Что такое настоящая невезуха

Любовь Шашкова

Эта книга – сборник веселых рассказов, пьес и детективов о нашей, не всегда веселой жизни в начале XXI века. Она создана для того, чтобы вы улыбнулись.

Артисты

Два Артиста когда-то действительно окончили театральное училище, но не нашли себя в этой профессии: им порядком надоело вести нищенский образ жизни (с актерской зарплатой другой не получалось).

Они решили научиться ремонтировать автомобили, честно прошли какие-то курсы, изучали специальную литературу. Наконец им удалось устроиться в частную мастерскую по ремонту легковых автомобилей, но дело у них не пошло. Владелец быстро выяснил, что они в машинах разбираются, мягко говоря, не очень. Он обещал их выгнать через месяц, если они не начнут ремонтировать так, как надо, даже литературу им приносил для изучения. Но они больше интересовались противоугонными устройствами.

Однажды этим бедолагам пришла мысль: «А не ограбить ли нам банк и пожить по-человечески»? Вдохновившись этой преступной идеей, они стали усердно изучать все возможные варианты совершения преступления. Сошлись на одном, самом примитивном, и, как мы уже знаем, у них получилось. Но воспользоваться плодами своего «труда» им, как мы уже тоже знаем, не удалось.

— Ты знаешь, Колян, я не пойму, когда их успели свистнуть? Ведь мы той же ночью искали. Если бы ты какой знак оставил, а то мы этот контейнер только на третью ночь нашли.

— Ты понимаешь, ночью все как-то по-другому выглядит. Я думал, что запомнил.

— Слушай, может, у бомжей спросить или у охранника кладбища? А?

— Давай завтра с утра.

Услышав такой разговор, оперативники поспешили опередить Артистов и рано утром постучали в коморку охранника.

— Кого там с утра пораньше принесло? — недовольным голосом спросил хранитель кладбища.

— Губанов Григорий Тимофеевич? — спросили за дверью.

— Да, я самый, а что, откуда вы меня знаете?

— ФСБ. У нас к вам есть пара вопросов, мы расследуем одно дело.

Тимофеевич поседел за раз больше, чем за всю предыдущую жизнь. К тому же ему так срочно захотелось в туалет, что он, открыв дверь, сказал:

— Вы проходите, а я сейчас, мне в туалет, срочно.

В его коморке нечем было дышать, поэтому оперативники предпочли остаться снаружи.

Через минуту Тимофеевич вернулся.

— Григорий Тимофеевич, вы не заметили у вас на кладбище каких-нибудь изменений?

Тимофеевич как будто ждал этого вопроса и выложил им все: и про памятники, и про бомжей, и про последнего, который напугал его так, что он купил еще два замка.

— Хорошо, — сказал тот, что постарше, и продолжил, — а вы не помните, может, кто-нибудь выходил с кладбища с такой большой спортивной сумкой? Может быть, даже бомж?

— А, да, был один, но он сумку к груди прижимал и плащом еще сверху накрыл вот так, — показал Тимофеевич, — он у нас тут часто ошивался, только уже три дня как его не вижу.

Оперативники переглянулись: нюх не подвел, кажется, это то, что надо.

— А вы знаете этого человека?

— Да кто ж их знает, они же бомжи.

— А описать сможете?

— Ну, не знаю, если бы посмотреть.

— Поедемте, фоторобот составим.

— А как же тут оставлю?

— Ваши покойники никуда не убегут, гарантирую, — пошутил сотрудник, помоложе, и они все вместе сели в машину.

Фоторобот получился не очень, но это уже кое-что.

Меж тем сведения о появлении купюр стали поступать из разных городов: из Самары, потом из Москвы, а потом сразу из Сочи, Санкт—Петербурга и почему-то из Новосибирска, что особенно расстроило органы безопасности.