Соседа (не) предлагать

Любовь Романовна Белых (2024)

Янина не ладила со своим непутёвым соседом, но его вмешательство в её личную жизнь переполнило чашу её терпения. Проблемы с бывшим мужем, сложности в отношениях с отцом, риск не познать радость материнства — всё это казалось ей непреодолимыми препятствиями. Но кто бы мог подумать, что именно у этого разгильдяя, живущего за стенкой, есть ответы на все её молитвы.

Глава 11

Я в кошмарном сне. Просто в кошмарном сне…

— Знал, что как мужчина мужчину, вы меня обязательно поймёте. — контрольный в мою многострадальную голову от бывшего мужа.

Что может быть хуже? Мой папа и Егор сидят на моей кухне, обсуждают неправильную меня, мои жизненные приоритеты, современных женщин и наш с Тарасовым развод.

Это выше моих сил.

Хочется закричать во всё горло о том, что Егор виноват не меньше. Что моя работа хотя бы приносила деньги в семью, пусть и лишая меня каких-то эфемерных обязанностей жены, но делала нашу жизнь капельку лучше и комфортнее. А что с его бабами? Чем они наш брак делали лучше?!

— Такие времена, Егор. — как ни в чём не бывало, вещает отец. — Хороший ли себе путь выбрали женщины, мы увидим только лет через десять-двадцать. Не скажу, что одобряю амбиции большинства будущих матерей, но и возмущаться по этому поводу не стану. Хотим мы того или нет, а каждое десятилетие нам приносит перемены и общество…

Всё. Не могу больше это слушать.

Как ему это удаётся? Вроде, как говорится, и вашим, и нашим, а на душе так неспокойно и горько, что впору хлопнуть дверью.

— Я прогуляюсь. — стараясь контролировать тембр голоса, я выхожу из-за стола и направляюсь в коридор.

Никто не спешит меня останавливать. Я даже не понимаю, как к этому отношусь.

Уйти — моё решение, но что-то в груди как-то неприятно щемит, оттого что никто так и не обратил должного внимания на произведённый на меня эффект подобными разговорами.

Выходя, всё же хлопаю дверью. Какая-то детская обида заставляет сжимать кулаки и хмуриться.

Кажется, не больно. Должно быть, просто нервы сдают и пора уже озаботиться успокоительным или квалифицированным психологом.

Смеркается. У меня нервы крепче, чем я думаю. Это сколько, получается, я смогла высидеть за столом, слушая такие неприятные разговоры? Часа три? Четыре?

Зачем он вообще припёрся? Сказал же по телефону, чтоб я свои проблемы сама решала, а, вопреки своим же словам, взял и припёрся.

Кто так делает?

Не хочу оставаться где-то под окнами. Набираю побольше воздуха в лёгкие и плетусь в обход дома. За ним должна быть детская площадка, другой двор и несколько лавочек. Не скажу, что горю желанием сейчас смотреть на детей, но посидеть где-нибудь не помешает. Не сбеги я в домашнем костюме, состоящем из трикотажных бридж и майки, я бы, возможно, имела куда больший выбор, а так…

Уединение отменяется.

Присматриваю себе пустующую лавочку у чужого подъезда и занимаю её, недовольно разглядывая развернувшееся представление.

На детской площадке полно мужиков. Рядом с небольшой горкой припаркован грузовик, а его водитель, высунувшись из окна, о чём-то разговаривает с мужчиной в чёрной бейсболке.

Ещё несколько минут наблюдения и я понимаю, что мужчины ремонтировали детскую площадку. Грузовик с песком для песочницы. Вышла накладка и песка привезли гораздо больше. Сейчас его некуда деть и там, вдали, кипят жаркие дебаты.

Поразительно, но я никогда не задумывалась о детских площадках. Как они появляются, кто их обслуживает и чинит, кто следит за порядком и несёт ответственность.

Всё это ведь прекрасно. Вера в человечество жива и жить будет ещё не один год. Сплочённость, общие цели, их достижение и результат… Поразительно всё-таки, какие, оказывается, хорошие люди живут рядом со мной.

Конец ознакомительного фрагмента.