Ты уволена! Целую, босс

Кирана Ли, 2019

Властный папа – это вам не шутки! Особенно, когда он решает, что пора уйти на пенсию и нянчить внуков. У нас с братом полтора года, чтобы создать семьи, родить детей и возглавить семейный бизнес. Выигравшему достанется офис в центре Москвы, а проигравшему – свежий воздух, милая сердцу пастораль и семейная ферма с элитной говядиной. А начинать нам придется с самых низов. Мне достался отдел, возглавляемый Стрельниковым – успешным, молодым и наглым юристом, который считает меня бесполезной. Но я намерена выиграть во что бы то ни стало, и даже самые привлекательные юристы мне не помеха!

Глава 1

Мужчина, стоящий напротив, был обладателем шикарного тела и симпатичного лица с чрезвычайно кислым выражением на нем.

— Вы женщина, — мрачно выдал он так, словно этим фактом я только что подвела его, совет директоров компании и верховное правительство страны до кучи.

Тишина в кабинете приобрела ещё более зловещий оттенок.

— Да, — рискнула я подтвердить очевидный и невероятный факт, выданный потенциальным начальством.

— Чудесно, — он повернулся к своей беременной помощнице, на место которой я претендовала, и ласково–ласково спросил: — Так кто это, Мариночка?

— Ольга Романовна Ужицкая, ваш ассистент, — на одном дыхании, да ещё и зажмурившись, выдала она.

— Дивно, — одарил нас очередной улыбочкой аллигатор в начальственном кресле и, не выдержав, рявкнул: — Марина, я же просил подобрать парня! В каком… месте ЭТО парень?

Я одновременно и порадовалась, и оскорбилась. С одной стороны, хорошо, когда в тебе видят женщину, а с другой… ЭТО?! Он назвал меня — ЭТО?

Следовало не молчать, а поставить наглеца на место, но не сегодня. Сегодня это была непозволительная роскошь, и даже от мысли, что мне придется уйти не солоно хлебавши, начинали чесаться зубы, поэтому я опустила взгляд в пол и промолчала. Деспот и самодур! Вот вы кто, Герман Андреевич Стрельников! А пол–то деревянный. Дубовый паркет. Чистый, блестящий, без единой царапинки. По такому даже страшно ходить на шпильках. Интересно, может, обязанности ассистента — выдавать тапочки посетителям?

— Ее кандидатуру взяли с испытательным сроком, если она справится, тогда переведут на должность референта, — проблеяла Марина и обмахнулась тонкой папкой.

— Парня! Мариночка, я просил парня! — вкрадчиво и нежно пропел злобный деспот и самодур. — Неужели так сложно подыскать помощника мужского пола? Что, скажи на милость, я буду делать с этой… пигалицей на Колыме? Ты же знаешь, с кем мы там работаем!

Ой, кажется, в отделе кадров что–то перепутали и вместо брата в юридический отправили меня… Интересно, а где сейчас Генрих?

Тем временем деспот и самодур, словно змей, выскользнул из–за стола и направился к выходу, даже не посмотрев в мою сторону, будто уже все решил и сейчас попросит красную ручку, чтобы написать «Отказано» на моей анкете. Мы покорно засеменили следом. Ох, что же делать? Может, рассказать, какая я замечательная?

— Между прочим, у меня высшее финансовое образование, а еще я имиджмейкер, но это хобби, — пискнула я, пытаясь не переходить на бег.

Потенциальный работодатель даже голову не повернул в мою сторону, только фыркнул что–то на латыни. Он вышагивал решительно и очень быстро, мы с его очень беременной секретаршей едва успевали за ним. Наконец он остановился у лифта, бросил на меня взгляд и скривился так, будто увидел не привлекательную двадцатичетырехлетнюю девушку в костюме от Шанель, а вокзального бомжа, который плюнул ему в кофе!

— Девица! Она — девица! — с остервенением ткнул он пальцем в кнопку вызова лифта. — Марина, да она выскочит замуж и уйдет в декретный, как и трое до нее!

«Ой, так он счастливый талисман?» — обрадовалась я, потому что замужество тоже входило в мои планы.

Я внимательнее присмотрелась к шефу. Лет тридцать, темноволос, кареглаз, поджар и весьма симпатичен. Еще бы шрам, рассекающий правую бровь, убрать, и можно сказать, что мужчина весьма и весьма. И костюм на нем сидит так, будто он его с годовалого возраста носит. Идеально, просто идеально! Жаль, на рабочем месте нельзя заводить романы. Кстати, кольца обручального нет, хотя это не показатель.

Лифт открылся, Герман Стрельников с тяжелейшим вздохом пропустил нас с Мариной вперед и зашел следом.

— Я могу притвориться парнем, если это принципиально! — выпалила я. — Мне очень нужна эта работа!

Еще бы не нужна! Если я вылечу на стадии подписания контракта, то спор я точно проиграю. Представив, как будет ржать братец, я пошла в атаку.

— Я стрессоустойчивая, коммуникабельная, у меня нестандартный подход к решению поставленных задач! Знаю хозяйственное право, финансы, документооборот! Могу не спать сутками, не есть и не курить!

— Не ходить в туалет, не стрелять глазками, — буркнул Стрельников, глядя на меня с таким же видом, как я смотрела пару дней назад на туфли фабрики «Спартак».

— Да! То есть нет, — быстро исправилась я и покраснела. — Вы не пожалеете!

— Я уже жалею.

Он внимательно осмотрел меня с ног до головы, и я порадовалась, что надела под пиджак глухую водолазку, потому что от его взгляда по телу прокатилась горячая волна. Спокойно, Ольга, он работодатель, которого тебе надо подсидеть, а не женить на себе! Хотя… из женихов тоже вычеркивать не будем.

— О чем думаешь? — резко спросил Стрельников, и я моментально придала лицу серьезное выражение.

— Мы с вами сработаемся!

— Сомневаюсь.

— Ну знаете, Герман Андреевич, — наконец возмутилась Марина, тыча папкой с моей анкетой шефу в живот. — Мне рожать через два дня, а вы меня задерживаете! Или берем Ужицкую, или будете ждать меня из декретного! Три года!

— Как через два дня? — возмутился Стрельников, глядя на Марину как на предателя, было похоже, что он только сейчас заметил ее огромный живот. — А кто будет заниматься…

— Ольга Романовна и будет! — Марина раскрыла папку и сунула шефу ручку. — Вот тут подпишите, и я поведу девушку оформляться.

Стрельников еще раз окинул меня скептическим взглядом и со стоном поставил размашистую подпись.

— Под твою ответственность, Мариночка. — елейным голосом сообщил мой уже шеф.

— Так точно, Герман Андреевич, — Мариночка подмигнула мне, и лифт наконец–то остановился.

— Завтра в семь тридцать! — раздалось нам в спину.

— Почему так рано? — теперь уже застонала я.

— Он приезжает в офис к шести тридцати, пока пробок нет, — пояснила Марина.

Тут раздался звонок моего мобильного, и я, извинившись, ответила.

— Олька! — вопил мой брат. — Ты попала на мое место! Эта кадровик перепутала нас из–за фамилии! Немедленно вернись.

— Поздно, братец, — ехидно сообщила я, представляя перекошенное лицо Генриха. — Я прошла собеседование, и меня приняли! А куда попал ты? — не смогла сдержать любопытство.

— Помощником пиар–директора, — глухо сообщил брат, а я застонала.

Это несправедливо! Это моя работа! Я что, зря в Лондоне закончила самые продвинутые курсы имиджмейкеров?

— Это была моя работа! — завыла я, но, увидев округлившиеся глаза Марины, снизила голос. — Так нечестно!

— И директор здесь женщина, — рявкнул брат и отключился.

А я подленько захихикала, представляя, как это унизительно для программиста — одиночки — быть на побегушках у бизнес–стервы. Отлично! Долго он не выдержит и сбежит в поля под Рязань!

Трое суток назад

— Сдайте гаджеты.

Семен был как всегда огромен, неподкупен, строг и до чертиков профессионален, меня так и подмывало показать ему язык и предложить самому найти электронные приборы на моем теле.

— Просьба Романа Генриховича.

В этом весь папуля, он не приказывал, он вежливо просил, но отказать ему было невозможно. Мы с Генри переглянулись и, не переча, выложили на стол все, что было электронного в карманах, сумках и за плечами.

— Заходите.

Дверь перед нами распахнулась, и мы синхронно переступили порог полутемного помещения, куда пускали только по приглашению и предварительной договоренности — кабинета главы холдинга «Геноль». Отец стоял у окна и смотрел на низкие грозовые тучи, увидев нас в отражении, он улыбнулся и указал на кресла. Папа выглядел уставшим, и у меня защемило сердце, он слишком много работал последние годы.

— Дети, у меня две новости.

— Начни с плохой, — брат у меня далеко не оптимист.

— Я опять женюсь на вашей матери.

Оба–на! На сердце потеплело, хотя эта новость и сулила очередные изменения в жизни. После трех неудачных браков папа решил вернуться к первой жене. Это действительно неожиданно, но не смертельно. Мы с Генри пережили шесть родительских разводов на двоих и, думаю, переживем одну свадьбу.

— А какая тогда хорошая? — Генрих поправил очки и посмотрел на отца с легким напряжением.

— Я решил, что вам пора входить в семейный бизнес.

Отец радостно улыбнулся белоснежной голливудской улыбкой, стоимость которой приближалась к стоимости авто, а мы с Генрихом одновременно завопили:

— Но, папа! Это нечестно!

— Мне всего двадцать четыре! Я еще жизни не видел! — Генри попробовал воззвать к отцовской любви.

— А я только нашла работу своей мечты! — вторила ему я, лихорадочно соображая, в каких числах в Милане будет грандиозная ежегодная распродажа, и успею я туда слетать или нет?

— А я хочу уехать в наш дом на океане и в тишине нянчить внуков! — тоном, намекающим, что никакие возражения не принимаются, заявил отец.

— Каких внуков? — в два голоса спросили мы и переглянулись, сигналя друг другу отчаянными и ничего не понимающими взглядами.

У папы больше не было детей, кроме нас, — близнецов от его первого и, как выяснилось, последнего брака, так что внуки могли быть только…

— Ваших детей, — отец улыбнулся и тут же перешел на серьезный тон. — Я в двадцать четыре уже женился на вашей матери. А нынешнее поколение всю жизнь готово провести в виртуальной реальности, которая заменяет вам настоящую жизнь. Меня это не устраивает, — жестко продолжил он. — У вас полтора года, чтобы завести семьи, родить первого ребенка и доказать мне, что вы достойны управлять семейным бизнесом. Победителю достанется место в центральном офисе, а проигравшему — место руководителя нашей фермы в пригороде.

— А как ты определишь, кто выиграл?

Генрих сдвинул очки на кончик носа и требовательно уставился отцу в переносицу. Вообще–то у брата идеальное зрение, но он носит очки, чтобы выглядеть как истинный ариец. В сочетании со светлыми волосами и голубыми глазами это выглядит симпатично. Я покосилась на Генри, но потом воззрилась на отца, делая вид, что слушаю только его и ни о чем другом не думаю.

— Начнете с самых низов. Кто первым займет должность начальника отдела, тот и победит в игре. В остальном, надеюсь, все ясно?

— Девять месяцев — беременность, — начал загибать пальцы братец. — Месяц хотя бы на процесс делания ребенка. — Я хихикнула, представив, как Генри со всей серьезностью занимается этим самым процессом. — И всего восемь месяцев на то, чтобы найти девушку и полюбить ее? Это мало!

— Восемнадцать месяцев, кто первый — того и шикарный вид на Кремль. Кто второй — не менее шикарный вид на поля под Рязанью. В понедельник вам надлежит явиться в отдел кадров компании и получить назначение.

И нам указали на дверь, предварительно по–отечески поцеловав в лобики, как будто нам было все еще по пять лет.

— Кстати, забыл сказать, — заявил отец, когда мы уже подходили к двери. — Полгода назад моя компания слилась с «Веспай и К», и теперь у меня есть партнер. Пока о слиянии не объявляется, и он работает наравне со всеми в нашем холдинге. Обо всех деталях вы узнаете, только когда войдете в совет директоров. А теперь, детки, докажите папочке, что я не зря вкладывал деньги в ваше образование. Ах да! На работе вы будете не Галицкие, а Ужицкие, по фамилии матери. Никаких связей с владельцем компании! Все сами! Изворачивайтесь.

И он тихонько засмеялся собственной шутке. Да уж, папочка умеет настоять на своем. Он даже не спросил, хотим ли мы? Нет, это его не волнует. У него есть два слова. Надо и… надо. Он никогда не скупился на наше образование, да и на наших развлечениях тоже не экономил, но если счел, что нам пора отрабатывать вложения, то не отвертеться.

— Прощайте, Канны, — со вздохом проговорил Генрих, забирая у Семена наши гаджеты. — Я буду скучать.

— До свидания, Мальдивы, до скорой встречи! Пока, Семен!

Вот еще, буду я унывать из–за какой–то ерунды!

Телохранитель отца подмигнул мне и открыл дверь. Я не собиралась отказываться от своей жизни. Подумаешь, всего три месяца! Через три месяца у меня будет все! И до того, как родить папочке долгожданного внука, я успею попутешествовать и развлечься. А если и проиграю, то наше поместье под Рязанью ничем не хуже ранчо в Техасе! Даже лучше.

— Ну что, братец, сразу сдашься или немного побрыкаешься? — кровожадная ухмылочка скользнула по моим губам, и Генрих отшатнулся. Ага, не зря я ее у зеркала тренировала.

— Пакуй чемоданы, мелкая, — высокомерно вздернул бровь брат, который имел счастье родиться на три минуты раньше и нагло этим пользовался. — Можешь продавать свой модный гардеробчик!

— Чего это?

— А зачем он тебе на ферме? Да и растолстеешь на молоке и сливках!

Ха, еще посмотрим, кто кого! Мы хлопнули ладонями и разошлись каждый к своей машине.

Боже, какой наивной я была!

Глава2

Легла я во втором часу, разбирала записи, которыми меня облагодетельствовала Мариночка перед уходом. Что любит мой новый босс, что терпеть не может, какие дела сейчас в работе, что подготовить к утреннему заседанию, куда бежать и за что хвататься, если случится ЧП… А–а–а! Я никогда это не запомню! Голова пухла от информации, и к часу ночи мозги стали растекаться в лужицу и отказались усваивать лишнее.

Будильник зазвенел в шесть утра! И я, чувствуя себя свежеподнятым зомби, побрела в ванну. В шесть утра! Подвиг, достойный попасть в историю этого мира. И все равно — опоздала! А все из–за новых туфель. Пока дошла до машины, поняла, что они мне натирают, пришлось возвращаться, смотреться в зеркало, искать пластырь и полностью переодеваться, потому что мои проверенные туфельки совершенно не подходили под новый наряд! Жаль, ногти перекрасить не успела, и теперь розовый лак меня жутко раздражал. Он не сочетался с пиджаком!

Придя в кабинет, повесила в шкаф пиджак, оставшись в водолазке и юбке–карандаш. Строго и стильно.

— Доброе утро, Герман Андреевич! — искренне поприветствовала я босса и получила в ответ скорбный взгляд и многозначительное постукивание пальцами по циферблату дорогих наручных часов. — Больше не повторится! Честное слово!

— Очень на это надеюсь, — похоронным голосом произнес Стрельников и вдруг гаркнул так, что я подскочила: — Где документы по делу «Автолаза»?

— Сейчас!

Мама миа! А где они? Я схватила записи, лихорадочно выискивая название фирмы. Все, что сейчас в работе, разложено в синие папки, то, что в планах, — в красные, отработанное — в серых. Ищем, ищем!

— Вот! — я радостно плюхнула перед Стрельниковым синюю папку с биркой «Автолаз». — Сделать вам чай?

Стрельников поднял на меня тяжелый взгляд. Все же он симпатичный мужчина. И глаза такие красивые. С густыми ресницами. Вот зачем мужчине такие густые ресницы? И губы… четко очерченные, ровные, так красиво шевелятся… Интересно, откуда у него шрам?

— Ты меня слушаешь, Ужицкая?

— А? Что? Да–да, конечно!

Эй, Ольга, возьми себя в руки, ноги и за шкирки! То, что у тебя уже полгода не было секса, не повод пускать слюни на своего босса!

— Тогда почему ты еще здесь?

— А где мне нужно быть?

Стрельников посмотрел на меня с жалостью.

— Трудно, да? — с сочувствием спросил он. — Я понимаю. Когда голова нужна для того, чтобы носить на ней шляпку, пользоваться мозгами сложно.

Я обиделась. Вот честное слово! Ну, прослушала я его речь, мог бы и повторить, а не издеваться.

— Двухсотый кабинет! — рявкнул он. — Забрать документы! Выполнять!

— Есть! — я приложила руку ладонью ко лбу и, четко развернувшись на каблуках, пошла к двери походкой от бедра, плавно покачивая этими самыми бедрами.

Наградой мне послужило сдавленное хрюканье за спиной. Ага, оценил, чурбан бесчувственный!

— Ужицкая… — прозвучало мне в спину, и я медленно повернулась. Улыбнулась томно, взмахнула ресницами, предчувствуя заслуженный комплимент. — Прежде чем идти в секретариат, приведи в порядок одежду.

Что?

— Или пиджак накинь.

Я судорожно провела руками по спине и ниже и, заливаясь румянцем, выскочила из кабинета босса. Черт! Черт! Черт! Второпях я забыла застегнуть на юбке замок! И он видел кусочек моего желтого белья, которое вот вообще не сочетается по цвету с юбкой! А все из–за того, что я спешила и не переоделась! Ужас! Какой позор! Желтое белье и темно–зеленый костюм! Это фиаско, Ольга!

Секретариат находился на втором этаже в конце коридора и походил на муравейник. Стеклянные перегородки, пластиковые столы, компьютеры, шкафы вдоль стен. И стайка женщин с чашками вокруг чайного столика.

— Мы работаем с восьми, — заявила мне дородная мадам с огромными золотыми серьгами в виде листьев клена. — Заходи позже.

— Это новая помощница Стрельникова, — не успела я рот открыть, как меня опознали. — Ужицкая Ольга, двадцать четыре года, не замужем.

Я вылупилась на молодую женщину в сером брючном костюме.

— Мы не знакомы.

— Я твое личное дело вчера в базу вносила, — пожала та плечами, и все взоры обратились ко мне.

Весьма неприятно, когда тебя рассматривают с алчным интересом и явно без дружелюбия шестеро незнакомых женщин.

— Герочка отправил тебя за договорами? — спросила блондинка с силиконовыми губами.

— Герман Андреевич, — многозначительно произнесла я, — просил забрать документы.

— Ну–у–у… — протянула томно блондинка, — для кого Герман Андреевич, а для кого Герочка.

Она плавно поднялась и направилась к одному из шкафов.

— Держи, — сунула мне в руки стопку папок. — И губу на босса не раскатывай, он занят.

— Это кем же? Тобой? — не смогла я сдержать язык.

— Может быть и мной, — снисходительно усмехнулась блондинка и поправила вырез блузки.

Признаю, там было на чем поправлять, грудь у нее явно накачана не в тренажерном зале.

Остальные молча наблюдали за нашей перепалкой и, судя по азарту в глазах, получали от этого удовольствие.

— Много вас таких тут перебывало в погоне за мужьями, — фыркнула блондинка. — Но Герман любит умных, а не…

— Грудастых? — невинно поинтересовалась я.

Довольная, что последнее слово осталось за мной, я вышла из кабинета, услышав только яростный вопль блондинки и смех остальных женщин.

Герман

Злость — иррациональное чувство, которое мешает работать и трезво оценивать ситуацию. Но я злился. В отделе кадров мне многозначительно намекнули, что взять Ужицкую распорядились сверху, но насколько сверху, не сказали, сославшись на начальника службы внутренней безопасности. Я понимал, что для кадровиков «сверху» может быть любым из директоров и даже начальников отдела. Пожалуй, попроси я, и мне бы тоже не отказали. Но черт побери! Не пустоголовую же блондинку в дорогом брендовом костюме и туфлях за пятьсот долларов! И поэтому, кроме злости, подняла голову паранойя. Ужицкая могла быть засланкой конкурентов или… или чьей–то любовницей. Вполне допускаю и такой вариант. Такие, как она, не брезгуют пользоваться платиновыми картами своих «папиков».

— Стас, — я набрал номер главного безопасника фирмы. — Вы пробили Ужицкую по базе?

— Обижаешь, Герман Андреевич, — Стас явно что–то судорожно дожевывал, потому что продолжил только после короткой паузы. — На такие должности всегда проверяем от и до. Чиста, аки младенец. Мать, брат, бабушка и дедушка. Школа почти с отличием, училась в Лондоне, но по специальности не работала ни дня, зато писала статьи для одного модного журнала. Не замужем. В порочащих связях не замечена. Семь месяцев назад рассталась с кавалером, он уехал в Америку. Досье у тебя на почте.

Мать — бухгалтер, дед с бабкой живут в Рязани, ни дня нигде не работала… Живет в престижном районе в новом доме… Носит костюмы за несколько тысяч долларов… За прошлый год вылетала за границу пять раз… Детка, за статьи так много платят? И чья же ты любовница, голубоглазая блондинка? И какого черта меня это задевает?

Бесит! Как же она меня бесит!

Стоило мне подумать об этом наказании, как дверь кабинета распахнулась, и Ужицкая впорхнула в кабинет, прижимая к груди стопку папок.

— Я принесла, что вы просили! — радостно сообщила она и сгрузила папки на мой стол.

— Ужицкая, — как можно нежнее проговорил я. — Что ты только что сделала?

— А что я? Она первая меня оскорбила! — возмущенно начала девица, но, увидев мой взгляд, быстро затараторила: — Простите! Больше не повторится!

— Что именно?

— Ничего!

Я понял, что все еще хуже, чем думал, а у меня сегодня важная встреча. Ну Мариночка, ну удружила! Кстати, не забыть отправить ей цветы, когда родит.

— Зачем ты положила здесь это? — чтобы помощница поняла, о чем речь, я указал пальцем на папки.

— Так вы же просили… — возмущенно начала она.

Я смотрел и ждал продолжения, выстукивая по столешнице похоронный марш.

— Надо было разложить, да? — тихо спросила девушка, завороженно следя за моими руками.

Да–да, красотка, мне очень хочется сжать ладони вокруг твоей длинной шейки, но говорить я постарался спокойно.

— Желательно.

Она покраснела, сгребла папки в охапку, при этом одну уронила, наклонилась за ней, а я понял, что пялюсь на круглую попку, обтянутую темно–зеленой юбкой. Попка была дивно хороша.

— Я все сделаю, только не увольняйте меня, пожалуйста!

«Все сделаю» прозвучало очень многообещающе, и картинка в моем мозгу рисовалась совершенно непристойная. Большой стол в переговорной, задранная вверх юбка, кромка чулка…

— Месяц.

— Вы не пожалеете!

— Это обещание? — иронично поинтересовался я, прогоняя пошлые мысли и настраиваясь на рабочий лад.

Девушка зыркнула на меня исподлобья и поспешила спрятаться в приемной.

Пока она шла к двери, я смотрел на стройные ноги, на покачивающиеся бедра и думал не о продаже завода, а о том, что я очень хочу узнать, кто же ее богатенький спонсор и на что он рассчитывает, пристроив девицу в мой отдел?..

Я перебрал в уме всю верхушку холдинга и понял, что почти любой мог стоять за спиной моей очаровательной помощницы, и, черт побери, мне это не нравилось! Не люблю играть втемную. Хм… что–то я не о том думаю. Не доверять Стасу у меня оснований не было, но он явно что–то недоговаривает.

Я откинулся на спинку стула и посмотрел в окно. Пасмурно. И хочется секса. Надо запретить Ужицкой приходить на работу в обтягивающих вещах. Рука потянулась к телефону, палец привычно провел по нужному имени.

— Милый, неужели у тебя появилось время? — промурлыкал в трубке томный голос моей любовницы.

— Сегодня в восемь я у тебя.

— Жду в нетерпении. С тебя шампанское и шоколадный торт. Целую, милый.

Что меня всегда восхищало в Верочке, это ее умение поглощать сладости тоннами и всегда оставаться стройной. При этом она была страстной, веселой и неглупой. А еще она была замужем за капитаном большого туристического лайнера, но даже не это делало ее в моих глазах идеальной любовницей. Она единственная из моих женщин, кто не хотел за меня замуж.

— Ужицкая, закажи шоколадный торт и шампанское, — отдал я распоряжение и открыл папку с документами по последнему слиянию.

И все–таки, кто же твой любовник?..

Ольга

— И не отвлекать меня в ближайший час! — услышала я перед тем, как захлопнуть дверь.

Всегда знала, что между мужчинами и туфлями на высоком каблуке есть гораздо больше общего, чем может показаться. Красивые дорогие туфли и красивый мужчина рядом способны сделать образ совершенным. При выборе мужчины и при выборе туфель мы, девочки, руководствуемся одними и теми же принципами. Боишься яркой обуви на высоком каблуке? Значит, избегаешь и ярких мужчин, привлекающих взгляды всех женщин в трех офисах. А ведь каблук способен вытянуть образ, если же применить правильную тактику, то и мачо можно приручить есть с ваших рук! Я люблю каблуки и намерена приручить альфа–самца из соседнего кабинета!

Поэтому я позвонила Мариночке.

— Шоколадный торт и шампанское? — пыхтя, спросила моя предшественница. — Значит, к Вере поедет. Так, бери ручку и записывай!

Я приготовила блокнот, ручку и принялась внимать.

— Вера любит шампанское, шоколад, ромашки и ненавидит зефир. Агнесса — итальянские ликеры, цитрусовые и пафосные розы, не меньше полуметра! Екатерина — спортсменка, помешанная на правильном питании, поэтому для нее — салат–микс, желтые яблоки и альпийская вода. И никаких срезанных цветов! Это убийство растений! Ей дарить только что–то в горшках, лучше кактусы, она все равно их забывает поливать. Марье Сергеевне…

— Э?..

— Это мама Германа Андреевича. Так вот, для нее раз в неделю привозят пакет из фермерского хозяйства, там стандарт. Главное, забирая, не забывай обновлять заказ! Вроде все. А! Еще в офисе всегда должен быть коньяк и бутылка хорошего красного вина. Это для клиентов. Ну, звони, если что! — и она отключилась.

Вера, Катя, Агнесса… Ну вы и кобель, Герман Андреевич! Я возмущенно почиркала по листику, пририсовывая буквам рожки и хвостики. А потом плюнула и взялась за документы. Разложила их по папочкам, занесла в каталог, ответила на письма, записала все приглашения, внесла в расписание Стрельникова встречи и отправила ему на утверждение. Ответ пришел через полчаса, половину он вычеркнул, сделав ехидные приписки, часть перенес, а кое–что оставил. В общем, занималась рутиной до самого обеда, параллельно продумывая мелкую пакость любвеобильному боссу.

— Я на обед, потом на встречу с Гороховым. Если до шести вечера не появлюсь, запри офис и можешь быть свободна. Держи, — он бросил на стол карточку одного из престижнейших банков мира. — Рассчитаешься за торт и шампанское. Вопросы?

— Нет вопросов! — отрапортовала я.

— И, Ужицкая, прошу тебя, — скривился босс. — Одевайся скромнее!

— Куда скромнее? — я, честно говоря, опешила. — Ни выреза, ни разреза!

— Слишком облегающее тоже не оставляет простора для фантазий, а мы, мужчины, любим разгадывать загадки, — ухмыльнулся несносный юрист и, не дожидаясь, пока я придумаю достойный ответ, вышел из приемной.

Я же смотрела на закрытую дверь и шумно дышала от возмущения. Сказал бы он это девицам из секретариата! Вот где все наружу! И силикон, и ноги! Загадки любите, Герман Андреевич? Ну что же… Я энергично застучала по клавиатуре, делая запрос за запросом. Мой босс — красивый, богатый, импозантный мужчина? Да! А значит, и женщины его достойны самого лучшего! Самого дорогого!

–… да–да, я знаю, что срочно торт на заказ оплачивается по другому тарифу. Деньги значения не имеют. Да, три килограмма, не меньше! И надпись на торте сделайте: «Моему пупсику–мупсику». Адрес доставки? Записывайте.

Я закончила диктовать адрес и довольно вычеркнула из ежедневника пункт номер два. Пункт номер один, шампанское «Вдова Клико», винтаж 2002, уже ехал, и я ждала доставку с минуты на минуту. Надеюсь, Верочка оценит щедрость кавалера. Особенно ее должен был порадовать торт. Ароматный, шоколадный, заполненный качественным зефиром! Упс, она не любит зефир? А я об этом откуда знаю? Нужно точнее давать техзадание, дорогой шеф!

Без пяти минут шесть я водрузила коробку с тортом и коробку с шампанским на стол босса, сверху положила чеки и карточку и с чувством выполненного долга покинула кабинет. Первый рабочий день был позади, и душа требовала праздника. А какой праздник без унижения близкого? Я набрала брата.

— Генри, — лилейным голоском начала я. — Как прошел первый рабочий день?

— Замечательно! — бодро ответил брат, и я тут же заподозрила подвох. — Мог бы тебе рассказать о своих успехах, но… прости, сестра, иду на свидание.

— С кем? — удивилась я. — Вчера у тебя еще никого не было!

— А сегодня появилась. Такая девушка… м–м–м… мечта! Это, малая, любовь с первого взгляда!

— И где твой взгляд ее высмотрел?

Неприятно заныло в желудке, я начала волноваться. Это что же выходит, пока я раскладываю бумажки по папочкам, выслушиваю морали и нравоучения, братец обскакал меня на повороте?

— Генри! — завопила я, останавливаясь у машины. — Не смей бросать трубку! Как ее имя? Где ты с ней познакомился? Сколько ей лет? Она красивая?

— Она совершенство, — промурлыкал брат и отключился.

Вот же! Я застыла, глядя на потухший экран. Итак, брат меня обошел! А если он раньше женится? А…

— Твой мужчина нашел другую? — раздался голос за спиной, я от неожиданности чуть телефон не выронила и резко оглянулась.

Стрельников стоял, засунув руки в карманы брюк, и смотрел на меня сочувственно.

— Не расстраивайся, Ужицкая, это рано или поздно должно было произойти. Всегда найдется кто–то моложе тебя, с ногами подлиннее и улыбкой посчастливее. Но на повышение зарплаты не рассчитывай. Завтра на работу к семи. Много дел.

Э… и что это вот сейчас было? И мне показалось, или в голосе моего дорогого начальника прозвучало злорадство?

***

Я опять не выспалась, поэтому, когда приехала в офис, первым делом купила себе в круглосуточном киоске внизу большой стакан черного кофе. В холле было пусто, лишь симпатичный охранник в черной форме и с бейджиком «Игорь» посмотрел на меня сочувственно.

— В бухгалтерию? — спросил он и нажал на кнопку лифта, потому что у меня обе руки были заняты.

— В юридический, — вздохнула я.

— А, новая помощница Стрельникова? — улыбнулся парень. — Он час назад приехал. Тоже кофе брал. Чем–то жутко недоволен! — А потом оценивающе меня осмотрел и вдруг предложил: — Может, пообедаем вместе? Я как раз в час меняюсь.

— Прости, сегодня не смогу, — язык успел раньше сонного мозга, но я не стала его за это прикусывать.

— Тогда в другой день? — Игорь сунул мне в карман визитку.

Тут приехал лифт, и я обреченно понесла свое не проснувшееся тело в пасть стеклянного монстра. В приемную зашла, широко зевая, но стоило мне бросить пиджак на спинку кресла и включить компьютер, как раздался громогласный рык любимого начальника. Что же вы орете, как медведь гризли, увидевший на соседнем склоне самку?

— Ужицкая!

Утреннее шоу: «Прочитай Олечке мораль и получи заряд позитивного настроения на весь день», — можно считать открытым!

— Доброе утро, Герман Андреевич, — я остановилась у двери, чтобы, в случае непредвиденного запуска дырокола, успеть выскочить в приемную и забаррикадироваться стулом. — Плохо выглядите. Цитрамон?

Что главное? Главное — это внимание и вежливость! Босс действительно выглядел неважно, я про себя даже позлорадствовала, очень надеюсь, что он тоже не выспался. Не выбрит, галстук завязан криво, на скуле свежая царапина и взгляд такой, что я сразу же проверила, застегнута ли у меня молния на брюках? К счастью, все оказалось застегнуто наглухо, включая пуговки на черной блузке. Стоят намертво, как стойкие оловянные солдатики!

— Вот скажи мне, Ольга, — начал ласково–ласково этот деспот.

Я оглянулась, чтобы убедиться, одни ли мы в кабинете, а то вдруг за спиной у меня появилась еще одна Ольга? Все же непривычно слышать, как мистер гризли обращается ко мне по имени, даже страшно стало.

— Чем ты руководствовалась, когда заказывала шампанское за тридцать пять тысяч и торт на три килограмма с абсолютно дебильной надписью?

— Что, шампанское оказалось кислое? — не поверила я.

— Не знаю, мы не успели его открыть, — с тоской вздохнул Стрельников. — Как–то, знаешь, не до шампанского, когда твоя женщина хватается за горло и падает без чувств.

— Ой, так вы меня позвали, чтобы помогла вам труп прятать? — трагическим шепотом спросила я, мучительно вспоминая, бывает ли на зефир аллергия.

— Торт был вкусный, хотя за те деньги, что я заплатил, было бы удивительно, если бы он оказался несъедобным. Но надпись! — Стрельников искренне застонал, мне даже стало его жалко. Чуть–чуть! — Масику от пупсика! Ольга! Что у тебя в голове?

Э… Я вроде другое просила написать, но так даже лучше! Надо обязательно оставить хороший отзыв на сайте кондитерской. За креатив!

— Но это еще не все, — тем же страдальческим голосом продолжил босс, а я тихонько присела на краешек стула для посетителей. Что–то ноги меня держать перестали. — Сразу мы не поняли, что он с зефиром, но через час моей… подруге стало плохо. Она начала задыхаться и решила, что умирает. У нее никогда раньше не было такой реакции на сладости. Пока ехала скорая, она позвонила маме, бабушке, школьной подруге, мужу, брату мужа… Последний живет этажом выше. — Стрельников потрогал царапину на скуле. — Он прибежал первым. Знаешь, его особенно впечатлила надпись на торте… И шампанское… Оно очень хорошо пенится и прекрасно растекается по полу.

— Ничего, Герман Андреевич, — злорадно посочувствовала я. — Это неизбежно. Всегда найдется кто–то сильнее, моложе, спортивнее.

Он так на меня посмотрел, что я слилась со стеной и замолчала, хотя очень хотелось спросить, кто кого с лестницы спустил? Но вместо этого я спросила другое:

— Аллергия на зефир?

Вот клянусь, я не хотела! Меня бы устроило, если бы Верочка швырнула тортом в лицо пупсику! Но стать причиной угрозы для жизни…

— Нет, не на зефир, на кота, — скривился мужчина. — Ей вечером сестра притащила кошку на пару дней, пока сама в отъезде.

— Господи! — подняла я голову к потолку и с чувством продолжила: — Спасибо!

— В общем, остатки торта поставь в холодильник, сходи в аптеку за мазью от ушибов и купи бутылку минералки. Только не за пять тысяч! На обратном пути заскочи в бухгалтерию, забери счета. И принеси мне еще кофе.

— И все? — я настороженно замерла, не веря своим ушам. — Больше никаких указаний?

— Хорошо, что напомнила, — устало и обреченно произнес мой босс и вдруг как гаркнет: — Быстро! У нас в десять совещание с начальниками отделов, а ты еще даже план не распечатала!

— Убежала! А вы пока приложите к скуле лед, в холодильнике есть!

Не дожидаясь ответа, я выбежала за дверь, Стрельников что–то прорычал, наверное, спасибо сказал, но я уже не услышала, а возвращаться и переспрашивать посчитала опасным для моей кармы.

Глава 3

Назад я пришла в сопровождении Игоря. Ну а почему бы и не привлечь сильного мужчину для помощи слабой девушке? Он нес коробку с тремя бутылками минералки разной степени газированности, литром сока для меня, аптечкой и пакетиком леденцов. Я же семенила рядом, зажав под мышкой файл с документами, потому что в руках у меня были два больших пластиковых стакана с кофе.

— Ставь на стол, — велела я и заглянула в кабинет Стрельникова.

Он сидел, уткнувшись в экран ноута, а услышав наши голоса, поднял голову и страдальчески поморщился.

Ой, ну и что мы делаем такое личико, будто увидели таракана верхом на гадюке?

— Игорь, спасибо! — я улыбнулась охраннику.

— Спасибо слишком много за такую мелкую услугу, а вот пообедать вместе будет в самый раз. Значит, завтра?

Я зачем–то оглянулась на шефа и столкнулась с таким взглядом, что быстро выпалила:

— Я перезвоню!

И вытолкнула охранника из приемной.

— Дверь закрой, — раздался голос шефа. — Купила?

Я заперла дверь и вернулась в кабинет, молча поставила перед Стрельниковым стакан кофе и три бутылки минералки, а потом вывалила на стол коробочки с мазями и так же молча направилась к себе. И дернул же меня черт оглянуться!

Мой драгоценный деспот и самодур раздевался! Он уже снял пиджак и аккуратно повесил его на спинку офисного кресла, теперь развязывал галстук и при этом так страдальчески кривился, что мое доброе, милосердное сердечко не выдержало. Да что я, злыдня какая, чтобы не помочь собственному боссу раздеться? Я решительно вернулась к столу и потянулась к галстуку.

— Ой, уберите уже руки, Герман Андреевич, и не мешайте мне оказывать вам первую медицинскую помощь! Вы ведь для этого раздеваетесь, а не для того, чтобы продемонстрировать мне ваше спортивное тело?

— Боже, Ужицкая, помолчи, прошу тебя, — простонал он, но руки опустил и покорно стоял, пока я стягивала с него рубашку.

— Ох, мать моя женщина! Все–таки вас спустили с лестницы! И сверху, наверное, попрыгали…

— Все было хуже, — Герман Андреевич впервые за время нашего знакомства смутился. — Я поскользнулся на шампанском и упал на стеклянный столик…

— Три раза? — посчитала я синяки и потянулась за мазью. — Не бойтесь, я никому не расскажу, что вас избил свояк любовницы.

Мужчина возмущенно открыл рот, но я как раз нанесла мазь на спину, и он подозрительно притих. Может, плохо стало? Я заглянула Стрельникову в лицо. Да нет, судя по довольной улыбке, ему хорошо, очень хорошо, просто восхитительно, еще немного — и мурлыкать начнет, блудный кот!

А у меня в голове был полный раздрай, тело под руками оказалось теплым, гладким и мускулистым. И меня это безумно смущало. Черт! Чувствую, что мне понадобится лед, надеюсь, шеф не весь использовал? Щеки горят, и мысли в голове дурацкие, и очень хочется огладить руками плечи, а потом прижаться к спине и вдохнуть запах… «Kenzo»!

— Kenzo Aqua pour Homme, группа фужерные водяные, авторы: Ане Айо и Филипп Романо. Сандал, белый кедр… — попыталась я абстрагироваться от мужского тела под руками. — Вам очень подходит.

Стрельников повернул голову и посмотрел на меня с удивлением и интересом.

— Разбираешься в парфюме?

Судя по тону, он явно удивлен. Я пожала плечами, я много в чем разбираюсь, но пока это мне не помогло.

— Я лично знакома с Филиппом Романо. Он замечательный! Такой стильный, элегантный, обаятельный…

— Вот как… А скажи мне, Ольга, как простая девушка вроде тебя…

Тут зазвонил его мобильный, и я вздохнула с облегчением. Кто меня за язык тянул, не могла промолчать? Ой, дура ты, Олька!

— Спасибо, Змей, — бросил шеф и отключился.

Больше мы не разговаривали, Стрельников был задумчив, без его внимания я смогла взять либидо в руки и даже почувствовала себя главной, поэтому, закончив со спиной, обошла шефа и встала перед ним, а потом немного резко скомандовала:

— А теперь приспустите штаны, пожалуйста, у вас один синяк уходит на бедро.

Ну не стану же я расстегивать ему ремень, это как–то совсем неприлично будет. Я и так чувствую, как жаром горят щеки, а глаза, как прилепленные, пялятся на мускулистую грудь и смуглый пресс шефа и туда, куда уходит темная дорожка коротких волос. Так и хочется провести пальцами по… синякам и ссадинам! А! У него на левой груди засос! Так, Ольга, не пялься! Не пялься, я тебе говорю! Можно подумать, ты никогда не видела мужскую грудь! Такую не видела! Мамочки, вот зачем я полезла со своей помощью?

— Все так страшно? — с усмешкой спросил Стрельников, медленно расстегивая ремень и глядя мне в глаза.

— Ну… — протянула я. — Когда я училась кататься на сноуборде, у меня синяки побольше были. Так что жить будете, Герман Андреевич. А вот локоть у вас припух, поэтому и рука плохо гнется, не мешало бы в травмпункт обратиться. Вдруг там трещина?

Так, Ольга, ты медсестра, а он пациент! И это не ролевые игры, это медицинский случай! Так что собрала глазки в кучку, мозги — в черепушку, подобрала слюни и загнала либидо в… ну, короче, подальше! А этот гад еще и издевается, медленно так расстегивает ремень, затем пуговицы, молнию и ме–едленно тянет штаны вниз… он, что, в стриптизе подрабатывает ночами? Я как завороженная следила за его руками. Пальцы длинные, ногти ухоженные, но руки не белоручки… Стоп! Не смотри!

— Совсем снимать не надо! — быстро выпалила я и тут же не сдержалась. — Кнут и пряник? Шутите?

Татуировка сложенного кольцом кнута выглядывала из–под широкой резинки боксеров. Diesel, между прочим.

И вот тут Стрельников смутился.

— Молодой был, глупый, — буркнул он и забрал у меня из рук тюбик. — Спасибо, Ужицкая, ты мне очень помогла. Дальше я сам справлюсь.

— Уверены? — строго спросила я, незаметно глазея на татуировку и… ой–ой–ой, а у шефа в штанах явно стало тесно. Как неудобно…

Захотелось прижать ладони к щекам и зажмуриться, потому что… потому что мне очень понравилась такая реакция этого конкретного мужчины на мои действия! А это уже ни в какие рамки не лезет!

— Уверен! — рыкнул он. — Через час у нас совещание, распечатай тезисы для участников!

— Есть, — пискнула я и вылетела из кабинета, пока шеф не заметил мой очумелый взгляд. — Вы локоть смазать не забудьте, а если опухоль не сойдет, то к врачу вам надо. Записать?

— Займись делом! — прорычал он.

Ну и чего злиться? Мужчины как дети малые, врачей боятся, как черт ладана. Если за ручку не отвести, так и будет мучиться. Тоже мне, мачо!

Я села за свой стол, схватила остывший кофе и уставилась в монитор. Так, Ольга, выбрось из головы татушку своего босса и то место, где она набита, тоже забудь! И не представляй, как она выглядит в полном размере. Оно тебе не нужно! И про тело его поджарое и спортивное тоже не думай! И не думай… Я сказала, об этом не думай тем более! Он твой босс! Все!

Я решительно полезла в карман пиджака, выудила из него визитку и набрала номер Игоря.

— Хай! Согласна пообедать с тобой сегодня! В час? Отлично!

***

На совещании я тихонько сидела чуть позади шефа рядом с другими помощницами и внимательно слушала обсуждение, а заодно присматривалась к мужчинам. Вдруг среди них есть тот, единственный, которого следует хватать и тянуть в ЗАГС, пока Генрих меня не обскакал. Но чем больше я смотрела, слушала и вникала, тем сильнее понимала, что среди мужчин, не отмеченных обручальными кольцами, лучше моего шефа нет никого. Остальные ему проигрывали с разгромным счетом 10:0. Этак я без кавалера останусь! А так как работа забирает все мое свободное время, придется искать пару в коллективе. Эх, показали бы всех… Там никакого корпоратива не намечается в ближайшее время?

Кстати!

Пока молодой, но, как я поняла, перспективный юрист–стажер докладывал о планах покупки завода на Урале, я залезла на сайт компании и открыла вкладку «Сотрудники». Надо же, сколько красивых женщин и как мало симпатичных мужчин подходящего возраста. На тех, кому под сорок, я не смотрела, сразу ограничив себя максимум семью годами разницы, не хочу через десять лет быть рядом с пенсионером. Финансовый отдел и аналитику я отбросила сразу, они все зануды! Охрана и внутренняя безопасность тоже в сторону, у них каждый второй со странностями. Департамент маркетинга и рекламы… ну–ка, ну–ка. Ого! Какая красавица его возглавляет. Двадцать семь лет, два высших образования, три языка, среди них китайский, замужем! Аха–ха–ха! На сердце стало тепло и злорадно. Генриху там ничего не светит! Ему в жизни не подсидеть свою начальницу и не влюбить в себя тоже!

Среди маркетологов я запомнила пару имен, пометив их для себя как перспективные. Жаль, их офис располагался в соседнем здании, но можно познакомиться в кафе во время обеда. Я сделала пометку в планшете, позвонить Генри и пригласить брата пообедать. Завтра. Сегодня у меня обед с Игорем.

–… кроме этой поездки, кому–то придется лететь в Италию, наши партнеры в Милане подготовили пакет документов, — раздался голос шефа, и я встрепенулась.

Ой, что я пропустила. Мы летим в Италию? Это же прекрасно! Ура! Милан, распродажи, морепродукты… Класс!

— Ольга, закажите два билета на следующий вторник, — оглянулся на меня Стрельников.

Я с самым серьезным видом внесла задание в список первоочередных дел. Как он ко мне официально и уважительно обратился, прямо захотелось плечи расправить и грудь выставить. Но я не стала этого делать, потому что до начала совещания успела искупаться во всеобщем внимании, не всегда доброжелательном, а пару раз откровенно похабном. Особенно сально на меня смотрел Сергеев Павел Александрович, первый зам шефа, молодой, но уже лысеющий мужчина в дорогом костюме, не способном скрыть круглый выпирающий живот. Он зачем–то отращивал светлые волосы и собирал их в короткий тонкий хвост, что еще больше подчеркивало глубокие залысины на лбу. Серые глазки не отрывались от моего лица все совещание, и, когда оно наконец закончилось, Сергеев задержался и вернулся в офис вместе с нами, но в кабинет шефа не пошел, остановился у моего стола.

— Оленька, лапушка, а завари–ка нам чайку, — он оперся животом на стол и заглянул в экран моего компьютера. — Освоилась уже?

— Стараюсь, — я натянула на лицо свою самую милую улыбку. — Вам какой: черный, зеленый?

— Черный и никакого сахара, жена запретила, — пожаловался Сергеев.

Можно подумать, это меня интересует, но вслух я только повздыхала сочувственно.

— Как я вас понимаю! Сама без сладкого день прожить не могу, — я опять улыбнулась.

К счастью, чайник закипел, я поставила на поднос две чайные пары из белого фарфора, бросила в них по пакетику чая и залила кипятком. И все это под пристальным взглядом Сергеева. Нужно принести из дома нормальный заварочный чайник, а пакетики оставить для дорогих гостей, чтобы реже захаживали.

— Сама отнесешь или помочь? Такой хрупкой девушке, как ты, очень хочется помогать. Во всем…

— Ну что вы, это ведь мои обязанности.

Я опять мило улыбнулась и, подхватив поднос, направилась в кабинет шефа, физически ощущая липкий взгляд на своих бедрах. Нет, в чем–то Стрельников прав, следует все же купить паранджу!

Сергеев проследовал за мной, уселся в кресло для посетителей и заявил:

— Ну вот зачем тебе, Герман, такая красивая помощница? Ты же парня хотел, давай меняться! Забирай моего Антона, а Оленька перейдет ко мне.

— Оленька? — поднял голову от бумаг шеф. Секунд пять он соображал, о ком речь, а когда сообразил, то воззрился на меня с нескрываемым возмущением. — Ужицкая, где мой кофе?

— Закончился. Буду идти с обеда — куплю. — Улыбка намертво приклеилась к моим губам. Я поставила перед мужчиной чашку с чаем. — Тортика?

— Нет! Отнеси его в… куда–нибудь отнеси! — и на телефон покосился.

Ох, видно, звонила Верочка и напомнила дорогому любовнику о прошлой ночи. Да так напомнила, что у шефа аппетит пропал.

— Тогда девочек из бухгалтерии угощу, — не прекращая дежурно улыбаться, кивнула я. — Вам еще что–нибудь надо? — и на часы многозначительно посмотрела. — Я на обед собираюсь.

— Распечатай протоколы и можешь идти, — милостиво разрешил босс, при этом вид у него был, как у Калигулы, взмахом руки отправляющего гладиатора на смерть.

— Оленька, так может, пообедаем вместе? Ты скрасишь мою диету, я познакомлю тебя с…

— Паша, — перебил его босс. — Какой обед, когда в три часа судебное заседание по делу Углового, а у нас еще не все документы подобраны!

Я с благодарностью посмотрела на Стельникова и быстро выпорхнула за дверь, унося с собой поднос и грязные чашки, которые у босса на столе стояли явно со вчерашнего дня. Ну вот неужели трудно снести все в раковину?

Через десять минут с тортом наперевес я стояла у дверей бухгалтерии.

— Привет, девочки! Я вам тортик принесла! Шоколадный! От Германа Андреевича, с любовью!

— О, какая прелесть! — отозвалась главбух Марина Сергеевна. — Девчонки, ставить чайник! Что это Стрельников расщедрился?

Она открыла коробку и захихикала. Упс! А табличку–то никто снять не удосужился. Я протянула руку и схватила шоколадную пластинку, быстро откусывая сразу половину, но Марина Сергеевна, как истинный бухгалтер, все успела заметить и тут же озвучила так радующую меня утром креативную надпись.

— Масику от пупсика. Ольга, колись, кто из них масик, а кто пупсик?

— Масик — Стрельников, а торт ему пупсик передала? — высказала предположение одна из женщин, разрезая торт на куски. — Ну как–то не вяжется у меня Стрельников с пупсиком.

Мы с главбухом переглянулись, и я не выдержала первая. Спустя минуту в бухгалтерии хохотали все. Ох, бедный мой шеф… ведь теперь за спиной его так и будут звать. Масик!

Он меня убьет!

Глава 4

Герман

Павел в очередной раз посмотрел на часы, и я не выдержал:

— Что опять?

— Гера, не злись, — мой зам тяжело вздохнул. — Ты же знаешь, я на низкоуглеводной диете, а там питаться нужно строго по часам, я уже полчаса, как…

Он развел пухлые ручки.

— Диета без спорта не поможет, — тоже вздохнул я, поднимаясь. — Ходил бы со мной в тренажерку три раза в неделю, был бы результат.

— Да времени нет, семья, сам понимаешь. Это ты у нас парень свободный. А я обременен обязанностями и обязательствами.

— Вот и будь ими обременен, а к моей помощнице не клейся.

— Да ты что! Я просто ей пару комплиментов сделал! — возмутился Сергеев. — Чудо как хороша девица. Свободна?

— Занята, — буркнул я. Вот не хватало мне еще обсуждать собственную секретаршу! Можно подумать, мне есть до нее дело. — Давай еще раз пробежим по основным пунктам. Чем мы сможем прижать Углового, если они все же раскопали историю с покупкой «Алмазного короля»?

— Да ничего они не раскопали. — Сергеев нажал на кнопку лифта. — Мой человек в офисе Углового сказал, что там уже смирились с поражением. Хотя, если что… — Он нахмурил лоб. — А давай приготовим следующее…

Павел открыл планшет и начал листать страницы.

Так мы и загрузились в лифт, обсуждая перспективы, и до кафе шли, тихо переговариваясь.

Кафе выбрали дальнее, там в это время было меньше всего людей. Я взял ударную дозу кофе и горячий борщ с пампушками. Перед важным делом не хотелось наедаться. Павел же загрузил поднос мясом.

— А вон Оленька!

Сергеев первым высмотрел мою помощницу, а меня от его восторженного: «Оленька!» — чуть не перекосило.

— Но она не одна, — обиженно заявил он.

— Ерунда! Зато у них стол большой!

Я первым направился в сторону круглого стола, рассчитанного на шестерых и нагло узурпированного парочкой из Ольги и того самого охранника, что утром помог ей коробку притащить в офис. До чего наглый тип! Уже и на обед пригласил!

Перед Ужицкой стояли пустая тарелка и чашка с чаем.

— Ты пообедала, отлично!

Я составил тарелки на стол, заметив, что пуговки на ее блузке сейчас расстегнуты так, что видна ложбинка между упругими… Тьфу, что за дурь в голову лезет?

Ужицкая проследила за моим взглядом и быстрым движением застегнулась наглухо. Вот и правильно, а то отвлекает.

— Раз ты поела, будешь записывать.

Я кивнул Павлу на место напротив.

— Игорь, прости, продолжим завтра?

Ольга протянула руку и на мгновение положила ее поверх ладони охранника.

Моя помощница смотрела на охранника виноватым взглядом и показушно вздыхала, и мне это почему–то жутко не нравилось. Нет, я понимаю почему, потому что как только девица заводит роман, она, считай, пропадает для работы.

— Оля, я позвоню вечером, может, сходим куда?

И он самым наглым образом поцеловал ей руку.

— Вечером она будет занята.

Я многозначительно посмотрел на нахала, и тот наконец ретировался.

— Оленька, ну что ты в нем нашла? Он же простой охранник! — заявил Павел.

Он поддел на вилку кусочек запеченной говядины и отправил его в рот, глядя на Ужицкую взглядом отца отличницы, у которого дочь привела в дом физрука и заявила, что он теперь с ними жить будет.

— Игорь симпатичный, зарабатывает, учится, и с ним интересно, — загибая пальцы, с милой улыбочкой ответила Ужицкая. — А еще он галантный и внимательный. И у него такая фигура… — мечтательно протянула она, и мне сразу же захотелось втянуть живот.

Судя по возмущенной физиономии Сергеева, ему тоже. Смотрел он на мою помощницу, как на классового врага.

— Вот! — Я поднял ложку. — Запомни это чувство, Павел, и сегодня на суде так смотри на адвоката Углового.

Ужицкая тем временем достала из сумочки блокнот, ручку и преданно уставилась мне в рот. Я чуть не подавился, но продолжил:

— Итак, Павел, напомни, по каким пунктам мы можем выступить в случае непредвиденных обстоятельств?

Сергеев судорожно сглотнул и схватился за стакан с водой.

— Дай поесть!

— Одно другому не мешает. Диктуй!

Мы уже планировали уходить, когда к столу подошли девушки из бухгалтерии во главе с Мариной Сергеевной.

— Вы уже пообедали? — спросила главбух.

— Да–да, располагайтесь.

Я встал, уступая место даме.

Надо сказать, что дама была в том прекрасном возрасте, когда ты уже все всем доказал и никому ничего не должен. Молодая, красивая, уверенная в себе, но язва, коих еще поискать, с ней даже генеральный предпочитал не ссориться.

— Спасибо, Масик, — прозвучало мне в спину.

Ужицкая быстро и решительно зацокала каблуками в сторону лифта, обогнав нас с Сергеевым. И я по ее спине понял, что она хохочет!

— Убью! — прошипел я ей в спину.

Но убийство пришлось отложить до вечера, потому что времени не хватало уже ни на что.

— Дождись моего звонка. Вечером отвезешь домой, после суда я за руль не сяду.

— Да, шеф, — обреченно кивнула она. — А во сколько это будет?

— Без понятия, мужские пьянки иногда затягиваются, — злорадно сообщил ей я, бросая на стол ключи от машины.

— Хорошо, Герман Андреевич.

Что? Сейчас ей положено было начать канючить и предлагать заказать мне такси, а не мило улыбаться.

— А пока разбери папки со старыми делами, они у меня в шкафу на нижних полках.

— Хорошо.

И опять ни грамма неудовольствия. Сдержанная, сосредоточенная.

— И кофе купи!

— Обязательно.

Нет, определенно, что–то с этой девушкой не так!

— Ни пуха ни пера, шеф, — услышал я, уже закрывая дверь.

— К черту!

А может быть, сработаемся? Впрочем, Колыма покажет.

Ольга

Наглая морда! Пришел, испортил свидание, еще и Сергеева с собой притащил! А я, между прочим, еще хотела запеканку взять! Ладно, не хотела. После торта я еле–еле салат в себя впихнула. Но Стрельникову это было неизвестно! Сам борщ ел с пампушками и даже не подавился, хотя я ему очень этого желала, а у бедной девочки украл полчаса обеда!

Я побрела в кабинет шефа разбирать папки. И даже чашки за собой не убрали! Чашки с остатками чая стояли везде: на столе, на стеллаже, даже на подоконнике! Неужели два человека могли выпить столько чая? Я собрала посуду, перемыла и вернула на место, в малюсенькую кухню два на два метра, куда вмещались только навесной шкафчик над мойкой, кулер, кофеварка и маленький холодильник, на котором стояла микроволновка.

Вернулась в кабинет, распахнула окно и приступила к разбору папок. Три часа пролетели как один. Пришлось все пронумеровать, разложить по годам, по алфавиту, внести в каталог… Зато результат меня очень порадовал. На часах было шесть вечера, а шеф все еще не звонил. Я ответила на письма, назначила встречи, внесла в расписание…

В семь вечера я вспомнила, что не знаю, на какой машине ездит мой шеф! А в семь тридцать звякнула иконка сообщения с адресом ресторана и припиской, что ждут меня там через полчаса.

Я схватила ключи и, выключив в офисе свет, направилась на корпоративную стоянку. На брелоке был выгравирован знак «Мерседеса», поэтому я подходила к мерсам и жала на кнопочку, с замиранием сердца ожидая, какой же отзовется на мои сигналы.

— Шутите? Джип?

Я стояла напротив графитового монстра и с ужасом смотрела на припаркованную рядом красную «Ауди». И как мне выехать на этом вагоне? Да он же в поворот не впишется! Может, плюнуть и съездить за шефом на своей малютке?

Но я представила лицо Стрельникова и решительно пролезла в салон.

Мама дорогая! Тут механика! А–а–а–а!

Со стоянки я все же выехала без происшествий, хотя перед этим три раза вылезала из машины и бегала смотреть на расстояние до соседних авто, ну не чувствую я габариты этого сарая! Хорошо хоть руль держу и с передачами худо–бедно справляюсь. Правда, пару раз заглохла… и к педали газа пока приноровилась, спина взмокла. Зато по улице я ехала как королева! Мне все уступали дорогу, сигналили и крутили пальцем у виска, а мне было плевать! Сорок километров в час — это очень хорошая скорость! А кому не нравится, то обгоняйте! Я же не запрещаю!

До ресторана доехала за сорок минут.

— Через пятнадцать метров поверните направо. Конец маршрута, — томным сексуальным голосом сообщил навигатор.

— Спасибо, милая, довела! — вздохнула я с облегчением.

Шеф стоял на улице в компании мужчин в строгих костюмах. Увидев меня, он что–то сказал, и все дружно повернулись в нашу с джипом сторону. Сергеев расплылся в улыбке и, пошатываясь, направился к машине.

— Оленька, красавица!

Он полез целовать мне руки, и это послужило катапультой. Меня вынесло из машины со скоростью урагана.

— Герман Андреевич! — я протянула шефу ключи. — Вот! Транспорт доставлен!

Шеф окинул меня внимательным взглядом, почему–то принюхался и только после этого изрек:

— Ужицкая, садись за руль, я пил.

Я захлопнула рот и побрела назад.

Стрельников уселся рядом, Сергеев забрался на заднее сиденье, и я обреченно повернула ключ в замке зажигания. И, как назло, машина трепыхнулась и заглохла. Стрельников приподнял бровь, но ничего не сказал. Я выжала сцепление… трп–трп–трп…

— Ты резко отпускаешь, надо плавно, — доброжелательно и спокойно проговорил шеф. — Давай еще раз. Заводим, выжимаем сцепление, снимаем с ручника, включаем первую скорость. Теперь правую ногу на газ. Плавно отпускаем сцепление и немного жмем на педаль газа.

Под чутким руководством я наконец–то тронулась с места.

— Спасибо! Я никогда не ездила на механике, даже училась на автомате, — зачем–то начала оправдываться я. — Куда ехать? — спросила как можно бодрее.

— Сейчас налево, — Стрельников откинулся на сиденье и прикрыл глаза. — Потом на перекрестке направо, у цветочного магазина остановишься.

— Хотите купить букет? — невинно поинтересовалась я.

— Высадим Сергеева.

— Пусть Оленька сперва тебя завезет, а потом уже и меня до дома подкинет, — раздался из–за спины пьяный голос зама. — Я никуда не спешу.

— Спешишь! — отрезал шеф.

— Куда? — удивился Сергеев.

— К жене и детям!

Зам посопел обиженно, но ничего не сказал.

Я медленно вырулила на дорогу и, вцепившись в руль, поехала в указанном направлении.

— Пристегнитесь, пожалуйста.

— Да тут недалеко, — отмахнулся шеф.

— Пристегнитесь, — повторила я с нажимом. — Вы же юрист, вам не положено нарушать правила!

Он на меня покосился, но пристегнулся.

— Как прошло заседание? — поинтересовалась я, чтобы проявить дружелюбие. Но не более того. Сейчас мне вообще не хотелось разговаривать. Я была сосредоточена на дороге, мне все время казалось, что я выезжаю со своей полосы! — Как вы ездите на этой громадине? — вырвалось само, когда меня подрезал лихач на «Вольво».

— Мы выиграли процесс. — Стрельников повернулся ко мне, и я просто осязала кожей его взгляд. — Расслабь руки. Не нервничай, пусть остальные боятся. Машина застрахована.

— Легко вам говорить, — нервно хихикнула я.

Сергеева мы благополучно высадили и поехали дальше. Стрельников заранее говорил, куда сворачивать, где перестраиваться. Спокойный, доброжелательный, совершенно не похожий на язвительную сволочь, какой он был еще днем. Подозреваю, что за свою жизнь остерегается, начни я психовать, въеду еще в столб.

Жил Стрельников в старой Москве, в доме, окруженном сквериком, с узкими проездами и кучей ребятни, которая носилась по двору, несмотря на вечернее время. Куда смотрят их родители!

— Герман Андреевич, может, дальше вы сами? Я не припаркуюсь! — заканючила я, въезжая во двор.

— Припаркуешься, не суетись.

В общем, из машины я выбралась на дрожащих ногах, а на кожаной спинке сиденья после меня осталось влажное пятно.

— Я, пожалуй, пойду.

Стрельников посмотрел на меня внимательно, вздохнул, окатив ароматом коньяка, и, ухватив за руку, потащил к подъезду.

— Поднимемся ко мне, выпьешь горячего чаю с успокоительным, и я вызову тебе такси.

— Это неудобно!

Я попыталась призвать на помощь здравый смысл, а заодно выдернуть руку. Рука не выдергивалась, ладонь у Стрельникова была теплая и сухая, и мне вдруг совсем не захотелось сопротивляться. В конце концов, это же не свидание! Да и посетить комнату для раздумий очень хочется… Эх, была не была! Но только чай!

Глава 5

Парадное было выкрашено темно–зеленой краской с розовым кантиком между беленым потолком и окрашенной поверхностью. Лифта в доме не было, и на третий этаж мы поднимались по широкой лестнице. Шеф шел впереди, и пару раз его хорошенько так качнуло… А ведь не скажешь! И что делать? Сбежать, или исполнить долг секретаря и довести шефа до дивана? В смысле, уложить на диван… В смысле, проконтролировать, чтобы он лег, а самой сбежать… Ой, что–то я запуталась.

— Заходи, Ужицкая.

Он распахнул передо мной дверь, и я прошла в широкий длинный коридор. Старая планировка, когда все двери выходят в один коридор, а в торце — ванная и туалет. Это все, что я успела заметить, а еще вишневый паркет и темные обои на стенах. Потом услышала, как за спиной захлопнулась дверь, отрезая меня от свободы, и увидела его…

Он стоял в конце коридора между двумя дверьми и смотрел на меня таким взглядом, что я попятилась. Широкая мощная грудь, брутальная морда, настороженно поднятые уши и вываленный из пасти язык. Очень недружелюбный пес.

— Мамочки…

И когда он бросился, я завизжала, прыгнула назад и оказалась за спиной Стрельникова раньше, чем шеф сообразил, что происходит. Я вцепилась руками в плечи мужчины и прижалась к его спине.

— Он меня сожрет!

Пес подскочил к хозяину и плюхнулся на зад, барабаня по полу коротким и толстым хвостом и всем своим видом выражая счастье и ничем не замутненную радость.

— Бобик, это Ольга, — потрепал Герман пса за ушами. — Ольгу трогать нельзя. Она нам сейчас кофе сварит.

Мне показалось, что пес ему не поверил, потому что склонил голову набок и как–то подозрительно понюхал воздух, а затем подошел ко мне.

— Не бойся, он просто тебя обнюхает.

Ага! Сожрет и не подавится!

— А что это за порода?

— Американский стаффордширский терьер.

Конец ознакомительного фрагмента.