Изобилие в твоем сердце

Малика Берсаевна Медова

В данной книге вы ознакомитесь с историей моей жизни. Вы узнаете, где начался мой жизненный путь, и куда сегодня привел меня жизненный опыт. Здесь я делюсь всем тем, что использую в данный момент моего Бытия. В этой книге вы обнаружите полезные инструменты, с помощью которых вы сможете справиться с тяжелыми жизненными ситуациями. Также вы наладите взаимоотношения с незримым миром, который будет помогать вам в вашем духовном, ментальном, материальном и физическом развитии.

Глава 1.

Детство

Моей маме было 17 лет, по происхождению она была ингушка, а отцу — 39, он был чеченец. Очень интересная история их любви. Мой отец на тот момент имел трех жен, жили они в разных домах, но все рядом. От трех жен у отца было восемь детей: пять сыновей и три дочери, позже родилась у него еще одна дочь. Работал он обычным шофером на молоковозе, каждое утро он должен был доставлять молоко в местные магазины города.

Как-то ранним солнечным утром отец ехал на своем молоковозе. Вдоль обочины бежала девушка, которую он знал и часто подвозил к ее бабушке. Отец говорил, что она была божественно красива, ее волосы были пшеничного цвета, собранные в косу, которая ниспадала ниже бедер, и, как небо, голубые глаза. Остановив машину, отец предложил подвезти ее. Как обычно, она села к нему в кабину. Когда он увидел, что девушка плачет, в недоумении спросил: «Что случилось, милая?» Рыдая навзрыд, она начала свой рассказ о том, что сбежала из дому и спрыгнула со второго этажа, потому что мать закрыла ее в комнате с каким-то стариком и сказала, что теперь она его законная жена, и он может делать с ней, что захочет. Хотя старик заплатил хороший калым, но это не давало ему полное право без благословения отца моей матери быть законным супругом, или местный мулла должен был одобрить их союз. Их брак изначально был сделкой между моей бабушкой и тем стариком. Выслушав ее, он сказал: «Выходи за меня замуж, тогда я смогу защитить тебя». Недолго думая, она дала свое согласие, хотя знала, что у моего отца есть три жены. Он ей нравился, мой отец был красивый и мужественный, добрейшей души человек.

Так началась их совместная семейная жизнь, и спустя девять месяцев у них на свет появилась я, девятый по счету ребенок в семье отца. Конечно, моя бабушка не могла простить такой проступок своей дочери и всячески вмешивалась в их жизнь, оскорбляла моего отца и его родственников, моей матери частенько доставалось от нее. В конечном итоге она добилась своего и разлучила их. Со скандалами и криками бабушка забрала домой свою дочь и внучку, со временем она начала упрекать и самоутверждаться над моей матерью, а на моего отца подала заявление в милицию, чтобы тот не мог подходить ко мне на сто метров, иначе ему грозила тюрьма за многоженство.

Моя бабушка была и есть властным человеком — воспитанная в строгих обычаях и традициях, она никогда не считалась ни с кем, и для нее все люди были ниже ее по статусу, положению, по роду и племени. Она говорила всегда, что ее род благородный, уважаемый и почитаемый, она гордилась собой, говорила, что она сестра семи братьев, и все ее холили и лелеяли. Корону, которую ей надели, она носит по сей день. Истинная горянка. Долгих лет ей жизни!

Детство в доме моей бабушки проходило по-разному. У нее было восемь детей и я, ее внучка, девятая. Старшие ее дети учились и работали в городах бывшего Советского Союза, а младший сын и две дочки росли и учились в школе. До пяти лет я помню, что бабушка меня любила и даже играла со мной, но чем старше я становилась, тем суровей она относилась ко мне. Я не понимала, что плохого я сделала, и почему меня наказывают без повода. В моем сердце копилась обида и ненависть к ней.

Моя мать вскоре второй раз вышла замуж, пытаясь найти свое счастье в семейной жизни. Она часто приходила в дом своей матери, они постоянно ссорились и ругались с бабушкой, иногда подключался младший брат моей матери, вместе они били мою мать — это был сплошной кошмар и ужас. Бабушка прогоняла мою мать из дому и всегда сопровождая упреками, что она, плохая и неблагодарная, бросила, как кукушка, своего ребенка. Каждый раз, когда она приходила, ее визит заканчивался скандалом.

Однажды моя мать завела разговор о том, что у ее дочери есть отец и много сестер и братьев, и когда она вырастет, то сама найдет своего отца. Я находилась в соседней комнате и все слышала, но не могла понять, о каком ребенке идет речь, они скрывали от меня, кто моя настоящая мать. Мне было уже около десяти лет, когда услышала, как моя мать кричала и говорила, что она меня родила, и что я — ее дочь. До того момента я считала ее старшей сестрой, эта новость меня окончательно ввела в замешательство. Сначала я обрадовалась, но потом в моей голове появился один большой вопросительный знак. Почему я живу с бабушкой, а не с моей красивой и молодой мамой? Почему моя мама оставила меня у злой бабы? Почему не заберет меня к себе? Почему мой отец не забрал меня к себе? Когда моя мать сказала, что я девятый ребенок моего отца, эта цифра мне врезалась в память. И сплошные вопросы: почему? Не зря в народе говорят: все тайное становится явным, рано или поздно.

С того дня я постоянно думала о моем отце, я очень хотела сбежать из дому, и попытки к бегству я совершала, будучи совсем крохой, начиная с двух лет, так рассказывала моя тетя, одна из маминых сестер. Видимо, моя душа чувствовала, что мне нет места в той семье. Был такой случай, когда я гуляла на улице, и мамина сестра присматривала за мной, она заигралась со своими подругами, не заметила, как я пропала, они искали меня во дворе, в соседних дворах, так и не нашли меня в тот день. Пропажу бабушка не заметила, и на следующий день тетя продолжила свой поиск. Нашла она меня у семейной пары, мужа с женой, которые не могли иметь своих детей и были счастливы, что нашли ребенка. Моя тетя тоже была счастлива, что нашла меня и забрала домой. Говорила, что я плакала и хотела к тем людям.

С каждым годом я набиралась сил и терпения, в моей голове были одни и те же мысли: кто мой отец, и где он живет? В сердце теплилась надежда, я находилась в предвкушении встречи с ним. Однажды моя мать рассказала мне о моем отце. В то время мне исполнилось четырнадцать лет, я готова была поехать к нему, но в мыслях я сомневалась. Я повторяла себе: «Хотел бы — приехал, нужна была бы — забрал бы меня к себе, и это самое большое препятствие между нами». Еще одна обида заполнила мое сердце горечью. Как у многих брошенных родителями детей, во мне сидела эта заноза. Я спрашивала себя: зачем меня родили, а потом скинули бабушке? Моя мать говорила, что она любит меня, просто обстоятельства так сложились, поэтому я живу с бабушкой. Сколько бы я ни просила забрать меня к себе, чтобы мы жили вместе, она разводила руками и говорила, что она бессильна перед своей матерью, она не позволит, по закону я принадлежу ей.

Такой вердикт окончательно нанес мне удар ножом прямо в сердце. Я смотрела на свою мать и не могла понять ее, что это за страх, и почему она так боится идти против воли своей матери, когда речь идет о собственном ребенке? Решив, что моим родителям безразлично, в какой среде я расту, с кем я живу, и какое у меня будущее, я смирилась на время с моим положением.

Предательство моего отца и отношение матери к собственному ребенку придавало мне силы, очень хотелось посмотреть в глаза моему отцу и услышать от него более содержательный и исчерпывающий ответ на мой вопрос: почему и за что? Я взвесила все за и против, и в моей голове родился план. Мое совершеннолетие и определит мою судьбу, а до того момента было еще четыре мучительных года. Как сложно было находиться в семье, в которой надо было выживать и бороться за свои права как личности. Бешеный младший брат моей матери, женоненавистник, и бабушка, напоминавшая злую мачеху из сказки «Золушка».

Так я росла и ходила в школу, занималась спортивной гимнастикой, бегала по утрам, подтягивалась на турнике и скакала по парапетам, как горная лань. Со временем я овладела техникой самодисциплины и самоконтроля. У моей матери было четыре сестры и три брата. Среди них был средний из братьев, мой дядя, благодаря которому я научилась думать, прежде чем выпускать наружу свои эмоции. Он стал для меня учителем и наставником, папой и мамой, он научил меня готовить и красиво сервировать стол, научил включать воображение и фантазию, рисовать от простых рисунков до сложных картин. Он был талантлив во всем, для меня был праздник, когда он возвращался из длительных командировок. К его возвращению я делала генеральную уборку в квартире и старалась удивить его новым блюдом. Из командировки он всегда привозил подарки своим двум младшим сестричкам, а мне особенный подарок, не похожий на тот, что дарил сестрам. Конечно, бабушка его забирала и прятала в свой большой секретный сундук с большим навесным замком. Эта ее черта меня раздражала, но я знала, что дядя помнит обо мне, и от этого я была счастлива. Дядя умел заботиться обо всех своих родных и близких, Великодушный, щедрый, талантливый, умный, мудрый и еще красивый, таким я его знала, когда росла в доме моей бабушки.

Так сформировалась в моей голове модель идеального отца, брата, дяди, мужа, настоящего и идеального мужчины. Я не нуждалась в материальных благах, дядя обеспечивал всем, и я выросла в достатке. Для полного счастья мне не хватало просто обычной, искренней любви отца и матери. Больно признавать тот факт, что ты не нужна, больно осознавать и принять, что ты нежеланный ребенок. Со временем я внушила себе, что потерять можно лишь то, что ты имеешь, я изначально не имела матери и отца, и мне неведома родительская любовь. Я считала себя изгоем, хотя внешних и внутренних патологий и недостатков во мне не было.

Время от времени всплывал вопрос: почему моя жизнь такая безрадостная? Младший брат моей матери был очень красивым, но бешеным, как злая собака. Красивым настолько, что местные девчонки при виде его оборачивались, улыбались и кокетничали с ним. У него были курчавые волосы черного цвета, белая кожа и синие глаза, спортивное тело, ноги, накачанные, как у велосипедиста. Он имел награды по велоспорту. Бабушка гордилась своим сыном и его достижениями, ее знаменитый персидский ковер был обвешан медалями и наградами ее любимца. Она имела на него сильное влияние, он был ее зеркальным отражением.

Свою лепту он тоже внес в мое воспитание. Если я получала плохую оценку в школе, он бил меня, как боксерскую грушу, нельзя было выйти из дома без его разрешения. Школа и занятия спортом до седьмого класса приветствовались, он строго следил за этим. Когда я перешла в восьмой класс, мне запретили заниматься спортом, у меня не было будущего в спортивной карьере, не положено было девушке-мусульманке прыгать в спортивном купальнике на всеобщем обозрении, это было против традиций и правил. Сложно жить с людьми, когда нет ни понимания, ни сострадания, о любви я уже не мечтала. Радовало лишь то, что в школу не запрещали ходить.

Как-то осенью мы с моей подругой шли домой из школы, и она сказала мне, что хочет познакомить меня с другом ее парня. Я ответила, что не хочу, потому что знала, если мой дядя узнает об этом, то убьет и меня, и этого парня. Нам было по четырнадцать лет, она организовала для нас случайную встречу. Однажды после уроков, как обычно, мы возвращались домой, парень моей подруги шел нам навстречу, и с ним был он, тот самый мальчик, с которым она хотела меня познакомить. Он выглядел взрослым парнем. Его речь была короткой, уверенной. Он предложил мне дружбу, я смущенно ответила, что подумаю и дам ответ на следующий день.

Придя домой, я вспоминала каждый его взгляд, выражение, его манеру общения, прислушалась к своему сердцу и сказала сама себе: «Да, я согласна». С детства я прислушивалась к внутреннему голосу не потому, что я знала, что надо слушать себя, чувствовать и понимать свои эмоции и вибрации, а потому, что не с кем было посоветоваться, тем более, когда речь шла о мальчиках.

У моего первого парня были густые черные волосы, большие зелено-карие глаза, пухлые губы бантиком — мечта каждой девушки. Я влюбилась в него, это чувство мне было незнакомо, я вся горела изнутри, мне было приятно видеть и слышать его. Нам было интересно вместе. Я объяснила ему, что в моей семье все очень строго. Я не смогу ходить с ним в кино или куда-то ездить вдвоем, единственное место встречи — это школа и дорога домой. Он был согласен, потому что сам рос в таких же традициях и обычаях. Когда мы виделись, все вокруг будто замирало.

Мы не заметили, как нас закружило в осеннем танце любви. Восхитительные, яркие чувства вспыхнули между нами, мы испытывали огромное счастье и радость. Детская, чистая любовь наполняла наши сердца необыкновенным возвышенным состоянием. Он стал для меня не лучиком в темном царстве, а ярким солнцем.

С того момента моя жизнь стала наполняться разноцветными красками. Я ждала с ним встречи, а больше всего я ждала, когда мой бешеный дядя уедет из города в село к родственникам или на дачу, куда угодно, и тогда я могла больше времени уделять нашим свиданиям. Бывало, он приходил к нам во двор и начинал свистеть, как соловей. Я по свисту могла определить, что это моя любовь зовет меня. Выглянув в окно, убедившись, что это он, я искала способ выйти к нему, хотя бы на пять минут, иногда мне это удавалось. Часами он ждал меня в моем дворе и, не дождавшись, уходил, а я смотрела ему вслед и плакала. Суровые законы и обычаи, не позволявшие двум влюбленным видеться, вызывали в моем сердце печаль.

Время шло, и за осенью пришла зима, а весной в нас проснулась безумная, неудержимая страсть. Понимая всю серьезность, мы держали дистанцию, не касаясь друг друга, но природу не обманешь и не укротишь. Неожиданно для нас двоих сработал закон притяжения — мой парень резко взял меня на руки и поцеловал впервые. Я почувствовала, что земля из-под ног ускользает, это было неописуемое состояние, грандиозный взлет эмоций. В какой-то момент во мне проснулся страх, я попросила его поставить меня на землю, от смущения и робости я убежала домой.

Несколько дней я избегала встречи с ним. Чувствуя наше желание и притяжение друг к другу, и чем это может все закончиться, и в тоже время, боясь его потерять, я не знала, что мне делать и что говорить ему. Он не переставал приходить ко мне во двор и в школу. Однажды он поймал меня на заднем дворе школы. Сказал, что нам надо поговорить. Взяв меня за руку, он нежно начал целовать мои пальцы, положив мою руку себе на грудь, глядя мне в глаза, открыто признался в любви. Из моих глаз покатились слезы, в глубине души я была очень счастлива. Тогда он спросил меня, почему я плачу? Я ответила, что от счастья. Это были первые слезы огромного счастья. Ведь я не знала этого чувства. Мне было хорошо, в душе я чувствовала, как внутри меня растекается непонятная субстанция. Я говорила себе: «Меня не любят родители, мои родные и близкие, но любит посторонний парень».

Откуда мне было знать, что любовь бывает многогранна, и каждый человек, будь-то близкий или далекий, может любить и дарить любовь. В бабушкиной семье не принято было проявлять телячьи нежности даже по отношению к девочкам. Спартанский, суровый подход с тоталитарным режимом, напоминающий законы в Спарте. Мы с моим любимым продолжали встречаться, он дал мне слово, что больше не будет ко мне прикасаться. Нам было нелегко, но мы держали дистанцию, наши взгляды все говорили за нас.

Однажды он попросил меня, чтобы я прогулялась с ним по набережной. В нашем городе Грозном, где я родилась и выросла, было большое искусственное водохранилище, в летнее время открывался пляжный сезон. Он сказал мне: «Дай мне слово, что когда он откроется, ты пойдешь со мной на пляж купаться». Чтобы его не обидеть, я дала ему слово, что мы обязательно пойдем. Лето было уже в разгаре июля, и мы назначили день, когда сможем пойти на пляж. Я подгадала, когда ненавистный мне дядя уедет, и назначила время встречи с любимым. Собрав вечером сумку и пляжные принадлежности, я легла спать, всю ночь я ворочалась, переживала, разные мысли лезли в голову.

На следующий день, предупредив младшую сестру моей мамы, я направилась к выходу, но в тот момент, когда я открыла входную дверь, моя бабушка стояла за ней, она приехала с дачи. Увидев меня с сумкой, она спросила, куда я собралась. Пока я думала, что ей сказать, она выхватила сумку, стала проверять, что у меня там. Подняла крик, ударив меня по щеке, закрыла меня в своей комнате на ключ. Я не могла сказать, что меня ждет парень, и мы идем купаться на пляж. Это категорически запрещалось.

Спустя час бабушка отперла свою дверь и строго приказала, если я выйду без разрешения во двор, то лишение свободы и домашний арест мне будет обеспечен до конца лета. Ее угрозы и побои меня не пугали: «собака лает, а караван все равно продолжает свой путь». Попросив тетю прикрыть меня, я выбежала из квартиры, чтобы сообщить моему любимому, что я не смогу с ним пойти, но его не оказалось на месте. Посмотрев по сторонам, я увидела вдалеке его спину. Я кричала и бежала за ним, но он исчез. Придя домой, я зашла в спальню, легла на кровать и рыдала навзрыд в подушку. Мне было больно и обидно, что он ушел. Мне было стыдно перед ним, я так и не смогла рассказать ему причину.

Прошел день, два, неделя, месяц мы не виделись. Наступила осень, и опять школа, я надеялась, что он остынет, придет в школу ко мне и спросит меня. Да, он пришел в школу, но уже не ко мне. Моя подруга сообщила мне, что мой любимый начал встречаться с девочкой из параллельного класса. Обида и боль сжигали меня изнутри, тогда я дала себе слово, что никогда больше мое сердце не откроет дверь и не пустит туда никого. Мы виделись с моим любимым, но издалека, на расстоянии, он пронизывал меня своим надменным взглядом, таким образом, показывая, что я обидела его. Я понимала, что он встречается с другой мне назло. Мы встречались почти год и расстались, когда нам исполнилось по пятнадцать лет.

Вскоре моя сердечная боль утихла, но думать о нем я не переставала. В нашем дворе в соседнем доме на первом этаже жила семья, у них были две дочки. Мы были сверстницами, дружили и ходили в гости друг к другу. Однажды зимой к ним приехал парень, он оказался двоюродным братом моих соседок. Как обычно, я зашла к ним в гости, он увидел меня, мы поздоровалась. Недолго засидевшись, я ушла домой.

Спустя время ко мне пришла одна из его сестричек и передала от него записку, в которой было написано, что я понравилась ему, и он предлагает мне дружбу. Я ответила в письменном виде, что согласна. Так я начала общаться и дружить с парнем, который был старше меня на два года. Он был высокий и очень хорошо сложен физически. Занимался профессионально вольной борьбой, он относился ко мне как к маленькому ребенку и называл меня малышкой. Я не испытывала к нему чувства любви, но с ним было интересно.

Через три месяца его призвали в армию. Когда он спросил у меня, буду ли я его ждать из армии, я честно призналась, что ждать я не обещаю, но писать письма буду. Он улыбнулся и сказал: «Спасибо и на этом». Перед отъездом в армию мой друг пришел попрощаться со мной, и он уехал, позже в своем письме он сообщил, что находится в Украине. Моя жизнь тоже продолжалась. Как-то раз пришла сестра моего нового парня. Она оказалась одноклассницей моей первой любви и начала о нем рассказывать, что он сердцеед, что он стал проявлять к ней особый интерес. Я вся сжалась от такой новости, в моей памяти всплыла обида. Я спросила у соседки:

— Зачем ты мне рассказываешь то, что причиняет мне боль?

В ответ она с ухмылкой сказала:

— Посмотришь, он станет моим мужем, а ты выйдешь замуж за моего двоюродного брата.

— Ты все за всех решила, — сказала я в ответ.

— Да, — ответила она. — Дождешься его из армии, и вы поженитесь.

— Нет, — ответила я. — Такого обещания я не давала твоему брату, и мы всего лишь друзья.

— Между мужчиной и женщиной дружбы не бывает», — ответила она и пошла к себе домой.

Как я и обещала, мы переписывались с ним, в своих письмах он себя восхвалял, говорил, что он в десантных войсках, что он там король, и все его боятся, он был о себе высокого мнения. Меня стали раздражать его письма. В одном из писем он намекнул, чтобы я дождалась его, что, когда он вернется, мы поженимся. Тогда я вспомнила разговор его сестры, и поняла, что они были заодно. В письме я ответила ему, что замужество не входит в мои планы на ближайшие шесть лет. Это было последнее письмо от меня. Я получала от него письма регулярно, в каждом письме были его цветные фотографии: самовлюбленный и самонадеянный, напоминающий павлина, который распускал свой хвост, чтобы все им восхищались. После его предложения в декларативной форме, я стала рвать его письма, не читая их. Его фотографии я сжигала, чтобы никто их не обнаружил.

Так закончилась наша с ним дружба. Я продолжала ходить в школу, в десятый класс, впереди намечался выпускной бал. Я уже знала, кем я хочу быть и в какой институт хочу поступить. Мой дядя, который был моим наставником, пообещал, что когда я окончу школу, он заберет меня в Москву, чтобы я готовилась в полиграфический институт. Рисовала я хорошо, и мне это нравилось.

Неожиданно для всей семьи бабушка купила большой участок земли в горном селении, как она сказала, это был подарок для ее младшего сына, чтобы он там строил себе дом. На этом участке была маленькая времянка, много разных сараев и курятников, на территории перед домиком были посажены плодовые деревья, все было как-то беспорядочно и хаотично. Бабушка купила это по дешевке ради гектара земли, но самая важная причина была в том, что она сама была родом из этого села. Ее отец и дяди были родом оттуда, к старости она хотела быть ближе к ним.

Когда я была в начальных классах, бабушка часто меня брала с собой к своим родственникам. Мне не нравилось ездить с ней туда, у ее родственников не было маленьких детей, мне приходилось общаться с животными, так как местных детей я не знала. Каждый раз, когда бабушка собиралась в свое родовое село, я сопротивлялась, просила ее не брать меня с собой, мои слезы и причитания на нее не влияли. В моей душе от каждой поездки оставался неприятный осадок. Когда она купила этот участок в селе, она часто там оставалась, а у меня появилась возможность чаще видеться с матерью. Мне запрещали ходить к матери. Мне было уже 16 лет, я любила свою мать и очень жалела ее. Старалась ухаживать за ней и за младшей сестричкой. Моя мама была больна эпилепсией. В ее молодые годы из-за болезни она выглядела старше и очень уставшей. Бывало, приду к ней, а она лежит на полу, младшая сестричка в кроватке, ее муж был постоянно на работе. Я очень переживала за нее.

Как-то мама рассказала мне историю о своем приобретенном заболевании. Ей нельзя было нервничать. Бешеный пес — младший брат мамы один раз чуть не зарезал ее. Я как раз пришла из школы, в подъезде на первом этаже были слышны крики бабушки, они в очередной раз ругалась. Дядя забежал на кухню, схватил самый большой нож, бросил мою мать на пол и сказал, чтобы она заткнулась, иначе он зарежет ее, как барана. Он был в ярости, я набросилась на него сзади, прыгнула ему на спину, ладонями закрыла его глаза. Я плакала и просила его не делать этого. Бросив нож на пол, он выбежал на улицу.

Бабушка умела устраивать сцены и плести интриги даже между своими детьми. Моя мама билась в конвульсиях, пена шла изо рта, все тело сжималось, как струна, пальцы ног и рук в судорожном спазме скручивались, и в таком состоянии моя мамочка каждый раз кусала свой язык. Я знала, как остановить этот процесс, быстро вставляла ей в рот деревянную ложку, садилась сверху на нее и всеми силами, что были во мне, раскрывала ей пальцы рук. После такой процедуры она быстро приходила в сознание. Я не понимала, почему моя бабушка так сильно ненавидит мою мать, то есть, свою же дочь.

Когда бабушка узнала, что я зачастила к своей матери, она наказала меня жестоко, била своей дубинкой, которая всегда была у нее под рукой и приговаривала: «Тебе мать захотелось, она бросила тебя, а ты бежишь к ней». Я сказала в ответ: «Я буду ходить к своей матери, ты не запретишь мне». Бабушку это разозлило еще больше, и она сказала мне: «Посмотришь, что я тебе сделаю». Ее угрозы, упреки и скандалы заканчивались побоями, таким образом, она вселяла в меня еще больше ненависти и страха. Я мечтала сбежать подальше от бабушки, ждала своего дядю и надеялась на поступление в полиграфический институт. Я забыла про угрозу и побои бабушки, большого повода для скандала ей не требовалось. С восходом солнца и с закатом в доме постоянно был крик, и это был привычный уклад и климат в семье. Упреки в мой адрес, что она меня кормит, одевает и дает все самое лучшее, а я такая неблагодарная, бегаю к своей матери, которая меня бросила.

Первое полугодие учебного года пролетело, и наступили зимние каникулы. Бабушка заявила мне, что мои школьные документы она перевезла в село, и второе полугодие я закончу в сельской школе. От такой новости я тогда пришла в ярость. Я сказала бабушке: «Как ты могла так поступить?» На что она ответила: «Меньше надо было бегать к своей матери». Я понимала, что она отомстила мне. Я все время думала, как может сочетаться в одном человеке столько ненависти, злости, лицемерия и двуличия, и в то же время она одна поднимала своих детей, обеспечила всех своих детей высшим и техническим образованием. В нее как будто вселялся дьявол.

Мой мозг и моя душа не могли понять ее поведение. Я сказала, что я поеду с ней в село, но заранее предупредила, чтобы она подготовилась к похоронам, что ей придется везти мой труп. Я была настроена очень серьезно, и за шестнадцать лет, что я жила в том доме, нет — дурдоме, я устала от них. И, наконец, я сказала себе, что это будет моим освобождением. Моя бабушка только посмеялась над моими словами. Я зашла в ванную, помню, что у нас дома была разная отрава для мышей и тараканов. Отыскав под умывальником белый порошок, я высыпала его в стакан с водой и, закрывшись в туалете, быстро выпила его, в надежде, что он мгновенно сработает.

Не тут-то было, прошел, час, второй, и все без изменений, меня даже не затошнило. Вся в слезах, я направилась по коридору. Прямо возле входной двери, на стене у нас был белый шкафчик-аптечка. Быстро собрав все лекарства, часть таблеток я закинула в рот и начала их жевать, забежала на кухню, чтобы запить водой. Моя младшая тетя заметила мое неадекватное состояние, побежала за мной. Она была старше меня всего на два года, спросила: «А что ты прячешь в руках, а ну покажи!» Схватив меня за руку, она силой забрала у меня таблетки, при этом ругая свою мать. Завела меня в спальню, обняла и сказала, что не стоит из-за нее умирать, а суицид — это большой грех и удел слабых духом людей. «Потерпи полгода, а потом приедешь ко мне в Москву», — тетя уже училась в полиграфическом институте. Она приехала погостить домой и застала эту сцену.