Амулет Явы

Людмила Алексеевна Зверева, 2006

В Океании настали темные времена. Сóроты и Харóны шастают по деревням, а всех эльфов – защитников мира – уничтожили. Но Он пророчит избранницу, что сразится с армией Соротов и победит Тёмный трон. Но знает ли избранница, что она избрана? Знает ли она о себе хоть что-нибудь? Эстель долгое время живёт с людьми, которые стали ей родителями. Но она хочет найти свою настоящую мать. В этих поисках её ждёт долгое и полное опасностей путешествие. Вместе с братьями и сестрой, в одиночку или с таинственным спутником – кто он, враг или друг? В тёмных лесах и под водой, в неизвестных землях, среди гор и пустоты. Ей предстоит узнать, кто она и откуда, справиться с потерями, вдохновить целую армию, полюбить и вернуть в мир надежду!

Глава 3

Утром Эстель попрощалась с магом и отправилась в Монтелу.

На удивление быстро она вернулась в деревню. В ней по-прежнему царила тишина. Изредка на улицу выходил Феанор, перетаскивая в дом дрова. Как тень прошмыгнула старая торговка пряностями. И снова стало пусто. Эстель зашла в дом, где за большим столом расположился Жослен и вырезал из дерева ножик. Аэрин готовила, напевая до боли знакомую Эстель песню и слегка всхлипывая от пара и лука.

— Ну, как? — поинтересовался Жослен, как только Эстель только умыла лицо и села за стол.

— Что? — Эстель не ожидала вопроса. — Я так и не поняла того, что хотела узнать. Что нужно этим тварям? Ничего не поняла. Кто они, кто мои родители? ОН не сказал ни слова о родителях!

— ОН не поведал тебе ничего нужного за весь день?

— Да нет же… я… Он так много говорил, и так непонятно! Отчего я всё сразу не могу узнать?

— Что?

— И я не знаю… А Платон?

— Его и остальных похоронили на рассвете.

Вдруг Аэрин уронила глиняную миску, нисколечко не сдвинувшись с места.

— Всё в порядке, — шепнула она, зная, что Эстель и Жослен в недоумении смотрят на неё.

Эстель попыталась выйти из дома, но её окликнул Жослен.

— Эстель! Не гони лошадей, не бери дурного.

— О чём ты? — выпархивая с порога, отозвалась Эстель.

— Эстель, подожди! — быстро догнав сестру, вымолвил Жослен. — Нам надо поговорить. Я ведь прекрасно знаю, что у тебя на уме.

Солнце высоко освещало землю, ветер нёс лёгкие облака, всё, казалось, существовало в согласии. Отчётливо слышалось течение Савы, и ровно колыхались деревья. Однако деревня не внушала спокойствия в сердце Эстель.

— Нет, Жослен, я готова. Я знаю, на что иду. Только одного не могу понять…

— Чего же?

— Нет! — словно сквозь сон возразила Эстель. — Ничего, — некоторое время Эстель твёрдо впивалась в свои мысли, потом заговорила опять. — Завтра я отправляюсь в путь. Слишком долго я ждала. Ты пойдёшь со мной, Жослен?

— Пойду, но куда?

— Пора бы поставить всё на свои места!

— Пора-то пора… — Жослена сбил голос Эвола.

— И мы с вами!

— Да, да! Вот так вот! — убедительно подтвердила Неил.

— Нет, ребята, как ни прискорбно, но вы остаётесь, — твёрдо отрезала Эстель и ушла в дом, чтобы не завязаться спору.

— Вот ведь как, отрезала и ушла! Знай своё и всё тут! — удивилась Неил.

Эстель и Жослен встали рано утром и обдумывали свой путь.

— На месте, где Ховл раздваивается, — прорезал тишину Жослен, — устроились Сороты… по-моему. Южнее мы не пройдём…

— Это не важно! Разберёмся потом… Сейчас мы идём в Розд. Саву перейдём у водопада, где не очень глубоко — я частенько там бывала. Аэрин лучше…

— Лучше? — на пороге появилась Аэрин. — Не нужно, и так больно. Но что мне остаётся? Только и остаётся — отпустить, — Аэрин протянула руки, подзывая детей к себе, обняла их и поцеловала. — Найдите то, что ищите.

Теперь благословлённые воины вооружались и складывали снедь.

— Много не бери, — обратилась Эстель к брату, — в Розд пополним запасы.

Жослен сложил всё приготовленное в сумку, которую повязал на боку, собрал стрелы, взял лук, отыскал старые ножны и приготовил меч.

Эстель по обыкновению захватила маленький ножик, бывший ей верным другом, и ручной работы меч с зазубринами, прозванный отныне Хризоном в память отца и честь великого храма, где, как Эстель поняла, произошла коронация владычицы эльфов. Там же было найдено сверкающее украшение на золотой цепочке, спрятанное теперь у Эстель под одеждой.

К полудню всё было готово, и юные воины отправились в путь.

Ещё не ведая о том, что им предстоит пережить, Эстель и Жослен с приятным волнением начали своё путешествие. Дорога была знакома. Пройдя негустой лес, путники оказались у водопада громадной реки.

— Идём вниз по водопаду! — громко скомандовала Эстель.

— Наконец, дошли до места, где река становится уже, а течение слабее. Перешли Саву довольно быстро. Далее путь пролегал через Тёмный лес или, как попросту его называли, Темл. Лес показался Эстель светлым и прозрачным, что, конечно, сразу вызвало недоверие. Прозрачные леса не станут называть Тёмными.

— Отчего этот лес так прозвали?

— Хм, скоро узнаешь. Он весь пропитан грязью! — ответил Жослен. — Нечистью кишит.

— Только Эстель принялась внимательно осматривать местность, как вдали, за сосной, мелькнула тень. Страшная тень — чернющий волк с двумя острыми, точно лезвие, выпирающими из спины костями, с колючим ошейником, длинными острыми клыками, и уж явно не менее длинными когтями. Лапы мощные, тело огромное, глаза красные.

Блеснул огонь глаз, и растворился волчище в лесной обители.

— Видел? Кто такой ходит? — холодно спросила Эстель.

— Видеть видел, аль толку что? — спокойно и кротко отозвался Жослен.

Пройдя пару оновых шагов, вошли в лес. Эстель крепко обхватила рукоятку меча, Жослен достал лук. Так и продвигались они по Тёмному лесу в окружении деревьев-великанов, опасаясь нападения, пока не стемнело.

К вечеру солнце мельком проглядывало за деревьями, и кривые тени властно пробегали иной раз, когда какая-нибудь зверюшка проскакивала между ветвями. У Эстель дух захватывало, она настораживалась, но следовала примеру брата и шла безмолвно и уверенно.

Путь предстоял долгий. Неизвестно, что ожидает в Розд. Нет ни малейшего понятия, что делать, когда доберутся, и как найти хоть кого-нибудь, кто захочет помочь Эстель разобраться с Соротами и найти родителей.

Единственное, почему Аэрин не стала сопротивляться решению дочери, отговаривать её снаряжаться в безумное и опасное путешествие, так только потому, что Эстель всё равно убежала бы. Упрямство и решительность девочки давно были знакомы Аэрин. Жослен же любил её даже больше, чем сестру, и не мог отпустить одну.

Предавшись воле судьбы и скудному плану по преодолению пути в Розд, юные путники пробирались через Темпл медленно и осторожно. Каждое дерево, стоящее хоть и на приличном расстоянии друг от друга, внушало недоверие. Подозрительной казалась тишина и пустота леса. Ещё более опасными мерещились кустарники, особенно к вечеру, в полумраке и холоде.

Однако, уже была пройдена большая часть пути, но ни одна живая душа не повстречалась путникам, если не считать волка у самого входа в лес. И то был ли это волк или некая тень неосторожно легла на землю и представилась диким зверем в воображении взволнованных путников, ни Эстель, ни Жослен так и не разобрали. А между тем пара стремительно прошедших, но спокойных дней осталась позади. Наступил очередной тихий и волнительный вечер.

— Заночуем вон там, у пригорка, в тени деревьев. Ха! Что мне, тени мало? — Жослен перешёл на шёпот. — Ветки там удобно склонились, будто шалаш кто-то делал.

— Я так устала, что могу уснуть и тут, — Эстель похлопала прохладную землю обнажённой стопой.

— Ну, тут прямо не надо, а раз ты согласна на ночлег — идём…

Жослен аккуратно сложил на землю сумки и осмотрел местность.

— Да, — вдруг заговорил он, — ничего местечко.

Жослен развёл костёр, Эстель достала половину буханки чёрного хлеба и уселась рядом с братом.

— Держи, — Эстель протянула кусок мягкого домашнего хлеба.

Очень интересно, — вдруг шелохнулся Жослен, — откуда у тебя золотая цепочка эльфийской работы? Я заметил её после того, как ты вернулась из АТЛ. Красивая! Такая тонкая, что я всё думал, когда она порвётся, и ты её потеряешь? Но эльфы делали такие крепкие изделия!

— Цепочка? Ах, это! Я нашла её в храме под водой, — ответила Эстель, — в храме, — теперь Эстель погрузилась в раздумье: «Точно, точно! Этот знак. Я видела его в отблесках на стенах зала с колодцем, там, в радужном сиянии, он показался мне не знакомым, теперь я поняла: полая восьмиконечная звезда, дважды окольцованная золотым солнцем… дважды, первый круг выносит за свои пределы острые кончики звезды, второй маленький золотой круг внутри звезды касается её чёрных граней».

— Теперь я вовсе ничего не понимаю, — сказала Эстель после паузы.

— О чём ты? Я знал, конечно, что не надо было показывать тебе тайну озера. Но ты узала бы о ней от Эвола. О чём ты задумалась?

— Вот, — Эстель вытащила цепочку из-за пазухи, поместив её сверху одежды, металлический амулет в виде этой звезды и мой знак…

— Стой, стой! Ты нашла его под водой? В Хризоне? Ладно, говорят, там живёт чудовище.

— Нет. Чудовища там нет, — начала оправдываться Эстель, но Жослен напористо продолжил.

— Может и нет. Но храм тысячу лет как потоплен, мало ли что могло произойти! Хотя, знаешь, — тут Жослен расслабился и сел, согнув одну ногу в колене, а другую вытянув вперёд, — только ты могла найти нечто таинственное в давно заброшенном храме под водой. Может, ты как-то связана с амулетом, — спокойно предположил Жослен.

— О! Ты навёл меня на мысль. Жуть! — Эстель не могла поверить в то, что предположила. — А ОН…

— А вот ещё вопрос, — оживлённо воскликнул Жослен, — какова цель? Куда и зачем ты идёшь?

— Пока что в Розд.

— А потом? Не вижу смысла идти туда, не знаю куда, и не знаю зачем. Что, чёрт возьми, так взбудоражило тебя в АТЛ? Или в пещерах под водой? Для чего мы покинули Монтелу?

— Я иду на войну против Золторга! — неожиданно грозно ответил Эстель.

— Вот так да? — в полном спокойствии промолвил Жослен, а потом стал резко и возмущённо ругать Эстель. — Совсем обезумела? Я думал, мы ищем след твоих родителей! — О, Боги, да кто тебя придумал?

— Нет, ты не понимаешь! Думаю, пришло время всё исправить. Хватит Золторгу держать в страхе народы Океании! И ещё, я хочу подтвердить свою догадку. Смысл есть — я ищу мать!

— Ладно, — Жослен еле сдержался, чтобы опять не закричать, — раз смысл есть, я не буду мешать, сестра.

— Брось. Ты со мной? — Эстель хлопнула брата по плечу.

— Я всегда с тобой.

Домашний хлеб пришёлся кстати холодным вечером в тёмном лесу. Отужинав, устроились на ночь, завернувшись в большой плед, который прихватил Жослен.

Но не долго пришлось спать. Жослен услышал стремительно приближающиеся шаги. Сквозь сон он увидел лохматую фигуру и тут же пришёл в себя. Ещё миг и его постигла бы ужасная учесть. Но Жослен увернулся и направил на хейри меч, явно не угомонивший зверя. Пронзительный крик животного разбудил и Эстель. Жослен порубил великана, но на его зов примчалось ещё трое.

Теперь и Эстель взялась за меч и сурово оглядывала мощных зверюг. Напасть никто не решался. Хейри держались поодаль друг от друга, Эстель и Жослен — спина к спине, оба они прекрасно понимали, что любое неосторожное движение может разозлить животных. Нарастало напряжение, терпение одного из сородичей диких хейри кончилось. И как только он двинулся с места, чтобы напасть, остальные последовали за ним.

Эстель ловко орудовала мечом, отгоняя животных от себя. Жослен справился с первым нападавшим, но его оружие застряло в теле убитого. Сзади на него уже готовился прыгнуть другой мохнач, но вдруг из леса вылетела стрела с красным оперением и угодила великану точно в лоб. Эстель терпеливо отмахивалась от своих противников, но это лишь злило животных. Прошлый опыт подсказывал Эстель, что нужно действовать наверняка. Она присела, подставив хейри подножку, и величественно возвысилась над жертвой, в тот момент она ощутила себя охотником, настигшем свою цель, жаждущим смерти.Но убить так и не смогла, отпустив напуганное существо.

Когда выжившие хейри разбежались, Жослен уже знал, кого ожидать вслед за появлением стрелы, и был этим ндоволен.

Медленно к пригорку вышел Эвол с луком в руках, за ним, еле дыша, — Неил.

Грозный взгляд старшего брата обрушился на безрассудных детей. Эвол неторопливо опустил лук и тихо заявил:

— Ну, и что бы ты делал, брат, ни будь меня здесь?

— Богам бы молился! — на пригорок выехал всадник в чёрной рясе с закрывающим лицо капюшоном. Рука в железной перчатке сжимала длинный кривой меч, а другая рука, уродливая, с обожжённой кожей, держала поводья. Кровавым огнём блестели глаза лошади всадника, чёрная грива её взъерошилась. Животное дико заржало и стало на дыбы.

Голос всадника сливался со странным наречием и грубо разносился в воздухе.

За деревьями показалась не менее дюжины таких же всадников с опущенными капюшонами. Тёмный лес и впрямь кишел нечестью. Сороты подходили всё ближе. Морды их и впрямь породнились с кабаньими, поверх губ выпирали то нижние, то верхние клыки, сальная кожа обливалась потом. Круглые зенки, казалось, не держаться в глазнице, и топни только — град из соротовых глаз обрушится наземь.

— Уничтожить! — прозвучал далёкий голос. Голос непохожий на остальные, холодный и звонкий, сладкий и грозный. Вперёд выехал всадник в синей рясе с надетом капюшоном, сквозь черноту капюшона виднелись синие, как небо, чистые, как вода, косоватые глаза. Эстель тревожно обернулась, почувствовав взгляд на себе. — Уничтожить! — повторил всадник, и все как один натянули свои луки…

— Вперёд! — прохрипел Сорот с мечом. Холодное лезвие оголённого оружия блеснуло в бледном свете луны и стремительно направилось в сторону Эвола.

— Не-е-е-ет! — вырвалось из самого сердца Эстель. Но никто уже не мог противостоять случившемуся…

Немедля всадник очертил полукруг, порезав живот Эвола, и гордо встал рядом с повелевавшем.

Время будто остановилось; Эстель замерла вместе с ним. Жослен грозно развернулся, скорчив от злости лицо. Неил хотела атаковать, но чёрная стрела вонзилась глубоко в её плечо. Поражённая болью, Неил пошатнулась и пала на колени.

Повелевавший всадник замер. Замер в ожидании, но ничего не происходило. Он опустил глаза и развернул коня, вслед за ним уехали остальные.

Ещё властная луна тускло роняла свет. Мрачные тени стали уходить за скрывавшимися всадниками. От бессилия Неил бездумно смотрела на братьев и Эстель. В гробовом молчании Жослен опустился перед Эволом на колени, обхватил ладонями его лицо и испугано произнёс:

— Эвол мёртв.

Эстель стояла, словно во сне, и не могла осознать произошедшее. Глаза её изредка вздрагивали и блестели от наполнявшей их влаги, но ни одна слезинка не посмела нарушить сухую скорбь. Мрачно оглядев всё вокруг, Жослен тихо добавил:

— Покойся с миром, но не здесь; я отнесу тебя домой.