Мика

Лорел Гамильтон, 2006

Новое дело Аниты начинается вполне банально, учитывая специфику ее профессии, – воскресить из мертвых важного свидетеля по делу о преступной группировке по просьбе старого друга. Только-то? Не только. Банальная работа превращается в захватывающее и опасное дело – ведь в последнее время магические способности девушки возрастают с неуправляемой силой. Один неверный шаг – и в зомби превратятся все, кто нашел покой на кладбище. А такой поворот дела может стоить Аните репутации, а многим невинным людям – жизни. Единственный, кто готов оказать ей поддержку, – Мика. Но много ли проку от печального юноши, против воли обращенного в леопарда-оборотня?

2

Материалы Ларри мы забрали по дороге в аэропорт. Машину вел Мика, и я смогла найти в папке номер телефона в Филадельфии, чтобы сообщить об изменении в личном составе. На визитной карточке было написано: «Специальный агент Честер Фокс».

Он снял трубку после второго звонка.

— Фокс слушает.

Никаких тебе «здравствуйте». Это работа в полиции так влияет на манеру телефонного разговора?

— Говорит федеральный маршал Анита Блейк. Вы сегодня утром ожидаете маршала Киркланда?

— Он не приедет, — предположил Фокс.

— Нет, но приеду я.

— А что с Киркландом?

— У него жена в больнице.

Я подумала, насколько я обязана давать ему информацию по телефону, и решила, что не очень.

— Надеюсь, с ней все будет хорошо.

Голос стал чуть помягче, почти дружелюбным, и мое мнение о его владельце несколько повысилось.

— С ней скорее всего да. Они о ребенке беспокоятся.

Секунда молчания. Очевидно, я слишком вдалась в подробности. Девчоночье свойство. Нам труднее придерживать язык.

— Не знал. Мне жаль, что маршал Киркланд не сможет приехать, и еще больше жаль из-за причины. Надеюсь, все кончится хорошо.

— Я тоже надеюсь. Так что я еду на замену.

— Я знаю, кто вы такая, маршал Блейк. — Снова он заговорил не самым счастливым голосом. — Ваша репутация вас опережает.

Последние слова были произнесены без всякого оттенка счастья.

— Это составит проблему, агент Фокс?

— Специальный агент Фокс.

— Хорошо. Это составит проблему, специальный агент Фокс?

— Вам известно, что у вас самый длинный список убитых из всех легальных ликвидаторов вампиров в стране?

— Да, как ни странно, мне это известно.

— Вы приезжаете поднять мертвого, маршал, а не кого-либо ликвидировать. Это ясно?

Тут уж закипать начала я.

— Я никого не убиваю ради собственного удовольствия, специальный агент Фокс.

— Я слышал иное. — Голос его стал спокоен.

— Не всему верьте, что слышите, Фокс.

— Если бы я верил всему, что о вас слышал, ноги бы вашей не было в моем городе, Блейк.

Мика коснулся моей ноги — просто чтобы успокоить, — другой рукой держа руль. Мы уже были на семидесятом шоссе, то есть через несколько минут должны были оказаться в аэропорту.

— Знаете что, Фокс? Если вы так мне не рады, мы можем развернуться и поехать обратно. Сами поднимайте своего чертова зомби.

— Мы?

— Со мной ассистент, — сердито буркнула я.

— И в чем конкретно он вам ассистирует?

Именно та интонация была в его голосе, та интонация, которую мужчины веками применяют против женщин. Подразумевающая, что мы — шлюхи, пусть это слово и не произнесено.

— Я хочу внести полную ясность, специальный агент Фокс. — В моем голосе была та спокойная, холодная злость, которая мне заменяет вопль. Пальцы Мики напряглись у меня на бедре. — Ваше отношение наводит меня на мысль, что нам с вами не сработаться. Очевидно, вы столько обо мне всего слышали, что не захотите видеть правду, даже если вам ее в глаза ткнут.

Он попытался что-то сказать, но я оборвала его:

— Сперва хорошо подумайте, что хотите сказать, специальный агент Фокс. Потому что от ваших слов зависит, приеду ли я в Филадельфию сегодня — или вообще когда-нибудь.

— Вы хотите сказать, что, если я не буду играть по-хорошему, вы вообще играть не будете?

И голос его был так же холоден, как мой.

— По-хорошему, блин. Фокс, я хочу просто профессионального поведения. С чего вы на меня так взъелись?

Он вздохнул в трубку:

— Я просмотрел список федеральных маршалов, являющихся аниматорами. Он короток.

— Ага, — согласилась я.

— Киркланд приедет, сделает работу и уедет. А каждый раз, когда в деле участвуете вы, начинается черт-те что.

Я сделала глубокий вдох и посчитала до двадцати — до десяти мало было бы.

— Посмотрите снова и гляньте пристальнее, на какого рода дела меня вызывали, Фокс. Ни разу не было, чтобы меня вызвали раньше, чем начиналось, как вы выразились, «черт-те что». Причинно-следственная связь не та.

— Да, вам в крутых делах пришлось работать, маршал Блейк, не отрицаю. — Он снова вздохнул. — Но у вас репутация работника, который сперва стреляет, а спрашивает уже потом. И насчет слухов вы тоже правы — они не слишком лестно рисуют ваш портрет.

— Кстати, учтите, Фокс, что ни одному мужику, от которого вы слышали обо мне грязные рассказы, меня трахнуть не удалось.

— И вы в этом уверены?

— Абсолютно.

— И это просто «зелен виноград», потому что ему не досталось?

— Значит, речь идет о конкретном человеке? О ком?

Он на пару секунд замолчал:

— Вы примерно два года назад работали в Нью-Мексико по делу о серийных убийствах. Помните?

— Это дело запомнил бы каждый, кто на нем работал, агент Фокс… специальный агент Фокс. Такое не забудешь.

— Вы чьи-то ухаживания принимали, когда были там?

Этот вопрос меня озадачил.

— В смысле, там, в Нью-Мексико?

— Да.

— Нет, а что?

— Был там такой коп по фамилии Рамирес.

— Детектива Рамиреса помню. Он предлагал, я отказалась, и он на меня грязи не лил.

— А откуда вы знаете?

— Потому что он из хороших парней, а хорошие парни не станут поливать тебя грязью просто за отказ.

Мика медленно ехал перед парковочными гаражами на Пир-Три-лейн. Мы уже съехали с семидесятого, а я и не заметила.

— Паркуемся? — спросил он.

На самом деле это значило: «Мы в Филадельфию летим?»

— А никто из действовавших там агентов вам свиданий не предлагал?

Голос Фокса был теперь серьезным и не враждебным.

— Насколько я помню, нет.

— У вас там ни с кем проблем не было?

— С уймой народу.

— Сами признаете?

— Фокс, я — женщина, я неплохо выгляжу, ношу значок и пистолет, поднимаю мертвых для заработка и убиваю вампиров. Много кому много чего из этого не нравится. Да, черт побери, там, в Нью-Мексико, один лейтенант бил меня по голове библейской цитатой.

— Какой именно?

— «Ворожеи не оставляй в живых».

— Не может быть!

Он был шокирован — что редко приходится наблюдать у спецагента ФБР.

— Однако было.

— И что же вы сделали?

— Влепила ему сочный поцелуй прямо в губы.

Он издал какой-то удивленный звук, который мог бы сойти и за смех:

— В самом деле?

— Это его смутило куда больше, чем смутила бы пощечина, а меня не увели в наручниках. Но спорить могу — другие копы, которые это видели, потом его достали как следует.

Фокс уже откровенно смеялся.

Скопившиеся сзади автомобили нервно гудели.

— Анита, мы летим? — спросил Мика.

— Мой ассистент интересуется, летим ли мы сегодня в Филадельфию. Что мне ему сказать?

В голосе Фокса еще слышался смех.

— Да, приезжайте.

— Мы летим, — сказала я Мике.

— Маршал Блейк, — сказал Фокс, — я собираюсь сделать одну вещь, которой не делал никогда, и если вы кому-нибудь расскажете, я скажу, что этого не было.

— А что это вы такое хотите сделать?

Мика нажал большую красную кнопку на аппарате, выдающем талоны. Подождал, пока наш парковочный талон вылезет. Я сказала ему, пусть служитель поставит машину. Когда приходится вылезать из дому в половине хрен-знает-какого-темного часа утра, стоит нанять служителя.

— Я собираюсь перед вами извиниться, — сказал Фокс. — Я слышал от одного человека, который там с вами был в Нью-Мексико, и он ваш конфликт с лейтенантом освещал несколько по-иному.

— И что он сказал?

Мы уже въехали в полумрак закрытой парковки.

— Он сказал, что вы прицепились к женатому мужчине и страшно злились, когда он сказал «нет».

— Если бы вы видели лейтенанта Маркса, убедились бы, что это не так.

— Недостаточно симпатичен?

Я задумалась.

— Да нет, вроде ничего, но внешний вид — это еще не все. Личное обаяние, хорошие манеры, умная голова — все это очень способствует.

Мика объехал стеклянную будочку. Служитель вышел нам навстречу. Еще немного — и надо будет выйти из машины.

— Если мы хотим попасть на рейс, то мне пора идти.

— А почему вы отказали детективу Рамиресу? — спросил он. Вообще-то не его дело, но я все же ответила.

— У меня тогда остался дома кавалер. И мне казалось, что никому из нас не надо усложнять жизнь.

— Говорили, что вы просто висли на нем на осмотре последнего места преступления.

Я поняла, о чем он.

— Я обняла его, а он меня, агент Фокс, потому что после того, что мы там видели, надо было притронуться к чему-то живому. Я позволила одному мужчине держать меня за руку, а все остальные уже решили, что мы с ним трахаемся. Видит Бог, меня иногда действительно достает быть единственной женщиной в таких хреновых ситуациях.

Я уже вышла из машины, Мика доставал чемоданы из багажника.

— А это вы передергиваете, маршал. Если бы я обнял Рамиреса или разрешил бы ему держать меня за руку, тоже пошли бы слухи.

Я не сразу сообразила, а потом засмеялась.

— Черт, да, вы правы.

Мика обменял ключ от машины на билетик, вытащил у чемоданов ручки, чтобы их можно было катить. Один чемодан я взяла, но кейс оставила Мике, потому что все еще говорила по телефону. Нас и еще нескольких пассажиров ждал маленький автобус.

— Жду встречи с вами, маршал Блейк. И перестаю слушать рассказы из вторых рук.

— Кажется, я должна сказать спасибо.

— Увидимся на земле.

И он повесил трубку.

Я закрыла телефон и уже заходила в автобус, когда носильщик потянулся за моим чемоданом. Все этот юбочный костюм да каблуки. Всегда мне чаще предлагают помощь, когда я одеваюсь как девушка.

Мика зашел следом за мной, почти не замеченный, хотя тоже был одет прилично. Мы для него выбрали самый консервативный из его костюмов, но от черного костюма, сшитого итальянским модельером, можно добиться лишь того, что можно от него добиться. Он выглядел таким, каким и был, — дорогим.

Мику бы никто за федерального агента какого угодно рода не принял. Его густые волнистые волосы мы собрали в тугую французскую косу, почти создав иллюзию коротких волос. Вдобавок к костюму на нем была белая рубашка и достаточно скромный галстук.

Уселись мы на задних сиденьях. Мика не снял солнечных очков даже в темном гараже, потому что за этими стеклами находилась пара леопардовых глаз. Когда-то один очень плохой человек заставил его слишком долго и слишком часто пребывать в животной форме, и к полностью человеческому виду он уже вернуться не мог. Глаза у него были желто-зеленые, оттенка шартреза, и не человеческие. Красивые на загорелом лице, но людей они пугали бы — для того и очки.

Интересно, как к этим глазам отнесется ФБР. А мне не все равно? Да пожалуй, что все равно. Со спецагентом Фоксом мы вроде бы все утрясли, но кто-то, кто был в Нью-Мексико, на меня льет помои. Кто? И зачем? А мне не все равно? Пожалуй, что нет.