Псы Клевера

Максим Волосатый, 2010

Нет на Земле магии. Нет и не будет. Но значит ли это, что люди, первая раса Клевера, должны исчезнуть? Уйти, чтобы освободить место тем, кто захотел поставить себя выше всех? Сдаться без боя? Склониться в рабском поклоне и не поднимать головы? Не выйдет. Магии у людей нет, но есть маги. И есть воины. И они пойдут до конца. Пойдут туда, где спят глубоким сном существа, охраняющие древнее проклятье. Существа, берегущие покой завоевателей. Охранники. Сторожа. Цепные псы. Псы Клевера.

Глава 6

Севилья брел по улице, идущей по краю ущелья. В Странном Городе вообще множество таких живописных, но непонятно откуда взявшихся улочек. Со стороны скалы выстроились симпатичные домишки. Насколько уже Севилья научился чувствовать Улитарт, эти небольшие домики были всего лишь маленькими витринами, а сами дома располагались в скале, занимая, как оказывалось, очень много места. Каким образом комнаты, вырубленные в скале, освещались солнечным светом, Севилья так и не понял. Ну, не оказалось у него таланта строителя.

Идти по улочке оказалось очень приятно. Как по тихому-тихому ухоженному парку в хрустальный день ранней осени. Горный воздух Улитарта и сам-то по себе был достоин баллад и легенд, а на этой улице казался совсем уж невообразимым лакомством. Севилья уже вторую неделю просто бродил по Странному Городу и каждый день замирал от восхищения, обнаруживая вот такие подарки Города Обретенной Надежды. То на площадь со сквером выведет его Улитарт, то на тенистую улицу мастеров огня вечером. То путешествие оставило в душе Севильи неизгладимый след. Поздним вечером по маленькой, тесно засаженной деревьями улице, прогуливалось неожиданно много людей. Однако, они загадочным образом совершенно друг другу не мешали рассматривать и любоваться творениями истинных мастеров. А полюбоваться было на что. Помимо множества фонарей, украшавших дома и лужайки магов, каждое дерево на улице было оформлено по-особому. Свет, казалось, исходил от каждого листа, ветки и самого ствола. У некоторых деревьев даже корни подсвечивали землю вокруг. Маги любили свой город, и он отвечал им тем же. Света было очень много, но он, то ли по прихоти мастеров, то ли по желанию самого Улитарта, а может и по молчаливому соглашению всех вместе, не разгонял окружающую всех теплую темноту, а существовал на ее фоне, волшебными цветами подчеркивая очарование ночи. Севилья не помнил, сколько он бродил среди домов и деревьев, наслаждаясь красотой мира. Он не видел ничего вокруг, кроме совершенства и гармонии открывающегося зрелища. Он был счастлив.

Вот и в этот раз, выйдя на очаровательную улицу, дышащую спокойствием и умиротворением, Севилья просто стоял и смотрел, стараясь впустить это чувство в себя. И только потом медленно двинулся вперед, чтобы не спеша посмаковать то, что ему досталось на этот раз. Временами он был почти уверен, что Улитарт действительно живой, как рассказывали ему все его новые знакомые. Севилья влюбился в него и был очень благодарен Странному Городу за то, что тот, по-видимому, отвечает ему взаимностью.

Край ущелья был аккуратно засажен деревьями, создающими неплотную изгородь, через которую можно было любоваться горным великолепием, простиравшимся по ту сторону. Иногда в этой изгороди встречались промежутки, в которых располагались беседки, смотровые площадки или просто скамейки. На одной такой скамейке, посреди пустынной улицы, сидел на самом краю обрыва человек. Заметив проходящего Севилью, он улыбнулся и приглашающее махнул рукой. Не видя причин для отказа, Севилья уселся рядом.

— Здравствуйте, — приветствовал его незнакомец.

— Здравствуйте, — дружелюбно отозвался Севилья. — Красиво-то как.

— Да, действительно красиво, — согласился незнакомец. — Я больше всего люблю эту скамейку. Здесь никто и ничто тебя не ограничивает. Как будто висишь в воздухе и не падаешь. Здорово, да?

— Правда, здорово, — Севилья обнаружил, что сравнение незнакомца вовсе не преувеличение. Скамейка была вынесена за деревья и расположена на самой вершине изгиба, который делала улица. Поэтому ни дома, ни деревья, ни дорога видны не были. Сколько хватало глаз, везде были горы и яркое голубое небо. Проникшись внезапно нахлынувшим озарением, Севилья вцепился в скамейку и замер в ужасе. Скамейки не было. Он на самом деле висел в воздухе.

— Извините, я вас напугал.

Мир обрел былые очертания. Севилья проглотил фразу, которая в таких случаях у любого человека выскакивает автоматически, и с небольшим напряжением ответил.

— Ничего страшного. Висеть в воздухе было замечательно. А испугался я резкого перехода, собственно-то.

— Еще раз прошу меня простить. Людей часто пугают мои шутки. При искреннем желании показать необычное и увлекательное, я постоянно чего-то не учитываю.

Странная манера речи и явное обособление от людей заставило Севилью пристальней вглядеться в собеседника.

— А вы еще не поняли? Вы недавно в Городе Радуг? Я — «любимчик Улитарта», — незнакомец смотрел на Севилью, как будто это все объясняло.

— Простите? — Севилье объяснение все-таки были нужны.

— Видите ли, — непонятный собеседник несколько замялся, пытаясь подобрать слова, которыми можно было объяснить новичку прописные истины. — Судя по манере разговора и одежде, вы недавно с Земли.

Севилья осторожно кивнул.

— На Земле таких как я называют, э-э-э людьми с психическими нарушениями.

Севилья смог не отодвинуться, но сдержать движение назад полностью у него не получилось. Незнакомец выставил вперед раскрытые ладони:

— Уверяю вас, я совершенно не опасен для окружающих. Улитарт не пропускает буйных и агрессивных. К счастью. Все наши нарушения совершенно безобидны и не мешают жить окружающим ни в коей мере. И это, — он грустным жестом прикоснулся к голове, — совершенно не заразно.

Севилье внезапно стало очень стыдно. Думать о том, что словам психически неполноценного человека доверять сложно, он даже не стал. Ну, не мог, действительно, Странный Город допустить к себе человека, способного в одночасье сломать всю его гармонию. Да и тот, кто говорил о своем городе с такой нежностью, не мог не быть достойным его.

— Извините, я не должен был так реагировать, — откашлялся Севилья. — Просто старые стереотипы так легко не изживаются. А если задуматься, то мы все здесь сумасшедшие. Сам факт наличия Города Безумных Магов не мог прижиться в голове у человека с нормальной психикой. В земном понимании этого термина.

Он неловко улыбнулся.

Незнакомец улыбнулся в ответ, и это почему-то успокоило Севилью. Доверительность была восстановлена.

— Петр, — представился новый знакомый.

— Севилья.

— Очень приятно, не обижайтесь на меня за тот инцидент. Я просто хотел дать вам почувствовать то, чем восторгаюсь сам. Я считал, что вам должно понравиться.

— А мне и понравилось, — Севилья проанализировал свои ощущения. — Испугался я, как уже говорил, резкого перехода. Только сидели на скамейке и, раз, — уже в воздухе. А само ощущение незабываемо.

— Может, попробуете еще раз? — несмело предложил Петр.

Хода назад не было, и Севилья согласился. И опять исчез город вокруг, и Севилья висел в прозрачном горном воздухе, ощущая себя облаком, проплывающим над всем этим великолепием.

— Красота! — очарованно выдохнул он.

Петр заботливо вернул его на скамейку.

— Понравилось?

— Еще как. А как вы это делаете?

— Увы, — Петр развел руками, — удел «любимчиков» — делать, восхищать, удивлять, поражать, но не мочь объяснить и научить. Чтобы понять как это — попробуйте научить меня дышать.

Севилья задумался над сравнением и нашел его достаточно образным.

— А что такое «Любимчики Улитарта»?

— Этот термин придумали маги, живущие в этом городе. Улитарт — он ведь живой, знаете ли?

Севилья кивнул, он далеко не в первый раз слышал это заявление.

— И пускает он к себе далеко не каждого, — Петр помолчал, уйдя взглядом в свои дали. — Вы где именно вышли в Пестике?

— В Территориях, как мне объяснили.

— Вот видите. Все пришедшие сюда маги выходят в Пестик не в Улитарте. Кто в Директории, кто в баронствах, кто, как вы, например, в Территориях, редко, правда. Над некоторыми Улитарт может и подшутить, и они выходят в Красном Замке. Бывало и такое, правда, очень редко. Хотя лично я думаю, что это не градация по значимости или отношению к магу. Просто Улитарт дает возможность каждому подготовиться к жизни здесь. Кто-то уже готовый маг, и ему нужно просто узнать социальную структуру общества, где он будет жить. А кому-то необходимо ощутить свои новые возможности на практике, — Петр выразительно посмотрел на Севилью. — Между прочим, случаи выхода в Территориях довольно редки, слишком высока опасность.

Севилья поежился, вспомнив свой вояж.

— И что мне теперь, радоваться или огорчаться?

— Ни то, ни другое. Воспримите это как данность. Хотя, если взять статистику, то, как правило, из людей, вышедших в Территориях, получаются довольно сильные маги. Так что у вас хорошие шансы. Само собой, это не означает, что вам к ногам немедленно упадет невиданное могущество, но факты есть факты. Хотя, в Улитарте нельзя безоглядно доверять логическим выкладкам. Здесь все происходит по необходимости и желанию как самого Улитарта, так и его жителей.

— Это как?

— Это значит, что если весь город будет страстно желать вашего выздоровления, то вы выздоровеете, даже находясь в состоянии клинической смерти в течение нескольких часов. Это не предположение, кстати, это один из способов лечения. Улитарт помогает своим детям. Поэтому в критических случаях по всему городу объявляется проблема, что за человек заболел и почему ему очень надо выздороветь. Эй, не смейтесь, примеров масса. Когда Фиштиталь Хохотун из Хайара нарвался на целого багирана, его внесло в Улитарт ни много ни мало разорванного напополам. Его подруга Занида, благо она периодически оказывает услуги Кащею, попросила того выбросить узор, накрывающий как можно больше людей, дав почувствовать каждому попавшего под него, что значит для нее потеря любимого. Я оказался среди тех, кто попал. Клянусь покоем Несуществующих, так я не любил никогда. Ощущение потери было просто непереносимым. Я довольно высокого мнения о Кащее, но если бы он мог создавать эмоции такого уровня, то в Клевере заправлял бы кто-нибудь другой, а никак не Старшие Расы. Так что я вполне допускаю, что Улитарту самому захотелось исцелить Хохотуна. Когда Кащей снял узор, первое что я почувствовал, это желание чем угодно, но помочь этим двоим быть вместе. Никто не должен так страдать, а подобные чувства вообще, по-моему, должны оставаться с нами навсегда. Несколько Мастеров Состояний, собрав всех глеммов, попавшихся под руку, обливаясь слезами, четыре часа колдовали над ним. Шансов у них практически не было, а он в итоге вышел на своих ногах. Если интересно, можете найти его и поговорить. Он не откажется. Он по-прежнему Хохотун из Хайара.

Петр помолчал.

— Так вот, к чему я это все плел? А, «любимчики», — он глянул в глаза Севилье. — Мы всегда выходим в Улитарте. Всегда. Я просто завернул за угол и вышел в квартале Мастеров Разума. Улитарт, не знаю почему, не требует от нас подготовки. Может потому, что еще на Земле я уже жил здесь, в моем Городе Радуг? Вы не представляете, каково это, жить в серых городах, зная, что мой город здесь, он есть. Вот его мосты, дома, проспекты, парки. А мне говорят, что это бред, что Улитарт — это сказка. Меня лечат и стараются вернуть обратно в мертвенно серый мир. Нет, я люблю Землю, там очень много мест, где сердце захлебывается от восторга. Вы были в России?

— Я оттуда.

— Вы поймете. Встретьте рассвет где-нибудь под Выборгом, на берегу Финского залива, сидя на валунах среди сосен. Или закат августовским прохладным вечером на холмах на берегу Оки, накрытых звездным небом. Вы там останетесь.

Севилья вздрогнул.

— Вы не эмпат?

— Возможно. Поэтому Земля прекрасна. Но жить, по-настоящему жить, я могу только здесь.

Севилья молчал, переживая чувства, к которым случайно прикоснулся.

— Моя мания безобидна, если вам это интересно.

Севилья кивнул.

— Я строю замки из песка. Да-да, замки из песка. Я всегда любил их строить. И пока я строил их помимо земной жизни, это считалось хобби, а когда я решил, что ничего другого я просто не хочу делать, это назвали болезнью. А я просто хочу так жить. И Улитарту это нравится. Когда я пришел в Город, то сначала просто немного побродил по нему. День, два…. Может, больше…. Я не помню, сколько времени я так ходил. Просто ходил, без всякой цели.

Он замолчал, вглядываясь куда-то вдаль.

— А в один прекрасный момент я пришел на берег моря. Ласкового, теплого моря с огромным песчаным пляжем. Я не удивился, я не удивляюсь и сейчас. Это было мое Предлистье. Я сам его создал. Потом мне, конечно, объяснили, как его делать и как сохранять, а тогда я просто пришел и остался там. Я, наконец, мог строить свои замки. И никто, понимаете, никто не мог мне помешать.

Петр вдруг озорно улыбнулся.

— И вы знаете, то ли моя мания не зашла так далеко, то ли это действительно хороший способ лечения, но как-то в один момент я понял, что могу остановиться. Вот уж никогда бы не подумал, добровольно перестану строить замки. А вот, поди ж ты, случилось. Нет, я по-прежнему люблю их строить, но сейчас это действительно хобби, удовольствие. Так что даже по земным меркам я практически здоров. Правда, жить я все равно предпочитаю тем человеком, который пришел в Город Радуг. И меня и Улитарт это устраивает. А Предлистье сохранилось. Хотите посмотреть?

— Конечно. После полетов в воздухе мне уже интересно, какие еще сюрпризы у вас есть.

— Тогда прошу, — Петр поднялся со скамейки и жестом попросил Севилью обернуться.

Песок начинался прямо от скамейки.

А море и взаправду оказалось ласковым и теплым. Севилья стоял, разинув рот, и смотрел на ряды песчаных замков. Они шли от горизонта до горизонта. Всякие. Большие и маленькие; круглые, квадратные и треугольные; с башнями и без. С подъемными мостами, орудиями и баллистами, эркерами и донжонами. Мечта любого мальчишки, да, наверное, и девчонки тоже. В некоторые можно было даже зайти. Севилья повертел головой и в немом изумлении уставился на Петра.

— Нет, что вы, — засмеялся тот. — Я, конечно, люблю свои замки, но на такое количество у меня бы не хватило бы ни сил, ни времени. Это просто оптический эффект. Я поставил для пущей внушительности. На самом деле их много, но не бесконечно. Сколько именно я не скажу специально. Прогуливаясь между ними, вы всегда будете идти по кругу, и когда поймете, что вы это уже видели, тогда и конец. А не поймете, и здорово. Прогуляемся?

Севилья подержал идею с удивившим его самого энтузиазмом. Сколько продолжалась экскурсия, он так и не понял, но когда они вернулись на скамейку, впечатлений было столько, что Севилья просто сидел некоторое время и молчал.

— Вам понравилось? — Петр несколько просяще смотрел на него.

— Да, очень. Это… восхитительно. Они такие необычные. Там чувствуется жизнь. Это, это…. Непередаваемо, — он помолчал. — И видно, что в каждом есть частичка вашей души. Они именно ваши, ни с кем не спутаешь.

Петр гордо посмотрел на Севилью. Видно было, что такая оценка его очень тронула.

— Если захотите, можете приходить в любой момент. Найдите меня и можете идти. Как пожелаете, хотите один, хотите со мной. Я бы дал вам пропуск, но Предлистье изначально создавалось именно как закрытое. Проход могу открыть только я. Извините.

— Что вы, за что вам извиняться. Эта красота действительно должна быть доступна только с вашего разрешения. Там же все очень хрупкое и личное. А за приглашение спасибо. Я не знаю, когда в следующий раз приду, мне еще столько надо узнать и столькому научиться, но то, что я приду — это точно. Обещаю.

— Всегда буду рад вас видеть. Правда, — Петр протянул руку, и Севилья с удовольствием ее пожал.

— Всего хорошего.

Вокруг уже стемнело, и Севилья молча брел по улицам Странного Города, бережно лелея в душе только что увиденный образ и полученное настроение. В Улитарте и вправду еще много-много чего есть. Но сюда он обязательно вернется. И не раз. Почему он был так в этом уверен, он бы и сам не сказал. Хотя на то момент и надо бы было задуматься. Хотя именно на тот момент там не разобрался бы и Мастер Вариантов. А Севилья просто шел по улицам Странного Города Радуг Безумных Надеж Магов. Или как там его?….