Промеор. На пути к первому

Максим Николаевич Павкин (2024)

Промеоры — существа, созданные на основе человеческих генов, что стали частью военной силы Империи Солар. Но прежде чем они увидят свет, должна появиться та, кто создаст самого первого из них. Это история о будущей матери первого промеора и юноше, что желает изменить жестокую империю.

Глава 16: Неожиданные перемены и тайна Вильгельма.

30 октября 26020 года.

Цезарь с Вильгельмом враждуют. Мандельштам не раз хотел подставить Харта, да только у него ничего толком так и не вышло. Цезарь посчитал, что он всё-таки не смог найти его слабые места, и поэтому все его попытки досадить ему всегда проваливались.

«Ну хоть с этим мне повезло», — думал он.

Через 2 года им уже выпускаться. Нужно будет найти наставника, что станет свидетелем на представлении проектов выпускников. Своеобразная традиция академии, в которой кто-то из преподающего состава становится поручителем, что именно этот студент разработал этот проект. С этим сложно, ведь большинство из них — это алчные люди, которые попытаются найти выгоду для себя. И это бесило Цезаря. Ему-то, может, и повезёт из-за родства с маркграфом Себастьяном Хартом, который был его дедушкой и одновременно владельцем многочисленных месторождений кристальных искр, кристального угля и множества металлов, что необходимы в промышленном и военном производстве. А вот Анатолию, может, и не повезёт. Вильгельм без проблем сможет подкупить кого-нибудь, чтобы тот отрицал труды Спасского. А ведь успехов он добился. Его, пусть и массивный, пистолет с зарядами на основе частиц Спасского — весьма качественное оружие. После проведения работы над ошибками и принятия всех мер предосторожности, чтобы не убить стрелка, оно по мощи как обычный пистолет, но если подкорректировать и переделать пару частей, то он не уступит по мощности автоматической винтовке.

Принцип работы у него довольно прост. В специальной обойме собираются частицы спасского, которые впоследствии переносятся в патронник. Там при большом скоплении, сжатии этих частиц и пропускании через них малого количества тока образуется довольно прочный снаряд. Этому снаряду достаточно передать небольшое количество кинетической энергии, чтобы тот полетел со скоростью пули. И чем больше частиц в снаряде, тем больше его прочность и скорость. Этим он смог настраивать мощность своего пистолета от мощности игрушечного до обычного. А так как частицы спасского буквально везде, то получается оружие, которое и перезаряжать не надо. Пули буквально берутся из воздуха.

А пространственный рюкзак, подсумок и другие переносные предметы, что создавал Цезарь, уже втайне используются орденом Освальда. Юноша смог незаметно, с помощью отца, запатентовать улучшения пространственных технологий и запустить в производство на секретных фабриках. Их вместимость на данный момент составляет от одного до трёх кубических метров, но в себя они могут поместить лишь те предметы, что смогут полностью поместиться внутри. Например, в рюкзак запросто поместится консерва, но не поместится ровный стальной прут длинной два метра. Достать же нужный предмет не так уж и сложно. Засунул внутрь руку, появился голографический интерфейс, и на нём выбираешь интересующий тебя предмет.

Нынешняя цель Цезаря: сделать так, чтобы эта технология работала за пределами сумок и могла поместить предметы любого допустимого размера.

Хотя сейчас народ из ордена сделали ему индивидуальный заказ. Причём далеко не сложный. Создать отдельные пространственные подсумки под магазины автоматов, патроны, гранаты и медикаменты. Причём с магазинами и патронами должно выполняться следующее условие: отстрелял магазин, запихал его в подсумок и взял второй. А пока отстреливаешь второй, первый заряжается уже внутри самостоятельно. Это нужно, чтобы не тратить драгоценное время на заполнение магазина. Цезарь сможет справиться менее чем за неделю.

После дуэли Цезаря с Вильгельмом Афина стала вести себя как-то иначе. Она, конечно, пыталась всячески выделиться перед сыном герцога, но этих попыток стало заметно меньше и менее активными. Этот момент не ускользнул от внимания Харта и Спасского. Также у девушки начали появляться мешки под глазами, которые она с неохотой, да и не всегда, прятала с помощью макияжа, а поведение стало больше задумчивым, словно она уходит в свои собственные мысли.

— Мисс Афина, с Вами всё хорошо? — однажды обратился к ней Анатолий после очередной совместной работы. Вильгельм тогда быстро ушёл по своим делам. — Выглядите не особо здоровой.

— А? — удивлённо ответила девушка, будто её вытащили из глубокой задумчивости. — Простите, пожалуйста, Анатолий, я задумалась о своём.

Цезаря и Толика удивило то, как Афина извинилась. Её ответ прозвучал так, словно она была, может, и вежливой, но простой девушкой, а не знатной леди.

— В последнее время Вы слишком часто уходите в себя, — подметил Цезарь. — Что-то случилось?

Афина отрицательно покачала головой, а после спокойно ответила:

— Просто в последнее время мне всё чаще снятся странные сны.

— Сны? — переспросил Анатолий.

— Да. Будто я проживаю фрагменты жизни кого-то другого, — Афина увидела непонимания на лицах двух парней рядом с ней. — В одних фрагментах я словно маленькая девочка, окружённая миром кромешной смерти и отчаяния. В других я уже взрослая, участвую в жестоких и кровопролитных битвах не на жизнь, а на смерть. В третьих я вообще старушка, сидящая в красивом саду, достойном приближённых императорской семьи. И так много разных фрагментов, между которыми я никак не могу найти какой-либо связи. Некоторые из них можно буквально назвать кошмарами.

— Пробовали пить лекарства для спокойного сна? — поинтересовался Анатолий. Пусть его другу эта девушка не особо нравилась, но злорадствовать над её проблемами Спасский не хотел. Да и сам Харт тоже зла ей никогда не желал.

— Я много чего пробовала, — призналась девушка. — Но результата ноль. Сны просто стали менее чётче, но никуда не делись.

— А может, вам не стоит ничего принимать? — предложил Цезарь.

— Что Вы имеете в виду?

— В детстве я стал свидетелем… одной крайне неприятной картины, — Цезарь вспомнил ситуацию в «IL GUSTO ITALIANO», когда убили ни в чём не повинную официантку. — После того ужасного случая мне долго снились кошмары. Но они прекратились, когда я полностью увидел ту картину вновь и принял произошедшее как неизменимое прошлое.

— Увидеть полностью… и принять? — удивилась девушка.

— Да. Возможно, вам поможет. Мне, по крайней мере, точно помогло.

Услышав совет от Цезаря, Афина молча кивнула. Но некое неописуемое и будто беспочвенное беспокойство всё же осталось. Словно то, что она увидит, может разбить ей сердце.

2 ноября 26020 года.

После занятий Цезарь с Анатолием шли по коридору академии. Они собирались покинуть здание и отправиться на специальный полигон для тестирования своих наработок. Спасский сделал попытку уменьшить размеры компонентов для своего пистолета, чтобы тот можно было удобно держать одной рукой. Цезарь же хотел проверить, что произойдёт при частичном разрушении пространственного рюкзака и других предметов с похожей технологией, в которых будет находиться груз. Будет ли какая-нибудь бурная реакция или ничего не произойдёт?

Друзья почти дошли до парадной двери Академии, как вдруг увидели, что к ним идёт один из глав академии. Имени его ни Цезарь, ни Анатолий не помнили, но то, что это один из руководства Академии Святой Анны, указывало наличие на груди золотого значка в форме раскрытой книги, окружённой лавровым венком. Подойдя к двум студентам, он заговорил:

— Анатолий Спасский?

Не понимая, что происходит, Анатолий и Цезарь сначала переглянулись, а после тот, к кому обращались, ответил:

— Это я.

— Мы вынуждены попросить вас в течение суток покинуть академию, — сказал прибывший. — Были обнаружены доказательства того, что вы жульничали на экзаменах. Таким людям не место в наших стенах.

— Что, простите? Какие ещё доказательства? — удивился Спасский. И Цезарь не меньше.

— Это окончательное решение, и у вас нет права спорить с нами, — юношам показали документ с подписями и печатями всех двенадцати глав академии. — У вас сутки. Всего доброго.

Сказав последние слова, глава академии ушёл по своим делам, не став даже пытаться выслушать кого-либо.

— Какого чёрта это сейчас было? — негромко, но с видной злобой на лице произнёс Цезарь.

— Есть у меня предположение, что за всем этим стоит один известный нам кусок дерьма, имя которого начинается на «В», — быстро сделал свой вывод Анатолий.

«Вильгельм!!!» — в своих мыслях Цезарь готов был разорвать мерзавца на множество мелких кусочков.

— Во-первых, успокойся. Ты в таком состоянии уже когда-то дров наломал, — Спасский быстро попытался остудить пыл друга. — Во-вторых, нужно найти те самые «доказательства» против меня. И если они есть, то я знаю, к кому обратиться с этим делом. В-третьих, если эти мерзавцы не сознаются, то они в скором времени об этом пожалеют и без твоей помощи.

— Ты уверен? — с недоверием спросил Цезарь, но за всё проведённое вместе время Харт знал, что Анатолий в серьёзные моменты слов на ветер не бросает.

— Ещё как, — с максимальной уверенностью ответил Спасский. А в мыслях у него тем временем: «Я уже вижу, как мама берёт и рушит их жизни одну за другой. Вот её, в отличие от Цезаря, я остановить вообще не смогу. И скрыть от неё эту ситуацию тоже невозможно».

Харт, может и не сразу, но всё же решил послушать своего друга и оставить всё на него и его связи. Правда, у Цезаря была мысль раскрыть свою личность главам и потребовать пересмотр дела, вот только Спасский за такие мысли окатил его такими ругательствами, что Эль Джулиус сразу же сдался. После этого Анатолий быстро собрал свои вещи и вернулся домой.

По правде говоря, Спасский был готов к похожему повороту событий, и поэтому он заранее подготовил кое-какие бумаги.

В гостиной особняка Спасских за столом сидела Ирина и читала недавно изданную книгу нового автора, что называл себя просто Грей. Женщина не скрывала того факта, что этот новичок был весьма неплох и его произведение смогло затянуть её внутрь данной запутанной детективной истории. Даже когда прибыл Анатолий и та спросила его, почему тот не на учёбе, смысл четырёх простых слов не сразу дошёл до неё. Но когда осознание произошедшего лавиной ворвалось в её сознание, Ирина вскочила с места с такой силой, что стул, на котором она сидела, опрокинулся, и яростно ударила ладонями по столу.

— Они сделали что?! — с нескрываемой злостью спросила Ирина у сына.

— Главы академии исключили меня, — вновь повторил Анатолий. Он не стал скрывать этого факта, так как его мать всё равно бы об этом узнала.

— А доказательства они тебе показали?!

— И даже не собирались. Но я уверен, что у них имеется готовое «доказательство» — произнеся это слово, Анатолий руками показал кавычки — на случай проверки вышестоящих людей.

— Которых, разумеется, подкупили, — закончила мысль Ирина. — Я этого так просто не оставлю!

— Я бы попытался тебя отговорить, но некоторые из этих самых глав — реальные мрази, — он до сих пор помнил дискриминирующие правила академии и отвод глаз этих людей от выходок слишком завравшихся детей знати.

— А что планируешь делать ты? — спросила мать у сына. Как-никак решается его дальнейшая судьба.

— Для начала вступлю в «Щит Империи», — с лёгкой улыбкой ответил Анатолий.

— В орден? — удивилась женщина. — А как же твой проект?

— Так ведь там можно пройти ускоренный курс обучения. И мой проект тесно связан с боевыми действиями.

Услышав ответ, Ирина поняла, что именно задумал её сын. Пусть он и не смог закончить Академию Святой Анны, но ускоренный курс, организованный Ромулом, гарантирует ему готовую научную степень. К тому же он сразу по прибытию сможет доработать свой проект. Но есть одно важное «но».

— Тебе же придётся участвовать в боевых действиях наравне со всеми, — Ирина боялась за сына, как любая любящая мать.

— Мам, я уже не маленький, — со всей серьёзностью во взгляде ответил Анатолий. — Отец и брат во всю сражаются, когда приходит время. И если не получается помочь им с помощью академии, то обойдусь и без неё.

На это Ирина ничего не ответила. Взгляд её сына был таким же, как у Леонида и Виктора. И если они так смотрят, то даже угроза смерти их не остановит от совершения задуманного.

— Сдаюсь, — признала поражение Ирина. — Порой вы, Спасские, ещё более упорные, чем я.

— Так ты за это отца и полюбила, — не скрывая слегка лукавой улыбки, заявил Анатолий.

— Твоя правда, — не спорила женщина. Но сразу после этого её лицо стало максимально серьёзным. — А ещё правда состоит в том, что жизнь этих глав академии превратится в ад, и они будут влачить своё жалкое существование до конца своих дней.

Но Ирина ещё не подозревала того, как резко поменяется её решение со временем.

Наступила ночь. Старшая дочь семьи Лайтдей находилась в своих покоях общежития и готовилась ко сну. Перед её кроватью стояла тумбочка, на которой были выложены лекарства для относительно нормального сна. Но сегодня Афина решила прислушаться к совету Цезаря и просмотреть весь сон. А значит, нужно обойтись без всяких препаратов.

Долгое время Афина нервничала и не могла уснуть, но сон всё же одолел её, и девушка погрузилась в царство Морфея.

Времена нескончаемых войн. Была поздняя осень. В одном полуразрушенном городе, что ещё не возвышались в небе, как все крупные города Империи Солар в далёком будущем, в тёмном переулке, куда редко мог попасть свет даже в солнечный день, на земле у стены сидела исхудавшая маленькая девочка шести лет. Её светлые, коротко стриженные волосы были взъерошены и все в грязи. Одежда — обычное рваньё из старого дырявого мешка и никакой обуви. А голубые глаза были пустыми и безжизненными. Единственное, что говорило о том, что девочка жива, было еле заметное дыхание.

Когда-то девочка слышала, что перед смертью люди видят всю свою жизнь. И сейчас перед ней предстаёт её собственная. У девочки была семья: папа, мама и совсем маленькая сестра возрастом чуть больше года. Был скромный, но уютный дом на уцелевшей окраине города, где ещё было что-то от цивилизации. Раньше они были счастливой семьёй, но счастье неожиданно покинуло их. Отец девочки будто бы ни с того ни с сего устал от своей семьи и втайне начал ходить по весьма сомнительным заведениям. Бары, бордели, нелегальное казино, подпольные бойцовские клубы и многое другое. Вскоре тайны отца всплыли наружу, но мать девочки не хотела бросать мужа. Она надеялась достучаться до него, умоляла, чтобы он прекратил всё это. Поначалу отец просто отмахивался. Он просто напросто игнорировал мольбы жены и существование двух дочерей.

Но однажды он сорвался и избил мать девочки, а после досталось и ей самой, когда та подбежала, чтобы попытаться успокоить отца. С тех пор насилие в их доме стало регулярным на протяжении нескольких месяцев. Как долго это продолжалось, девочка вспомнить не могла, но в те дни лучиками надежды были всё также остающаяся доброй мама и маленькая сестра, которая стала бояться всего. Но даже эти лучи не были вечными.

В один день к ним домой вломились неизвестные люди. Это были бандиты, которым отец девочки задолжал огромную сумму. Не дождавшись оплаты, те убили родителей девочки, а труп матери ещё и изнасиловали. Лишь чудом при обыске их дома на наличие ценностей сёстры, спрятавшиеся под кроватью, не были обнаружены. Но даже так девочкам ничего не оставалось ничего иного, как быстро убегать без оглядки. Ведь эти люди могли вернуться. И они вернулись, чтобы сжечь их дом.

Девочки начали попрошайничать. Так продолжалось около двух месяцев, до того момента, пока младшая сестра девочки серьёзно не заболела. У неё был очень сильный жар, и она не получала должного питания, даже при том, что старшая сестра отдавала ей и свою долю с трудом добытой мелким воровством еды. Из-за незнания, что именно с её младшей сестрой, девочка решилась на воровство случайного лекарства. Но её поймали и избили. Лишь очередным чудом она смогла сохранить у себя один небольшой флакон с лекарством, который торговец не заметил.

Побитая девочка вернулась в то место, где спрятала укутанную в одеяла сестру, чтобы та не замёрзла.

— Сестрёнка, — еле произнесла она. — Я добыла лекарство. Скоро ты поправишься.

Но ответа не последовало. Не было слышно даже лёгкого дыхания. Её сестра была мертва.

От осознания того, что девочка осталась одна, та не выдержала и начала реветь настолько сильно, насколько это было вообще возможно. Боль, ещё более сильная, чем от побоев, сковала её душу и сердце.

С трудом похоронив свою сестру, вырыв подобранным небольшим куском доски яму, девочка начала влачить своё существование, словно призрак. Когда она воровала еду, то часто специально попадалась в надежде, что не переживёт очередного избиения. Но она продолжала жить. Не желая этого, она оставалась жива. Снова и снова.

Потерявшись во времени, она пришла в тот самый переулок. Уставшая от всего, девочка не могла, да и не хотела особо шевелиться или куда-то идти. И в этот момент в её сторону шли люди.

— Вы только посмотрите! Да у нас тут бесхозный товар имеется, — сказал первый из трёх мужчин. Девочка узнала их. Это были те самые бандиты, что убили её родителей.

— А это, часом, не дочь (неразборчиво)? Ну того, которого мы на дурь подсадили, — выдал второй.

— И впрямь она, — подтвердил третий. — Секунду, у него же две дочери были.

— Да умерла, поди, — предположил второй. — Вон эта какая худющая.

— Да какая разница, нам даже за такую заплатят, — первый решил закончить этот разговор, стоя в метре от девочки, которая так и не шевельнулась.

Вот только в голове у неё была иная мысль: «Подсадили папу на дурь? Так значит, это они виноваты в том, что он стал таким злым? Из-за них мы страдали? Это по их вине умерли все мои родные?».

Девочка вновь хотела разрыдаться от боли, но сил у неё практически не осталось.

— Ну-ка, малышка, иди к доброму дяде, — с мерзкой улыбкой первый протянул к ней свои руки. Но не смог её и пальцем коснуться.

В последний момент возле первого приземлился кто-то, укутанный в плащ и скрывающий нижнюю половину лица за маской, и схватил того за руку. Это нехило удивило мужчину, ведь в этом переулке не было ни окон, ни лестниц, а значит, спрыгнуть можно только с одного из двух полуразрушенных зданий. Но даже так высота была равна шести или даже семи этажам, что считается смертельно опасным для прыжка. Но эта неизвестная фигура не получила какого-либо ущерба от падения и даже грациозно приземлилась, словно кошка.

Воспользовавшись заминкой мужчины, фигура моментально потянула того в свою сторону и затем, сжатой в кулак свободной рукой, ударила первого прямо в челюсть. Удар оказался куда сильнее, чем бандит мог себе представить. Он потерял семь своих зубов и даже чувствовал, как треснула его челюсть. Первый взвыл и не мог думать ни о чём ином, как о жуткой боли, пронзившей его тело. Но фигура даже не думала закончить на этом. Она схватила мужчину за голову и со всей силы ударила её об землю. Силы неизвестного было вполне достаточно, чтобы разбить череп бандита и смертельно повредить мозг того. Первый отправился в мир иной.

Двое оставшиеся бандиты всё это время стояли с раскрытыми ртами от недоумения. Ведь произошедшая перед ними картина едва ли длилась и пять секунд. И за это малое время их товарища буквально отправили к праотцам самым неожиданным способом — голыми руками.

— Что ты за хрен такой?! — взревел третий и потянулся к кобуре под расстёгнутой курткой, чтобы достать самодельный пистолет, отдалённо напоминающий смесь револьвера и горизонтального двухствольного ружья. Но не успел он даже навести оружие на врага, как в мгновение ока неизвестный швырнул в его сторону метательный нож, который попал прямо посреди лба третьего и вошёл тому прямо по рукоять.

— Хамло, — впервые произнесла хоть что-то фигура. Голос был женским. Он казался одновременно и мягким, и звонким, но при этом отдавал явной строгостью. — Я, конечно, слышала, что в этом и соседних городах орудует банда «Волчий клык», но не ожидала, что вы ещё большие ублюдки, чем могла себе представить.

— Ч-чудовище! — в панике закричал оставшийся бандит и, развернувшись, попытался убежать. Но и его постигла неудача. Неизвестный, что оказался женщиной, был куда быстрее и моментально настиг негодяя. За доли секунды фигура вытащила из плаща кинжал, который тут же разложился в меч, и молниеносно снесла тому голову.

Всё это зрелище девочка видела своими собственными глазами. Те, кто разрушили ей и её семье жизнь, теперь мертвы. Они получили по заслугам.

«Теперь моя семья обретёт покой», — думала девочка.

Таинственная женщина подошла к девочке и присела возле неё, чтобы их глаза были на одном уровне. У незнакомки они были ярко серого цвета.

— Ты как, малышка? — спросила фигура в плаще. Но девочка не могла ответить. Ей банально не хватало сил.

Увидя ту в крайне обессиленном состоянии, женщина достала небольшую баночку, что могла спокойно поместиться в руке, открутила крышку и достала из неё шаровидную таблетку.

— Вот, это поможет вернуть тебе немного сил, — мягким голосом сказала та, показывая девочке пилюлю. — Глотать не нужно, она быстро рассосётся.

Вместо ответа девочка лишь смотрела на таблетку пустым взглядом.

— Тогда прошу меня простить за небольшую грубость, — женщина аккуратно приоткрыла рот девочки и положила в него лекарство прямо на язык. После этого она решила подождать, пока то подействует.

Пару минут спустя девочка начала дышать более заметно, что говорило о возвращении той сил, пусть даже и немного.

— Где твои родители? — задала новый вопрос женщина.

Девочка посмотрела на мёртвых бандитов.

— Они их убили, — тихим голосом произнесла она.

Женщина последовала взгляду девочки. Даже было слышно, как у неё сжимались кулаки от злости. Но та быстро успокоилась, чтобы не пугать маленькую собеседницу.

— У тебя есть ещё родные? — продолжила незнакомка спрашивать. В её голосе ощущалось неподдельное беспокойство за ребёнка.

В ответ девочка лишь отрицательно покачала головой. Видя бедняжку в таком печальном положении, женщина некоторое время думала о чём-то своём. Но вскоре задала новый вопрос:

— Как тебя зовут?

Имя. Девочка уже долго не произносила и не слышала своего имени. Ведь никто даже не пытался ей помочь, а младшая сестра толком не умела говорить. Но она его не забыла. Мама всегда рассказывала ей смысл её имени и кому оно принадлежало в древности. И именно она назвала так свою дочь.

— Афина, — произнесла девочка.

Услышав ответ, женщина сняла свой плащ и накрыла им малютку. Девочка ощутила тепло, что он сохранил.

— Послушай, Афина, может, ты пойдёшь со мной? — предложила незнакомка, чьё лицо до сих пор скрывалось за маской, скрывающей нижнюю половину лица. — Я понимаю, что никогда в жизни не смогу заменить тебе твою семью, но и оставить тебя здесь мне совершенно не хочется. Я дам тебе кров, еду, образование и, если ты мне откроешься, любовь как к родному человеку, ну или хотя бы как к другу. Пожалуйста, я в жизни не прощу себя, если брошу тебя здесь одну.

Девочка чуяла, что женщина говорила честно, от всего сердца. Она действительно беспокоилась за неё.

— Кто вы? — теперь уже свой вопрос задала Афина.

Женщина наконец сняла свою маску. Она была красивой. Это было лицо, что в будущем будут знать и почитать многие люди не только на Земле, но и в галактике.

— Меня зовут Аврора. Аврора Арктуро, — ответила женщина с тёплой улыбкой на лице. С такой же улыбкой, которая когда-то была у матери Афины, увидя которую, девочка расплакалась и бросилась в объятия женщины, словно та была её родной мамой. — Всё хорошо, малышка. Я с тобой.

Аврора взяла девочку на руки и пошла с ней в безопасное место.

Так впервые встретились императрица-основательница Империи Солар и её первая верная ученица.

3 ноября 26020 года.

После этой части сна Афина увидела более целые фрагменты жизни девочки, которую звали так же, как и её. Она видела, как её обучали лично Аврора I Арктуро и её приближённые. Как они вместе разделяли еду из одного котелка. Видела их совместные битвы ради мечты о создании великой страны и объединить всех людей. Как они все переживали радостные и печальные моменты в своих жизнях. Афина видела, какой она была в своей прошлой жизни.

Проснувшись на час раньше будильника, старшая из сестёр Лайтдей направилась в ванную комнату, чтобы умыться. Обычно холодная вода помогала девушке успокоиться и нормализовать своё моральное состояние. Но сейчас ей это даже близко не помогло. Её терзали воспоминания из нынешней и прошлой жизни. Она неосознанно начала сравнивать прежнюю, другую себя с той, которая жила здесь и сейчас. Она вспомнила своё отношение к окружающим в зависимости от их статуса. Как дружелюбно относилась к аристократам и как презирала простолюдинов. Вспомнила, как оскорбляла и жестоко унижала, как говорили многие знатные особы, ничтожный класс общества. А также то, как жестоко она обходилась с родной и ни в чем не повинной сестрой. И от осознания всего этого ей становилось невероятно противно на душе. Девушка посмотрела в своё собственное отражение в зеркале. Многие сказали бы, что видят невыспавшуюся красавицу. Но старшая дочь семьи Лайтдей видела другое.

— Каким же чудовищем я стала, — с грустью сказала сама себе Афина, вспоминая все свои ужасные поступки в этой жизни. И это был не вопрос, а неоспоримый факт.

— Госпожа, вы проснулись? — постучавшись в дверь ванной, спросила горничная, что служила Афине в академии. По своим обязанностям та должна вставать раньше дочери маркграфа и заниматься приготовлением завтрака, уборкой и подготовкой одежды на выход.

— Да, я проснулась, — ответила Афина, но её голос был сильно поникшим, что не ускользнуло от внимания горничной.

— С вами всё хорошо? — с нескрываемым беспокойством спросила служанка.

— Нет, — незамедлительно, но спокойно ответила Афина. — Я чувствую себя отвратительно уставшей.

— Я могу вам как-то помочь?

— Я напишу прошение о выдаче мне академического отпуска на недельку, — приняла она решение. — Отнесёшь его главам академии на рассмотрение?

— Конечно.

Прошение было спокойно принято главами в тот же момент, как его подали на рассмотрение. И Афина решила прогуляться, чтобы привести свои мысли в порядок и понять, что же ей делать дальше.

Настроение у Цезаря было крайне скверное, и это понимали все. Его одногруппники, наставники, незнакомые люди, которые просто проходили мимо по своим делам. Все чувствовали, что этот студент буквально кипел от ярости. И только один человек злорадствовал.

— Ну что, Харт, не весело тебе без своего мусорного дружка? — не скрывая своего удовлетворения, сказал Вильгельм после окончания очередного занятия.

Цезарь посмотрел в сторону этого человека взглядом, полным отвращения и презрения. Одно только это высказывание доказывало, что именно он стоял за ложными обвинениями в сторону Спасского.

— Запомни, Вильгельм, придёт час, и ты пожалеешь, что вообще на свет появился. Тебе обязательно окупятся сполна все твои скелеты в шкафу.

На эти слова Мандельштам лишь громко рассмеялся.

— Скелеты, говоришь? Может, это у твоей семейки они имеются? Сам посуди. У твоего так называемого деда так много внуков, что лишились родителей. А почему так? Что происходило со всеми этими детьми Себастьяна Харта? Может, они занимаются чем-то противозаконным, от чего и мрут как мухи? Так сказать, добираются до них какие-нибудь опричники или кто поменьше? Как думаешь, Цезарь Харт?

Цезарь сразу понял, что Вильгельм пытается его спровоцировать на необдуманные поступки. Поэтому он просто подошёл к Мандельштаму поближе и произнёс:

— Если бы мои дядюшки и тётушки действительно занимались чем-то, что могло бы привлечь внимание опричников хоть самую малость, то ничего бы не защитило маркграфскую семью Харт. И раз уж мы заговорили об опричниках, то имеются ли у твоей семьи гарантии непричастности к тёмным делишкам? Таким как подкуп, шантаж, возможно, нелегальные сделки. Что-то мне подсказывает, что у вас имеются и более страшные секреты, чем ранее перечисленные мною.

Услышав такие слова, Вильгельм профессионально зарубил еле зародившуюся панику в своей душе на корню. Их нелегальный бизнес, в котором имеется и торговля рабами, замаскировывался крайне тщательно. По этой причине он и верил, что раскрыть их секреты никто и никогда не сможет.

— Максимум, что они найдут, — это вражду между двумя наследниками, — спокойно парировал Вильгельм. — А может даже одного наследника герцога и какого-то внука маркграфа.

— Ты и близко не представляешь, как легко опричники выведывают тайны, — уверенно ответил Цезарь. — Молись, чтобы не попасть им на глаза.

Сказав свои последние слова, юноша развернулся и направился по своим делам. Вильгельм же тем временем пытался скрыть свою медленно, но почему-то верно нарастающую панику.

7 ноября 26020 года.

Анатолий уже вступил в орден «Щит Империи» новобранцем, решив начать, как и остальные новички, что было положительно принято его отцом и братом. Каждый из них начинал так же, и всего они добились сами. И Анатолий добьётся многого.

Афина же по мало кому известным причинам перевелась в Импертаунский филиал Академии Святой Анны. Кристофер сначала негодовал по поводу этого неожиданного решения дочери, но потом быстро понял, что там можно было завести огромное количество значительных связей, которые, несомненно, будут выгодны ему.

Многие наставники и некоторые из глав академии заметили резкую перемену в Цезаре. Они чуяли сильное отвращение со стороны этого молодого человека по отношению к себе. И всё бы ничего, но кто-то вспомнил и пустил слух среди руководства, что Цезарь Харт — это псевдоним, придуманный с целью скрыть свою истинную личность. После этого начались вопросы по типу: «Кто он на самом деле?» Если он действительно окажется сыном маркграфа, то они могли бы вздохнуть спокойно. Но если окажется, что он из герцогского рода, то это будет означать, что главы академии навлекли на себя настоящую бурю, от которой им не скрыться. И появилась эта буря из-за ребячьей ссоры.

Так и произошли неожиданные для нескольких людей перемены.

А у Вильгельма были иные заботы. Находясь у себя в покоях, он просто смотрел в потолок, лёжа на кровати.

— Опричники придут. Ага, конечно, — язвил в пустоту Мандельштам.

— Уж поверь, они могут прийти и без приглашения, — послышался насмешливый мужской голос с нотками чего-то призрачного.

— Да чтоб вас всех! Опять ты?! — вскрикнул Вильгельм, вставая с кровати. Его взгляд устремился в сторону письменного стола, откуда доносился голос. На крышке стола сидел призрачный силуэт, чем-то похожий на самого Вильгельма, будто это был его родственник. — Изыди уже, мерзкая галлюцинация!

— Никакая я не галлюцинация, — сказал тому призрак. — Я слуга одной весьма известной личности. И, как уже говорил раньше, моя душа нашла пристанище в твоём теле.

— Чтоб ты знал, я тебя не звал заселяться внутри меня! — зло прорычал парень.

— А я и не напрашивался, — спокойно ответил ему призрак. — Особенно к такому самовлюблённому, извиняюсь за мой древний язык, куску говна вроде тебя.

— Не забыл, что из нас двоих живым являюсь только я? — нахально спросил Вильгельм, подходя к шкафу. Там он искал аптечку, в которой должны быть лекарства от его время от времени посещающей «галлюцинации».

— Это пока, — злобно улыбнулся силуэт. — Стоит нанести тебе серьёзную рану или выбить твою душу из тела, как твоё местечко в момент смогу занять я.

— И не жалко будет молодого паренька? — всё так же хамски задал новый вопрос Мандельштам, нужную ему пластиковую баночку с красными продолговатыми таблетками.

— Дай подумать, — призрак прижал руку к подбородку. — Будет ли мне жалко человека, что причиняет другим боль, убивает и насилует, чтобы потешить своё эго, и наслаждается процессом, как какой-то маньяк, которому крови ради развлечения подавай? Определённо точно нет.

— Ну, на нет и суда нет, — сказал Вильгельм и проглотил пару таблеток. А затем посмотрел на призрака, который постепенно исчезает.

— Я слежу за тобой, Вильгельм Мандельштам, — всё так же сказал призрак, будто это не он вот-вот пропадёт. — Придёт день, и этим телом буду командовать я, а не отброс вроде тебя.

— Мечтай, — после этих слов призрак полностью исчез, а Вильгельм решил лечь спать. Как-никак, а уже наступила ночь.