Стеклянные дома

Луиза Пенни, 2017

Роман «Стеклянные дома» продолжает серию расследований старшего инспектора Армана Гамаша. Этот обаятельный персонаж создан пером Луизы Пенни, единственного в мире пятикратного лауреата премии Агаты Кристи. В деревне Три Сосны весело отмечают Хеллоуин. Однако праздничное настроение угасает, когда на деревенском лугу появляется странная фигура в черной мантии и в маске. Инспектор полиции Гамаш, желая понять, что это за человек, пытается разговорить его, увести прочь. Но незнакомец стоит непоколебимо, хотя, кажется, не намерен никому причинить вреда. Выясняется, что он изображает кобрадора – испанского сборщика долгов, который в Средние века преследовал должников, молча взывая к их совести. К кому же явился кобрадор в деревне Три Сосны? Пока этот вопрос занимает местных жителей, незнакомец исчезает, а в подвале церкви находят мертвое тело в костюме сборщика долгов. Убита одна из гостей, приехавших на праздник. Мотив убийства неясен, но, похоже, жертва видела то, что не предназначалось для чужих глаз…

Глава четвертая

— Ну что? — спросил Матео Биссонетт, отвернувшись от окна и взглянув на Леа.

Они закончили завтракать в деревенской гостинице и теперь сидели в гостиной перед камином.

Несмотря на огонь и теплый свитер, Матео пробирал озноб.

— Гамаш только что его сфотографировал, — сказал он. — Если дальше ждать, это будет неважно выглядеть.

— Неважно? — повторила Леа. — Ты не хочешь сказать, еще хуже?

— Нужно было еще вчера что-то сказать, — вставил Патрик. Его голос, и в лучшие времена слегка визгливый, теперь звучал почти по-детски. — Они спросят, почему мы этого не сделали.

— Ладно, — произнес Матео, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться. — Значит, мы все согласны. Время пришло.

Его раздражало не столько то, что говорил Патрик, сколько то, как он говорил. Он всегда был самым слабым из них, но тем не менее всегда умел настоять на своем. Может быть, им хотелось, чтобы его нытье поскорее прекратилось, подумал Матео. Как скрежет ножом по стеклу. И потому они уступали.

А с годами ситуация лишь ухудшилась. Матео теперь хотелось не только наорать на Патрика, но и дать ему хорошего пинка.

Габри принес кофейник со свежим кофе и спросил:

— А где Кэти?

— Тут поблизости есть стеклянный дом, — ответил Патрик. — Не в классическом стиле, как наши, но все равно занятный. Она хочет его увидеть. Может пригодиться для дома, который мы строим на островах Мадлен.

Габри, задавший вопрос из вежливости, без всякого интереса удалился в кухню.

Матео посмотрел на свою жену Леа, на своего друга Патрика. Все трое были одногодками — по тридцать три, но они с Леа определенно выглядели старше, чем Патрик. Морщины. Седина. Они всегда так выглядели или стали такими после появления мантии и маски?

Когда они познакомились в университете, Леа была высокая и стройная, как ива. За эти годы она утратила былую стройность. Стала больше похожа на клен. Округлилась. Посолиднела. Ему это нравилось. Выглядело основательнее. Уменьшалась вероятность слез.

У них было двое детей, оставшихся дома с родителями Леа. Матео знал, что, когда они вернутся, это будет все равно что войти в логово хорька. Дети, находящиеся под сомнительным влиянием матери Леа, наверное, совсем одичали.

Но если откровенно, ничего страшного в этом не было.

— Гамаш в бистро со своей женой. Все услышат, — сказал Патрик. — Давайте лучше подождем.

— Но все и должны услышать, — сказала Леа, вставая. — Верно? Разве не в этом смысл?

Разговаривая, друзья не смотрели друг на друга. И даже на завораживающий огонь в камине. Все смотрели в окно гостиницы. На деревенский луг. Пустынный. Если не считать…

— Может, тебе лучше остаться? — предложила Леа Патрику. — А мы пойдем.

Патрик кивнул. Он вчера простудился, и у него все еще ломило кости. Он подтащил свое кресло поближе к огню и налил себе крепкого горячего кофе.

* * *

Арман Гамаш не смотрел на завораживающий огонь в большом камине бистро. Он смотрел в свинцовое стекло окна, с его дефектами и небольшим искажением. Смотрел на холодный ноябрьский день и на существо на деревенском лугу.

Создавалось впечатление, словно над ним поставили стеклянный купол наподобие тех, под которыми хранят чучела животных. Фигура в мантии стояла в полном одиночестве, изолированная, а деревня вокруг жила своей жизнью. Темное существо ограничивало свободу передвижения — все старались обходить его стороной.

Жители деревни были на грани. Нервничали. Косились на черную фигуру и тут же отворачивались.

Гамаш перевел взгляд в сторону и увидел Леа Ру и ее мужа Матео Биссонетта — они вышли из дверей гостиницы и быстро зашагали по дорожке. Их дыхание клубилось в морозном воздухе.

Они появились с шумом, потирая руки и плечи. Никто не ожидал, что в ноябре будет так холодно, и они не привезли с собой теплой одежды.

— Bonjour, — сказала Леа, подойдя к столику Гамашей.

Арман поднялся, Рейн-Мари кивнула и улыбнулась.

— Не возражаете, если мы к вам присоединимся? — спросил Матео.

— Прошу вас. — Рейн-Мари указала на свободные стулья.

— Вообще-то, — сказала Леа слегка смущенно, — я подумала, что Мирна не будет возражать, если мы поговорим в ее магазине. Вы согласны?

Арман посмотрел на Рейн-Мари. Их обоих удивило это предложение. Рейн-Мари встала.

— Если Мирна не против, то и я тоже, — сказала она. — Разве что…

Она сделала жест в сторону Армана, намекая, что, возможно, они хотят поговорить именно с ним. Рейн-Мари привыкла к этому. О некоторых вещах люди предпочитают рассказывать только копу и не хотят, чтобы мадам Коп их слышала.

— Non, non, — возразила Леа. — Пожалуйста, пойдемте с нами. Мы хотим, чтобы и вы услышали. Хотим узнать, что вы думаете.

Взяв свои чашки с кофе, Гамаши в недоумении последовали за Леа и Матео в книжный магазин Мирны.

Мирна ничуть не возражала.

— Утро сегодня тихое, — сказала она. — Очевидно, что Смерть, стоящая на посту посреди деревни, плохо влияет на бизнес. Придется обратиться в Коммерческую палату.

— Не уходи, — попросила ее Леа. — Твое мнение мы тоже хотели бы узнать. Правда, Матео?

Это прозвучало вовсе не как вопрос. И хотя сначала муж посмотрел на нее неуверенно, он быстро пришел в себя и кивнул.

— Мнение о чем? — поинтересовалась Мирна.

Леа жестом пригласила всех занять места на диване и в креслах, словно она была здесь хозяйкой. Мирна и не подумала обижаться, ей нравилось, что Леа чувствует себя здесь как дома. К тому же в этом жесте не было ничего официозного. Леа придала ему любезный, а не требовательный оттенок.

Когда все устроились, Матео положил на сосновый кофейный столик стопку бумаг.

Гамаш заметил, что это в основном статьи из испанских газет.

— Вы можете мне сказать, о чем тут написано?

— Прошу прощения. — Матео перебрал бумаги. — Я хотел положить вот это наверх.

Розовый цвет, тут не ошибешься: «Файнэншл таймс».

Автором статьи на первой странице был Матео Биссонетт. Гамаш обратил внимание на дату.

Восемнадцать месяцев назад.

Статья сопровождалась фотографией. На ней был изображен мужчина в цилиндре и фраке, с портфелем, на котором виднелась какая-то надпись. Мужчина выглядел щеголеватым и в то же время потрепанным.

Гамаш надел очки и вместе с Рейн-Мари и Мирной склонился над изображением.

— Что написано на портфеле? — спросила Мирна.

— Cobrador del Frac, — ответил Матео. — Сборщик долгов во фраке. Кобрадор.

Гамаш начал читать статью, но остановился и посмотрел на Матео поверх своих полукруглых очков:

— Продолжайте.

— Мои родители живут в Мадриде. Года полтора назад отец переправил мне по электронной почте эту статью. — Матео перебрал распечатки и нашел статью из другой газеты. — Он всегда ищет что-нибудь, что может заинтересовать меня. Как вы знаете, я журналист-фрилансер.

Гамаш кивнул и углубился в испанскую статью, в которой тоже была фотография коллектора во фраке и цилиндре.

— Я предложил идею разным изданиям, и «Файнэншл таймс» купила у меня эту историю. Так что я отправился в Испанию и провел там кое-какое расследование. Сборщик долгов во фраке — типичный испанский феномен, и число этих людей выросло с финансовым кризисом.

— Этот человек — коллектор? — уточнила Рейн-Мари.

— Oui.

— Да, вид у них куда более приятный, чем у коллекторов в Северной Америке, — заметила Мирна.

— Они не такие, какими кажутся, — возразил Матео. — Нисколько не цивилизованные и не обходительные. Это скорее маскировка, чем костюм.

— И что же они маскируют? — спросил Гамаш.

— То, что собирают, — ответил Матео. — Коллекторское агентство в Канаде может изъять у вас машину, дом, мебель. Сборщик долгов во фраке забирает нечто совершенно иное.

— Что? — спросил Арман.

— Вашу репутацию. Ваше доброе имя.

— Как он это делает? — спросила Рейн-Мари.

— Его нанимают для слежки за должником. Он всегда держится на расстоянии, никогда не заговаривает с объектом слежки, но всегда присутствует.

— Всегда? — переспросила она, видя, как встревоженно нахмурился Арман.

— Всегда, — сказала Леа. — Он стоит у вашего дома, следует за вами на работу. Ждет, когда вы оттуда выйдете. Если вы идете в ресторан или на вечеринку, он рядом.

— Но зачем? — удивилась Рейн-Мари. — Наверняка есть более легкие способы взыскания долгов. Письмо адвоката? Суд?

— На это уходит много времени, к тому же испанские суды завалены исками с начала депрессии, — сказал Матео. — Прежде чем вам вернут долг, могут пройти годы. Людям сходили с рук немыслимые поступки: они банкротили клиентов, партнеров, супругов, почти не сомневаясь, что никто не может заставить их вернуть долг. Сколько всяких афер провернули. Пока кто-то не вспомнил…

Он посмотрел на фотографию человека в цилиндре и фраке. И только теперь Гамаш заметил человека в толпе, на некотором расстоянии впереди, спешащего, но оглядывающегося назад. Воплощение зарождающегося страха.

А сборщик долгов во фраке шел следом. С неподвижным, бесстрастным лицом. Безжалостным.

Толпа расступалась, пропуская его.

— Он заставляет людей платить долги, угрожая позором, — сказал Матео. — На самом деле это выглядит ужасно. Поначалу кажется комичным, но потом мороз по коже. Недавно в Мадриде я сидел в ресторане с родителями. Приятный ресторан. Льняные скатерти, столовое серебро. Приглушенные тона. В таком месте удобно обделывать тайные делишки. А перед рестораном стоял кобрадор. Его пытались прогнать сначала метрдотель, потом владелец ресторана. Даже толкали его. Но он не сдвинулся с места. Стоял со своим портфелем. Смотрел в окно.

— Вы поняли, на кого он смотрел? — спросила Рейн-Мари.

— Поначалу — нет, но тот человек выдал себя. Заволновался, разозлился. Вышел наружу и стал орать на него. Но кобрадор никак не реагировал. А когда человек покинул ресторан, тот безмолвно пошел следом. Не могу вам точно сказать почему, но это наводит ужас. Я почти посочувствовал тому типу.

— Не надо им сочувствовать, — сказала Леа. — Они заслужили то, что получают. К услугам кобрадора прибегают только в самых крайних случаях. Человек должен совершить что-то из ряда вон, чтобы на него напустили кобрадора.

— И любой может его нанять? — спросила Мирна. — В смысле, откуда известно, что существует долг? Может, наниматель просто хочет унизить кого-то.

— Компания проверяет, — ответил Матео. — Какие-то злоупотребления, несомненно, есть, но по большей части, если вас преследует кобрадор, для этого есть веская причина.

— Арман? — спросила Рейн-Мари.

Он покачал головой, прищурившись:

— Это похоже на самоуправство. Брать правосудие в свои руки. Осуждать кого-то.

— Но тут нет насилия, — сказала Леа.

— О, насилие есть, — возразил Гамаш и ткнул пальцем в испуганное лицо на фотографии. — Пусть и не физическое.

Матео кивнул:

— Дело в том, что действует это очень эффективно. Люди почти всегда отдают долг, причем быстро. И нужно учитывать, что преследуются не невинные люди. Это ведь не первичное действие, а реакция. Люди обращаются к кобрадору, когда все другие средства исчерпаны.

— И что же? — спросил Гамаш, глядя на Матео. — Вы хотите пригласить в Квебек кобрадора? И хотите узнать у меня, будет ли это законно?

Матео и Леа уставились на Гамаша, потом Матео рассмеялся:

— Да нет, конечно. Просто мы с Леа подумали, что вот это, — он показал в окно, — сборщик долгов.

— Коллектор? — переспросил Гамаш и ощутил легкий трепет. Словно слабая дрожь перед землетрясением.

Леа, широко раскрыв глаза, быстро переводила взгляд с Армана на Рейн-Мари, с Рейн-Мари на Мирну и снова на Гамаша. Искала в них хоть малейший намек на оживление. Или на согласие. Или на что угодно. Но их лица были почти совершенно непроницаемы. Такие же невыразительные, как и у существа на лугу.

Арман откинулся на спинку кресла и открыл рот, но снова закрыл его, а Рейн-Мари повернулась и посмотрела на Мирну.

Наконец Арман наклонился к Матео, который в свою очередь подался к нему.

— Вы понимаете, что это… — Арман кивнул в сторону деревенского луга, — ничуть не похоже на фигуры на фотографиях.

— Понимаю, — сказал Матео. — Но когда я собирал материалы для статьи в Испании, до меня дошли слухи кое о чем другом. Более старом, уходящем в столетия назад. — Он тоже взглянул в окно и сразу отвернулся, словно смотреть на это существо слишком долго было ошибкой. — О предшественнике современного кобрадора. Я слышал разговоры, будто это существо все еще живо, обитает в отдаленных деревнях. В горах. Однако я не смог найти ни его, ни кого-нибудь, кто его нанимал.

— И этот древний кобрадор другой? — спросила Рейн-Мари.

— Он тоже коллектор, но взыскивает другие долги.

— Другие по величине долга? — уточнил Гамаш.

— По типу долга. Один долг — финансовый, часто губительный, — сказал Матео, глядя на фотографию в газете.

— Другой долг — нравственный, — сказала Леа.

Матео кивнул:

— Пожилой мужчина, с которым я говорил в деревне у Гранады, видел одного такого, но только однажды, еще мальчишкой, и издалека. Кобрадор шел за старухой. Они исчезли за углом, и больше он его никогда не видел. Под запись он говорить не захотел, но показал мне вот это.

Матео извлек из кармана мутную фотокопию мутной фотографии.

— Он сделал этот снимок своей камерой «Кодак-Брауни».

На фотографии была узкая крутая улочка, стены домов подступали к самой дороге. Снимок запечатлел лошадь с телегой. А вдали на углу — что-то еще.

Гамаш снова надел очки и поднес газету к самым глазам. Потом передал ее Рейн-Мари.

Медленно сняв очки, сложил их. И все это — не сводя глаз с Матео.

На фотографии была фигура в мантии и маске. С капюшоном на голове. А перед темной фигурой — мутное пятно. Серый призрак, спешащий исчезнуть.

— Снимок сделан ближе к концу гражданской войны в Испании, — сказал Матео. — Я не хочу думать…

Но ошибиться было невозможно. На фотографии, снятой почти сто лет назад, было изображено существо, которое стояло сейчас в центре Трех Сосен.

* * *

— И вы поверили в это, старший суперинтендант? — спросил прокурор.

Его звание в устах прокурора теперь казалось скорее издевкой, чем обращением.

— В тот момент мало кто понимал, во что верить. Все это представлялось не только странным, но и, откровенно говоря, невероятным. Не мог какой-то древний испанский коллектор появиться в маленькой квебекской деревеньке. Я бы и сам не поверил, если бы не видел своими глазами. Фотографию — и существо на лугу.

— Насколько я понимаю, вы взяли бумагу, которую вам показывал Матео Биссонетт.

— Да, я взял копию.

Прокурор обратился к секретарю:

— Вещественное доказательство «Б».

Фотография Трех Сосен в то серое ноябрьское утро исчезла, вместо нее появилось то, что поначалу казалось тестом Роршаха.^[9] Серые и черные пятна, размытые, неопределенные границы.

Наконец все это объединилось в некое изображение.

— Оно?

— Да, — сказал Гамаш.

— И это то, что вы видели на деревенском лугу?

Гамаш уставился на этот образ, на сборщика нравственных долгов, и опять ощутил трепет.

— Да.

Примечания

9

Тест для исследования личности, опубликован в 1921 году швейцарским психиатром и психологом Германом Роршахом. Известен также как «пятна Роршаха».