Глава 9
Моя простуда так и не прошла. Я пролежала дома свои последние летние деньки вплоть до начала школы. Время от времени, ко мне приходила Лин. Мы всегда с ней находили, чем заняться. Сидя перед телевизором, мы прокручивали разные ролики на YouTube; иногда смотрели разные фильмы. Линдси даже согласилась на один ужастик, сказав, что посмотрит только один фильм, не больше. После просмотра она боялась идти домой — все думала, что ее будет преследовать парень в маске. Линдси никогда не давала мне скучать одной. Она всегда находила какие-нибудь сенсационные сплетни или еще чего, чтобы развлечься. Как заботливо она выразилась:"Если я не буду приходить, то скорее всего, твой труп найдут прежде, чем начнется школа".
Дилан тоже меня пару раз навещал. В основном, это было поздно вечером или когда мама была на работе. Я всегда, почему-то, ждала его. Часто смотрела в окно, в надежде увидеть его силуэт. Я не пыталась заговорить с ним о той ночи или рассказывать ему о снах с его кровавым участием. Возможно, я боялась его реакции; или какой-то правды.
Я выздоровела как раз к началу нового учебного года. Лето закончилось, и начались осенние, учебные будни. Я была немного расстроена и в то же время рада возвращению в школу. Я не хотела приходить в первый день, но мама меня заставила. В течение моего долгосрочного пребывания дома, мама прикупила мне новых вещей в честь моего последнего года. Наши вкусы с мамой совсем разные, но по профессии она дизайнер, так что она знала, что мне понравится и что сейчас было в тренде. Поэтому, в покупке одежды, я могу полностью ей доверять. Я нашла две новые рубашки в пакете. Одна была белая с черным воротником, с мелким монохромным принтом, а другая рубашка была полностью покрыта узорами. Брюки — семь-восьмых и несколько джинсовых юбок. Еще я нашла красивое двубортное серое пальто с черной шляпой. Я так благодарила маму за все, в особенности за пальто.
Я долго думала над тем, что надеть в первый день, в итоге я выбрала темно-зеленую юбку и обычный свитер.
Лин попросила меня встретится с ней возле ее же дома, чтобы пойти вместе до автобуса. На дворе было ровно восемь часов утра — до начала занятий осталось сорок пять минут. На улице стояла абсолютная тишина, когда я вышла из дома; но постепенно город начинал оживляться, и дороги Сан-Франциско снова были забиты пробками, а по тротуарам, торопясь, шли люди. Погода была пасмурная; из-под облаков немного выходило солнце, прорезая тучи своими солнечными лучами. Температура осеннего Сан-Франциско достигала 64 градуса тепла4, что вполне являлась привычной температурой для осени. Ночью она понижалась всего на 4 градуса, отчего я и любила этот город: здесь всегда тепло.
464 градуса по Фаренгейту ~ 17 градусов тепла по Цельсию.
Линдси вышла спустя 5 минут после того, как я подошла к ее дому. Она же вовсе не была расстроена тому, что учебный год начался. Ей легко даются все предметы, и многие учителя ее хорошо знают. Я ей не завидую; напротив, я рада, что она старается быть лучше всех. Я же, в свою очередь, вкладываю меньше усилий на достижение лучшего из результатов. К тому же, я не считаю совсем важным предметы, что я изучаю в старшей школе и которые не понадобится мне в моей будущей профессии. Мне нравится литература, арт-курсы, а также иностранные языки. На них я стараюсь заострять свое внимание больше, чем на других.
По дороге в школу Линдси болтала о том, какие новые ученики могут прийти к нам в этом семестре.
— Кстати, после того вечера, ты пыталась заговорить с Аланом? — спросила я Линдси, перебивая ее болтовню. Она сначала замолчала, потом, посмотрев на меня, хотела что-то сказать, но тут же закрыла рот, и повернула голову к окну в автобусе.
— Нет… — протянула она тихо. Кажется, она что-то скрывала, потому что начала нервно перебирать пальцы на руках. Ее что-то беспокоило, но она явно не хотела об этом говорить.
— Лин, что случилось? Я вижу, тебя это тревожит.
— Я… — Лин осеклась. Ее глаза были все время устремлены в окно.
— Ну же?
Линдси не могла ничем ответить. Не вытерпев, я выпалила:
— Что случилось в коридоре после танца?
Ее глаза, широко раскрывшись, пристально посмотрели на меня, а на лице читалось удивление.
— Откуда ты узнала?
— Мне Хэйзел сказала. Я не могла тебя найти, и она сказала, что видела, как ты стояла с Аланом в коридоре.
Мы обе пристально смотрели на друг друга.
— Что же случилось?
— Не могу… — ответила она, снова отводя взгляд.
Меня вдруг осенило.
— Ты ему призналась?
Возможно, Лин была грустная оттого, что Алан не ответил на ее чувства. Она снова резко повернула голову ко мне.
— Ты что, с ума сошла? Конечно же, нет! С чего ты взяла? Значит, мои предположения оказались ошибочными. Конечно, Лин была слишком горда собой, чтобы кому-то признаться в своих чувствах. Тем более парню, что едва ее знал.
— Что же тебя так сильно беспокоит до сих пор? Я же никому не скажу.
Лин нервно перебирала пальцы, кладя один на другой, пока не повернулась ко мне снова и с отчаянием в голосе сказала:
— Понимаешь… Пока мы танцевали, он будто весь был отвлечен. Смотрел куда-то постоянно. Он хотел у меня что-то спросить, но из-за музыки, я совсем ничего не слышала. Поэтому, мы отошли туда, где было не так громко — в коридор. Я была так рада оказаться с ним наедине; думала, он захочет попросить мой номер или позвать на свидание. Ты ведь знаешь, как это бывает? Словно ты наперед знаешь, что будет дальше; сердце бьется от волнения, и ты не можешь вздохнуть, в ожидании его слов. Но…
— Но?
— Вместо этого, он почему-то спросил про тебя. Он сказал: “Ты пришла с Лиз?”, на что я удивленно ответила — да и спросила, зачем ему нужно было это знать. А он сказал: Не видела, куда она ушла?
Я завороженно слушала ее.
— Тут во мне будто что-то сломалось. Словно все ожидания разорвали на мелкие кусочки и смыли в унитаз. Мне стало так дурно, что я вдруг начала ненавидеть себя, его и даже тебя, — ответила она, указывая на меня.
— Мне всегда казалось, что на его лице маска, которую он надевает каждый день. Я думала, что именно мне удастся снять с него эту маску безразличия; но, когда он спрашивал о тебе, в его глазах будто пробежала какая-та искра, понимаешь? Оттого я так разозлилась, что ответила коротким"Не знаю"и ушла домой. Наверно, тогда во мне бушевала ревность, но, когда я пришла домой, успокоилась — была всего лишь расстроена.
Сейчас в лице Линдси читалась обида. Она заревновала меня к Алану. Это, наверное, ужасно, когда парня, который тебе нравится, волнуешь не ты, а твоя лучшая подруга.
— Лин, ты же не думаешь, что Алан питает ко мне какие-то чувства. Он же меня даже не знает, — ответила я, немного приободряя ее.
Конец ознакомительного фрагмента.
