Мика

Лорел Гамильтон, 2006

Новое дело Аниты начинается вполне банально, учитывая специфику ее профессии, – воскресить из мертвых важного свидетеля по делу о преступной группировке по просьбе старого друга. Только-то? Не только. Банальная работа превращается в захватывающее и опасное дело – ведь в последнее время магические способности девушки возрастают с неуправляемой силой. Один неверный шаг – и в зомби превратятся все, кто нашел покой на кладбище. А такой поворот дела может стоить Аните репутации, а многим невинным людям – жизни. Единственный, кто готов оказать ей поддержку, – Мика. Но много ли проку от печального юноши, против воли обращенного в леопарда-оборотня?

4

С агентами ФБР мы встретились в зоне выдачи багажа, как договаривались. Как мы узнали агентов ФБР в толпе народу, где почти все мужчины в деловых костюмах?

А они выглядели как агенты. Не знаю, что уж такого особенного в обучении фэбээровцев, но выглядят они именно так, как должны выглядеть. Вообще-то копы любого рода выглядят как копы, но только ФБР выглядит как ФБР, а не просто полиция. Не знаю уж, что с ними делают там, в Квонтико, но последствия остаются навсегда.

Специальный агент Честер Фокс, возглавляющий операцию, оказался ярко выраженным Коренным Американцем. Короткая стрижка, костюм, полное соответствие образу агента не могли скрыть, насколько же он на них на всех не похож. Мне стало понятнее, чего он так злился по телефону. Впервые вижу, чтобы агент из коренных американцев был главным в операции, которая никак к коренным американцам не относится. Если ты коренной американец, то обычно тебя ждет работа с делами, выбранными в соответствии с твоей этнической принадлежностью, а не с твоими способностями. А дела, связанные с коренными американцами… Как правило, карьеры на них не сделать, а вот сломать ее — на раз. Еще один интересный момент насчет того, как ФБР взаимодействует с коренными американцами: если у тебя достаточно индейский вид, тебя поставят на дело, даже когда оно касается совсем другого племени, с полностью отличными языком и обычаями. Ты же индеец, нет? А что, разве индейцы не все одинаковы?

Не все. Но американское правительство — любое его ведомство — никогда не понимало концепцию племенной принадлежности.

А того, который стоял рядом, я знала. Агент Франклин был высок, строен, с по-настоящему черной кожей. Острижен он был короче, чем когда я видела его в Нью-Мексико, но руки остались такими же изящными и нервными. Этими поэтическими кистями он оглаживал пальто, поймал мой взгляд — и остановился. И протянул мне руку, будто не он представил меня шлюхой своему напарнику.

Я руку приняла — никаких обид. И улыбнулась ему, хотя сама знала, что до глаз улыбка не дошла. А Франклин даже не делал вид, что ему приятно меня видеть. Грубить не грубил, но и довольным не притворялся.

— Удивлена, что вижу вас здесь, агент Франклин.

Он убрал руку.

— Вам ваш друг Брэдфорд не говорил, что меня перевели?

Слово «друг» он сказал так, будто намекал на большее, и во всей фразе была желчь. Не очевидная, но она ощущалась. Ничего такого грубого, чтобы начать ссору, но близко к тому.

Специальный агент Брэдли Брэдфорд возглавлял отдел Специальных исследований ФБР — отдел занимался серийными убийцами противоестественного происхождения или вообще преступлениями с противоестественным компонентом.

Очень много было споров насчет выделения этих преступлений из ведения Поддержки Расследований — того подразделения, которое занималось всеми серийными убийцами. После короткого знакомства Франклин ясно дал понять, что думает по этому поводу. Он был против.

А поскольку Брэдфорд тогда был его начальником, тут возникла проблема. Очевидно, Франклин был переведен, и не добровольно. Для карьеры в ФБР — не слишком хорошо. И на меня сейчас сыпались радиоактивные осадки политического взрыва, к которому я ни сном ни духом. Ну, лучше не придумаешь.

Я начала представлять Мику, но Фокс меня опередил:

— Каллахан, Мика Каллахан. — Фокс протягивал руку, улыбаясь куда шире, чем улыбался мне. Откуда фэбээровцу знать Мику? — Хорошо выглядишь.

Мика улыбнулся далеко не так широко, будто не был так уж рад видеть агента Фокса. Что за фигня?

— Фокс, я… — Мика начал снова: — В последний раз, когда вы меня видели, я еще лежал в больнице. И выглядел наверняка настолько хреново, что любое изменение только к лучшему.

Я слышала в его голосе неуверенность, хотя вряд ли ее мог услышать кто-нибудь другой. Чтобы уловить эту нотку, надо было действительно хорошо его знать.

— Человеку, который так близко к смерти, позволяется выглядеть хреново, — ответил Фокс.

Я поняла, что это как-то связано с тем нападением, которое превратило Мику в оборотня. Что я точно знала — что оно должно было быть кровавым. Когда слышишь слова «нападение» и «кровавое» — подробностей не выпытываешь. Я подумала, что он мне расскажет больше, когда будет готов.

Мика повернулся ко мне. На его лице отразилась нерешительность — он не знал, как быть дальше, и уж точно он был рад сейчас, что на нем очки.

— Специальный агент Фокс был среди тех, кто меня допрашивал после нападения.

Я не знала, что его увечья были удостоены федерального внимания. И не могла сообразить, почему могло так случиться, но сейчас не время и не место было спрашивать, чтобы не проявить слишком уж большой неосведомленности. К тому же я не очень понимала, насколько Мика расположен откровенничать среди толпы в аэропорту.

Так что я прикрыла его, сделала любезное и ничего не выражающее лицо копа, как последнее время прекрасно научилась.

— Какое совпадение, что тот же агент сейчас ведет вот это дело! — сказала я, улыбаясь, будто знала, о чем он говорит. И давая Мике шанс объясниться потом, когда мы будем наедине.

— А я и не знал, что ты аниматор, — сказал Фокс, обращаясь по-прежнему к Мике.

— Я не аниматор. — Мика не стал вдаваться в пояснения.

Фокс подождал продолжения, но Мика только улыбался. Фокс бы это так и оставил, но не Франклин. Есть люди, которые просто не понимают, когда нужно отстать.

— Вы ликвидатор вампиров? — спросил Франклин.

Мика покачал головой.

— И вы не федеральный маршал.

Это Франклин произнес с уверенностью.

— Нет, не маршал.

— Франклин, оставь, — сказал Фокс.

— Она привлекла гражданского к делу, находящемуся в ведении Бюро!

— Обсудим это в машине, — сказал Фокс, и взгляд, который он бросил на Франклина, заставил того замолчать на середине фразы.

— Мы еще ждем багаж? — спросил меня Фокс.

— Нет, — ответила я. — Мы же завтра улетим домой, если я правильно понимаю?

— Так задумано, — ответил он, но лицо его осталось недовольным, будто он все еще не отошел от конфликта с Франклином.

— Тогда мы готовы.

Он улыбнулся — по-настоящему.

— Женщина, путешествующая налегке, — это редкость.

— Сексист! — ответила я.

Он наклонил голову:

— Прошу прощения, вы правы. Примите мои извинения.

— Я не в обиде, — улыбнулась я.

Вслед за ним мы вышли на улицу, где ждали две машины. В одной сидели еще два агента, другая была пустой и ждала нас. Фокс обернулся ко мне через плечо:

— С этими новыми правилами даже ФБР не оставляет припаркованные машины без присмотра.

— Приятно слышать, что новые правила касаются всех, — ответила я, просто чтобы что-нибудь сказать, а не потому, что мне это было интересно.

Мне хотелось оглянуться на Мику — и я боялась. Боялась, что, если я ему слишком много сейчас уделю внимания, он сорвется или подумает, что должен объясниться при всех. Конечно, если я на него не буду смотреть, он может решить, что я на него злюсь, что он мне раньше не рассказал. Но… а, черт бы все побрал!

Мы притворяемся, что он всего лишь мой ассистент. Если держать его за ручку или поцеловать, это вскроет нашу ложь. Или даст Франклину еще больше причин думать, что я сплю со всеми подряд. Я ведь не подумала, что значит представить Мику как моего ассистента. И вообще не продумала все до конца, надо признаться. В свое оправдание могу сказать, что у меня не было времени состряпать хорошее объяснение, зачем мне с собой бойфренд. Слово «ассистент» в тот момент показалось хорошим выходом.

Я сделала единственное, что могла в этот момент, чтобы его поддержать, не ломая образ ассистента: потрепала его по плечу. Это немного, но я была вознаграждена улыбкой, будто он понял, через какие упражнения ментальной гимнастики мне пришлось только что продраться. Может, и действительно понял.

Фокс вел машину, Франклин сидел рядом. Мика, кейс с документами и я расположились на заднем сиденье. Вторая машина пристроилась за нами, как только мы двинулись.

— Забросим вас в мотель, — предложил Фокс.

Мика перебил:

— Вообще-то я заказал нам номер во «Временах года».

— Господи! — ахнул Франклин.

— ФБР не оплатит счет из «Времен года», — предупредил Фокс.

— Мы этого и не ждали, — ответил Мика.

Я сидела, ломая голову, с чего это Мика сменил гостиницу, и тут до меня дошло, что Фокс сказан «мотель». Ага. Мика, конечно, хотел для нашего первого раза вдвоем местечко получше. Логично — но почему от этой мысли судорогой стянуло желудок? Чего он ожидает от нашей первой ночи наедине?

— Вы и в самом деле собираетесь допустить, чтобы она привлекла к делу гражданского?

Фокс посмотрел на Франклина. Даже с заднего сиденья было видно, что взгляд этот далек от дружелюбного.

— Агент Франклин, я настоятельно предлагаю вам этот вопрос более не поднимать.

— Боже ты мой, да что вы все в ней находите? Она хлопает этими карими глазюками, и все тут же отворачиваются в сторону, пока она нарушает десяток правил и сам закон, который мы клялись поддерживать, гнет под себя! — Он обернулся на сиденье, насколько позволил ремень безопасности. — Как вы это делаете?

— Франклин! — предупредил его Фокс.

— Нет, ничего, Фокс. Если мы сейчас этого с агентом Франклином не утрясем, то дальше не сможем вместе работать. Правда, агент Франклин? — И у меня тоже голос не был особенно дружелюбным. — Вы хотите знать, как я это делаю?

— Да, — ответил Франклин. — Хочу знать.

— Я знаю, что вы думаете. Вы думаете, я со всеми трахаюсь. Но с Фоксом мы ни разу раньше не встречались, так что здесь не может быть этот случай. И сейчас вы ворочаете мозгами, пытаясь понять, как это.

Он посмотрел хмуро.

— Когда вы думали, что все дело в сексе, просто бабенка спит со всеми, кто способствует ее карьере, — это вас устраивало. А теперь — теперь вы просто не понимаете.

— Да, — ответил он. — Не понимаю. Фокс — самый жуткий буквоед из всех агентов, с которыми я работал, и он вам позволяет тащить в дело штатского. Очень на него не похоже.

— Этого штатского я знаю, — сказал Фокс. — И в этом вся разница.

— Он был жертвой насильственного преступления. Ну и что? Вы его знали… когда это было?

— Девять лет назад, — ответил Фокс. Темные глаза его не отрывались от дороги, руки спокойно лежали на руле.

— И вы не знаете, что он сейчас собой представляет. Девять лет — это долго. Он же тогда был подростком!

— Ему было восемнадцать, — ответил Фокс старательно не проявляя никаких эмоций.

— И вы не можете знать, кто он сейчас. Вполне может оказаться преступником.

Фокс покосился в зеркало заднего вида:

— Ты преступник, Мика?

— Никак нет, сэр, — ответил Мика.

— И все? — У Франклина был такой вид, будто он сейчас накрутит себя до истерики — или до апоплексического удара. — Вы его спрашиваете, не преступник ли он, он отвечает, что нет, и вас это устраивает?

— Я видел, после чего он выжил, а вы не видели. Он отвечал на мои вопросы, когда вместо голоса у него был ржавый напильник, потому что убийца выдрал ему глотку когтями. Я в Поддержке Расследований проработал пять лет, и то, что видел тогда у него, — это был один из худших случаев. — Ему пришлось ударить по тормозам, чтобы не въехать в неожиданно остановившийся перед нами поток машин. Мы все свели очень близкое знакомство со своими ремнями безопасности, и Фокс продолжал: — Он вам не должен ничего доказывать, Франклин, а мне он уже доказал все, что мне нужно. И вы оставите в покое его и маршала Блейк.

— И вы даже не хотите узнать, зачем он здесь? Зачем она привезла его с собой? Идет расследование дела, а он может оказаться даже репортером!

Фокс глубоко, долго и шумно вздохнул:

— Я позволю вам задать им этот вопрос, только один раз, а потом вы оставите эту тему, Франклин. Оставите, пока я не начал лучше понимать мотивы, по которым Брэдфорд добился вашего перевода.

Это на пару секунд заставило Франклина замолчать. Машины впереди медленно поползли вперед — кажется, мы попали в заторы часа пик. Сперва я подумала, что угроза заставила Франклина отступить, но он был слеплен из более крутого теста.

— Если он не аниматор и не ликвидатор вампиров, то в чем он вам ассистирует, маршал Блейк?

Ему почти удалось убрать сарказм из обращения «маршал Блейк».

Франклин меня достал, да и врать я не очень хорошо умею. Спала я меньше двух часов, а потом пришлось лететь на самолете. И потому я сказала правду, чистую и абсолютную правду.

— Согласитесь, агент Франклин, что если вам нужен секс три-четыре раза в сутки, то удобнее возить любовника с собой.

И я посмотрела на него широко открытыми честными глазами.

Он посмотрел на меня очень неприязненно. Фокс рассмеялся.

— Очень смешно, — отозвался Франклин, но отвернулся и оставил нас в покое.

Пусть правда и не освободит тебя, но при правильном использовании она может чертовски сконфузить твоих врагов.