Псы Клевера

Максим Волосатый, 2010

Нет на Земле магии. Нет и не будет. Но значит ли это, что люди, первая раса Клевера, должны исчезнуть? Уйти, чтобы освободить место тем, кто захотел поставить себя выше всех? Сдаться без боя? Склониться в рабском поклоне и не поднимать головы? Не выйдет. Магии у людей нет, но есть маги. И есть воины. И они пойдут до конца. Пойдут туда, где спят глубоким сном существа, охраняющие древнее проклятье. Существа, берегущие покой завоевателей. Охранники. Сторожа. Цепные псы. Псы Клевера.

Глава 4

— Ну извините, — в пятисотый, наверное, раз попросил прощения Севилья.

— Да нечего тут извиняться, — прогудел со своего места Тронд, наливая в кружку что-то из походного котелка. — Держи вот.

Он передал кружку Севилье, замотанному во все тряпки, которые нашлись в походных сумках вольдов.

— Все равно, это из-за меня вам возвращаться приходится, — сокрушенно покачал головой Севилья, но кружку принял.

— Достал ты уже извиняться, — Кащей, чего-то колдующий над лежащим Шаманом, с трудом разогнулся. — Не скажу, что дело совсем уж житейское, но с каждым может случиться.

— Угу, только почему-то всегда со мной случается, — слабо отозвался попытавшийся приподняться Шаман. — Как-то мне этот могильник не прет.

Бледно-голубая гадость, шарахнувшая Шамана, оказалась штукой непростой. После исчезновения она действовать не перестала. Пораженный участок распух, покраснел и начал пульсировать. Кащею и, как ни странно, творцу-породителю Севилье тоже досталось, но не так сильно. Их состояние колебалось от «не здорово» до «хреновенько» и обратно, а вот Шаман слабел на глазах. В этих условиях о продолжении выхода говорить не приходилось, и Команда усиленным маршем двинулась назад. Ядовитый узор воздействию пока не поддавался, и теперь вся надежда была на изобретательность горячих голов Улитарта.

— Доля такая твоя, командирская, — Шаман доковылял до Тронда и тоже получил от него кружку.

Принюхался, отхлебнул и поднял удивленные глаза на глемма.

— Это что?

— Глемм-дош, — подошедший Теренс и не пытался прятать озабоченность. — Это уже как последнее средство. У него есть слабый эффект чистки линий хальер.

— Да уж наслышан-наслышан, — Кащей с удовольствием сделал еще глоток и с укоризной покачал головой. — Несли, и не сказали….

Теренс даже отвечать не стал. Рецепт глемм-доша хранился, как величайшая тайна. Производство было чрезвычайно мал’о. И, самое главное, торгаши глеммы, по общему мнению Клевера, за достойную плату способные уступить родную мать, сам глемм-дош не продавали. Никогда. Уже одно это делало эликсир легендарным, а если еще и поверить во все чудесные свойства, приписываемые ему….

— А мне? — подал голос страдающий Шаман.

— Вам, Ваше Магичество, нельзя, — хмуро отказал Теренс. — Что-то мне ваш фон хальер перестал нравиться.

Помимо прогностов, глеммы еще считались и лучшими лекарями Клевера, поэтому заключение Теренса можно было принимать, как окончательное.

— Нет в жизни счастья, — Шаман откинулся на ветки, служившие походной кроватью.

— Ты точно не можешь вспомнить, что у тебя там намешано было? — Теренс подошел к Севилье.

Тот еще больше вобрал голову в плечи, став похожим на черепаху.

— Нет, — замотал он головой. — Я же говорил, я вообще не понимаю, как у меня все вышло. Я просто хотел защититься.

— Да уж, — вздохнул Старший, — защитился.

Он посмотрел на Севилью, которого уже можно было собирать тряпкой, как разлитую воду, и смилостивился.

— Но, насколько я понял вашего Распорядителя, во всем этом есть один, несомненно положительный момент: в Улитарте будут просто счастливы, получить такой образчик.

— Это точно, — Кащей с видимым удовольствием хлюпнул глемм-дошем. — Народ будет счастлив.

— Тому, что я приложил… Шамана? — Севилье еще плохо давались прозвища.

— Нет, — хихикнул Кащей и тут же закашлялся. — Тому как ты его приложил. Неизвестный в природе узор: что может быть лучше?

Со стороны лежащего Распорядителя раздалось нечто вроде стона, перемежающегося с рычанием.

— Так, всем спать, — распорядился Теренс, прекращая беседу. — Нам еще два дня идти. Очень быстрым шагом.

Дым костра улетал в темнеющее небо, теряясь в темноте. Севилья, вымотанный переходом, молча устроился поодаль, наблюдая за вольдами, располагающимися на ночевку. Сегодняшний переход дался тяжело, но, как ни странно, чувствовал он себя немного лучше. Кащей, кстати, тоже выглядел бодрячком, чего нельзя было сказать о Шамане. Хотя, и тут драматического ухудшения не произошло. Видимо, все магические пассы, которые третий день производил над страдающим Распорядителем Кащей, даром не прошли.

Севилья присмотрелся к Ольми, расстилающему походный плащ на куче веток. Тот почувствовал взгляд, повернулся, увидел Севилью и подмигнул. Севилья смущенно улыбнулся. На Земле, продолжающей войну с Клевером, образ аталь рисовался несколько другим. Злым, безжалостным, отталкивающим, жестоким. Образ врага.

Третий день наблюдающий за Командой Севилья так и не смог за все это время найти подобных черт ни в ком из нелюдей. Да, аталь — зеленоватые, остроухие, тонкокостные… люди. Красивые даже…. Да, торки — зубастые страшилы. Да, глеммы — бородатые квадратные кубики, тяжелые даже на вид. И что? Никто из них, кроме внешнего вида, ничем от большинства виденных Севильей людей не отличался. Вернее отличался. В лучшую сторону.

Севилья перевел взгляд на Тора, подтягивающего перевязь меча. Торк тоже поймал взгляд (у них у всех что, глаза по всему телу?), повернулся и сверкнул игольчатым оскалом. Улыбнулся. Севилья улыбнулся в ответ.

Перекладывающий мешок Тронд, не оборачиваясь (конечно заметил, как еще?), приветственно махнул рукой. Севилья робко шевельнул пальцами, наверное, тоже увидит.

Вся Команда, как один, третий день бережнейшим образом выхаживала троих пострадавших, несмотря на то, что один из них являлся прямым виновником всех этих бед.

Севилья тяжело вздохнул.

— Чего страдаешь? — рядом с ним опустился гемар Тооргандо.

— Да все то же, — извиняющимся тоном протянул Севилья.

— Во у тебя сила воли, — восхитился Тооргандо. — Ему все хором твердят: «все нормально», а он третий день ото всех прячется и извиняется. Это здоровье иметь надо.

Тооргандо скорчил дурашливо-уважительную мину, и Севилья против воли рассмеялся. Умел человек поднять настроение. Вообще, с Тооргандо было легко. Гемар был из тех людей, при первой же встрече с которыми устанавливается легкий дружелюбный контакт, определяющий все дальнейшее общение. В принципе, все вольды оказались неплохими ребятами, но Севилье еще сложно было вот так запросто подойти и начать болтать с ужастиком Тором, например, или суровым, заросшим буйной бородой Трондом. К вежливому спокойному Ольми обращаться Севилья робел. Про Теренса и говорить не приходилось. Григор, единственный человек-вольд, вечно пропадал в каких-то дозорах. Перед Кащеем и Шаманом ему до сих пор было стыдно за произошедшее. А вот гемар Братьев Находящих (Севилья, правда, с трудом представлял себе, что это за «братья», и чего они находят) оказался самым удобным собеседником.

— Да не могу я так, — с чувством пожаловался Севилья. — Я ведь все вам испортил, Шамана покалечил. Вам теперь возвращаться приходится. А вы со мной тут носитесь, как с ребенком, отпаиваете, выхаживаете. Как уж тут ходить и улыбаться. Неуважение получается.

— Дос-тал, — припечатал Тооргандо. — Никто не ждет, что ты на шею будешь бросаться, но портить всем настроение похоронной рожей — это неправильно. Чего плохого-то? Никто ведь не умер. Подумаешь, Шамана покарябали, поправят, — при этих словах гемар лукаво обернулся, проверить, не слышит ли его сам Шаман. — Зато новый узор несем, и вообще, нового мага в Странный Город приводим.

— Слушай, а расскажи, что такое, этот Странный Город? — Севилья ухватился за возможность переменить неприятную тему.

— Странный Город? — переспросил Тооргандо, и в его глазах зажегся восхищенный огонек, появлявшийся в глазах любого из жителей Города Безумных Магов всякий раз, когда речь заходила об их любимом Улитарте.

— Странный Город, — задумчиво повторил гемар. — Ты знаешь, уже завтра сам увидишь, а пока я тебе твоего любимого Шамана процитирую….

Севилья поежился и сам начал высматривать подраненного им Распорядителя этого самого Странного Города, в котором он собирался провести остаток своих дней. Хорошее начало новой жизни, нечего сказать.

— Ты на радуге катался? — голос Тооргандо вернул его обратно.

— Нет, — удивился Севилья.

— Покатаешься, — абсолютно серьезно пообещал гемар. — Вот завтра придем в Улитарт, освоишься и сам все увидишь.

Севилья замолчал, обдумывая услышанное.

— Про радугу, ты это серьезно? — поинтересовался он почти минуту спустя.

— Абсолютно, — кивнул Тооргандо, все это время наблюдавший за ним. — Только ты когда забираться будешь, сначала внимательно посмотри и продумай, как оттуда будешь слезать, — в глазах гемара заплясали бесенята. — А то случаи, знаешь ли, разные бывают.

— Это, в смысле, хорошо или плохо? — не понял Севилья.

— По всякому, — улыбнулся гемар. — Но скучно точно не будет.

Скучно в Улитарте не было — это точно. Севилья, накачанный всевозможными сказками и обещаниями, конечно же, приготовился вступить в легендарный город, но он все же ожидал несколько иного….

— Колпак!!!

Первое, что увидел Севилья, вывалившись из портала перехода, ведущего из баронства со странным названием Такатак в горы, к Улитарту, был среднего роста чумазый парень с растрепанными длинными волосами, кое-как собранными в два абсолютно девчоночьих хвоста. Длинная серая хламида, являвшаяся, судя по всему, одеждой парня, доходила до колен. Из-под нее виднелись потертые… джинсы. Севилья удивленно моргнул. Увидеть сей предмет туалета здесь, бог знает за сколько… километров… световых лет… миров…, было донельзя странно.

Сам парень своего внешнего вида не смущался ничуть. Подпрыгивая от нетерпения на месте, он полностью игнорировал выходящих из портала одного за другим вольдов, высматривая кого-то.

— Тор! — углядел он, наконец.

— Да? — вежливо отметился торк.

— Чего тебе? — ворчливо отозвался гемар.

Парень на секунду замешкался, но она быстро прошла.

— Колпак, Тор, колпак! Где Шаман?

— Болеет, — показал себе за спину Тооргандо, где из портала аккуратно доставали носилки с Распорядителем.

— Шаман! — информацию о болезни парень начисто проигнорировал. — У меня колпак получился!

Не замечая стоящих вольдов, наступая на ноги и работая локтями, он начал протискиваться через небольшую площадку перед порталом к лежащему Шаману. И уже открыл, было, рот для очередного возвещения о создании мифического колпака, но неожиданно был остановлен недрогнувшей костлявой рукой.

— Шаман болеет, — сурово навис над ним Кащей.

— О, привет, Кащей, — глянул сквозь него парень. — Мне Шаман нужен.

Он двинулся дальше, но остатки все еще действующего узора Севильи не прибавили Кащею добродушия. Костлявая рука переместила парня обратно.

— Он болеет, — чуть ли не по слогам повторил Кащей.

Он нахмурился, отчего его и так не блещущее красотой лицо окончательно превратилось в маску первоначального обладателя имени.

— Я все понял, Кащей, — между заворожено наблюдающими эту сцену вольдами протиснулся Демчи. — Тиххин когда Паука грохнул, тот морок дальше пошел. Дошел до Улитарта, и теперь им тоже надо демаги носить? Да, Гайденн?

— Зачем демаги? — моргнул парень, наконец-то, возвращаясь в реальный мир.

Севилья улыбнулся, сравнение Демчи оказалось похожим.

— Затем, что у тебя в башке один морок сплошной, — в разговор вернулся Тооргандо. — Сказано тебе: болеет Шаман. Не трогать. Как еще объяснить?

— Чем болеет?

— Сифилисом, — разозлился Кащей. — Тиххин заразный попался.

— Да? — парень, похоже, опять начал проваливаться в свое измерение. — Так у меня же вот чего…. Колпак… Шаман!

— Уйди отсюда! — Кащей уже был готов начать колдовать, но тут раздался слабый голос.

— Гайденн, давай позже, — Шаман не смог даже приподняться на своих носилках. — Меня что-то и вправду прихватило. Я сейчас колпака от панамы не отличу.

— Так как же…, — растерялся Гайденн.

— Тебе туда, — Тооргандо строго указал ему пальцем вниз, в долину, где в уютной долине виднелся… у Севильи перехватило дыхание… тот самый белоснежно-хрустально-зелено-радужный город… нет, не так — Город. Он… его Город….

А на одном из склонов…. Севилья замер, не в силах двинуться с места…. На одном из склонов….

— Да ну вас, — надулся Гайденн, сообразивший, наконец, что это все всерьез.

Он развернулся, сделал несколько шагов, щелчком пальцев создал перед собой вихрящуюся спираль из искрящихся снежинок, шагнул в нее. И пропал. Спираль исчезла.

— Во дает, — восхищенно проговорил ему вслед Тооргандо.

Он обернулся к Севилье.

— Вот это я и имел в виду, когда говорил, что думать надо, сможешь слезть с радуги или нет, — напомнил он недавний разговор.

— Что, «это»? — незряче отозвался Севилья, рассматривая долину. Внизу лежал Город. Его Город. А на одном из склонов….

— В Улитарт напрямую порталом пройти нельзя, — пояснил гемар. — Но у этого перца получается. Видал, как он? Р-раз, и готово. Но вот за ним идти не рекомендуется категорически. Одни Несуществующие знают, куда тебя потом выкинет. Так что….

Он замолчал, увидев глаза Севильи. А Севилья не видел уже ничего, кроме манящего к себе города, мерцающего всеми красками мечты.

— Т-ш-ш, — Тооргандо прижал палец к губам, останавливая Кащея, решившего что-то сказать.

— Не мешай, — шепотом пояснил он, показывая глазами на замершего Севилью.

И подтолкнул того к тропе, ведущей вниз.

— Иди. Уже можно. Иди.

Севилья зачарованно сделал шаг, другой, третий. И медленно пошел по тропе, спускаясь вниз, в долину.

Его ждал его Город Тысячи Радуг. Он все-таки добрался.

А на одном из склонов уютно устроился небольшой трехэтажный домик с башенкой наверху….