Мика

Лорел Гамильтон, 2006

Новое дело Аниты начинается вполне банально, учитывая специфику ее профессии, – воскресить из мертвых важного свидетеля по делу о преступной группировке по просьбе старого друга. Только-то? Не только. Банальная работа превращается в захватывающее и опасное дело – ведь в последнее время магические способности девушки возрастают с неуправляемой силой. Один неверный шаг – и в зомби превратятся все, кто нашел покой на кладбище. А такой поворот дела может стоить Аните репутации, а многим невинным людям – жизни. Единственный, кто готов оказать ей поддержку, – Мика. Но много ли проку от печального юноши, против воли обращенного в леопарда-оборотня?

1

Еще и не думало светать, когда зазвонил телефон. Первый сон этой ночи разлетелся на тысячу кусков, я даже вспомнить не могла, о чем он был. Проснулась, зевая и не соображая ничего, проспав ровно столько, чтобы чувствовать себя разбитой, но уж никак не отдохнувшей.

Рядом со мной застонал Натэниел, промолвил сквозь сон:

— Который час?

С другой стороны кровати раздался голос Мики — низкий, рычащий, хриплый спросонья:

— Ранний.

Я попыталась сесть, зажатая в серединке между ними, где всегда сплю, но запуталась — одной рукой в простынях, другой в волосах Натэниела. Обычно он перед сном заплетал их в косу, но вчера мы вернулись поздно даже по нашим меркам и просто свалились в кровать, едва до нее добрались.

— Я запуталась, — сказала я, пытаясь высвободить руку, не сделав Натэниелу больно и не запутавшись еще больше. Волосы у него густые, до щиколоток, запутаться было где.

— Пусть автоответчик трубку снимет, — предложил Мика. Он приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на часы. — Меньше часа спали.

Масса перепутанных кудрей топорщилась у него на голове, обрамляя лицо и спадая на плечи. В затененной шторами комнате лицо его виднелось белым пятном.

Мне наконец удалось выпутать руку из теплых, пахнущих ванилью волос Натэниела. Я повернулась на бок, приподнялась на локте, ожидая, чтобы включился автоответчик и стало понятно, кто это звонит — полиция мне или горячая линия Мохнатой Коалиции — Мике. Натэниела, работающего стриптизером, срочными вызовами редко беспокоят. Оно и к лучшему — я как-то не очень себе представляю, какого рода срочные вызовы могут быть в этой профессии. Все, что приходит мне в голову, либо глупо, либо безнравственно.

Десять звонков, и наконец автоответчик врубился. Голос Мики на фоне его же голоса в автоответчике произнес:

— Какой кретин настроил автоответчик на второй линии на десять звонков?

— Я, — ответил Натэниел. — Тогда мне почему-то это показалось удачным решением.

Вторую линию мы поставили, потому что Мика был главой службы помощи на новой горячей линии, где оборотни могли получить совет или срочную помощь. «Послушайте, я тут в баре, теряю над собой контроль, кто-нибудь, заберите меня, пока я при всех мехом не покрылся!»

Теоретически быть оборотнем не противозаконно, но только новички иногда теряют самообладание и могут кого-нибудь сожрать, пока опомнятся. И почти наверняка такого оборотня местная полиция пристрелит раньше, чем ему предъявят обвинение в убийстве, — это если у местной полиции есть серебряные пули. А если их нет… тогда очень хреново может выйти.

Мика проблемы мохнатых понимал, поскольку сам был местный Нимир-Радж — царь леопардов-оборотней.

Перед сообщением послышалось дыхание, слишком частое, лихорадочное. От этого звука я вскочила, не думая о соскользнувшей на колени простыне.

— Анита, Анита, это Ларри. Ты слушаешь?

Голос звучал испуганно.

Натэниел успел снять трубку раньше меня и ответил:

— Привет, Ларри! Она здесь.

И он отдал мне трубку. Лицо у него было озабоченное. Ларри Киркланд — мой коллега, то есть федеральный маршал, аниматор и ликвидатор вампиров — уже не так легко впадал в панику, как раньше. Он вырос, или повзрослел, с тех пор как стал со мной работать.

— Ларри, что случилось?

— Анита, слава Богу!

Столько облегчения было в его голосе, сколько мне ни у кого слышать не хотелось бы. Это значило, что от меня ожидается что-то очень важное. Что-то, что снимет с его плеч тяжелый груз или избавит от проблемы.

— Так что случилось, Ларри? — спросила я, не сумев сдержать беспокойства.

Слышно было, как он глотает слюну.

— Со мной все в порядке, с Тамми вот…

Я стиснула трубку. Его жена — детектив Тамми Рейнольдс из Региональной Группы Расследования Противоестественных Событий. Первая мысль у меня была — она пострадала при выполнении служебных обязанностей.

— Что с Тамми?

Мика прислонился ко мне, Натэниел молча застыл. Мы все были у них на свадьбе. Черт побери, я даже стояла у алтаря рядом с Ларри.

— Ребенок. Анита, у нее схватки.

Мне должно было стать лучше, но не стало — или ненамного.

— Ларри, она же всего на шестом месяце!

— Да, да. Врачи пытаются остановить, но они не уверены…

Он не договорил.

Тамми встречалась с Ларри какое-то время, а потом оказалось, что она беременна. Они поженились, когда она была уже на пятом месяце. И теперь младенец, который заставил их обоих изменить свои планы, может вообще не родиться. Или не выжить. Черт побери.

— Ларри, я… Господи, Ларри, мне очень жать. Скажи, чем я могу помочь?

Я ничего такого не могла придумать, но что он попросит, то я сделаю. Он мой друг, и в его голосе — настоящее страдание. Невыразительным голосом копа он так и не овладел.

— У меня в восемь утра самолет. Надо лететь поднимать свидетеля для ФБР.

— Федеральный свидетель, умерший до того, как дал показания, — вспомнила я.

— Ага, — подтвердил Ларри. — И им нужно, чтобы поднимающий аниматор был еще и федеральным маршалом. Судья согласился допустить зомби к даче показаний потому среди прочего, что я как раз федеральный маршал.

— Помню, — ответила я, не испытывая никакого энтузиазма.

Нет, я не откажу ему и не струхну, когда Тамми в больнице, но я терпеть не могу летать. Хуже: я боюсь летать. Черт бы побрал.

— Я знаю, насколько ты летать не любишь.

Я не могла не улыбнуться: он заботится о моих чувствах, когда у него жизнь рушится.

— Все о'кей, Ларри. Посмотрю, есть ли свободные места на твой рейс. Если не будет, полечу позже, но полечу.

— Все документы по этому делу на работе, в «Аниматорз Инкорпорейтед». Я заехал за ними в офис и клал папку в кейс, когда Тамми позвонила. Кажется, кейс так на столе и остался. Все там. Агент, который этим занимается, его зовут… — Он запнулся. — Не помню, Анита. Черт меня побери, не помню!

Он снова впал в панику.

— Ничего, Ларри, я найду кейс. Позвоню фэбээровцам и скажу, что в составе замена.

— Берт будет икру метать, — сказал Ларри. — Твои ставки за подъем зомби почти вчетверо выше моих.

— Менять цену, когда контракт подписан, мы не можем, — ответила я.

— Верно. — Он чуть не засмеялся. — Но Берт из себя выйдет, что мы не попытались.

Я засмеялась, потому что он был прав. Берт когда-то был нашим боссом, но теперь стал просто менеджером, поскольку все аниматоры «Аниматорз Инкорпорейтед» собрались однажды и учинили дворцовый переворот. А Берту предложили пост менеджера — или вообще ничего. Он согласился, когда понял, что на его доходах это не скажется.

— Я заберу документы. Полечу туда и все сделаю. Ты тут побереги себя и Тамми.

— Спасибо, Анита. Просто не знаю, что бы я… ой, прости, надо бежать — врач пришел.

И он повесил трубку.

Я отдала трубку Натэниелу, и он аккуратно положил ее на место.

— Как оно там? — спросил Мика.

Я пожала плечами:

— Не знаю. И не уверена, что Ларри сам знает.

И я стала выползать из теплого гнездышка, свитого из одеял и тел.

— Куда ты сейчас?

— Мне надо купить билет и найти документы.

— Ты собираешься куда-то лететь, на самолете, одна? — спросил Мика.

Он сел, подобрав колени к груди и обхватив их руками. Я посмотрела на него:

— Ага.

— А когда вернешься?

— Завтра или послезавтра.

— Тогда тебе нужно в самолете хотя бы два места.

Я не сразу поняла, что он хочет сказать. Я поднимаю мертвых и служу законным ликвидатором вампиров — это то, что полиции точно известно. Еще я — федеральный маршал, поскольку все ликвидаторы вампиров, которые смогли сдать зачет по стрельбе, были милостиво произведены в маршалы, дабы дать им больше власти, а заодно сделать их более управляемыми. Во всяком случае, такова была цель. Да, но к тому же я еще и слуга-человек Жан-Клода, мастера вампиров города Сент-Луиса. Благодаря связям с Жан-Клодом мне достались некоторые способности, одна из них — ardeur. Эта штука превращает секс во что-то вроде еды, и если вовремя не поесть, я заболеваю.

Само по себе это не так плохо, но получалось, что я могу нанести вред любому, с кем я метафизически связана, и не просто вред нанести, а буквально высосать из него жизнь. Или же ardeur вдруг сам случайно выбирал, от кого он будет питаться, то есть просыпался и выбирал жертву. Причем моего мнения не очень спрашивал. А это противно.

Поэтому я питалась от своих бойфрендов и немногих друзей. Нельзя все время питаться от одного и того же человека, потому что можно его случайно залюбить до смерти. Жан-Клод имел этот ardeur и вынужден был кормить его уже веками, но у меня была чуть иная форма, или же я еще не научилась его как следует контролировать. Я над этим работала, но еще не слишком многого достигла, и нехорошо было бы вдруг потерять контроль в самолете, полном незнакомых людей. Или в машине, полной фэбээровцев.

— И что же мне делать? — спросила я. — Взять с собой бой-френда на федеральное расследование — не получится.

— Ты едешь не как федеральный маршал вообще-то, — заметил Мика. — Если им нужны твои умения аниматора, то скажи, что я — твой ассистент. Пусть проверят.

— А почему ты? — спросил Натэниел.

Он лег на подушки, и простыня едва прикрывала его наготу.

— Потому что она от тебя последнего кормилась, — пояснил Мика и подвинулся, чтобы положить руку на его плечо. — А я чаще могу ее кормить без риска заболеть или упасть в обморок от слабости.

— Ага, потому что ты — Нимир-Радж, а я просто себе леопард-оборотень, — несколько мрачновато сказал Натэниел, а потом вздохнул. — Вообще-то не хочу создавать трудностей, но я никогда еще не оставался здесь один, чтобы вас обоих не было.

Мы с Микой переглянулись, и это был один из моментов полного взаимопонимания. Мы все вместе жили уже полгода, но Мика и Натэниел въехали одновременно, и я никогда не встречалась ни с кем из них поодиночке — ну, всерьез. То есть я выходила с кем-нибудь одним из них, и секс тоже не всегда бывал групповым действием, но спали всегда так.

И у меня, и у Мики была совершенно определенная потребность в личном времени, возможности побыть в одиночестве, а вот у Натэниела ее не было. Он не очень любил оставаться один.

— Хочешь пожить у Жан-Клода, пока нас не будет? — спросила я.

— А он меня захочет принять без вас? — задал встречный вопрос Натэниел.

Я понимала, о чем он, но…

— Жан-Клод к тебе хорошо относится.

— Он не будет против, — сказал Мика, — а уж Ашер точно против не будет.

Что-то в его голосе заставило меня поднять на него взгляд. Ашер был заместителем Жан-Клода. Они были когда-то друзьями, врагами, любовниками и опять врагами и лет тридцать подряд были счастливы с одной женщиной — короткий период счастья в столетиях горя.

— А почему ты решил сформулировать именно так? — спросила я.

— Ашер любит мужчин больше, чем Жан-Клод.

Я нахмурилась:

— Ты хочешь сказать, что он подъезжал к тебе или к Натэниелу?

Мика рассмеялся:

— Нет, с нами Ашер всегда очень, очень осторожно себя ведет. Учитывая, что мы оба не раз бывали голыми в постели с Ашером, Жан-Клодом и тобой, я бы сказал, что Ашер — совершеннейший джентльмен.

— Так к чему комментарий, что Ашер любит мужчин больше, чем Жан-Клод?

— К тому, как смотрит Ашер на Натэниела, когда ты не видишь.

Я посмотрела на второго мужчину в моей постели. Ему явно было очень уютно полуголым под простыней.

— Ашер тебя беспокоит?

Он покачал головой:

— Нет.

— А ты замечал, что он на тебя смотрит так, как Мика сейчас сказал?

— Да, — ответил Натэниел с совершенно спокойным лицом.

— И это тебя не беспокоит?

Он улыбнулся:

— Анита, я стриптизер. На меня много народу так смотрит.

— Но с этим народом ты не спишь голый в одной кровати.

— И с Ашером я тоже голый не сплю. Он берет у меня кровь, чтобы потом тебя трахать. Можно считать, что это тоже чувственно, но в основе чувства — не секс, а кровь.

Я поморщилась, пытаясь мысленно разобраться в той путанице, которой стала моя личная жизнь.

— Но Мика намекает, что Ашер в тебе видит не только еду.

— Я не намекаю, — возразил Мика. — Я утверждаю, что, если бы Ашер не боялся, что вы с Жан-Клодом рассердитесь, он бы уже предложил Натэниелу более чем дружбу.

Я перевела взгляд с одного на другого.

— Нет, правда?

Они кивнули в унисон, будто отрепетировали движение.

— И вы оба это знали?

Они снова кивнули.

— А почему мне не сказали?

— Потому что всегда присутствовали ты или я, чтобы Натэниела защитить. А сейчас нас не будет, — объяснил Мика.

Я вздохнула.

— Да все будет в порядке, — сказал Натэниел. — Если уж я буду тревожиться насчет своей добродетели, то лягу в одну койку с Джейсоном.

И он улыбнулся еще шире.

— А что смешного? — спросила я, несколько злясь, потому что вся эта линия «Ашеру-нравится-Натэниел» ускользнула от моего внимания. Иногда до меня доходит медленно, а иногда я чувствую, что мужчин в моей жизни мне вообще не понять.

— Выражение твоего лица — озабоченное и такое удивленное.

Натэниел вскочил на кровати, сбросив простыню. Пополз ко мне, нагой и красивый. Я как раз сидела на краю кровати, и отодвинуться мне было некуда, но он так быстро оказался рядом, что я подалась назад и в результате с кровати свалилась. Так и осталась сидеть голой на полу, решая, осталось ли у меня в этой позе достаточно достоинства, чтобы заботиться о его сохранении.

Натэниел перегнулся через край кровати и улыбнулся мне:

— А если я тебе скажу, что это было очень симпатично, — ты рассердишься?

— Да, — буркнула я, но при этом стараясь не улыбнуться.

Он свесился с кровати, подаваясь ко мне.

— Тогда я такого говорить не буду, — заверил он. — Анита, я тебя люблю.

Он нагнулся, но, чтобы нам удалось поцеловаться, мне надо было встать на колени и встретить его на полпути.

Я так и сделала, шепнув прямо ему в губы:

— Я тебя тоже люблю.

— Скажи, в какой город мы летим, — сказал Мика с кровати, — и я посмотрю насчет рейсов.

Я чуть оторвалась от поцелуя, чтобы пробормотать:

— Филадельфия.

Натэниел снова подался ко мне, держась одной рукой за кроватный столбик. Мышцы его руки сократились без усилий, а другой рукой он отвел волосы с моего лица.

— Я буду скучать.

— Я тоже, — сказала я и поняла, что это действительно так.

Но одного «ассистента» я еще ФБР объясню, а двоих — вряд ли. Федералы тут же начнут интересоваться, кто они такие и в чем они, собственно, мне ассистируют.

Во всяком случае, так я себя уговаривала, но, глядя в лавандовые глаза Натэниела, засомневалась: а не плевать ли мне, что там подумает ФБР, и не взять ли Натэниела с собой? И почти решила, что плевать. Но только почти.