Глава V
Синяя Гусеница дает совет
Алиса и Синяя Гусеница долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Наконец Гусеница вынула кальян изо рта и медленно, словно в полусне, заговорила:
— Ты… кто… такая?
Начало не очень-то располагало к беседе.
— Сейчас, право, не знаю, сударыня, — отвечала Алиса робко. — Я знаю, кем я была сегодня утром, когда проснулась, но с тех пор я уже несколько раз менялась.
— Что это ты выдумываешь? — строго спросила Гусеница. — Да ты в своем уме?
— Не знаю, — вздохнула Алиса. — Должно быть, в чужом. Видите ли…
— Не вижу, — сказала Гусеница.
— Боюсь, что не сумею вам все это объяснить, — учтиво промолвила Алиса, — я и сама ничего не понимаю. Столько превращений в один день хоть кого собьет с толку.
— Не собьет, — сказала Гусеница.
— Вы с этим, верно, еще не сталкивались, — продолжала Алиса. — Но когда вам придется превращаться в куколку, — ведь этого не избежать! — а потом в бабочку, вам это тоже покажется странным.
— Нисколько! — сказала Гусеница.
— Что ж, возможно, — согласилась Алиса. — Я только знаю, что мне бы это было очень странно.
— Тебе! — повторила Гусеница с презрением. — А кто ты такая?
Это вернуло их к началу беседы. Алиса немного рассердилась — уж очень неприветливо говорила с ней Гусеница; она выпрямилась и произнесла, стараясь, чтобы голос ее звучал повнушительнее:
— По-моему, это вы должны мне сказать сначала, кто вы такая.
— Почему? — спросила Гусеница.
Вопрос поставил Алису в тупик, а Гусеница, видно, была весьма не в духе. Алиса повернулась и пошла прочь.
— Вернись! — закричала Гусеница ей вслед. — Мне нужно сказать тебе что-то важное.
Это звучало заманчиво — Алиса вернулась.
— Держи себя в руках! — проговорила Гусеница.
— Это все? — спросила Алиса, стараясь не сердиться.
— Нет, — отвечала Гусеница.
Алиса решила подождать — все равно делать ей было нечего, а вдруг все же Гусеница скажет что-нибудь стоящее? Сначала та долго сосала кальян, потом наконец вынула его изо рта и произнесла:
— Значит, по-твоему, ты изменилась?
— Да, сударыня, — отвечала Алиса, — и это очень грустно. Все время меняюсь и ничего не помню31.
— Чего не помнишь?
— Я пробовала прочитать «Как дорожит любым деньком…», а получилось что-то совсем другое, — сказала с тоской Алиса.
— Читай «Папа Вильям», — предложила Гусеница.
Алиса сложила руки и начала:
— Папа Вильям, — сказал любопытный малыш, —
Голова твоя белого цвета.
Между тем ты всегда вверх ногами стоишь.
Как ты думаешь, правильно это?
— В ранней юности, — старец промолвил в ответ, —
Конец ознакомительного фрагмента.
