— Выдержишь? — спросила Маришка.

— Я-то да, а вот он — не факт! Но тогда я буду ещё довольнее — моральное удовлетворение тоже денег стоит.

— Ты там поосторожнее с Михаилом, он ужас какой, — вздохнула Даха и обняла меня. — Так жалко, что тебя не будет на свадьбе! И вас всех, девчонки!

— Главное, что сама свадьба будет! — радостно воскликнула я, притворяясь, что мне не грустно отпускать в чужую страну лучшую подругу.

— А я вам всем подарочки припасла, — сказала Даха и принялась раздавать презенты.

* * *

В субботу утром мы все, без Катюни правда, провожали нашу невесту. В аэропорту — слёзы, объятия, пожелания и обещания, оборачивание чемоданов скотчем, потеря ключей и мобильных телефонов, их счастливое обнаружение на входе у охранников. В общем, всё было, как положено. Затем Даху унёс в небеса боинг, а меня домчал до дома троллейбус. Серыми, дымчатыми руками затягивала в свои объятия грусть, зазывно подплакивала над плечом депрессия, и манила на диван накатившая усталость, но было не до них — меня ждал перевод презентации на французский и план доведения удава до цугундера.

Я запихнула отобранные Дахой вещи подальше в шкаф, с глаз долой, погладила любимые цветастые шарфики, подмигнула коротким «запрещённым» юбочкам, а затем развернула на туалетном столике настоящий арсенал: тушь для увеличения объёма, тени в коробочках, кисточки, патронташ губных помад, консилеры, пудру, румяна… Раскрыла внушительную шкатулку с украшениями, приложила к ушам любимые серьги с кристаллами Сваровски и коварно улыбнулась зеркалу: да-да, у мальчиков своё оружие, а у нас, женщин, своё. Не менее опасное.

В воскресенье я прошла арт-подготовку: маникюр-педикюр, «жидкий шёлк» на волосы, бровки подправила и отдала лицо в волшебные ручки Ниночки — какая война без массажа и освежающей маски на лицо?!

И вот настал он, первый рабочий день недели. Невыспавшиеся пассажиры автобуса, поклонники мемов про ужасы понедельника, явно не понимали моей сияющей улыбки и приподнятого настроения, впрочем удачно скрывающего лёгкий мандраж перед встречей с удавом. Когда я выходила из дома, подумалось, что, пожалуй, настолько тщательно я не готовилась ни к одному свиданию. Впрочем, в деловых вопросах я всегда была более ответственной.

Я распустила волосы, потрудившись над укладкой, почти час провела за макияжем, надела белое шерстяное платьице, очень мини, с красным пояском и очаровательными кармашками, алым шарфиком под цвет маникюра, на указательный палец — перстень с крупным гранатом, серёжки в виде крошечных эйфелевых башенок. Сапожки, как положено, были красными. Ярко-синее пальто. И всё. Где та мышь? Её кончину подтверждали заинтересованные взгляды мужчин и притормаживающие авто по пути от остановки до офиса Может, дело было не только в изящном шве на колготках, но и в моей походке? А, может, просто мужчинам в понедельник с утра требовалось глотнуть боевого задора, хотя бы нажав на клаксон?

Было рано, но те немногие, кто пришёл в офис загодя, опасаясь пробок, посторонились, пропуская меня первой к турникету. Часы показывали восемь. Охранник посмотрел на меня восхищённо. Я улыбнулась ему и пошла к лифтам. Меня догнал симпатичный высокий молодой мужчина, блестяще лысый, но из тех, кому лысина не только идёт, а придаёт мачистости. Владелец лысины и стильного чёрного пальто одарил меня страшно обаятельной улыбкой и подмигнул:

— На работу, как на праздник?

— Всегда, — ответила я, просияв.

— Такой ценный кадр надо переманить.

Я предпочла промолчать, таинственно улыбаясь. Незнакомец глянул на светящуюся кнопку лифта и сказал:

— «Инженерные системы»?

— Да, — не знаю, почему, но при виде чёрных смеющихся глаз лысого мачо улыбка у меня получалась сама собой.

— Неужели такая красавица — инженер?! — спросил он, стягивая тонкие кожаные перчатки.

— Переводчик, — рассмеялась я. — Могу вам рассказать всё на французском о трубах и насосах, но понятия не имею, как они выглядят.

— Зачем вам трубы и насосы? — хмыкнул незнакомец.

— Исключительно из вредности, — честно призналась я.

Под наш хохот дверцы лифта с тихим звоном разъехались, и я ступила в холл компании «Инженерные системы» с тем же чувством, с каким идёт на ринг боксёр, скидывая на ходу атласный халат и поигрывая кулаками в перчатках.

Звонок мобильного застал меня на пороге в приёмную.

— Виктория, — как всегда ровно сказал Михаил, — я уехал в Москву. Но собрание не отменяется. Всем начальникам отделов быть в моём кабинете ровно в девять. Настройте видеосвязь на большом экране.

— Хорошо.

Разочарование захлестнуло меня с головой. Вот что называется: ожидание и реальность! Я тут ему сюрприз, а он — фьють, и в Москву. И надо же, сам билет купил, обалдеть можно! Я поставила чайник и задумчиво встала над ним, слушая, как тот просыпается и шумит. Со всеми этими макияжами даже кофе не успела с утра выпить. В кабинет заглянула Полина из маркетинга, раскрыла рот, да так и забыла его закрыть. Я заметила, что она одета скучно, до зубного скрежета. И вроде была она внешне привлекательная, но какая-то ненастоящая, будто намазали лицо чем-то резиновым, а смыть забыли. Следом сразу подумалось, что Юля из маркетинга, которую выжили, была модной красоткой. Видимо, серость тут — панацея для выживания. Ну, зато панно на стенах очень красивые. Синенькие.

— Доброе утро, Полина, ты чего-то хотела? — спросила я.

— Да… То есть, нет. А Михаил уже пришёл?

— Нет, он улетел в Москву.

Полина изобразила улыбку:

— Ах, тогда ясно! Кот из дома, мыши в пляс?

— Где мыши, какие мыши? — удивилась я. — Не знаю. У нас мышей нет, всех вывели.

Она скрылась. Через пять минут появилась в дверях Ольга Петрова, начальник отдела по обслуживанию клиентов.

— Михаил уехал, собрания не будет? — спросила она, разглядывая меня поражённо.

— Будет. По видеосвязи.

Следующими на очереди была бухгалтерия, затем девочки из кадров. Они хоть притворяться не стали, что просто пришли на меня посмотреть.

— Ты выглядишь сегодня потрясающе, Вика! Но Михаил не одобрит.

— Красота требует жертв, — ответила я со вздохом.

К девяти утра я убедилась, что эффект неожиданности был потрясающим по величине и размаху. Жаль только не для того, кому предназначался. Если только Полина по телефону не настучит, но это не то…

Начальники отделов заняли свои места вокруг овального стола переговоров в просторном кабинете Михаила, поглядывая на меня непонимающе. Я включила большой экран на стене с пульта, и через пару секунд мы узрели пунктуального удава. Вот если бы ему настроить режим «чувства вкл.», такой бы красавец получился! А так — железяка железякой.

Он начал:

— Прежде чем вы начнёте отчитываться о результатах недели, я хочу, чтобы Виктория зачитала вам письмо от французских партнёров. Оно лежит на столе, Викто… — Я встала за письмом, а биг-босс запнулся.

В кабинете стало тихо. Можно было бы услышать, как муха пролетит, если б ей занеможилось проснуться. Но та спала, и слышен был лишь забитый насморком нос Сергея Николаевича. Михаил ещё молчал.

И я почувствовала в груди радостные попрыгушки. Пытаясь не улыбаться, взяла распечатанное письмо и обернулась к экрану. На увеличенном на экране лице удава прекрасно читалось: «Ты кто такая? Где моя мышь?!» Я кивнула Михаилу и, не садясь, начала читать, переводя с листа:

— Уважаемые партнёры, благодарим вас за предложение и сотрудничество…

Где-то на третьей фразе Михаил кашлянул. Я взглянула на него и продолжила переводить. Затем села. Он уже взял себя в руки и повёл собрание в стиле парового катка. Но едва начальники, получив регулярную порцию пинков, разошлись, Михаил позвонил мне на мобильный.

— В чём дело, Виктория? — жёстко спросил он.

— Что вы имеете в виду? — улыбнулась я стенке с изображением передового насоса, на котором скоро можно будет в космос летать.

— Ваш вид. Почему вы так одеты?! — прорычал он.

— Просто настроение хорошее, — ответила я абсолютно искренне.

— Но…

— А до этого было плохое.

— Вы пришли на работу, а не в клуб развлекаться! — рявкнул Михаил.

Чувствуя себя издевательски спокойной, я ответила:

— Разве у вас есть претензии к моей работе сегодня? Перевод презентации я вам выслала, собрание организовала. Жду ваших следующих распоряжений.

— Вы, Виктория, мой ассистент, и вы должны выглядеть…

— Извините, Михаил, это не прописано в моём трудовом договоре.

— Значит, будет прописано! — рыкнул он и отключился.

Я положила на стол служебный смартфон и подумала, что надо на футляр наклеить кошку Китти и клавиатуру розовую заказать при следующей закупке канцелярии. Добивать, так добивать. Представила гнев Михаила, не удержалась и прыснула. Вспомнилось из Онегина: «Приятно дерзкой эпиграммой взбесить оплошного врага». Ай да Пушкин, ай да сукин сын! Он знал!

* * *

Вторник прошёл чудесно, если не считать рычания Михаила по телефону. По поводу и без. Кажется, одна необходимость слышать мой улыбающийся голос его бесила. Но звонил он часто. Видимо, чувствовал, что я заказала ему в офис три пальмы и кактус. Чесались руки поставить на директорский стол к позолоченному письменному набору карандашницу с удавом из мультика «38 попугаев». Решила, перебор. На вопрос, подобающе ли я сегодня одета, я сказала:

— О да, я одета. А вы не замёрзли в Москве? Мне подруга вконтакте написала, что у вас там мороз!

— Соцсети в рабочее время использовать запрещено! — проскрежетал удав.

— Да вы не волнуйтесь, я с личного телефона, — мило улыбнулась я насосу на стенке, думая, что он гораздо сексуальнее железяки на том конце мобильной связи, насос хоть дизайнер очень призывно изобразил, а удаву харизмы явно не хватает.

Интересно, что как только ничего более не было поставлено на кон, ведь Даха написала смску, что она с Маню и счастлива, ледяной тон удава и даже его рычание совершенно перестали на меня действовать. Не обижаемся же мы на тигра в зоопарке, если он на нас рычит. Это он, бедняга, в клетке, а мы на свободе.

«Забавно, — заключила я, — стоит выключить «уровень важности» в собственной голове, и проблемы как не бывало!» Это открытие мне чрезвычайно понравилось. Но удаву о нём было неизвестно, поэтому громоподобное бур-бур я перебила нежным:

— Я за вас переживала, Михаил! Ведь всяким Яндексам нельзя доверять. Вы правда не замёрзли?!

— Не замёрз, — буркнул удав. — Но соцсети…

— Только если что-то внезапное, — ответила я, моргнув насосу, — к примеру, ваш самолёт взорвётся или на офис наших инвесторов упадёт метеорит.

Секунду Михаил молчал, видимо рассчитывая коэффициент вероятности падения себе на голову камня из космоса, потом бросил:

— Я жду отчёт по тендерам. И займитесь, наконец, проверкой выступлений на корпоративе. У нас будут важные гости. А соцсети всё равно запрещены.

Удав отключился. А я показала насосу кулак: 2: 0 — знай наших!

* * *

Ресторан, в котором наше руководство решило проводить юбилей компании, назывался «Парнас». Но с таким же успехом его можно было назвать «Пафос»: везде позолота, лиловый бархат, запредельная помпезность и такая же стоимость.

— Нас французы на смех поднимут, если приедут, — сказала я Алисе из промо, на хрупкие плечи которой легло всё бремя организации.

— Французы не приедут, зато приедет главный инвестор из Москвы, кто-то из министерства тяжёлой промышленности и прочие шишки.

— А кто у нас главный инвестор? — поинтересовалась я.

— Валерий Иванович Бургасов, банкир и владелец ещё десятка заводов в России.

— Погоди, не тот олигарх, у которого футбольный клуб? — удивилась я.

— Тот-тот. Вот он, кстати, и любит всё такое, — показала на бархатные кресла Алиса. — Сколько раз он приезжал, всегда Михаил что-то подобное требовал.

— Заискивает, значит, — хмыкнула я.

— По-моему, хуже — боится, — заметила Алиса.

Вспомнив стальное лицо удава, я сильнее изумилась: кажется, такие не боятся ничего и никогда. И считают, что мир вертится вокруг нет. Неужели не так?

* * *

Приятным во вторник было и то, что внезапно в наш офис нагрянул тот самый восхитительно-лысый незнакомец из лифта. Осведомился, когда вернётся биг-босс и присел без приглашения.

— Вы что-то ещё хотели? — любезно спросила я.

— Хотел было попросить у вас кофе, — улыбнулся он, — но решил, что лучше я угощу вас кофе сам.

— Настолько не верите в мои способности? Я прекрасно справляюсь с нажатием пальца на кнопку кофеварки. Остальное она делает сама, умный зверь.

В этот момент заглянула Полина, зыркнула и скрылась за дверью. Мне уже правда кажется, что она шпионит. Скоро предложу ей радионяню, чтобы не бегала по коридору туда-сюда, туда-сюда — подошвы сотрёт. Платье у меня всё равно короткое, хоть сегодня яркий электрик с жёлтыми ромбами по центру. Пусть привыкает.

— Наверное, кофеварка работает на ваших насосах? — рассмеялся незнакомец.

— Возможно.

— Тогда уверен, что кофеварит она так же хорошо, как вы нажимаете на кнопку. Кстати, позвольте представиться: я — Егор Добров, — он протянул мне визитку, обычную белую, без выпендрёжа, зато приятную на ощупь. — А как вас зовут, прекрасная представительница праздника на работе?

— Виктория Иванова, — ответила я, — извините, визиток не держу. Берегу лес.

— Вы из зелёных? — удивился Егор.

— Нет, сегодня из синих с жёлтым, а там по настроению.

— Ну так как насчёт кофе?

— Боюсь, что сегодня никак, — подумала я о тренировке, которую и так пришлось пропустить на прошлой неделе. — А завтра заходите.

— В шесть, — утвердил он.

— А давайте в шесть, — согласилась я.

Наглеть так наглеть. Исчезновение ассистента в секунду окончания рабочего дня наверняка будет рассмотрено Михаилом как саботаж. Но вот Трудовой кодекс с ним в этом поспорит, а наших юристов я бы уже поувольняла.