SOS. Собранье пёстрых глав, полусмешных, полупечальных

Любовь Леонидовна Гайдученко

Некоторым сильно не нравилось всё, что я пишу. Мозги наших людей были сильно испорчены всякими донцовыми и низкопробной западной продукцией про вампиров и гарри поттеров. Поэтому перспектива выбраться из нищеты и начать зарабатывать своим творчеством мне не светила. Наверное, по большому счёту мне было на это наплевать. Ну и пусть мир не заметил, что я высказала всё, что о нём думала! Тем хуже для него.

Судьба

Она долго не хотела иметь детей, потому что ей было интересно жить и без них. В отличие от большинства женщин она не считала, что в детях заключается смысл жизни. Её смысл жизни заключался совсем в другом. Ещё в раннем детстве она приобщилась к чтению. И книги сбили её с толку. Поэтому она не собиралась выполнять то, что предназначено выполнить природой каждому человеку — продолжить свой род.

Но эта самая природа оказалась гораздо хитрее и могущественнее, чем она думала. И к тридцати годам уловила её в свои сети: она намертво влюбилась и безумно захотела родить ребёнка. Но боже мой, с какими трудностями и бедами это осуществилось! Теперь, будучи старой и мудрой, она бы сто раз подумала, чем пойти на этот шаг. Но тогда она была наивной дурочкой. И всё-то ей казалось сущими пустяками. Подумаешь, какое великое дело, дети рождаются на Земле каждую секунду!

Сначала её предал любимый мужчина, отец ребёнка. Потом, во время беременности, она попала в больницу — её привезли туда прямо с улицы, где она упала замертво. Спасли, сделав сложную многочасовую операцию. Ребёнка, по её настоятельной просьбе, оставили, хотя запросто могли ликвидировать. Потом она уехала в свой родной город и все месяцы рыдала от обиды, что её предали. И неудивительно, что ребёнок родился мёртвым — его даже не хотели откачивать, собирались выбросить…

И тут она опять настояла на своём, нажав на врачей. Они пожали плечами, пообещав ей, что её дочка будет кретинкой, поскольку роды были тяжёлыми, младенец сколько-то там минут не кричал, и мозг уже якобы был повреждён, но всё-таки сделали что-то, что девочка начала дышать. И потом, в течение двух недель, врачи ходили к ней в палату и говорили, чтобы она не надеялась — ребёнок не выживает.

Но дочь выжила и оказалась совсем не кретинкой, а даже наоборот, вундеркиндом — ей не было и двух лет, когда она уже знала все буквы, в три года она начала читать, а в четыре — играла в шахматы и писала рассказы.

Жили они небогато, но у дочки было всё. И даже больше, чем бывает у детей в полноценной семье. Мать трудилась, как пчёлка. Она много чего умела — например, писать за кого-то дипломы и даже диссертации. Девочку возили к морю, она посещала разные спортивные секции, увлекалась теннисом и баскетболом, но самым любимым был конный спорт.

Потом началась перестройка, а вместе с ней совершенно другая жизнь. Им помог случай, и у них завелись деньги, очень даже немаленькие. И девочка побывала много где за границей и даже поучилась в английской школе в Лондоне.

Всё было прекрасно, мать любила дочку без памяти и жила только для неё, так называемой личной жизни у неё не было (а зря!). Они были не мать и дочь, а любимые подружки. Лет этак в пятнадцать у дочки наступил переходный возраст. И постепенно, постепенно они начали отдаляться друг от друга. Впрочем, отчасти это была вина и матери — у неё тоже появился близкий человек.

Всё окончательно рухнуло, когда она по просьбе дочери продала прекрасную новую квартиру, чтобы переехать в Москву, где работала дочь. Она расслабилась, доверившись ей, и была наказана. Произошло какое-то страшное недоразумение, и в итоге они обе остались без квартиры. Кто был прав, кто виноват — теперь уже неважно.

Они не общались лет пятнадцать. Потом каким-то образом помирились. Но было понятно, что они стали друг другу чужими. У обеих была своя жизнь. Мать стала дочери не нужна. Она состарилась, сильно заболела — сказались годы, проведённые в бесприютных скитаниях по миру, где у неё не было крыши над головой.

Дочь считала её виноватой во всём. Возможно, так оно и было. Но ведь жизнь так устроена, что знать бы, где упасть — соломки б подстелил… Любовь и близость ушла из их отношений, а чувство долга нынешним поколениям не свойственно.

И вот как-то, лёжа без сна (а она теперь часто мучилась бессонницей), она подумала: хотела ли бы она, чтобы судьба наказала её дочь за то, что она бросила её, старую и больную, без всякой помощи? И поняла, что нет, не хотела бы. Пусть живёт счастливо и беззаботно, насколько ей позволяет совесть… А она уж как-нибудь… да и осталось, наверное, недолго…