Пора влюбленности

Любовь Грузинова

Роман о самой захватывающей и романтической поре нашей жизни – о поиске второй половинки. Когда любовь и узы брака ещё только в будущем, а в настоящем герои романа исследуют мир и друг друга, ищут свой путь, истину и любовь. Любовь Грузинова искренне и с юмором раскрывает секреты отношений мужчины и женщины, превращая современную жизнь не только в приключенческий, но и в поучительный роман.

Культурные разговоры,

или как надоесть мужчине

Моя подруга Мила долго и тщетно искала того, кто стал бы идеальным спутником ее жизни, но чуда так и не произошло. По прошествии череды неудавшихся романов она превратилась в хронического циника, винившего в своем одиночестве всех подряд. Она умудрялась попадать в неприятные ситуации по два раза за сезон. Сезон обычно длился с января по май, а затем приходило лето и выгоняло нас вон из душного города куда-нибудь подальше, на природу. Но и там Миле хронически «везло».

Помню, как-то раз, будучи в добровольной двухнедельной ссылке, в доме отдыха, мы готовы были выть от скуки, наблюдая, как шестнадцатилетние недоросли пытались подражать американским реперам. Они стоически таскали под коленками задницу от джинсов, которые были на три размера больше, чем полагалось, при этом как-то странно жестикулируя, словно их руки перед этим долгое время были в гипсе, где неправильно срослись и теперь торчали в разные стороны угловатыми крючками.

Как-то вечером один из этих странных криворуких субъектов решил с нами заговорить. Он долго топтался на месте, видимо рассчитывая крайне сложную для его ума траекторию движения, затем сделал несколько размазанных шагов по направлению к нашей скамейке и со всего маху плюхнулся с краю, довольно стукнув себя ладошками по коленкам.

— Ну, и чего такие грустные? — его голос был натянут, точно провод под током.

Чуть больше эмоций — и последует разряд.

Надо сказать, что перед его внезапным «приземлением» у нас было на редкость превосходное настроение, поэтому мы не сразу поняли, о чем нас спрашивают.

— Так и будем сидеть? — новоявленный собеседник демонстрировал завидную упертость. В его облике просматривалась готовность во что бы то ни стало надоесть нам до чертиков.

— А в чем, собственно, дело? — Мила как можно шире распахнула огромные карие глаза и старательно захлопала ресницами.

— Да так… — подросток деловито шмыгнул носом. — Я думал, у нас культурная беседа получится, а тут такое…

— Какое «такое»? — взвилась Мила.

— Некультурное, вот какое, — парировал нахал и опять хлопнул себя по коленкам.

Во мне появились первые признаки раздражения. Спрашивается, кто вообще звал сюда этого неандертальца? Может, он на нас поспорил?.. Так часто бывает. Ты говоришь своим приятелям: спорим, я закадрю вон тех двух «телок» на лавочке? Они тебе в ответ: давай, валяй, спорим на десять баксов, что они тебя отошьют.

И вот новоявленный Казанова уже шествует в твою сторону с самым наглым видом и не моргнув глазом порет всякую чушь, претендуя на культурную беседу.

От одной только мысли об этом мне стало не по себе.

— Послушай, что тебе от нас надо? — В моем вопросе послышалась угроза. Я постаралась смягчить ее улыбкой, но мои актерские способности дали осечку. Улыбка получилась какой-то зверской.

Подросток настороженно оглядел меня с ног до головы и промямлил:

— Я хочу культурно общаться. Чего тут неясного?

Меня накрыла волна отчаянья. Словно я в сотый раз делала нечто очень трудоемкое, и в сотый раз в последнюю секунду все рушилось прямо у меня на глазах.

Мила сощурила глаза и произнесла ледяным тоном:

— Хочешь культурно общаться? Пожалуйста. Когда родился Пушкин?

От неожиданности я чуть не поперхнулась. Если бы на небе не светила луна, я бы подумала, что с Милой случился солнечный удар.

— При чем здесь это? — у юнца вытянулось лицо.

— При том, — огрызнулась Мила. — Каждый культурный человек знает ответ на такой элементарный вопрос. Если ты не в их числе, тогда топай отсюда. Вот тебе и вся культура.

— Постой, — я дернула подругу за руку. — Я тоже не помню, в каком году родился Пушкин. У меня вообще плохая память на даты, мне что, тоже топать?

— Нет, — вздохнула Мила. — Если еще и ты уйдешь, то с кем я буду разговаривать?

— Со мной. — Подросток пересел на край, который был ближе к Миле.

— С тобой и так все ясно. — Мила похлопала его по плечу. — Сначала школу закончи, сынок, а потом уже приставай к таким старым теткам, как мы.

Старые тетки?! Я с удивлением посмотрела на Милу. Если она в двадцать два считает себя старой теткой, то, очевидно, что в сорок мне придется весь день проводить в очередях в поликлинике, надоедая участковому врачу своим нытьем.

Я тряхнула головой, отгоняя от себя мысль о столь печальной перспективе.

Весь следующий день мы с Милой провели, валяясь на берегу озера, со смаком пережевывая детали вчерашнего вечера.

— Хорошо, что мне уже не шестнадцать лет, — лениво промурлыкала Мила, переворачиваясь на живот. — Я бы умерла от стыда, будь у меня такой кавалер, как тот вчерашний недотепа. С моей внешностью я достойна гораздо большего.

— Давай устроим рекламную кампанию, — предложила я. — Отпечатаем миллион карманных календариков, на которых ты предстанешь в образе богини любви, и забросаем ими всю Москву.

Мила горько усмехнулась.

— Одним миллионом Москву не забросаешь. Мы не в Голливуде. Здесь с меня еще штраф сдерут за несанкционированный сброс мусора с воздуха.

Я хотела возразить, что Милина физиономия на календарях — это далеко не мусор, но тут мой взгляд упал на молодого человека в строгом темном костюме. Учитывая, что на улице стояла жара в тридцать два градуса, появление человека в темном костюме среди полуголых людей было столь же впечатляющим, как появление эскимоса на оленьей упряжке в пустыне Сахара.

— Гляди, — я указала на странного незнакомца. — Как ты думаешь, ему очень холодно?

Мила спустила большие темные очки на нос и принялась с видом знатока разглядывать прогуливающегося по пляжу мужчину.

— Судя по тому, что я вижу, ему явно не хватает теплой женской компании, — изрекла она спустя несколько минут. — Предлагаю оказать медицинскую помощь. Первой пойдешь ты.

Надо сказать, что на такую жертву с ее стороны я даже не рассчитывала.

— С какого перепугу я вдруг потащусь спасать этого снежного человека? Вдруг он болен какой-нибудь неизвестной науке болезнью, вроде «синдрома одинокого пингвина», и она страшно заразна?

— Не мели чепухи, — по выражению лица Милы стало ясно, что она предвкушает свой успех в роли армии спасения.

В принципе, мне было все равно, кто и что обо мне подумает, тем более незнакомец в темном костюме, поэтому я решила не тянуть резину и решительным шагом направилась ему наперерез. Мила не ожидала, что я так резво отреагирую на ее предложение оказать помощь человеку, который в ней явно не нуждается, поэтому она быстренько подхватила свои вещи и потрусила следом за мной. Как она потом объяснила, чтобы я не оказала ему чего-нибудь лишнего.

Тем временем молодой человек, ни о чем не подозревая, медленно прогуливался вдоль кромки озера. Каково же было его изумление, когда вдруг, откуда ни возьмись, перед его носом возникло широко улыбающееся лицо с обгоревшим носом и растрепанными волосами, выбивавшимися из-под гигантской панамки.

— Здорово, — рявкнула я бодрым голосом. — Тебе не скучно?

Незнакомец шарахнулся от меня как от привидения, и его маленькие темные очки в стиле кота Базилио стали медленно сползать вниз.

— Ну, так как? — продолжила я свое наступление. — Давай знакомиться? Меня зовут…

— Ее зовут Валерия, — задыхаясь от быстрой ходьбы, выпалила Мила. — И ей, судя по всему, сильно нагрело голову. А я — Мила.

Она не к месту зашлась в истеричном хохоте. Незнакомец продолжал молчать, как партизан на допросе.

— Здесь так душно, — Мила неожиданно принялась размахивать у него перед носом своей соломенной шляпой.

— Давайте пройдем в кафе. Там должен быть кондиционер.

— И очень вкусный пломбир, — добавила я и уставилась на незнакомца, как известный удав на кролика.

Тот еще секунды три помолчал, затем что-то сглотнул и, сняв с переносицы, окончательно съехавшие очки, произнес:

— Тимур.

Я вздохнула с облегчением. Контакт с неизвестным ходячим объектом был установлен.

Тимур переехал в Москву вместе с мамой из Сухуми. Отдыхал он тоже с мамой, поэтому ему и вправду было скучно. У него были светло-серые глаза и длинный, с характерной горбинкой нос. Он оказался занимательным собеседником и даже пару раз заставил смеяться до слез.

Мы подружились. Мила была на седьмом небе от счастья. Ей казалось, что Тимур это именно то, что ей сейчас больше всего нужно. Она не отходила от него ни на шаг, всячески стараясь остаться с ним один на один. Через два дня тесного общения с пылким грузином она отвела меня в сторону и выложила начистоту.

— Слушай, он мне нравится, — Мила принялась сосредоточенно теребить кольцо на указательном пальце. — Но мы постоянно ходим втроем… Это ненормально.

Она послала в мой адрес взгляд, полный преданности.

Я кивнула головой в знак согласия.

— Ты же все понимаешь… — еще один преданный взгляд. — Не могла бы ты сделать так, чтобы мы оставались с ним вдвоем хотя бы по вечерам? Я уверена, что без твоего присутствия дело пойдет гораздо быстрее. Скажи, что ты не против…

Потрясающе! Оказывается, для того, чтобы завоевать мужчину, необходимо отправить в изгнание свою лучшую подругу. Вот это я понимаю — решение проблемы!

Но, как бы то ни было, я старалась честно соблюдать все пункты нашей с Милой договоренности. Как только наступал вечер, я под каким-нибудь предлогом интеллигентно удалялась, оставляя Тимура на попечение своей неугомонной подруги.

Тимур мне нравился, но не настолько, чтобы я переживала по поводу своего ежевечернего вынужденного одиночества. Я трезво смотрела на многие вещи и понимала, что не стоит форсировать события и вступать в конфликт с Милой из-за мужчины. Подчас события развиваются сами по себе. Если Миле предназначено быть с Тимуром, значит так и будет, а если нет, значит — нет. Когда мужчине нравится женщина, он, вне зависимости от обстоятельств, найдет способ это продемонстрировать.

Как я предполагала, под конец нашей поездки Тимур бегал от Милы кругами.

— Нет, ты только посмотри на этого красавца! — Мила рвала и метала. — Сначала глазки строил, завлекал бедную девушку, а теперь нате вам, носится от меня как марафонец.

— Скорее он бедный, а не ты, — резонно заметила я. — Интересно было бы узнать, чем ты его так напугала. Предложила жениться как честному человеку?

Мила посмотрела на меня, как на ненормальную.

— Это будет последнее, что я ему предложу. И вообще, это ты во всем виновата. Кто тебя просил знакомиться с этим чучелом?

Вот вам и здрасьте!

— А кто меня послал арканить этого жеребца? Скажешь, не ты? Все уши мне прожужжала, как он тебе нравится. Испортила мне последнюю неделю отдыха, а теперь я еще и виновата, что твой кавалер занимается забегом на длинные дистанции, вместо того, чтобы ворковать с тобой на лавочке. Хорошенькое дельце!

Мила поняла, что на этот раз она зашла слишком далеко. Она скорчила виноватую гримасу и полезла обниматься.

На следующий день мы уехали. Мила до последней минуты ждала, что Тимур придет попрощаться, но он так и не появился. Успокаивало то, что она заранее успела всучить ему свои телефоны, а заодно и мои. Так, на всякий пожарный. Всю следующую неделю Мила терроризировала меня телефонными звонками с одним и тем же вопросом: «Он не звонил?» Получив в ответ очередное «нет», она успокаивалась ровно на сутки, а затем все повторялось вновь. В таком же ритме прошла еще одна неделя, а затем страсти начали потихоньку остывать, как вдруг…

Однажды вечером в моей квартире раздался телефонный звонок. Я подняла трубку, и на другом конце телефонной линии послышался знакомый голос:

— Привет.

Тимур? И кого только не услышишь в телефонной трубке! Немного смущенный, но изо всех сил пытающийся скрыть это обстоятельство, он предложил встретиться на следующий день, чтобы поговорить. Я спросила, звонил ли он Миле, но он сказал, что не звонил и звонить не будет.

Мы встретились в маленьком уютном кафе на набережной. Тимур неплохо выглядел. Благодаря легкому загару его серые глаза казались еще более пронзительными, но в остальном это был тот же Тимур — невысокий худой юноша с приятным грузинским акцентом. Мы заказали по чашечке кофе, и Тимур сразу же решил расставить все точки над «i».

— Ты давно дружишь с Милой? — его вопрос звучал почти дерзко.

— Три года, — я сосредоточенно разглядывала рисунок на своей чашке. — А что, у кого-то есть на этот счет возражения?

Тимур сделал большой глоток и, не спеша, закурил сигарету. Весь его облик говорил о том, что этот человек любит смаковать. Будь то кофе или обычный праздный вопрос.

— Она у тебя какая-то… чокнутая, — он наклонил голову вбок и посмотрел на меня, как смотрит психоаналитик на надоевшего клиента. — Что у вас может быть общего? Вы такие разные.

— Противоположности притягиваются, — мне казалось неэтичным обсуждать тему моих взаимоотношений с Милой. — Да и с какой стати мне перед тобой отчитываться? Насколько я помню, ты ретировался с поля боя, даже не помахав на прощание белым платочком. Ты не считаешь нужным иногда объяснять свои поступки, особенно тем девушкам, за которыми ты ухаживаешь больше трех дней?

Тимур пожал плечами. По-видимому, нет.

— Во-первых, это не я за ней ухаживал, а она за мной, а во-вторых, она меня просто замучила. Я не в состоянии выдерживать больше трех слов в секунду. У нее получается десятка два за это же время. И все эти два десятка слов она говорит таким тоном, словно я какой-то тупица, который в свои двадцать семь никак не может выучить таблицу умножения. Она все знает, обо всем читала, все видела, везде была. Встает резонный вопрос: зачем я ей нужен?

Я не выдержала и расхохоталась. Вот, оказывается в чем причина поспешного бегства. Мила решила надавить на беднягу мозговыми извилинами, но не рассчитала и чуть не раздавила в нем чувство собственного мужского достоинства. Этого мужчины не прощают. Конечно, в нынешнее время глупо отрицать, что женщина имеет право быть умной. Но это не значит, что общение с мужчиной стоит превращать в лекции по естествознанию. Мужчина может простить женщине неприкрытую глупость, но неприкрытый ум женщины для него сродни порнографии. Сначала он от него заводится, но потом становится полным импотентом. Кто встречал довольного своей жизнью импотента, поднимите руки!